ли возможность договориться  до  момента  Посвящения.
Почему?
   - Я его недооценил. Кстати, вы тоже, учитель.
   - Хорошо, кто из нас не ошибается? -  кротко  согласился  Бабуу-Сэнгэ.  -
Второй пример настораживает меня больше. По законам Круга мы не имеем  права
сноситься с темной стороной "розы реальностей". -
   Координатор помолчал, превращая и без того узкие глаза в щелочки. - Зачем
вам "черный файл", Герман Довлатович? Что вы хотите получить от  контакта  с
Конкере?
   - То же, что получил и Соболев, - тхабс! - невозмутимо ответил Рыков.
   - Зачем?
   - Меня не удовлетворяет мое положение в земной реальности. Я уверен,  что
мой уровень достиг Посвящения III ступени.
   - Это положение может утверждать лишь Сход Круга.
   - Я достигну этого положения без  Схода  Круга,  а  если  потребуется,  и
вопреки ему.
   Бабуу-Сэнгэ, не ожидавший подобных заявлений от вечно прятавшегося в тени
кардинала, пристально посмотрел на его бледное  лицо  с  мелкими  чертами  и
ничего не выражающим взглядом,  лицо  человека,  ничем  не  выдающегося,  но
хитрого,  умного  и  коварного.  Герман  Довлатович  жаждал  иной  власти  -
Абсолютной! - и шел к ней своим путем,  извилистым  и  незаметным,  перестав
опираться на тех, кто, по его мнению, не ценил его так, как  ценил  себя  он
сам. А воля к достижению цели любыми средствами у него была от рождения, что
весьма помогло ему стать в свое время кардиналом.
   - По-моему,  вы  несколько  переоцениваете  себя,  Герман  Довлатович,  -
раздвинул сухие губы в легкой улыбке Бабуу-Сэнгэ. - Посвященный  III  уровня
не получил бы в глаз метательную стрелу от обыкновенного человека.
   По тому, как сверкнули глаза Рыкова, Бабуу-Сэнгэ  понял,  что  задел  его
больное место.
   - Это произошло случайно. - Рыков отвернулся  и  сел  на  свой  трон,  не
сделавший его, однако, величественней.  Герману  Довлатовичу  на  роду  было
написано стоять рядом с тронами, а не сидеть на них, но он этого не знал.
   - Случайность - обратная сторона закономерности, кардинал.
   - Этот человек не стоит того, чтобы мы говорил о  нем.  Скоро  его  жизнь
прервется. Что вы хотели еще узнать от меня, Учитель?
   - Ничего. - Бабуу-Сэнгэ встал. - Я узнал все, что хотел. Это правда,  что
вы собираетесь подчинить себе остатки "Купола", из  которого  Хейно  Яанович
начал лепить свою СС?
   - Мы переживаем период распада старых систем государственного  управления
и рождения новых. Для стабилизации социума требуется радикальная перестройка
существующих рычагов коррекции реальности. Я это вижу. Хейно Яанович -  нет.
Я смогу соединить "Стопкрим"  и  Сверхсистему  в  одное  целое  и  выправить
положение. В ваших интересах меня поддержать, учитель.
   - Вы так думаете? - сощурился  Бабуу-Сэнгэ.  "Нагрудник  справедливости",
висящий на цепи поверх плаща, вдруг  вспыхнул  чистым  золотым  пламенем,  и
Рыков почувствовал толчок в грудь. Холодом сжало  сердце.  Настоятель  храма
Гаутамы дал понять своему ученику, что он далеко не так  стар,  как  считает
Рыков. Однако подействовало это на Германа Довлатовича совсем  не  так,  как
рассчитывал Бабуу-Сэнгэ.
   - Если не поддержите меня вы, - скривил губы в неожиданно злобной усмешке
Рыков, - то это сделает Конкере.
   "Бешеному дитяти ножа  в  руки  лучше  не  давати",  -  вспомнил  русскую
пословицу координатор, покачал головой.
   - Вы делаете ошибку, Герман  Довлатович.  Может  быть,  самую  крупную  в
жизни. До встречи на Сходе,  на  который  я  вас  официально  приглашаю.  Он
состоится завтра в два часа дня на территории Зачатьевского монастыря. Засим
разрешите откланяться.
   Бабуу-Сэнгэ поклонился и вышел, оставив неприятно  пораженного  известием
Рыкова сидеть на своем "императорском" троне.
