озабоченно глянул  на  свою
руку, перевел взгляд на Стаса и ответил на его немой вопрос:
   - Она у Рыкова.
   - Я знал, что она у него! Что он хочет?
   - Тхабс. - Василий усмехнулся. - Ни много, ни мало.
   - Но ведь его нельзя обменять, как вещь...
   - Он уверяет, что можно.
   - Ну и что мы будем делать?
   Тихо звякнул дверной колокольчик. Василий сжал руку Стаса, направился  из
кухни в прихожую.
   - Пойдем, это Вахид. Будем размышлять. Время у нас еще есть.

ПРИКАЗАНО УБИТЬ ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ

   Известие о похищении Марии Рыковым отозвалось в душе Самандара неожиданно
сильно, чему он даже удивился; почти  так  же  сильно,  как  и  исчезновение
десять лет назад Ульяны Митиной. Несмотря на свою активную  деятельность  на
поприще  "восстановления  справедливости",  -  возродив  "чистилище",  Вахид
Тожиевич как бы доказал самому себе, что способен на  многое,  -  он  что-то
потерял с уходом Ульяны,  какой-то  внутренний  стержень,  заставлявший  его
обособляться, идти своим Путем. Именно поэтому он и вышел на Балуева-Котова,
бессознательно ища поддержки, а потом уж и вовсе уступив  ему  инициативу  в
составлении  планов  "чистилища",  пока  не  понял,  что  завидует  Василию.
Завидует не его энергии и воинскому мастерству, а  характеру,  независимому,
но легкому и удачливому, способному на высокую душевную отдачу, что очевидно
и  повлияло  в  свое  время  на  Ульяну,  внезапно  обратившую  внимание  на
ганфайтера, перехватчика-"волкодава", еще только мечтавшего о Пути в Круг.
   До конфликта однако дело не дошло. Ульяна исчезла.  Но  тенью  продолжала
стоять между Самандаром и Василием, претендующими на ее ответные чувства.
   Чем занимался Котов в редких перерывах между акциями  "чистилища",  Вахид
Тожиевич  особо  не  интересовался,  сам  же  он  увлекся   познанием   тайн
человеческой истории, не без оснований полагая, что  процесс  познания  тоже
своего рода сексуальное постижение бытия. Сексуальное в том смысле, что  его
конечная цель - сохранение  рода  человеческого  и  распространение  его  во
Вселенной. Вахид Тожиевич не помнил,  кто  сказал,  что  познание  -  вторая
разновидность любви, но был с ним полностью  согласен.  Поэтому  в  связи  с
отдачей научному поиску всего свободного времени интерес его к женскому полу
несколько увял.
   Тем более сильнее подействовало на него происшедшее с Марией Юрьевой.
   Похищение совершенно посторонней, на первый взгляд, девицы заставило  его
встряхнуться и по-новому оценить свое отношение к женщинам, а также  участие
в "масонской" организации Круга.  От  него  многое  зависело  в  сложившейся
ситуации, а с распадом Союза Неизвестных  он  мог  и  вообще  достичь  высот
влияния на реальность, о которых только можно было мечтать.
   Если бы удалось уничтожить ликвидатора,  перед  Самандаром  открылись  бы
заманчивые  перспективы  стать  не  только  Посвященным  II  ступени,  но  и
кардиналом  (а  то  и  координатором!)  нового  Союза.  Ради  этого   стоило
поучаствовать в вызволении дочери действующего кардинала. Но на пути к  этой
захватывающей дух цели стоял еще один кардинал - Герман Довлатович Рыков,  и
Вахид Тожиевич взялся за идею сокрущения  его  власти  со  всем  усердием  и
желанием. Похищение  девушки  оказалось  как  бы  последней  каплей  в  чаше
терпения директора МИЦБИ, возбудившей в его душе волну гнева и жажды власти.
   У Котовых он пробыл всего полтора часа.
   Втроем они попытались взломать защиту компьютерной сети МВД,  сообразили,
что она магически закрыта "печатью отталкивания",  снять  которую  оказалось
невозможно,  и  договорились  о  взаимодействии  по  варианту   спецопераций
контрразведки. И у Котова, и у Самандара имелись свои закрытые каналы  сбора
информации, которые надо было активировать, и Вахид Тожиевич поспешил к себе
в  центр,  где  из  кабинета  мог  руководить   любыми   секретными   делами
"чистилища", не боясь прослушивания и слежки спецслужб.
   Кабинет был защищен не хуже, чем подобные служебные помещения ФСБ.
