озвонюсь с Федором Ивановичем. До связи.
   Пашин бросил трубку на рычаг, налил до половины в бокал коньяку и  залпом
осушил.

***

   В желтом халате и шлепанцах Юрген походил на образцового отца  семейства,
хотя в данный момент он находился с последней  женой  в  разводе.  Зато  его
нынешняя пассия в прозрачном пеньюаре выскользнула из  гостиной  в  спальню,
подмигнув гостю, который  появлялся  здесь  уже  не  первый  раз.  А  гостем
полковника был на этот раз Пауль Артурович Кийк, на  шее  которого  все  еще
лиловел продолговатый  рубец,  а  под  глазом  красовался  синяк  с  зеленым
отливом.
   - Как он тебя отделал! - хмыкнул  Юрген.  -  Однако  слабоват  ты,  Паша,
оказался. Это тебе не Голышев, а?
   Кийк скривил побелевшие губы, еле сдержал ярость.
   - Я его еще сделаю.., один на один...
   - Разве что из гранатомета, Артурович. Уж если его "глушак" не взял...  А
точно не взял? Может, ты забыл снять его с предохранителя или  не  включился
генератор?
   Они расселись в удобных креслах. Свет торшера не до конца рассеивал мрак,
создавая интимную уютную обстановку.
   - Татьяна, сделай кофе, - слегка повысив голос, попросил Юрген.
   Соблазнительная  подруга  полковника   продефилировала   мимо   в   своем
сногсшибательном пеньюаре и вскоре принесла маленькие керамические чашки.
   - "Глушак" сработал, - пробормотал Кийк, расслабляясь. -  Когда  из  него
стреляешь, это чувствуется. Единственное объяснение: у Соболева  был  фильтр
защиты.
   - Фильтры не  вышли  из  стадии  разработок,  существуют  лишь  несколько
экспериментальных образцов.
   - Значит, Соболев раздобыл себе где-то один из них.
   - Не я ли предупреждал тебя, Паша? Надо было взять моих "зомби",  на  них
не действуют ни "глушаки", ни "болевики", да и пулей их не завалишь с одного
раза. К тому же, замечу, захват ганфайтера в квартире  -  далеко  не  лучший
вариант.  Он  специально  тренирован  для  боя  в  ограниченном  оперативном
пространстве. Его надо было выгнать на простор, в поле, в лес, на  улицу,  и
навалиться всем скопом. Впрочем, с  этой  минуты  Соболев  -  моя  проблема.
Попробую взять его с другой стороны, связать с убийством Голышева.
   - Каким образом?
   - Подкину "улики",  найму  свидетелей,  найду  компромат...  Надо  только
подумать,  каким  образом.  Единственный  твой  прокол  в  деле  Голышева  -
применение "дырокола".  Прокол  -  "дырокол",  хорошо  рифмуется,  да?  Поэт
Юрген...
   - Сам же посоветовал испытать на нем НК.
   - Ладно, замнем. Вряд ли милицейские дуроломы определят, из какого оружия
убит генерал. Готовь на вторник  команду,  надо  убрать  еще  одного  сильно
строптивого генерала.
   - Кого же?
   - Никушина.
   Кийк залпом допил кофе, но под ироничным  взглядом  Юргена  взял  себя  в
руки.
   - По "смершевцам" я еще не  работал.  Чем  не  угодил  нашему  полководцу
начальник военной контрразведки?
   - Слишком рьяно взялся копать дела Голышева, военного журналиста и  левой
торговли. Ликвидировать его будет непросто, зато  есть  возможность  замести
следы.
   - "Чистилище"?
   - Умен. Сделаем вид, что убрали генерала ВКР "чистильщики", подбросим  их
сертификат  с  кинжальчиком,  сообразим  на  генерала  компромат.  Теперь  о
главном. Ты слышал, что все силовые дяди создают  команды,  подобные  нашей?
