оме в
Бунькове. Плотников сидел в центральной ложе зрительской трибуны в окружении
шести телохранителей и смотрел на  трассу  в  бинокль.  Прошедший  дождь  не
помешал устроителям бегов подготовить  поле,  которое  не  утратило  яркости
зеленого цвета и красоты летних трав.
   Пашин пришел в  сопровождении  всего  одного  телохранителя,  и  шестерка
опекавших прокурора парней с  профессиональным  интересом  оценила  коллегу,
переглянувшись между собой. Это был известный в прошлом боксер-профессионал,
чемпион России и Европы в тяжелом весе Вячеслав Полунин.
   - Леонид Арнольдович,  -  сказал  Плотников,  не  опуская  бинокля  и  не
поворачиваясь, - я дал вам свою группу не для того, чтобы вы подставляли  ее
под пули других спецгрупп.  Уже  известно,  что  произошло?  Кто  виноват  в
нестыковке?
   - Стрельбу начали не мы, - угрюмо ответил Пашин. - Следственная  комиссия
начала работу, но вряд ли добьется скорых результатов. В штурме  участвовали
команды ФСБ, ГУБО и Минобороны, а эти конторы  не  заинтересованы  в  лишней
шумихе, да и вообще в расследовании.
   - А как получилось, что здание Ассоциации оказалось пустым?  Куда  делись
ее сотрудники? Почему оказалась стертой память  архивных  компьютеров?  Куда
девалась база данных?
   Министр внутренних дел молчал.
   Плотников наконец опустил  бинокль,  посмотрел  на  него.  Глаза  Николая
Григорьевича казались белыми и сонными.
   -  Рассмотрите  вопрос  о  служебном   несоответствии   начальника   МУРа
Синельникова. Поставьте на  его  место  другого  человека,  несговорчивей  и
поисполнительней.
   - В этом  нет  необходимости,  -  сказал  Пашин.  -  Генерал  Синельников
настаивает на своем решении уйти в отставку. С ним  вместе  уходят  еще  два
отличных офицера, начальник ОРБ полковник Агапов и полковник Лазарев.
   - Что еще за новости? Почему?
   - Докладные записки составлены стандартно, однако... - министр  посмотрел
в глаза Генеральному прокурору, - основная причина - приказ работать  против
"Чистилища" по фронтовым стандартам.
   Генеральный сунул бинокль одному из охранников.
   - Вы уже подписали заявления?
   - Еще нет, после коллегии министерства.
   - Пусть уходят. Но предупредите их:  ни  слова  представителям  прессы  о
мотивах ухода, иначе.., надеюсь, понятно?
   - Мне-то понятно.  -  Пашин  скривился.  -  Поймут  ли  они?  Синельников
запросто может послать меня на.., и будет прав. А остановить его невозможно.
   - Ничего, понадобится - остановим. Даю вам сутки на  анализ  операции  по
"Барсу" и подготовку плана мероприятий по "Чистилищу".
   Не прощаясь, Пашин повернулся и зашагал  прочь.  И  в  голове  все  время
вертелась мысль: не пора ли и ему самому подавать в отставку?
   Генеральный прокурор смотрел ему вслед, думая о  другом:  а  не  пора  ли
заменить министра более динамичной фигурой?
   Директор ФСБ и начальник ГУБО встретились тем же утром в подземном гараже
Лубянки возле  новой  машины  генерала  -  "крайслера-999",  выполненной  по
особому заказу и представлявшей собой мобильный пункт управления.  Она  была
оборудована  всеми  видами  связи,  вплоть  до  спутниковой,  имела  системы
электронной защиты, бронированные корпус  и  стекла,  встроенные  в  бамперы
пулеметы, катапультируемое кресло и удобное рабочее  место.  Кроме  того,  в
кабине был бар, холодильник и запас продуктов на  неделю.  Весил  "крайслер"
около пяти тонн, хотя с виду походил на обычный автомобиль комфорт-класса, в
каких вовсю ездили бизнесмены, депутаты и бандиты.
   - Звонил Коржаков, - сказал начальник Главного  управления  по  борьбе  с
организованной преступностью. - Он в  курсе  всех  событий,  рвет  и  мечет.
Первое, что его интересует: как  мы  допустили  стычку  групп.  Второе:  кто
готовил операцию. Третье: почему отсутствует координация действий.
   - Разберемся - доложим, - сказал  Коваль,  погладив  тонированные  стекла
машины. - Кто-то очень умело подставил нас под огонь. Настолько умело, что я
снова начинаю сомневаться в единоличном контакте с Конкере.
