и Вселенной кинут?!
   - . Далеко не так псе просто, - засмеялась Ульяна, и у  Василия  внезапно
возникло ощущение, что он уже беседовал с Посвященными обо всех этих высоких
материях - в том будущем, которое для Матвея Соболева стало, по его  словам,
прошлым. Впрочем, только ли для Соболева? Отчего все чаще в голову  приходят
воспоминания о  событиях,  которые  не  происходили  в  жизни?  Может  быть,
все-таки происходили?!
   - Имя Бога человеческое горло и язык не в состоянии выговорить, - добавил
Иван Терентьевич. - Инсекты -  не  говорящие  существа  в  отличие  от  нас,
поэтому они обошли проблему с другой стороны: создали псевдоживые организмы,
очень и очень сложные, включающие в себя целые системы разнородных объектов,
даже таких, как живые существа. Эти организмы  способны  были  синтезировать
сложнейшие звуки. Помните в Библии - "трубный глас"? Еще не Имя Бога, но уже
сила, вполне могущая влиять на Вселенную. Вот за попытки Инсектов  присвоить
себе функции Творца Аморфы и наказали их - трансформировали, уменьшили  -  с
помощью их же "волшебных" систем - в сто раз. Каким образом  Аморфу  Конкере
удалось уговорить собратьев  сохранить  хищный  род  Блаттоптера,  тараканов
разумных, а потом превратить  их  в  перволюдей  -  есть  еще  одна  загадка
истории. Но факт остается фактом: "отец"  человечества  не  Бог,  а  дьявол!
Если, конечно, суть Монарха Тьмы можно трактовать столь упрощенно.
   - Но если он создал людей...
   - Изменил Инсектов изоморфно, ускорил  эволюционный  процесс  превращения
насекомых в людей.
   - Ну, все равно. Если он создал людей, значит, он на нашей стороне?
   Иван Терентьевич покачал головой.
   - Он на своей стороне.
   - А он знает... Имя Бога? Парамонов и Ульяна переглянулись.
   - С одной стороны, Аморфы - дети Безусловно Первого и  должны  знать  имя
Деда. С другой, если бы Монарх знал, он давно  изменил  бы  нашу  реальность
ради   еще   какого-нибудь   эксперимента,   да   и   всю    "розу"    тоже.
Экспериментаторские аппетиты у него колоссальны.
   - И все же он... - Вася не договорил,  в  прихожей  зазвонил  телефон.  В
трубке раздался голос Горшина:
   - Соболев не приехал?
   - Доброе утро, Граф. Не приехал. К обеду будет.  Я  тоже  сейчас  уеду  и
появлюсь здесь часа в два.
   - Не советовал бы я тебе шататься по Москве, ганфайтер. Рыков весьма  зол
на тебя за выбитый глаз, не простит.
   - Зато он теперь похож на Кутузова. Пусть радуется, что жив остался.
   - Он вырастил себе новый, но все равно припомнит. Кардинал Союза -  птица
очень высокого полета, а ты  в  него  -  стрелкой.  Нехорошо!  Посиди  дома,
подожди остальных, нехорошее у меня предчувствие.
   - Мне надо уладить кое-какие дела с начальством, машину достать,  забрать
из квартиры вещи и... кое-что еще. Я мигом.
   - На твоем месте я бы не рисковал. Дай Парамонова.
   Вася передал трубку Ивану Терентьевичу.  Тот  выслушал  Горшина,  сказал:
"Хорошо", - и положил трубку.
   - Ну что, закончили завтрак?
   - Последний вопрос и убегаю, - заторопился Василий.  -  Вы  сказали,  что
Инсекты - неговорящие существа...
   - Конечно, нет, язык - изобретение Монарха,  "встроенное"  в  наши  гены.
Если сознание человека базируется на информационной триаде: слух  -  речь  -
мышление, то Инсекты имели другую триаду: зрение ~ телепатия - медитация.
   - Значит, они были телепатами? Выходит, человеческая  речь,  изобретенная
Монархом,  вытеснила  телепатию  и  медитацию?  Вот  гад,  лишил  нас  таких
способностей! А вы, люди Круга, на чем "базируетесь"?
   - Мы - еще люди, хотя  и  с  расширенным  спектром  возможностей,  а  вот
иерархи - это уже не люди. Их база уже не триада, а пентада: зрение - слух -
речь  -  трансперсональное  восприятие   -   меоз...   или,   если   хотите,
просветление.
   - Ну, вы беседуйте, - сказала Ульяна с  милой  гримаской,  -  а  я  пойду
отдохну, надоели умные речи. Спасибо за вкусный завтрак, Балуев. - Она  ушла
в гостиную.