   Обычно его на двух машинах сопровождало  четверо  телохранителей  личного
мейдера, возглавляемого профессионалом  высокого  класса,  бывшим  генералом
службы безопасности Бакановым, подавшим в отставку после известных событий с
похищением   партии   сверхсовременного   оружия.   Но   при    выезде    на
Краснопресненскую набережную Вахид Тожиевич заметил еще одну следовавшую  за
ними машину и  насторожился.  Последние  события  показали,  что  ликвидатор
занялся своим непосредственным делом всерьез и "мочил" всех Посвященных  без
разбора. Учитывать его возможности теперь надо было всегда.  К  тому  же  не
стоило сбрасывать со счета и киллеров Рыкова, объявившего войну "чистилищу".
Поэтому Вахид Тожиевич решил перестраховаться.
   - Шохор, серую "девятку" сзади видите?
   - Видим, - донесла рация ответ Юры Шохора, старшего группы  реагирования,
следующего в последней машине.
   - Сделайте ей хансоку <Хансоку - дисквалификация (яп.)>!
   - Я уже заметил, что  она  не  отстает,  и  дал  кое-какие  указания.  Не
обращайте на нас внимания, двигайтесь с той же скоростью.
   Машина с Шохором и его напарником  отстала,  потом  свернула  под  мостом
налево, исчезла. Первая машина с подчиненными Шохора перестроилась в  другой
ряд, чуть-чуть приотстала и вдруг вывернула прямо в  нос  идущей  по  другой
полосе серой "девятки".
   Водитель "девятки" резко взял влево... и  напоролся  на  неведомо  откуда
выскочившую "тойоту" Шохора. Раздался визг тормозов, удар, вой сигналов, еще
несколько ударов, и движение застопорилось по всей набережной.
   "Фольксваген" Самандара и неповрежденная машина сопровождения  продолжали
свой путь к месту назначения. А через несколько минут их встретила еще  одна
машина мейдера, зеленая "ауди", мигнула фарами.
   - Все в порядке, Вахид Тожиевич, - раздался в наушнике  рации  энергичный
голос Шохора, - мы их стряхнули. Сзади и спереди все чисто.
   - Узнали, кому принадлежала "девятка"?
   - Скорее всего милиции, дежурный уточняет.
   - О,кей, - коротко бросил Самандар. В опыте своих  телохранителей  он  не
сомневался. Мысли его вновь свернули к Ульяне, к оценке своего  отношения  к
ней. Да, он больше думал о себе, о  своих  успехах  и  неудачах,  о  работе,
увлеченно играл в игры Посвященных, чувствуя себя не таким, как все люди,  и
не хотел менять образа жизни, в котором почти не было места любимой женщине.
Да, он мало думал о ней, не разделял ее увлечений и не понимал ее интереса к
простым смертным. Но почему же ему стало  так  больно,  когда  она  исчезла?
Почему еще и сейчас, спустя  десять  лет  после  перехода  Соболевым  и  его
спутниками границы реальности, сердце замирает, когда перед  глазами  встает
ее образ?..
   Машина свернула к зданию МИЦБИ, заняла свое обычное место на стоянке, где
уже  стояла  "ауди"  Шохора.  Самандар   вышел   и   последовал   за   двумя
телохранителями, в то время как еще двое пристраивались сзади. Все было  как
всегда. Но чувства Вахида Тожиевича оказались в растрепанном состоянии и  не
позволили ему вовремя ощутить запашок опасности. Да и успешная нейтрализация
преследователей подействовала слишком успокаивающе. Что атмосфера центра  не
соответствует его  понятию  "нормальной  пси-сферы",  он  понял  уже  внутри
здания, когда увидел в холле слишком много деловых людей.
   Вероятно, лучшим вариантом действий  в  складывающейся  ситуации  был  бы
вариант отступления,  но  интуиция  подсказывала  Самандару,  что  отступать
некуда, следует  принимать  разработанный  кем-то  сценарий  игры,  и  Вахид
Тожиевич спокойно направился  по  лестнице  на  свой  этаж,  отмечая  тихую,
незаметную неопытному глазу оперативную суету, начавшуюся в холле.  По  этой
суете можно было почти с  уверенностью  сказать,  что  за  директором  МИЦБИ
пришла какая-то государственная контора, хорошо знавшая его возможности.
   Пискнула в ухе рация.
   - Шеф, отмечаю поток внимания. Вызываю подмогу.