Страхуются. "Федепасы" уже  сформировали  "Грозу",  "губошлепы"  -  "Харон",
милиция - "Принцип". Даже Коржаков, кажется, засуетился  и  организует  свою
зондеркоманду под названием "Туз".
   - Смешно.
   - Это не смешно, Паша. В "ККК" работают  не  дилетанты,  а  спецы  самого
высокого класса, с ними  и  воевать  надо  всерьез.  Требуются  координация,
информационный поиск и общее руководство розыском. Тебе придется связаться с
командирами спецкоманд.
   - Я предпочитаю работать один.
   - Это не тот  случай.  Хотя  по  большому  счету  ты  и  будешь  работать
самостоятельно, как перехватчик. Но нужны наводчики, без  них  не  обойтись.
Ищи себе телохранителей покруче:  те,  что  были  с  тобой  у  Соболева,  не
годятся. Помнишь, с нами вместе занимался Людвиг Белоярцев?
   - Люда? Так он же "голубой"!
   - Лучше быть "голубым", чем идиотом, а он - пидор с головой.  Не  знаешь,
где он сейчас?
   - Свяжусь со своими в Таллине, они выяснят.  Но  у  меня  с  ним,  э-э..,
отношения были несколько натянутыми.
   - Переживете оба, главное, что он "супер".  Кофе  еще  хочешь?  Или  чего
покрепче для сугреву?
   - Бабу бы, - грубовато пошутил Кийк.

ЗАЩИТА "РЮРИКА"

   Кристина вышла в халатике, смущенно улыбаясь, и Матвей замер, окидывая ее
взглядом. По сути, она являлась его женой и постоянно пробуждала в нем  море
чувств, желаний, воображения и мечтаний. Она и в парализованном состоянии, к
его собственному изумлению, влекла его к себе с непреодолимой силой,  отчего
Матвей порой подумывал - уж не колдовство ли  это?  Но  бороться  со  своими
желаниями не хотел, потому что  Кристина  в  моменты  их  близости  вызывала
максимум ощущений, оставаясь всегда новой и неразгаданной. Ее любовь  так  и
не стала для него привычной, спокойной, объяснимой
   - Как самочувствие? - проговорил  наконец  Матвей  и,  едва  Бася  Яновна
просеменила на кухню, подскочил к Кристине,  обнял,  стал  целовать  в  шею,
грудь, губы, а потом, быстро отпрянув, уселся на  диван  как  ни  в  чем  не
бывало.
   - Порядок, - ответила Кристина, и глаза ее сказали то, что не  выговорили
губы. - Я  поняла,  что  Лихтенберг  <Лихтенберг  Г.  К.  (1742  -  1799)  -
знаменитый немецкий ученый и писатель.> прав: ощущение здоровья приобретаешь
только пройдя через болезни. Ты останешься сегодня?
   - Сегодня - нет, надо разделаться с кое-какими делами.
   - Стас будет ждать. Знаешь, что он заявил мне вчера?  Я  разговаривала  с
мамой, а он уроки делал.  Говорю  маме:  "Надо,  наверное,  устраиваться  на
работу, пока я в академ-отпуске", а он услышал и  так  серьезно  сказал:  "С
мужской точки зрения, красивая женщина работать не должна".
   Матвей фыркнул.
   - Он прав. Я вообще хочу вас на месяц увезти отсюда.
   - Куда? И зачем? - Глаза Кристины потемнели, она догадалась, в чем дело.
   - К своему отцу, в Воронеж. Он учитель, историю в школе преподает,  живет
один... Или к деду в Тамбов, тоже мужик один, старенький уже, помочь надо.
   - Понятно. Опять нависла туча? Старые враги? Те, что приходили?
   Матвей хлопнул ладонью по дивану.
   - Садись, тебе еще вредно долго стоять.