   - Не принимайте на свой счет, - с улыбкой  сказал  Парамонов,  видя,  что
настроение Василия упало. - "Надоело" - это  всего  лишь  местное  утомление
нервных структур,  обеспечивающих  актуальную  только  сейчас  программу,  в
данном случае - просвещающую. Вы все-таки намерены идти?  Будьте  осторожны,
прошу вас.
   - Ничего со мной не случится, - беспечно отмахнулся Василий. -  Не  могут
кардиналы  вот  так  запросто  вычислять  траекторию   одного   человека   в
десятимиллионном городе.
   Он  переоделся  в  деловой  костюм  современного  клерка:  черные  брюки,
штиблеты,  белая  рубашка  с  короткими  рукавами,  галстук,  -  положил   в
"дипломат" кое-какое оружие из оставленного Матвеем, опустил в  карман  брюк
"болевик", отобранный у Рыкова, спустился во двор  и,  проголосовал,  поймал
частника.
   Когда  Балуев  закрыл  за  собой  дверь,  из  гостиной  вышла  Ульяна   и
внимательно посмотрела на Ивана Терентьевича, задумчиво  подбрасывающего  на
ладони ключи от своей машины.
   - Что тебе сказал Тарас?
   - Тучи сгущаются, - сказал  психотерапевт.  -  Бабуу-Сэнгэ  готовит  Сход
Союза. Если кардиналы решат устранить угрозу стабильности своей  власти,  то
есть всех нас, они своего добьются.
   - У нас есть выбор?
   - Боюсь, что  нет.  Я  не  знаю,  что  задумал  Соболев,  но  времени  на
подготовку адекватного ответа Союзу остается все меньше. Одна надежда на...
   - Хранителей?
   - Нет, на светлые головы Матвея и Кристины.
   - Светлены.
   - Они неразделимы.
   - Что ты предлагаешь?
   - Ничего, ждать Соболева. А пока неплохо бы подстраховать  Балуева.  Чует
мое сердце, зря он поехал в город.
   - Идем! - решительно шагнула к выходу Ульяна.
   - Ты знаешь, куда он поехал?
   - Нет, но я его вижу. С недавних пор он начал светиться в астрале.
   - Странно, что я его почему-то не ловлю.
   Взгляд Ульяны красноречиво сказал Ивану Терентьевичу, что у его  спутницы
есть особые причины ее чувствительности к пси-излучению Василия. Причины эти
имели название - ожидание любви.
   Сначала Вася забрал свою "шестерку" у дома Горшина в Щелкове и  поехал  в
Царицыно, где у него была запасная квартира.  Оттуда  позвонил  Первухину  и
договорился встретиться с  генералом  на  станции  техобслуживания  в  Тихом
тупике, недалеко от Таганского парка.
   На квартире в Царицыне Василий не задержался. Забрал одежду, "спецуху"  -
ниндэя-комплекты, оружие,  приборы  наблюдения,  рации,  армейский  комплект
выживания, а также  пищевой  НЗ.  Почему-то  он  был  уверен,  что  это  ему
пригодится. После загрузки багажа он заправил машину и оставил ее у  станции
техобслуживания, мельком отметив наличие  нескольких  "крутых"  автомобилей,
среди которых машины генерала еще не было.
   Побродив несколько минут по парку, Василий  задумчиво  оглядел  развалины
старого двухэтажного кирпичного здания -  не  то  бывшей  прачечной,  не  то
небольшой фабрики, за которой начинался парк, присел  на  бордюр  квадратной
асфальтовой площадки для мусорных баков - недалеко стоял  пятиэтажный  жилой
дом - и прислушался к своим ощущениям.
   Что-то происходило в его душе, независимо от желания и  воли.  Сдвинулись
какие-то стены, обнажились пласты воспоминаний, казавшиеся странно чужими  и
в то же время твердо принадлежавшие  его  личной  истории.  Смутные  видения
складывались в живые яркие  картины,  которые  распадались  на  ускользающие
туманно-призрачные струи,  как  только  он  пытался  их  удержать,  оживить,
остановить. Психика дымилась и бурлила, вспыхивала и гасла, и  ощущать  этот
процесс, процесс рождения "будущего, уже бывшего прошлым", было интересно  и
страшновато.