   - Вызывай, но не суетись,  -  сквозь  зубы  процедил  Самандар  в  лацкан
костюма, где был укреплен микрофон рации. - В открытую задерживать  меня  на
моей территории они побоятся, знают, на что мы способны. Идем, как шли.
   Качать зону начнете только при прямом нападении.
   - Приняли, - вонзился в ухо шепот Юры.
   В коридоре на третьем этаже у входа  в  приемную  директора  стояли  двое
пожилых джентльменов  в  хороших  костюмах,  но  чувства  Вахида  Тожиевича,
перешедшего в состояние ментального озарения, уже перестали  быть  чувствами
обыкновенного человека, и он сразу ощутил злую силу "пожилых" джентльменов.
   Не обращая, однако, на  них  внимания,  Самандар  проследовал  за  своими
телохранителями в приемную, и одного  взгляда  оказалось  достаточно,  чтобы
оценить обстановку.
   Секретарь директора, корректный и милый Валера Зеленов, ничего конечно не
видел необычного в посетителях, дожидающихся появления босса,  но  Самандару
ничего не стоило  увидеть  каждого.  После  чего  он  вздохнул  с  некоторым
облегчением: его ждали, но люди ликвидатора так себя не вели бы.
   Посетителей было шестеро: трое молодых  людей  в  джинсах  и  кроссовках,
играющих роль студентов, девушка  с  отличной  фигурой  гимнастки  (судя  по
свободной позе - смециалист комба) и еще двое джентльменов среднего возраста
в костюмах клерков: худой, щуплый мужчина  в  очках  с  лицом  обремененного
заботами многодетного отца  и  громадный,  как  шкаф,  гуманоид  с  пудовыми
кулаками и литыми  плечами  борцатяжеловеса,  в  котором  Вахид  Тожиевич  с
удивлением  узнал  начальника  Московского   уголовного   розыска   генерала
Синельникова.
   Движение в приемной прекратилось.
   Телохранители Самандара могли начать "бузу" в любой момент и ждали только
сигнала шефа - жеста  или  взгляда.  То  же  самое  переживали  оперативники
Синельникова. Несколько мгновений генерал и  Вахид  Тожиевич  смотрели  друг
другу в глаза,  потом  Самандар  в  полной  тишине  пересек  ставшую  тесной
приемную, распахнул дверь и поклонился:
   - Заходите, Александр Викторович.
   Генерал усмехнулся, шагнул в кабинет, за ним  было  двинулись  очкарик  и
девица,  но  Самандар  глянул  на  них  сверкнувшими  глазами,  так  что  те
споткнулись, останавливаясь, и сухо сказал  в  стиле  Мюллера,  закрывая  за
собой дверь:
   - А вас я попрошу остаться.
   - Что случилось, Александр Викторович? - сказал он спокойно, указывая  на
стулья у стола. - Присаживайтесь. Это не вашу ли  "девятку"  тормознули  мои
ребята у Кутузовского моста?
   - Неплохо работают ваши ребята, надо признаться.
   - Профи, что с них взять. А у вас есть ордер? Приказ на задержание?
   - Приказ министра, - хмыкнул Синельников, останавливаясь посреди кабинета
и с любопытством оглядывая стеклянные шкафы и  ковры  на  стенах,  увешанные
холодным оружием. -  Красиво  живете,  Вахид  Тожиевич.  Я  слышал  о  вашей
коллекции, но вижу впервые в жизни. Как вам удалось  ее  собрать?  Ведь  это
наверное стоит немалых денег?
   - Это стоит денег.
   Синельников подошел к ковру с коллекцией мечей, потрогал  рукоять  одного
из них.
   - Настоящий? Как называется?
   - Ягдшвертер, немецкий охотничий меч. А в чем меня обвиняют, генерал?
   И могу ли я позвонить своему адвокату?
   - Разве вы еще не позвонили? - повернулся к  хозяину  кабинета  начальник
МУРа, подождал ответа и, так как его не последовало, продолжал.
   - Господин  президент  Международного  исследовательского  центра  боевых
искусств,  вам   инкриминируется   создание   и   участие   в   деятельности
террористической организации, известной под названиями ККК и "чистилище".
   Самандар остался невозмутим.
   - Отрицать будете?
   - Нет.
   - Я так и думал. - Синельников  потерял  живость,  сгорбился,  помрачнел,
прошелся по кабинету вдоль шкафов, покосился на спортивный уголок кабинета с
приспособлениями для тренировок, остановился у стола,  разглядывая  над  ним
висящую на стене цыновку с вычурным крестом сложного и гармоничного рисунка.