   Прогулявшись по набережной до Театра эстрады и  полюбовавшись  издали  па
сияющие золотом купола храма Христа  Спасителя,  координатор  собрался  было
сесть в машину, водитель которой не упускал его из виду, медленно следуя  за
пассажиром, как вдруг почувствовал дуновение чужой воли. Прислушался к себе,
готовый к контакту с тем, кто его в ы з в а л таким  образом,  и  присел  на
скамеечку  у  парапета  над  рекой,   отгородившись   от   мира   "колоколом
неощутимости", сделавшим его невидимым.
   "Стучался" к нему в сознание экзарх. Бабуу-Сэнгэ впустил "гостя"  в  свой
мозг и превратился в авешу иерарха. Их диалог, если так можно  было  назвать
мысленный обмен информацией, длился всего несколько секунд.
   "Вы встревожены, - сказал экзарх. - В чем дело?"
   "Один из кардиналов Союза созрел для переворота".
   "Кто?"
   "Рыков. Его поддерживает кто-то из иерархов достаточно  высокого  уровня,
ангел или архонт. Возможно, пентарх".
   "Удди не контактирует с  людьми  Круга  нижних  каст.  Это  скорее  всего
гептарх Темень. Ничего страшного,  пусть  порезвятся.  Как  говорится,  боги
должны постоянно верить в свое существование".
   "Но он готов пойти на контакт с Конкере".
   "Вот это уже хуже. По нашим данным, количество сторонников Аморфа Конкере
в "запрещенной реальности" растет по экспоненте, если  к  ним  присоединится
Рыков, может  образоваться  устойчивый  "темный"  эгрегор,  начнется  цепная
реакция  нового  изменения,  и  мы   потеряем   реальность.   Вам   придется
нейтрализовать вашего кардинала".
   "Я собираю Сход Союза. Если только Рыков за это
   Время не предпримет попытки контакта с Монархом и не  привлечет  на  свою
сторону носителя аватары..."
   "Кстати, о нем. Вы встречались с Соболевым?"
   "Он отказался сотрудничать с нами.  -  Бабуу-Сэнгэ  благоразумно  опустил
подробности "беседы" с Матвеем. - И он очень опасен! Опаснее, чем думал я  и
считаете вы".
   "Почему же? Мы контролируем иоле его возможных  траекторий  и  просчитали
уровень Дао. Максимум того, чего он может достичь, - это уровень ангела".
   "А вас  не  пугает,  что  он  вплотную  подошел  к  шестнадцатой  ступени
самореализации?  Если  Соболев  освоит  коррекцию  Структуры  Реальности   и
Зеркальный Шаг, его не сможет остановить ни один иерарх!"
   "Не преувеличивайте, координатор. Он не сможет  изменить  баланс  "розы",
как бы ни хотел".
   "Ему помогают Хранители и второе "я" инфарха - Светлена. Кроме  того,  он
получил тхабс и может теперь перейти границу без чьей-либо помощи".
   "Пусть идет. Он не созрел  для  коррекции  всей  "розы".  Его  даже  надо
поторопить, заставить нервничать, оглядываться, спешить,  бежать.  Попугайте
его. А мы здесь его встретим".
   "Но он сильнее, чем..."
   "Вы забываете, что Удди вложил в него свою программу. Соболева ни к  чему
лишать силы или уничтожать, слабый он  нам  не  нужен.  Недавно  мы  поймали
любопытное информ-эхо из виртуального  будущего,  позволяющее  предполагать,
что Соболев контактировал с Безусловно Первым".
   "Что вы сказали? Вы не шутите?  Контакт  с  Безусловно  Первым  не  может
выдержать не только простой смертный, но и почти любой  иерарх!  К  тому  же
Творец давно покинул "розу реальностей".
   "Кто знает? Наверняка утверждать  это  я  не  берусь.  Но  этот  человек,
неизвестно каким образом миновавший Круг, внедрился в  контур  Великой  Вещи
Инсектов - "Иглы Парабрахмы" и прошел эйнсоф. Нас интересует -  как  он  это
сделал и что несет в себе, не осознавая этого. Вам следует припугнуть его, а
также нейтрализовать его спутников - Посвященных, они могут помешать ним.  Л
когда он перейдет границу, мы его  встретим  и  активируем  программу  Удди.
Никуда он не денется. Мальчишка возомнил себя истребителем  Закона,  мы  его
вразумим".
   "Смиренно прошу прощения, экзарх, но позвольте  старику  усомниться...  в
некоторых  ваших  рассуждениях.  Хотя,  может  быть,  это  тема   отдельного
разговора..."
   "Говорите".
   "Мне  кажется  подозрительным  пристальное  внимание  Монарха   к   нашей
"запрещенной реальности". Зачем  она  ему,  погрязшая  в  грехах  и  пороке,
требующая постоянной коррекции, готовая скатиться в яму пустоты и хаоса, где
не работает ни один закон? Что он  здесь  ищет?  И  наконец,  почему  в  нее
регулярно заглядывают иерархи?"