   -  С  кем?  -  не  разобрал  Казанцев.  Сергей  Вениаминович  понял,  что
проговорился, однако не придал этому значения.
   - С одним моим помощником. Как только он появится,  я  попытаюсь  узнать.
Хватов уже предупрежден, что я жду связи.
   - Хватов? Командир ваших телохранителей? И что же, он  связан  с  этим...
Ко.., кре?
   Коваль мельком глянул на недоумевающего Казанцева, снова с  обожанием  во
взгляде погладил "крайслер".
   - Как тебе мой бронеход?
   - Красавец! - равнодушно ответил начальник ГУБО. Помолчал  немного.  -  А
что там произошло в вашей команде? Говорят,  этот  новый  сотрудник  Соболев
ранил начальника отряда и отпустил "чистильщика"?
   - Не "чистильщика", сотрудника Ассоциации. - Сергей Вениаминович  наконец
перестал разглядывать чудо-машину и устроился на заднем  сиденье,  пригласив
Казанцева. - Садись, оцени внутри. Но инцидент, конечно, неприятный. В любом
случае Соболев должен был задержать  этого  сотрудника.  -  Коваль  не  стал
уточнять, что против того был использован "болевик".
   - И что вы намерены делать с Соболевым?
   - Посмотрим, - неопределенно проговорил директор ФСБ. - Наказать, однако,
надо. Ребята из "Грозы" просят отдать его им "на правеж".
   Казанцев помолчал.
   - Насколько мне известно, он ганфайтер, волкодав-одиночка, и использовать
его следовало бы только для чистого перехвата.
   - Мы сами решим этот вопрос, - бросил Коваль с  нетерпением.  -  В  конце
концов, он всего лишь опер, один из многих, пусть знает свое место.
   - Он лучший опер, генерал, - тихо сказал Казанцев. - И если вы решите его
проучить,    многих    сотрудников    "Грозы"    придется    просто-напросто
госпитализировать.
   - Ладно, ладно, - отмахнулся Сергей Вениаминович. - Мой Хватов и  один  с
ним справится, не надо преувеличивать его возможности. Я вызвал вас,  Руслан
Ибрагимович, вот по какому поводу. Есть идея потрясти  Русский  национальный
фронт.
   - "Красные рубахи"? Они-то в чем провинились?
   - Пока ни в чем, но "Чистилище" вполне может иметь у них свою базу. Кто у
вас занимается оперативной разработкой трех "К"?
   - Полковник Зинченко и майор Князев, командир спецгруппы "Харон". Кстати,
это именно он первым сообразил, что стрельба ведется своими по своим  же,  и
дал отбой.
   - Пусть состыкуются с моим Первухиным и подготовят план  операции.  Суток
вам хватит?
   Казанцев откинулся на мягком сиденье, оглядел  салон  машины  и  подумал:
"Хватит, если только  нас  не  опередит  господин  Гусев  со  товарищи".  И,
встретив изучающе-насмешливый взгляд директора ФСБ, ответил:
   - Мне бы вашу уверенность.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

   Пули из плеча  Матвей  извлек  сам:  волевым  усилием  обезболил  раны  и
заставил  мышцы   сокращаться   так,   чтобы   девятимиллиметровые,   слегка
деформированные цилиндрики вышли наружу тем же путем, что и вошли в него.
   Продезинфицировав раны и остановив кровотечение, Матвей  впал  в  меоз  и
сосредоточился на восстановлении  мышечной  ткани.  Когда  спустя  несколько
минут он вышел из этого состояния, на месте пулевых отверстий виднелись  два
едва заметных глянцево-розовых шрамика,  которые  должны  были  окончательно
исчезнуть через пару часов.
   Василию справиться со своими дырками будет труднее, подумал Матвей,  надо
помочь. Подкрепившись горячими сосисками, он позвонил Балуеву:
   - Как успехи?
   - Лечусь. А ты?
   - Я уже. Не трогай руку, перевяжи аккуратно и все. А  я  сейчас  подъеду,
извлеку пули.
   - Я сам это сделаю; одна прошла навылет, вторая застряла в кости.  Хорошо
еще, что нет перелома.
   - Все равно жди, попробую залатать.
   - Позже, сейчас я мчусь по вызову шефа, наверное, будет разбор  операции.
Но ты учти, Соболь, вас крупно подставили. Валера Шевченко узнал кое-кого из
стрелков первого отряда, так вот  -  это  ликвидаторы  из  киллер-клуба,  по
которому мы работаем. У них, очевидно, было прямое задание заварить  кашу  и
перестрелять как можно больше народу.