- Вахид Тожиевич, министр предоставил мне досье на вас, где чуть  ли  не  по
минутам расписаны ваши бандлики и  где  отмечается  степень  вашего  личного
участия в них. Сфабриковать такое невозможно, я  профессионал  и  понимаю  в
этом толк, к тому же кое-что проверил. Единственное, чего я не понимаю,  как
эти материалы попали к министру, минуя нас. А вы не догадываетесь, случайно?
   Самандар догадывался. С сосущим холодком в груди он понял, что ликвидатор
добрался-таки  до  него,  через  эмиссара  -  министра  внутренних  дел,  но
добрался, умело организовав цепочку воздействия. Приходилось констатировать,
что опасения Котова сбылись. Реагировать на угрозу надо было раньше.
   - Ясно, - кивнул Синельников с  сочувствием.  -  Не  догадываетесь.  Хотя
какое это имеет значение. Хочу предупредить, Вахид Тожиевич: здание окружено
моими людьми. Я наслышан о ваших достижениях, вы  мастер  боя  и  все  такое
прочее, но лучше бы нам договориться без эксцессов.  Сопротивляться  будете?
Демонстрировать... как это по-японски? Нэвадза?
   - Не буду. Но позвольте и мне дать вам совет. Ваш министр - очень  плохой
человек. Очень! Возможно, он даже не совсем человек.
   - А кто же? - с иронией посмотрел на хозяина генерал.
   - В скором будущем вы сами убедитесь в этом. Сторонитесь  его,  держитесь
подальше и не спешите выполнять его приказы. А теперь идемте.
   - Погодите. - Генерал потер лоб могучей ладонью. -  Какой-то  вы  слишком
спокойный, мне это не нравится. Но кое-что не нравится больше.
   Есть одна заковыка в этом деле,  которая  меня  сильно  смущает.  Министр
поставил задачу...  ликвидировать  вас  при  задержании,  так  сказать,  при
попытке сопротивления и бегства. И я до сих пор ломаю голову -  почему?  Чем
вы ему так насолили?
   - Не ломайте, Владимир Васильевич. Все очень просто.  Вы  ведь  знаете  о
существовании крим-реестра, посланного "чистилищем" в сети МВД и ФСБ?
   - Я его читал. Там нет фамилии Дятлова.
   - Зато есть другие фамилии: вице-премьеров, чиновников  из  администрации
президента, депутатов... самого премьер-министра... Этого достаточно,  чтобы
вынести  смертный  приговор  кому  угодно.  А   я   всего   лишь   президент
Международного центра боевых искууств.
   - Шарман, - пробормотал Синельников. - Вы замахнулись на таких  деятелей,
что подумать - и то страшно!
   - Поверьте мне, генерал, есть более влиятельные люди в нашем отечестве, и
вот их-то опасаться стоит больше. Разрешите все-таки мне позвонить.
   - Без церемоний. Откуда у вас убеждение,  что  министр  -  "очень  плохой
человек"?
   - А разве хороший  человек  даст  приказ  уничтожить  подозреваемого  при
попытке к бегству?
   Синельников не нашелся, что ответить.
   Самандар набрал номер Котовых.
   - За мной пришли.
   - Кто? - коротко осведомился Василий.
   - МУР, по приказу Дятлова.
   - Уйти можешь?
   - Пока могу.
   - Ребята Вени Соколова неподалеку, они подстрахуют, если что.
   - Хорошо. - Самандар положил трубку. - Я готов.
   - А кому это вы звонили, если не секрет? Второму комиссару, Котову?
   Он второй в моем списке.
   Вахид  Тожиевич  внимательно  оглядел  широкое  сильное  лицо   генерала,
заглянул в его глаза с хитринкой, снова набрал тот же номер и  сказал  всего
одно слово:
   - О-эру <О-эру - кончать (яп.)>.
   На языке "чистильщиков" это означало немедленную остановку всех операций,
смену квартир и явок  и  "нырок  на  дно",  то  есть  свертку  всей  системы
жизнедеятельности организации.
   - Вы на что-то надеетесь, - полувопросительно сказал Синельников.
   - На счастливый случай, - позволил себе улыбнуться Самандар.
   Генерал с сомнением посмотрел на его непроницаемое лицо,  перевел  взгляд
на стену с циновкой над столом.
   - Все не решаюсь спросить: что это за крест? Иероглиф? Символ?
   - Хэ Ту, - сказал Самандар. - Графическое изображение китайского варианта
магического креста.
   - И что он обозначает?
   - Базовое понятие основы Мироздания. Символ Знаний Бездн.