   Кристина послушно подошла - ходила она, конечно,  еще  неуверенно,  всего
день прошел, как ноги стали слушаться, но Матвей усадил ее к себе на колени,
и, когда Бася Яновна принесла чай, они целовались.
   Во  время  чаепития  разговаривали  на  отвлеченные  темы:  о  программах
телевидения, о новом отечественном сериале, с успехом  заменившем  надоевшие
мексиканские,  аргентинские  и  бразильские  "мыльные  оперы",  о  ценах  на
продукты и налогах, которых становится все больше.
   - Скоро Дума дойдет  до  налога  на  право  жить,  -  с  грустным  юмором
констатировала Бася Яновна.
   Зазвонил телефон, и она засеменила в прихожую.
   - Может, все-таки останешься? - спросила Кристина.
   Матвей не успел ответить, Бася Яновна позвала его:
   - Матвей Фомич, тебя.
   Звонил расстроенный Парамонов.
   - Я слышал, кто-то провел эксперимент с вашей девушкой без меня. Хотелось
бы услышать подробности.
   - Не переживайте, Иван Терентьевич, - с облегчением проговорил Матвей.  -
Я ни при чем, произошла жуткая история с попыткой  ограбления.  Но  вы  были
правы, Кристя уже ходит. Если хотите, заезжайте, она сама все расскажет.
   - Спасибо, заеду. Но учтите, этот шоковый удар, поставивший ее  на  ноги,
может послужить спусковым механизмом психосуггестивной программы, о  которой
я вас предупреждал. Она, конечно, далеко не "зомби",  однако  в  подсознании
хранит некий темный код, доминантный очаг возбуждения. Раздражитель, который
этот код включит в нужный  момент,  мне  неизвестен.  Мне  нужны  контактные
исследования...
   - Нет, Иван Терентьевич, это исключено. Вряд ли она согласится. Да и  мне
не хотелось бы...
   - Понимаю.
   - Нет, я не о себе, мне не хотелось бы ее волновать.
   - Но вам придется ей все рассказать.
   - Я подумаю, стоит ли. До свидания, и спасибо вам за все.
   Матвей повесил трубку, вернулся в гостиную
   - Кто звонил? Речь шла обо мне?
   -  Парамонов.  Хочет  выяснить  подробности  "операции",   которая   тебя
вылечила. Это была его идея.
   - Что?!  Значит,  бандиты..,  вовсе  не  бандиты?!  Все  было  подстроено
нарочно?
   - Они не бандиты. - Матвей подумал  и  решил  рассказать  Кристине  часть
правды, чтобы умолчать о главном - о том, что она закодирована.
   Через несколько минут Кристина  знала  историю  придуманного  Парамоновым
шокового лечения, блестяще подтвердившегося на практике благодаря  действиям
ничего  не  подозревающих  бойцов  Кийка.  Об  остальном  Соболев   умолчал.
Поцеловав  растерянную  Кристину,   Матвей   оставил   ее   размышлять   над
удивительным совпадением и поехал к Василию на работу.
   Балуев занимался в зале сэйдай-до <Сэйдай-до ("Создание тела") -  техника
улучшения  состояния  костей  и  мышц,  увеличение   подвижности   суставов,
поддержание энергетического баланса>, методично  избивая  в  стиле  "унибос"
<"Унибос"  -  школа  реального  боя>  спорт-робота,  включенного   в   самый
динамичный режим. Увидев входящего Соболева, он прыгнул  к  нему,  и  Матвею
пришлось отбиваться в полную силу, так как Василий был все-таки  ганфайтером
класса "абсолют" и обладал тем, для чего японцы придумали термин  "сингигай"
- триединство: гармоничное развитие духа, тела и техники защиты.
   Потанцевав в суй-но ката <Суй-но ката -  ускользание  от  атак  (кэмпо).>
несколько  минут,  Василий  поймал  Матвея  на  смене  иккадз„  <Иккадзе   -
очередность приемов>, продемонстрировал молниеносный уход с линии  атаки  за
счет поворота тела и влепил ему по спине  чувствительный  кумадэ  <Кумадэ  -
"медвежья лапа", удар в карате.>. Помог подняться, протянув руку.