   Именно потому, что Вася был занят собой,  он  и  пропустил  развертывание
того, что в ниндзюцу называлось ката-кэси-но-дзюцу - приемы ликвидации жертв
   И устройство диверсий. Когда Вася отвлекся от переживаний, и размышлений,
ощутив спиной сакки - "ветер смерти", он был уже окружен.  Однако  продолжал
сидеть в той же позе с виду расслабленный и довольный отдыхом, на  самом  же
деле мгновенно собравшийся и перешедший  и  боевое  состояние.  Удивительным
образом - с одной стороны совершенно естественным и гармоничным, с другой  -
никогда  ранее  не  проявлявшимся  столь   эффективно   -   Вася   определил
месторасположение противника: восемь человек  с  трех  сторон,  экипированы,
вооружены, профессионально обучены,  -  несколько  секунд  проверял  себя  -
правильно ли оценил опасность? - и за мгновение до выстрела перешел на т с м
п. Время послушно замедлило ход, движение жизни вокруг стало тягуче-плавным,
неторопливым, сонным.
   Пуля из снайперской винтовки  (отечественная  бесшумка  "ВСК-94"  калибра
девять миллиметров) звучно шлепнулась в мусорный бак за спиной Васи, но  его
там  уже  не  было.  Определив  положение  стрелка  из  винтовки  (остальные
нападавшие были еще далеко и не так опасны), он зигзагом рванул к нему и, не
видя, наугад метнул сякэн. Может быть, его руку  направлял  ангел-хранитель,
может, сработал новый механизм точного определения врага, но звездочка нашла
цель, и раненый  в  плечо  снайпер  на  время  выбыл  из  боя,  дав  Балуеву
возможность завершить маневр.
   Здесь будет целесообразно описать место действия.
   Тихий  тупик  представляет  собой  эдакий  аппендикс,  ответвляющийся  от
Марксистского  переулка,  соединяющего  Марксистскую  и   Таганскую   улицы.
Упирается  Тихий  тупик  в  почти  застроенную  промышленную  зону  напротив
Таганского парка, огороженного высокой металлической  решеткой  с  погнутыми
кое-где прутьями, образующими естественные входы  на  территорию  парка.  По
левую сторону тупика какая-то  фирма  построила  станцию  техобслуживания  -
красивый  металлический  куб-ангар,  окруженный   теперь   двумя   десятками
иномарок. Дальше тянется небольшая тополиная рощица, обрывающаяся в  ров,  а
между  ней,  решеткой  парка,  асфальтовой  площадкой  с  мусорными  баками,
располагаются руины фабрики, заросшие кустарником, лопухами и крапивой.
   В принципе это было идеальное место для тайных  встреч,  не  возбуждающих
ничьего любопытства по той простой  причине,  что  встречались  здесь  часто
любители выпить, но оно же представляло собой идеальное место и для  засады,
потому что, перекрыв  с  трех  сторон  подступы  к  развалинам,  можно  было
спокойно превратить их в ловушку и незаметно ликвидировать жертву, не  пугая
стрельбой жителей близлежащих домов - пятиэтажки и квартала за  рвом,  слева
от парка. Хотя вряд ли кто-нибудь из них, а  также  из  отдыхающих  в  парке
испугался бы стрельбы. Жители Москвы  уже  начали  привыкать  к  ней  как  к
неизбежному злу.
   Поскольку деревья и кустарник скрывали нападавших, а сам он был виден как
на  ладони,  Василий  избрал  единственно  правильный  вариант  действий   -
отступление к развалинам фабрики. Метнув звездочку  сякэна  в  снайпера,  он
круто изменил направление бега и нырнул  в  заросли  лопухов  и  крапивы  за
мусорными баками. Появившиеся с трех сторон молодые люди в светлых  костюмах
успели открыть огонь из пистолетов с глушителями, но Вася, согнувшись, бежал
в темпе, опережая движение стволов, и виден в  зарослях  не  был.  Достигнув
утла развалин, ухитрившись проскочить  мимо  каких-то  ям,  мусорных  куч  и
штабелей досок, он на несколько секунд выпал из поля зрения  преследователей
и не раздумывая прыгнул на стену здания.
   В свое время он прошел достаточно хороший тренинг сакано-бори - искусства
взбираться на высокие естественные и рукотворные отвесные препятствия, и
   Восьмидесятиметровая кирпичная стена бывшей фабрики, неровная,  щербатая,
в ямках и выбоинах, не могла послужить ему непреодолимой преградой.  Обладая
сильной мускулатурой, сильными кистями и пальцами рук, гибкостью и  чувством
равновесия, позволяющими наилучшим образом использовать любые  точки  опоры,
Вася буквально взлетел по стене вверх и оказался на фронтоне  крыши.  Замер,
прислушиваясь больше к себе, к своим  ощущениям,  чем  к  звукам  внизу.  Но
"ветер  смерти"  не  шевелил  волосы  на  затылке,  не   включал   инстинкты
адекватного ответа, что означало - снайпера с этой стороны здания нападавшие
не поставили. Можно было остановиться,  прикинуть  возможности  -  оружия  с
собой у него, можно сказать, и не  было:  "болевик"  в  кармане,  с  десяток
метательных пластин и нож, вот и все вооружение, остальное осталось в машине
- и начать свою игру.