   "Подумайте, координатор, - после некоторого молчания  ответил  экзарх.  -
Правильно поставленный вопрос уже есть ответ. Прощайте. И сделайте то, что я
прошу".
   Голова  Бабуу-Сэнгэ  на  мгновение  превратилась  в  колоссальную  сферу,
вобравшую в себя всю Землю, и тут  же  сжалась  в  микрочастицу.  "Проекция"
экзарха, его энергоинформационный "дух" вылетел  из  сознания  координатора,
втянулся в непросматриваемое текучее многомерное облако "розы  реальностей",
исчез. Но Бабуу-Сэнгэ еще долго сидел  под  своим  "колоколом  невидимости",
одинокий двухсотлетний старик, не имевший друзей -  только  сподвижников,  и
размышлял над тем, что услышал. Намек экзарха был слишком  прозрачен,  чтобы
быть уверенным в  его  правильной  интерпретации.  Он  не  развеял  сомнений
координатора Союза Девяти и не привел его в состояние самадхи - просветления
и озарения. Бабуу-Сэнгэ понял: земная
   "запрещенная реальность" - не просто один из "нижних"  слоев-миров  "розы
реальностей", ординарный ид из системы адов Вселенной. Его значение  гораздо
выше, чем считают все люди Круга. Но точно знают об этом только Хранители.
   "Попугайте его..." - вспомнил  Бабуу-Сэнгэ  последние  слова  экзарха.  С
некоторым усилием вдруг  ощутив  свой  возраст.  Просьбу  экзарха  следовало
считать приказом, хотя контактировать с  Соболевом  координатору  совсем  не
хотелось. Себе он мог признаться, что боится этого человека.

ПРИНУЖДЕНИЕ К ПЕРЕМИРИЮ

   Квартира, предоставленная Соболеву в Строгине скорее  всего  Хранителями,
располагалась в новом шестнадцатиэтажном доме на улице Твардовского, который
вырос аккурат  напротив  Троице-Лыковского  кладбища.  Квартираимела  четыре
комнаты, поэтому в ней свободно разместилас вся  несколько  помятая  боем  с
кардиналами команда Матвея, кроме Горшина и Самандара, пожелавших ночевать в
своих собственных квартирах. Таким образом,  Матвею  с  Кристиной  досталась
спальня, Ульяне вторая, Иван Терентьевич устроился с  Васей  в  гостиной,  а
Стас - на диване в рабочем кабинете неизвестного владельца аппартаментов.
   Тарас и Вахид Тожиевич не стали даже заходить в дом,  сразу  отправившись
по своим делам и пообещав навестить остальных утром. А  так  как  время  уже
клонилось к ночи - шел девятый час вечера, все устали, вести  философские  и
прочие разговоры не имели особого желания, то  и  спать  легли  рано,  сразу
после ужина, приготовленного женщинами на скорую руку.
   Утром квартиру  покинули  Матвей  и  Кристтина  -  повезли  Стаса  домой,
пообещав явиться к обеду. Рано вставший  Василий,  уже  вполне  пришедший  в
севя, но еще не восстановивший организм до нужной  кондиции,  устроил  сеанс
медитации, затем потренировался, принял душ и наконец-то  почувствовал  себя
человеком.  В  начале  десятого  он  приготовил  из  оставленных   продуктов
(холодильник был полон) завтрак. блины с овощами и шампиньонами, баклажаны с
сыром, чай. В десять часов утра он не выдержал и разбудил Ульяну.
   - Господи, я спала как убитая! - потянулась на постели девушка.  Простыня
с нее сползла, и Василий увидел упругую полную грудь с  острыми  сосками.  С
трудом отвел глаза.
   - Одиннадцатый час... извини... я подумал... я там завтрак сварганил.
   - Какой ты молодец!
   И не успел Вася  хлопнуть  глазами,  как  девушка  соскочила  с  кровати,
чмокнула его в щеку, завернулась в  простыню  и  умчалась  в  ванную.  А  он
остался стоять в  столбняке,  все  еще  ощущая  прикосновение  ее  молодого,
сильного, горячего тела...
   - Доброе утро! - появился на пороге гостиной приветливый Иван Терентьевич
в спортивном костюме. - Что значит молодость и здоровье! Я  слышал,  как  вы
занимались, но не было сил встать. - Он вздохнул с притворным сожалением.  -
Что поделаешь, старость - не радость, а болезнь и того хуже.