   - Ты что не концентрируешься? Не уважаешь, начальник?
   - На "темпе" я против своих не работаю.
   - Ах, против своих, ах, не работаешь?.. А  ну  покажи,  покажи,  как  это
выглядит в натуре, глядишь, и я поднаберусь ума. - Василий сменил тон, видя,
что другу не до шуток. -  Что  кислый?  Вспомни  сантоша  <Сантоша  одна  из
заповедей ниямы - кодекса  личного  поведения  йога.>:  мастер  должен  быть
всегда довольным, излучать оптимизм. Или случилось что?
   - Собирайся, пора приниматься за работу..,  если  не  передумал  выручать
моего шефа.
   Василий  вымылся  в  душе,  переоделся  в  спортивный  "адидас",  и   они
уединились в комнате отдыха школы, где Матвей включил кофеварку.
   - Я не передумал, - сказал Балуев, наливая себе кофе.  -  Как  говорится,
нечего бояться, кроме самого страха. Но, судя по последним событиям, от  нас
не отстанут ни  "федепасы",  ни  твои  контрразведчики-"смершевцы",  ни  эти
убийцы из армейского спецназа.  Может  быть,  примем  предложение  одной  из
контор? Я, например, склоняюсь к "Смершу". В случае чего  он  и  защитит,  и
поддержит. Если они на нас навалятся всем скопом, не спасет и умение  быстро
бегать.
   Матвей вспомнил сон, в котором Тарас Горшин, живуший  теперь  в  какой-то
"иной реальности", предлагал ему изучить универсальную  систему  рукопашного
боя, разработанную Первыми Людьми.
   - Что молчишь? - Василий кинул в рот мятную лепешку; он любил жевательную
резинку, и пахло от него всегда приятно.
   - Горшина помнишь? - Матвей рассказал свой сон. - Тарас явно хочет  выйти
на мое сознание, но ему кто-то мешает.
   - Монарх?
   - Не знаю. Но если передача информации состоится...
   - Он снова станет отступником, только уже для тех, с кем сейчас живет.
   - Я не уверен, что сейчас. Он может жить как в прошлом, так и в  будущем,
время в той реальности течет не так, как у нас. Да и  такое  ли  оно,  я  не
знаю. Может быть, оно там трехмерно.., или многомерно.
   - Неважно, главное - он хочет помочь.
   Матвей покачал головой. Он еще помнил слова  Тараса  о  том,  что  у  них
"разные Пути". Просто в  какой-то  момент  они  совпали..,  чтобы  разойтись
вновь. Тарас помогал другим, только если это не противоречило его целям.
   Василий присмотрелся к ставшему вдруг неподвижным лицу друга, кивнул.
   - В любом случае знание новой системы боя нам  не  повредит.  Хотя  я  не
понимаю, как это можно информацию  передавать  во  сне.  Ты  вот  ходишь  по
астралу.., что ты видишь?
   - Астрал - это  иллюзорно-динамичная  форма  другой  реальности,  вернее,
сложный комплекс смежных состояний форм "здесь-сейчас",  допускающий  резкое
изменение событийного рельефа.
   - Ага.., иллюзорно-рельефная.., событийного.., а попроще?
   - Астрал - промежуточное  место  встреч:  умерших  и  живых  -  по  нашим
понятиям, живущих в нашей реальности и в других - в соответствии с  истиной.
Ты же читал труды эзотериков, - не удержался от колкости Матвей.  -  Там  по
меньшей мере два десятка определений.
   - Я хотел услышать, к какому склоняешься ты, - не моргнув глазом, ответил
Василий. - Хочешь пожевать?
   - Жуй сам, я жевательную резинку на дух не переношу.