   Через несколько секунд из-за угла вынырнули преследователи,  все  как  на
подбор высокие, крутоплечие, мощные, целеустремленные -  Вася  узнал  в  них
профи боя, элиту спецопераций такого же класса, к какому принадлежал и  сам.
А еще он вдруг понял, кто они такие - парни Рыкова из его личного  манипула,
причем наверняка зомбированные, не боящиеся ни пули, ни кинжала. Таких можно
было свалить только выстрелом в голову.
   Их было трое, и передвигались они уступами: один бежит - двое прикрывают.
Посмотреть вверх им в голову не пришло. Пропустив их, Вася бесшумно  сиганул
вниз, упал на последнего парня, мгновенно свернул ему шею, метнул нож в глаз
второму,  оглянувшемуся  на  шум,  отнял  у  убитого  пистолет  с   насадкой
бесшумного боя и расстрелял  первого  преследователя,  успевшего  выстрелить
всего два раза - в то место, где только что лежал Василий.
   Не дожидаясь появления основных сил противника, Вася метнулся вдоль стены
здания к парку, завернул за другой угол, но не бросился к решетке  забора  в
полусотне метров, а снова, не  сбрасывая  темпа,  взлетел  по  стене  бывшей
фабрики наверх, на крышу Сделал это он вовремя.
   Преследователи разделились на группы. Одна из них побежала направо, ее он
обезвредил, вторая налево, и сейчас она появилась из-за угла дальнего  торца
здания слева. Если бы Вася продолжил бежать в том направлении, он столкнулся
бы с ней лицом к лицу. Третья группа вместе с раненым снайпером ворвалась  в
здание через бывший центральный  вход  и  начала  прочесывать  помещения  на
первом этаже.
   Выждав паузу,  Вася  сделал  серию  выстрелов,  попал  в  голову  первому
охотнику, в грудь второму и  в  плечо  третьему  (отличная  машина  все-таки
"волк"!), нырнул в пролом на крыше и оказался в небольшой пустой  комнате  с
грудами битых кирпичей и гнилых досок. Обострившийся слух позволил  услышать
стоны из-за стены и голос кого-то из охотников, говорившего по рации:
   - Он на крыше! Гамма убит, Альфа  ранен.  Что  ответил  боевику  командир
манипула, Вася  не  услышал,  но  это  стало  понятно  уже  через  несколько
мгновений.  Целью  отряда  было  физическое  уничтожение  Балуева,   поэтому
оставшиеся  в  живых  телохранители-киллеры  Германа  Довлатовича  не  стали
усложнять себе задачу, они просто открыли огонь по крыше и второму этажу  из
гранатометов.
   Если бы не феноменальное  чутье  Василия,  погнавшее  его  из  комнаты  в
коридор второго этажа и дальше, к лестнице на первый этаж, он  был  бы  убит
первым же залпом. Гранаты начали рваться, влетая в  окна,  падая  на  крышу,
когда он был уже в коридоре и бежал по-кошачьи, на  четвереньках,  к  центру
здания, где начиналась главная "парадная" лестница. Он  успел  добраться  до
нее в тот момент, когда две гранаты влетели в  коридор  и  сделали  из  неге
вспыхнувшую дюзу стартующей ракеты.
   Грохот, треск, клубы пламени и дыма!
   Ударная волна толкнула Василия в спину и  сбросила  вниз  на  кучи  земли
битых кирпичей и какого-то полусгнившего тряпья,  покрывавших  промежуточную
лестничную площадку, которая соединила два пролета  лестницы  Кучи  смягчили
падение и спасли руки-ноги от переломов, а клубы дыма и  пыли  не  позволили
тем, кто ждал его внизу, прицелиться поточнее.