   - И свалить все на вас, на "Чистилище"? Вполне возможно. В свою  очередь,
могу ответить тем же: на вашу контору неспроста вышли все спецслужбы, кто-то
из ваших допустил утечку информации.
   -  Ну,  Ассоциация  ветеранов  -  не  контора,  а  всего  лишь  одна   из
информационных баз, но мы разберемся. Вечером позвони, встретимся.
   Матвей засмеялся.
   - Мы уже  третий  раз  договариваемся  встретиться,  подозреваю,  что  не
последний. К слову,  я  получил  "сонный"  пакет  информации  по  древнейшей
системе боя. И уже проверил на практике. Того майора, что шарахнул в тебя из
"болевика", я взял приемом из этой системы.
   - Что за система?
   -  Нечто  вроде  техники  смертельного  касания  ниндзюцу,   но   намного
сильнее.., и неожиданнее. Встретимся, покажу.  Лариса  твоя  знает,  где  ты
обитаешь?
   - Знает, я сообщил, но особого восторга  почему-то  не  испытывает.  Хотя
сама же рвалась в столицу. Между прочим, к ней заходили, спрашивали меня.
   - Кто?
   - Не представились. Может быть, нукеры Маракуца? Разберусь потом. Ну,  до
связи!
   Матвей задумчиво походил по комнате с трубкой телефона в руках, размышлял
о своем положении, потом вспомнил о Кристине, и у него вдруг возникло острое
желание увидеть ее. В то же мгновение раздались телефонные позывные - нежная
мелодия Сен-Санса. Невольно задержав дыхание, Матвей поднес трубку к  уху  и
услышал голос Ульяны.
   - Матвей, вы?
   - Кажется, я. А что, мы снова перешли на "вы"?
   - Ой, как хорошо, что я вас.., тебя нашла!
   - Снова сон-приказ?
   - Д-да.., тебе нужно уходить из той  организации,  в  которую  ты  попал.
Срочно! Они задумали какую-то пакость.., слышишь?
   - Внимаю.
   - Я звонила в прошлый раз...
   - Все в порядке, я учел предупреждение, спасибо.
   - Но это серьезней, чем ты думаешь. В ваших разборках  замешаны  какие-то
очень высокие люди.., а может быть, даже и не люди  вовсе,  я  не  поняла...
Опасность исходит от них.
   - Благодарю, Уля, я приму меры.
   - Если хочешь.., если будет трудно... - Голос девушки упал до шепота. - Я
приеду. Ты только не думай...
   - Никогда, - серьезно заверил Матвей.
   - Я буду звонить.., если можно.., просто, чтобы знать.
   - Звони. А вот приезжать пока не надо, лучше я  приеду  в  Рязань.  Желаю
удач.
   Трубка донесла тихое "я буду  ждать",  и  Матвей  дал  отбой.  Улыбнулся,
представив полыхающее румянцем лицо Ульяны, ее большие глаза,  полные  губы,
которые будто созданы были для поцелуев и...  "Стоп,  ганфайтер!"  -  сказал
Матвей сам себе. Не хватало еще перейти  в  мусульманскую  веру.  Две  жены,
может быть, и лучше, чем одна, но не для волкодава-перехватчика.
   Матвею стало грустно. Он точно знал, что Кристину никогда, ни  при  каких
обстоятельствах не бросит, однако от этого его не переставало меньше  тянуть
к Ульяне Митиной.
   Шрамы на плече начали зудеть и чесаться, пришлось провести еще один сеанс
внутреннего распределения  потоков  энергии,  и  неприятные  ощущения  скоро
прошли. Как раз в этот момент снова раздался мелодичный  звонок;  телефон  в
квартире стоял многофункциональный и мог исполнять до десяти разных мелодий.
После серии щелчков, означавших проверку линии, в  трубке  послышался  голос
начальника Управления спецопераций:
   - Соболев? Как самочувствие?
   - Нормально, - ответил Матвей сдержанно.
   - "Болевик" Белоярцева у вас?
   Матвей покосился на черный пистолет необычной формы, лежащий на диване.
   - Еще у меня.
   - Упакуйте и привезите на базу через два часа. Я тоже подъеду, поговорим.
- Щелчок - и голос генерала пропал.
   - Не нравится мне это, - глядя на телефон, пробурчал Матвей. - Знаем  мы,
в каком тоне  командир  будет  разговаривать  с  подчиненным  после  провала
операции.
   "Не ходи, - посоветовал внутренний  голос.  -  Сошлись  на  раны,  плохую
погоду, отсутствие обуви..."
   - Так ведь лучше от этого не станет. Не там, так здесь найдут.
   "Тогда иди", - согласился все тот же голос.
   Матвей усмехнулся разговору "сам на сам" и принялся собираться.