   - Это вы то старый? - усомнился в словах Парамонова  Василий.  -  Кто  же
тогда молодой?
   - Старый, старый, внешность - всего лишь камуфляж.
   - Но уж в болезни ваши я не поверю!
   - Ну и зря, молодой человек. Естественное состояние человека  -  болезнь.
Уля, как будущий медик, подтвердит мои слова. Абсолютно здоровый  человек  -
исключение из правил, больной - правило.
   Василий засмеялся, махнул рукой.
   - Будет вам издеваться над дилетантом. Идемте завтракать.
   - С удовольствием, только умоюсь. Кстати, как вы себя чувствуете?
   - Нормально, никаких отклонений. Разве что... - Василий замялся,  поскреб
в затылке. - Лезут в голову разные странные мысли... воспоминания... хотя  я
точно знаю, что ничего подобного в моей жизни не происходило.
   - Например?
   -  Соболев  передал  мне  инструкции  по  системе  боя...   комбинаторике
смертельного   касания,   сокращенно   -   космек,    якобы    разработанной
перволюдьми... так вот я ее помню, хотя никогда в жизни не изучал! И  еще...
- Василий  понизил  голос,  оглянулся  на  дверь  ванной.  -  Я  помню,  что
встречался с Улей раньше... в лесу... хотя опять же этого  просто  не  могло
быть! Если мои "воспоминания" не являются результатом энергетического удара,
которым меня одарили господа кардиналы, то в чем дело? Ложная память?
   Иван Терентьевич с интересом оглядел мрачновато-смущенное  лицо  Балуева,
хмыкнул.
   - Василий Никифорович, а ведь вы далеко не  простой  любитель  подраться,
мастер  воинских  искусств,  вы  паранорм  со  всеми  вытекающими...   Очень
интересно было бы поискать ваши корни. Каждый  человек  по  сути  -  мировая
линия, включающая всех его предков и потомков. Мы не знаем, где наше  начало
и где конец, где начинается и заканчивается "я", личность. Похоже, у  вас  в
роду были колдуны и  маги,  экстрасенсы,  как  принято  говорить,  или...  -
Парамонов еще раз оглядел Василия, - или люди Круга.
   - Чего? - испуганно вытаращил глаза Вася.
   - Не  пугайтесь,  -  улыбнулся  Иван  Терентьевич.  -  Ваш  пси-потенциал
позволяет вам в недалеком будущем освоить Путь и  добиться  Посвящения.  Так
что вы в принципе один из нас.
   - Вы так думаете? - пробормотал Василий, не зная, радоваться известию или
нет
   - Уверен. Вы лихо отбили все атаки кардиналов, обыкновенному человеку это
не под силу. Вот почему любопытно было бы отыскать  в  прошлом  корни  вашей
мировой линии. Это вообще исключительно интересная проблема - наши истоки.
   - Разве наши истоки - не Инсекгы?
   - Да, но Инсекты тоже были  чьими-то  потомками.  Понимаете?  Инсекты  не
первичны, на Земле и до них жили разумные существа.
   - Аморфы?
   - Аморфы в том числе.
   - Вот бы об этом почитать что-нибудь!
   - Существующий пласт эзотерической  литературы  не  отражает  изначальных
истин. Наоборот, он разработан  и  составлен  таким  образом,  чтобы  увести
человека от истины, намекнуть  о  потерянных  знаниях,  но  не  дать  о  них
правдивого представления. Единственной развитой системой  знаний,  возникшей
задолго до появления человека, до легенд о прогрессе  человечества,  владеют
только Хранители, да еще, пожалуй, высшие иерархи. Бог даст, вы  встретитесь
с Хранителями и откроете для себя мир, которого совсем не  знаете.  Уля,  ты
скоро?
   - Выхожу, - раздался сквозь плеск струй голос Ульяны, и она появилась  на
пороге,  снова  завернутая  в  простыню,  свежая,  улыбающаяся,  с  влажными
волосами, восхитительно красивая. - О чем ведете спор, мужчины?
   - Не спор, - Парамонов скрылся в ванной, - философский разговор о  смысле
жизни и о Дао ганфайтера Балуева.
   - И каково же Дао ганфайтера Балуева?  -  Девушка  упорхнула  в  спальню,
вернулась через минуту, уже одетая в майку и шорты.
   - Да, в общем... трудно сказать... -  промямлил  Василий,  не  зная,  как
сформулировать итог своих размышлений, закипевших в голове после речей Ивана
Терентьевича.