   Продолжая действовать на пределе  скорости  и  физических  сил,  управляя
телом не рассудком, а рефлекторно, подсознанием, Вася  ужом  проскользнул  в
полуметровый пролом в площадке,  упал  на  руки  и  перекатился  под  защиту
колонны, поддерживающей лестницу справа. Он  открыл  огонь  одновременно  со
снайпером, который оставался в холле и сторожил  выходы  на  лестницу.  Итог
дуэли был печален: Вася получил пулю в грудь, в область ключицы,  снайпер  -
две пули в голову. В то же мгновение Вася выскользнул из ловушки, в  которой
оказался,  перекатился  в  угол,  под  защиту  упавшей   сверху   балки,   и
хладнокровно всадил оставшиеся пули в приятеля  снайпера,  показавшегося  из
коридора. Бросил пистолет.  Теперь  у  него  оставались  только  метательные
пластины и "болевик", пускать в ход который следовало лишь в крайнем случае.
Почему-то Вася был уверен, что он ему пригодится.
   Командир группы, оставшийся  в  другом  конце  коридора,  был  достаточно
опытен, чтобы не затевать дуэли с человеком, которому было нечего терять. Он
дал какую-то команду по рации своим уцелевшим подчиненным, скрылся  в  одном
из  ближайших  помещений,  выбив   дверь   ногой,   и   собрался   удалиться
по-английски, чтобы открыть огонь  из  гранатометов  уже  по  первому  этажу
здания. Но Василий не дал ему уйти живым. Из последних сил держа т с м п, он
перелетел холл, прыгнул в проем двери и в полете  -  его  противник  в  этот
момент тоже выпрыгивал из окна - метнул две звездочки сякэнов.
   Он не промахнулся. Одна звезда попала парню в висок, вторая в шею.  Этого
не хватило, чтобы  убить  его,  но  оказалось  достаточно,  чтобы  отключить
сознание зомби-солдата. Кубарем перекатившись через голову, Вася  вскочил  и
оказался лицом к лицу с новым противником, увидеть которого в данный  момент
желал меньше всего.
   Трое: два  огромных,  широких,  накачанных,  с  неподвижными,  ничего  не
выражающими лицами молодых человека с пистолетами-пулеметами "бизон" в руках
и между ними третий - Рыков Герман Довлатович.
   - Отличная работа, ганфайтер, - сказал он  без  одобрения,  меланхоличным
тоном. - В принципе можно было бы на  этом  и  закончить,  но  у  меня  есть
предложение.
   - Хоть два, - расслабился Василий, усилием  воли  останавливая  кровь  из
раны под ключицей, собираясь дать последний бой, несмотря  на  невыгоднейшее
положение, в какое попал. - Глаз-то зажил, я смотрю? Не чешется?  Быстро  же
вы, кардиналы, себя залечивате.
   Глаза Рыкова сверкнули, Вася почувствовал нечто  вроде  падения,  удар  в
грудь и сотню уколов иголками в глазные яблоки, ослепивших его на  несколько
мгновений, затем короткий обморок. Не показывая, что шокирован  и  потрясен,
он  улыбнулся,  ткнул  пальцем  в   шкафоподобных   сопровождающих   Германа
Довлатовича:
   - Это и есть гаранты вашей уверенности, кардинал? Сами выращиваете  такие
экземпляры? А не хотите один  на  один,  без  них  и  этих  ваших  штучек  -
раппортов и психокинезов?
   - Предложение такое, - пропустил Рыков мимо ушей  слова  Балуева.  -  Мне
нужен профессионал твоего класса в качестве  агента  по  особым  поручениям.
Принимаешь?
   - А если приму и сыграю против? - Вася окончательно пришел в себя. -  Или
ты меня сделаешь зомби, как этих громил?
   - Не слышу ответа.
   - Вот тебе отпет! - Васи сунул руку в карман, цепляя рукоять  "болевика",
и в тот же момент Рыков ударил его  в  полную  силу,  задействовав  максимум
того, что  было  ему  доступно  на  психофизическом  уровне  -  Силу  Иеговы
(Сущность Бытия), преломленную третьей "сферой света" Самаэль,  что  образно
выражалось словами: Жестокость Бога.
   Сознание Васи погасло, как пламя свечи под порывом ветра. Но за  тысячную
долю секунды до этого палец его нажал курок "болевика", пославшего разряд  в
голову Рыкова, а подоспевшие к месту сражения  Парамонов  и  Ульяна  накрыли
Василия "колоколом защиты", ослабившим страшный удар кардинала.
   Телохранителям Рыкова досталась лишь малая толика  излучения  "болевика",
заставившая их тем не менее выронить оружие, упасть на землю и  кататься  по
ней: обоим показалось, что их охватило пламя. Рыков же принял весь  импульс,
который пробил его пси-блок  и  сбросил  сознание  в  измененное  состояние,
требующее адаптации.