   - Даже шипованную? Шучу. Итак, давай работать. Я кое-что выяснил о  нашем
добром знакомом Маракуце Николае Савельевиче.
   - По каким же каналам?
   - Компьютерная сеть МВД. К моему удивлению, код входа остался прежним,  а
доступ мой сохранился.
   - Разве у тебя есть комп?
   - Не у меня, у директора школы, который мне доверяет и дает  иногда  ключ
от кабинета, полагая, что я хожу играть на компьютере. А вот коды ФСБ и ГУБО
сменились,  я  едва  успел  выйти  из   поля   запроса:   ребята   поставили
резидент-программу, поднимающую шухер при попытке влезть в сети спецслужб.
   Матвей, который проделал точно такую же процедуру, работая на  компьютере
"Рюрика", в душе только усмехнулся.
   - Но и того, что я узнал, а это верхушка криминального айсберга Маракуца,
вполне достаточно для "десяти лет строгого расстрела", - продолжал  Василий.
- Вор в законе, кличка Боксер. Трижды судим - якобы  за  незаконное  ношение
оружия,  за  превышение  мер  защиты,  -  он  в   прошлом   профессиональный
боксер-тяжеловес,  -  а  также  за  покушение  на  убийство,  находился  под
следствием по многим делам,  неоднократно  задерживался  правоохранительными
органами, однако ни разу не был осужден и в  следственном  изоляторе  больше
двадцати суток не сидел.
   -  В  минувшем  году,  -  ровным  голосом  добавил  Матвей,   -   Маракуц
субсидировал   одну   общественно-политическую   структуру,    планировавшую
проведение  общественного  референдума  на   территории   СНГ   по   вопросу
воссоединения стран в едином государстве, но прогорел.
   Василий поскучнел, покачал головой, оценивая услышанное
   - Похоже, мы идем по одному и тому же следу. Надо бы разделить функции во
избежание дубляжа.
   - Кто возражает? Что  касается  Маракуца,  то  он  сделал  ставку  не  на
классический криминал и рэкет, а на  криминальный  контроль  респектабельных
коммерческих и финансовых структур. Впрочем,  взимаемой  с  предпринимателей
дани он предпочитает "крышу", то есть  защиту  собственности  подконтрольных
структур.
   - Да, механизм прост и эффективен, как удар ломом. Видимо, твой Афонин не
захотел платить Маракуцу за "крышу" и поплатился.
   - Я не вникал в дела фирмы, пока на нас не  напали  во  время  поездки  в
Москву. - Матвей рассказал историю  с  нападением  на  дороге.  -  На  фирму
наезжали давно, в  том  числе  и  местные  "правозащитники",  "губошлепы"  и
милиция, но у Маракуца сил больше.
   - План у тебя есть?
   - Надо начинать с  того  охранника,  Алимбаева,  которого  Сергей  просто
уволил, хотя мог бы отдать под суд.  Потом  пойдем  к  Шаровскому,  он  явно
работает на Маракуца, обладая полной информацией о делах и средствах  фирмы.
Ну а потом нанесем еще один визит самому Маракуцу.
   - Он будет ждать.
   - У нас есть преимущество: он не знает, кто к  нему  приходил  в  прошлый
раз,  зато  мы  знаем  его  дружков  -  полковника  Сиволапова  и  вице-мэра
Поджабова.
   Василий встал, хлопнул ладонью  по  подставленной  ладони  Матвея,  отнес
поднос с посудой к мойке, сказал:
   - Тогда пошли ко мне, наведем марафет.
   Через час, переодевшись в свободные, не  стесняющие  движений  штормовки,
прихватив "чеченки" - чулкоподобные  шапочки-маски  с  прорезями  для  глаз,
друзья поехали по первому адресу к бывшему охраннику фирмы  "Рюрик"  Кирсану
Алимбаеву по кличке Бай.