   - Правильно, -  весело  проговорила  Ульяна,  останавливаясь  напротив  и
расчесывая волосы. - Дао, которое можно выразить словами, не  истинное  Дао,
как говорят китайцы-даосы. А еще о чем вы беседовали? - Она  подошла  совсем
близко, так что у Васи закружилась голова от  этой  близости  и  от  желания
схватить ее в объятия и никогда не выпускать.
   Они замерли, глядя  друг  на  друга,  ощущая  странный  трепет  и  гулкое
синхронное биение сердец, и в памяти обоих вдруг всплыл берег реки,  костер,
трава, объятия и поцелуи,  и  безумство  любви...  Затем  Вася  почувствовал
прикосновение ее тела, от которого у него по  жилам  побежала  не  кровь,  а
электрический ток, жгучий огонь ее губ на своих губах, озоновый удар  запаха
чистых полос по обонянию и распахнувшуюся звездную бездну глаз...
   Поцелуй длился так долго, что оба  задохнулись.  Потом  Ульяна,  все  еще
крепко прижимаясь к нему, медленно проговорила:
   - Балуев, тебе не кажется, что мы спешим?
   Василий храбро окунулся в глубокие  омуты  ее  огромных  влажных  глаз  и
сказал одно лишь железное слово:
   - Нет!
   За завтраком они были  так  молчаливы,  что  Иван  Терентьевич,  похвалив
кулинарные способности Балуева, всполошился:
   - Что это вы как в воду опущенные? Аль поссорились?
   Он, конечно, догадывался о чувствах Василия и Ульяны, но делал  вид,  что
ничего не видит. Вася поймал лукавый взгляд девушки и пробормотал:
   - Я кое-что никак не пойму... - Он оживился, найдя вдруг способ  свернуть
со скользкой дорожки объяснений и перевести разговор на другую  тему.  -  От
Соболева я слышал о Знаниях  Бездн.  Долго  ломал  голову,  что  это  такое,
пытался разыскать литературу,
   Расспрашивать самого Соболева, с вами беседовал в Рязани,  но  так  и  не
понял, с чем их едят, эти Знания. Неужели они столь опасны и  секретны,  что
даже упоминать их всуе нельзя?
   - Почему же, можно. - И пан Терентьевич промокнул губы салфеткой, еще раз
похвалил  повара.  -  Очень  вкусно!  Счастлива  будет  ваша  жена,  Василий
Никифорович. - Взгляд, брошенный им при этом на Ульяну, ничего  не  выражал,
кроме одобрения, но Вася понял, что.  Парамонов  знает  о  чувствах  девушки
больше,  чем  она  сама.  -  Есть  несколько  версий  относительно   смысла,
вкладываемого в термин "Знания Бездн". Например, это информация  о  Мире,  в
том числе и о грядущем, то есть формула, полностью  описывающая  процессы  и
порядок вещей во Вселенной, в "розе реальностей". По другой  версии,  Знания
Бездн - код или матрица возможностей, заложенных во Вселенную. По третьей  -
это  Имя  Бога,  Творца  "розы  реальностей",   которым   закодированы   все
реальности,  в  том  числе  и  земная,  "запрещенная",  и   так   называемая
Материнская.
   - Слышу второй раз - Материнская реальность, но не представляю,  что  это
такое...
   - Ну, Балуев, это вопрос вопросов, - сказала Ульяна. - Сюань, как говорят
даосы, то есть самая глубокая и наиболее непонятная из тайн Мироздания.
   - Немножко не так, - не согласился Иван  Терентьевич.  -  Самой  глубокой
тайной Мироздания все же считается тайна Творца.  Это  действительно  сюань!
Близкая к ней по мощи и масштабу - сяньди, "Образ, предшествующий  Богу".  А
тайна Материнской реальности из того же разряда, что и "прикладные", частные
тайны эйнсофа, Великих Вещей  Абсолюта,  трона  Мастера  Мастеров,  рождения
Внутреннего Круга, магического звучания "слов Бога", его Имени и других.
   - Песня! - сказал с неподдельным восхищением Василий. - Все  это  звучит,
как песня. Но неужели вы,
   Посвященные во все тайны Круга, можете чего-то не знать?
   - Каждая ступень Посвящения предполагает новый уровень знаний,  -  сказал
Парамонов задумчиво. - То,  что  мы  знаем,  ограничено,  чего  не  знаем  -
бесконечно.
   - И об Имени Бога ничего не знаете?
   -  Только  легенды,  увы.  По  одной  из  них  стоит  только   произнести
тетраграмматон  -  четырехбуквенное  Имя  Бога,  как  Вселенная   свернется!
Известно, что ближе всех к разгадке Имени подошли Инсекты.
   - Неужели так просто? - Василий недоверчиво посмотрел  на  Парамонова.  -
Произнесешь Имя -