   К двум часам дня он подкатил на своем джипе к воротам военного городка  в
Бутове, где располагался отряд "Гроза", поставил машину на открытой площадке
возле гаража, где уже стояли "вольво" Белоярцева цвета "мокрый асфальт" и  с
десяток других легковых автомобилей. Вылез из кабины и вдруг  спиной  ощутил
ветерок опасности.  Закрыл  дверцу,  оглянулся.  К  стоянке  с  трех  сторон
подходили бойцы "Грозы" в спортивных трико, словно готовясь к тренировочному
циклу. Было их человек двенадцать. Еще одна  группа  ребят  душ  в  двадцать
собралась в полусотне метров возле курилки,  явно  не  желая  вмешиваться  в
готовящееся действо.
   Кажется, меня собираются "опустить", невесело подумал Матвей.  Интересно,
за что? Неужели Люда Белоярцев решил отыграться таким образом за поединок  в
здании "Барса"? Что, интересно, он рассказал  своим  солдатикам?  И  почему,
кстати, все зовут его за глаза Людой? Неужто майор "голубенький"?..
   - В чем дело? -  Матвей  сделал  несколько  шагов  вперед  и  оказался  в
полукольце приблизившихся парней. Он был так спокоен и уверен в себе, что те
невольно переглянулись.
   - Нам стало известно,  -  сказал  один  из  них,  низкорослый,  но  очень
широкий, волосатый, похожий на медведя, с руками-лопатами, в отряде все  его
звали Потапычем, - что ты провалил дело..,  подставил  майора..,  да  еще  и
выключил его.
   - Короче, предал! - перебил Потапыча другой, молодой, горячий, похожий на
цыгана, по фамилии Хохан и по кличке Хохма. - Убивать тебя мы не собираемся,
но поучим немного, хотя ты и "супер". Мы не привыкли, чтобы у нас кто-то  не
выполнял приказы.
   - ..и нападал сзади, в спину,  -  угрюмо  добавил  третий,  тоже  молодой
оперативник, Костя Бондарев.
   - А может быть, поговорим сначала мирно и выясним степень  моей  вины?  -
предложил Матвей.
   - Не о чем нам говорить! - яростно сверкнул глазами Хохма-Хохан.  -  Я  с
тобой на одном поле с.., не сяду, не то что в разведку...  Ты,  гад,  нашего
командира.., как самый последний трус.., сзади! Дави его, мужики!
   "Белоярцев рассказал,  будто  я  взял  его  сзади,  -  сообразил  Матвей,
отступая и не зная, как  поступить  в  такой  ситуации.  -  Вот  почему  они
взбеленились. И конечно, мне сейчас никто не поверит..."
   - Что, отступаешь, супермен? - завопил Бондарев, первым бросаясь в атаку,
и.., взмыл в воздух на прыжке, перелетел джип, с треском врезаясь в  штабель
досок.
   Остальные замерли на мгновение, потом молча  ринулись  вперед,  а  Матвей
понял, что дело принимает серьезный оборот. Озверевшие спецназовцы  запросто
могли выколоть ему глаза или сломать ребро. И  когда  кто-то  из  нападавших
достал носком ботинка его спину, Матвей,  стряхнув  оцепенение,  перешел  на
режим.
   Двоих он удачно поймал  на  обоюдной  атаке,  в  результате  которой  они
помешали друг другу: одному сломал палец, второму вывихнул руку  в  локтевом
суставе, и оба выбыли из схватки. Но остальные  ребята  все  как  на  подбор
рослые, мощные, с хорошо развитой координацией, знающие "комба" и  "унибос",
поэтому драться с ними надо было в полную силу.
   Отступив  так,  чтобы  за  спиной  оказался  штабель  досок,  Матвей   на
контратаках уложил еще троих спецназовцев.  Он  мог  бы  так  сопротивляться
довольно долгое время, не подпуская к себе никого на расстояние удара ногой,
но ребят начало злить его сопротивление, и кое у кого уже сверкнул  в  руках
тесак. Тогда Матвей решил вырваться из круга  обороны  к  штабу  и  найти  в
здании Первухина, чтобы положить конец этой нелепой разборке. Звеном прорыва
он избрал Потапыча, известного своей приверженностью к коти-котаэ -  набивка
предплечий, бедер и голеней, - приводящей к  укреплению  мышц  до  состояния
деревянной плахи. Потапыч и в самом деле не раз демонстрировал коллегам свое
умение разбивать руками, плечами, ногами и головой доски,  столбы,  палки  и
кирпичи.