   - Чего? Каких знаний?
   Самандар знал, что генерал не примет его объяснений, и промолчал.
   Синельников еще некоторое время разглядывал крест, хмыкнул и повернулся к
двери.
   - Пойдемте, Вахид Тожиевич.
   - А как вы намереваетесь выполнять приказ министра? -  спросил  Самандар,
не двигаясь с места.
   - Никак, - не обернулся генерал.
   - Совет не забыли?
   - У меня хорошая память.
   Они вышли из кабинета.
   - Отбой варианту "зеро", - буркнул Синельников. - Он поедет со мной.
   -  Но  у  нас  приказ  ми...  -  заикнулся  было   худосочный   начальник
оперативно-розыскной бригады полковник Агапов.
   - Отбой,  я  сказал!  -  Синельников  прошествовал  через  приемную,  как
дредноут, поднимая "волну"  суеты  среди  "кораблей  сопровождения".  Агапов
бросил на Самандара странный вороватый взгляд, и Вахид Тожиевич смекнул, что
у зама начальника МУРа могут быть  свои  соображения  и  расчеты  по  поводу
приказа  министра.  Поэтому  он  не  дал  отбоя  своим  телохранителям,  как
намеревался, а показал Шохору и появившемуся в  приемной  Баканову  согнутый
указательный палец, что означало: будьте наготове и следуйте за мной.
   В таком порядке они и вышли из здания МИЦБИ: впереди Синельников, за  ним
Самандар, потом Агапов с  девицей  и  двумя  джентльменами  сопровождения  и
последними телохранители Вахида Тожиевича, рассредоточиваясь на ходу.
   Действовать люди Агапова, с которыми он перемолвился парой фраз,  начали,
когда  процессия  подошла  к  стоянке  автомашин:  якобы  выполняя  охранные
мероприятия, джентльмены отстали и остановили ребят Шохора, явно предполагая
вызвать их ответные действия.
   Агапов просчитал все верно: стычка работниковдвух профессионально-военных
контор была неизбежна,  а  в  перестрелке  должен  был  погибнуть  и  объект
задержания. Но и Самандар умел мгновенно анализировать ситуацию, и  шеф  его
охраны Баканов, и кое-кто еще, кого Агапов в расчет не брал, потому  что  не
знал,  с  кем  имеет  дело.  Поэтому  события  начали  развиваться  сразу  в
нескольких  планах  одновременно  и  совсем   не   так,   как   предполагали
планировщики операции.

ПРИ ПОПЫТКЕ К БЕГСТВУ

   - Возьми меня с собой, - сказал Стас.
   -  Нет!  -  отрезал  Василий,  сбрасывая  футболку  и  накидывая  голубой
джинсовый жилет с кармашками, в которых прятались метательные иглы и звезды.
Звонок Самандара в общем-то  не  застал  его  врасплох,  подспудно  он  ждал
каких-то действий ликвидатора, надеясь засечь начало подготовки  к  операции
уничтожения, но все казалось, что время еще есть.
   - Я не помешаю, - в  спину  уходящему  учителю  сказал  Стас.  -  Сам  же
говорил: пора подключать меня к оперативной работе команды.
   Василий  снова  хотел  ответить  отказом,   но,   оглянувшись,   встретил
обиженно-умоляющий взгляд ученика и передумал.
   - Держись в кильватере. Будешь делать только то, что я скажу.
   Обрадованный Стас переоделся в мгновение ока, догнал дядю уже во дворе  с
длинным свертком, в котором лежал в ножнах синкэн-гата.
   - Вот, взял на всякий случай.
   Василий промолчал, садясь за  руль  "фиата".  Он  уже  связался  с  Веней
Соколовым  и  примерно  знал  расстановку  сил.  Обнадеживало  то,  что   за
Самандаром пришли не киллеры Дятлова, а  оперативники  МУРа  воглаве  с  его
начальником. Если Синельников не  зомбирован,  шанс  у  Вахида  освободиться
есть, надо лишь подгадать момент.
   К зданию МИЦБИ они подъехали через двадцать минут после звонка Самандара,
побив  все  рекорды  нарушений   правил   дорожного   движения,   и   успели
вовремя,чтобы увидеть начало операции, начатой полковником Агаповым.
   Именно он был запрограммирован,  как  впоследствии  оказалось,  эмиссаром
ликвидатора, а терять ему было нечего.
   Здесь уместно будет описать общую диспозицию сил двух спецслужб:
   Московского уголовного розыска и "чистилища" (последнее вполне можно было
называть спец-службой, по