   Алимбаев  жил  в  одном  из  "спальных"  районов  Рязани  -  Мещере,  где
изначально селились сильные мира сего - депутаты городской  Думы,  чиновники
мэрии, милицейские начальники и респектабельные бизнесмены  с  темным  и  не
очень темным прошлым. Камера по Баю плакала давно, однако,  судя  по  всему,
всесильная рука Маракуца поддерживала бывшего личного телохранителя  до  сих
пор,  и  жил  Алимбаев  припеваючи,   имея   четырехкомнатные   апартаменты,
обставленные в соответствии с  фантазией  подобных  недоумков.  Оценить  эту
фантазию мог бы, наверное, только круглый идиот. Во  всяком  случае  Василий
бродил по владениям Алимбаева,  шалея  от  обилия  видео,  аудио,  электро-и
светоаппаратуры, количества кроватей, позолоченных,  фарфоровых,  серебряных
деталей, мебели, антиквариата, картин и люстр.
   На кухне  стояли  два  холодильника:  шведский  "трехспальный"  "Норд"  и
гигантский   "Минск-10",   а   также   кухонный   комбайн,    автомат-мойка,
микроволновая  печь,  суперплита  с  восемью  конфорками  и   автоматическим
зажиганием, стеклянно-зеркальный шкаф с посудой и встроенный в стену агрегат
для очистки воздуха и воды.
   - Охренеть можно! - только и сказал Василий после посещения кухни.
   То же самое мог повторить и Матвей, но  уже  после  посещения  туалета  и
обложенной черным и серым мрамором  ванной  комнаты,  где  была  установлена
японская ванна с гидромассажем стоимостью двенадцать тысяч долларов.
   - Это как же должен жить босс, если так живет его раб! - добавил Василий,
когда они уходили.
   Проникли в квартиру легко.
   Убедившись, что Бай дома, Василий переоделся в  домашний  женский  халат,
нацепил парик, "сделал" лицо, превратившись в смазливую "г„рл", и позвонил в
дверь. Алимбаев был осторожен,  открыл  лишь  после  долгого  рассматривания
гостьи в дверной глазок, не отреагировав на  кокетливое  "приветик,  я  ваша
соседка, не найдется спичек  или  зажигалки?",  а  открыв,  получил  хороший
"колун" между глаз.
   Допрашивала его "соседка", деловито обрабатывая пальцами болевые точки, в
то время как Матвей, подволакивая ноги, играя пожилого "соседа",  осматривал
квартиру. В конце концов Алимбаев  сдался,  признавшись,  что  участвовал  в
захвате президента фирмы "Рюрик". Матвея он не  узнал,  а  Василия,  отлично
справившегося с женской ролью, не знал совсем.
   - Мы отвезли его на дачу Аркадия Самсоновича, - прохрипел Кирсан, стоя на
четвереньках, не в силах разогнуться. - Это в тридцати километрах в Брыкином
бору. Но они собирались перебросить его на.., в  другое  место.  Куда  -  не
знаю, хоть режьте.
   - Не на дачу ли Маракуца?
   Алимбаев дернулся, с ненавистью глянув на "соседку".
   - Не знаю никакого Маракуца..
   - Знаешь, дорогой, а не знаешь - так узнаешь, когда мы  подбросим  твоему
боссу мыслишку, что это ты его продал.
   - Я действительно не имею понятия, где его дача! - заскулил  Алимбаев.  -
Где-то на озере Великом, но точно не помню.
   - Верим, Бай. Может, знает Шаровский?
   - Спросите у него.
   - Спросим и вернемся, если ты соврал. Добра у тебя  много,  весело  будет
гореть. Ну что, шеф?
   - Сонник <Сонник - квартира (воровской  жаргон,  "блатная  музыка")>  что
надо! - ответил баском Матвей. - Игрушки <Игрушка - револьвер,  пистолет>  -
аж целых пять по всем углам! А видел бы ты его лепень <Леп