   Уйдя от кири-коми <Кири-коми - удар рукой в  дзюдо.>  левого  противника,
Матвей достал "плетью Джарасандхи" <Джарасандха - школа индийского карате  -
кушти.> правого, в падении миновал еще двоих,  зацепив  обоих  ботинками,  и
оказался перед Потапычем, ошеломленным мгновенным  появлением  ганфайтера  в
полуметре от его лица.
   Конечно, Потапыч среагировал поздно.  Понадеялся  на  свой  непробиваемый
мускульный каркас, но уйти от шокового тычка  в  сонную  артерию  (тьянти  в
исполнении ложной расслабленности) не смог.
   Потапыч осел на землю. Остальные остановились, тяжело дыша, не веря своим
глазам. Кто-то выругался, - со стороны  послышались  аплодисменты,  и  из-за
летней душевой вышли капитан Хватов, майор  Белоярцев  и  генерал  Первухин.
Аплодировал Хватов.
   - Прекратить!  -  брюзгливо  сказал  начальник  Управления  спецопераций,
оглядел лежащие тела и, смерив Соболева взглядом, направился к зданию штаба.
- Следуйте за нами, капитан.
   Матвей глянул на ошеломленные лица бойцов "Грозы", развел руками.
   - Прошу извинить, что так получилось. Но я не нападал  на  вашего  майора
сзади. К тому же он был вооружен, а я  нет.  Советую  впредь  до  объявления
приговора сначала изучить все факты, а потом судить.
   Уже отойдя от побитой компании на несколько шагов, Матвей услышал:
   - Ну и мудак ты, Хохма! Жалею, что он тебе шею не свернул!
   - Ты тоже хорош - полез выяснять вперед всех!..
   Дальнейшего разговора Соболев не услышал, но  больше  всего  был  доволен
тем, что  не  применил  особых  приемов  из  техники  смертельного  касания,
открытой ему эзотерической трансляцией во сне.
   Когда они вошли  в  одноэтажный  домик  штаба.  Хватов,  идущий  впереди,
обернулся и сказал с обаятельной улыбкой:
   - Вы очень сильный мастер боя, капитан, но у вас есть  один  существенный
недостаток: вы жалеете противника. Он же вас жалеть не станет.
   - Учту, - буркнул Матвей, прислушиваясь к своим ощущениям.
   Но в данный момент капитан Хватов был сам собой, а не авешей  Монарха,  и
говорил вполне искренне.
   В одной из трех комнат штаба, где обычно располагался начальник базы  или
дежурный офицер, Первухин снял плащ, бросил берет на стол и сел.  Кивнул  на
стулья вдоль стола.
   - Присаживайтесь. Итак, Матвей Фомич, что скажете?
   - Сначала я хотел бы выслушать вас, - корректно проговорил Матвей, ощущая
толчки крови в местах, где его коснулись "дружеские" удары  "восстановителей
справедливости".
   - Точку зрения майора Белоярцева  я  уже  выслушал,  теперь  хотелось  бы
ознакомиться с вашей.
   - Мне бы тоже не мешало ознакомиться с точкой зрения майора, - с  той  же
подчеркнутой вежливостью сказал Матвей.
   - Повторите, майор, - бросил Первухин. Белоярцев быстро глянул  на  него,
потом на Соболева, отвел глаза.
   - Их было трое.., вице-президент Ассоциации, какой-то молодой ухарь  и..,
еще один...
   - Мой друг Василий Балуев, - вставил Матвей, - в которого майор  разрядил
"болевик".
   - Мне ничего не оставалось делать.., они могли уйти... - Белоярцев  снова
посмотрел на Первухина, но тот смотрел в  стол,  барабаня  пальцами  по  его
поверхности.
   - Был приказ.., захватить всех...
   - Но не испытывать на людях, чья вина  не  доказана,  спецсредства  вроде
"болевика".
   - Лес рубят - щепки летят...
   - Люди - не щепки, - медленно произнес Матвей. - И если так  считает  все
начальство конторы, мне с ним не по пути.
   - Не спешите с оргвыводами, Соболев, - поморщился Первухин. - Деретесь вы
хорошо, но в  политике  и  социалыюй  сфере  разбираетесь  слабо.  Зачем  вы
обезоружили майора и дали им уйти?
   Встретив  угрожающе-предупредительный  взгляд  Белоярцева,  Матвей  пожал
плечами.
   - Во-первых, он хотел выстрелить в безоружных людей еще раз. Во-вторых, я
считал, что сотрудники "Барса" непричастны к  делам  "Чистилища",  и,  чтобы
задержать их, надо иметь на руках доказательства. Я таких  доказательств  не
имел. В-третьих, Василий Балуев