вслух,
вспоминая подземный "храм" и ощущая дрожь  при  мысли,  что  земная  история
кем-то корректируется, потому что истину в массе своей люди не знали.

УДАЧА ЗЛА

   Матвей пришел в себя к обеду. Василий ожидал каких-то  эффектов,  чего-то
необычного в поведении товарища, но тот выглядел, как всегда,  невозмутимым,
собранным, внимательным. Не  изменилось  и  выражение  глаз,  в  них  сквозь
прозрачно-синий холод всепонимания проглядывало предостережение.  На  вопрос
Василия: ну как? - он ответил:
   - Жарко. Или ты не об этом?
   Рассказывать о своих  ощущениях  не  хотелось,  сам  еще  не  все  понял,
необходимо время, чтобы разобраться в происходящем с  нервной  системой.  Во
всяком случае, самочувствие его позволяло заниматься делом.
   Василий, следует отдать ему должное, хорошо понимал состояние товарища  и
не стал пускаться в расспросы, за что Матвей был ему благодарен.
   В  два  часа  дня,  пообедав  у  приятельницы  Василия,   они   проверили
экипировку, подогнали снаряжение и с сумками за плечами отправились к метро.
С виду они выглядели омоновцами при исполнении, одетые в пятнистые  костюмы,
ботинки  и  береты  спецмилиции.   Впрочем,   и   документы   были   у   них
соответствующие: капитана - у Матвея и старшего лейтенанта - у Василия.
   На тот случай, если Ибрагимов приготовил им засаду в метро - не  сработал
их приказ "не помнить, что он им говорил",  -  они  готовы  были  отступить,
чтобы войти в метро особой ветки в другом месте,  но  засады  не  оказалось.
Приказ сработал.
   Вход в спецметро начинался за служебными помещениями  станции  "Лубянка",
расположенными в конце перрона правой ветки, ведущей  к  конечной  остановке
"Улица Подбельского".
   Дверца из металлической сетки с табличкой "Под  напряжением.  Опасно  для
жизни" была заперта. Матвей  сорвал  замок  мощным,  хотя  и  незаметным  со
стороны кистевым рывком во время прихода поезда, после чего они тихо исчезли
в тоннеле, никого не потревожив. Бордюрчик вдоль рельсового пути  закончился
у тупика с еще одной дверью, где было написано масляной краской: "ПК ј  21".
Матвей знал, что хлипкую с виду дверь не пробьешь и гранатой. У двери  стоял
метровый железный шкаф  с  надписью:  "Огнетушители".  Василий  открыл  его,
подсвечивая  фонарем  (здесь  гнездился  полумрак)  вытащил  спецтелефон   с
изогнутым рожком микрофона, подождал, пока пройдет электропоезд, и сказал  в
трубку всего одно слово: "Титул". Внутри шкафа загудело, и дверь "ПК  ј  21"
медленно открылась. В метре от нее  шла  еще  одна,  но  уже  освещенная,  с
современным дизайном, электронно-оптическим  блоком  и  фанерной  табличкой:
"Контроль состояния ТТ".
   Став так, чтобы тень от надвинутого берета падала на лицо, Матвей  набрал
комбинацию цифр на небольшом пультике, врезанном в металл двери, и та  легко
ушла в сторону, открывая помещение размером в шкаф, с люком в бетонном полу.
Люк открылся поворотом рукояти сбоку, и взору предстал  колодец,  освещенный
скрытыми лампами.
   Спускались они минут пятнадцать на глубину в  полсотни  метров,  пока  не
повисли на лесенке, выходящей из потолка тоннеля спецметро. Диаметр  тоннеля
был  раза  в  полтора  меньше   обычного,   предназначенного   для   поездов
метрополитена. Из конца в конец он был пуст и темен, без единого фонаря.  Но
лазутчики знали, что метро,  построенное  еще  во  времена  КГБ,  продолжало
функционировать и использовалось известными работниками ФСК.
   - Где же транспорт? - прошептал Василий с разочарованием.
   - Здесь его и не должно быть, - так же тихо ответил Матвей, спрыгивая  на
полотно.  -  Секретная  станция  расположена  под   зданием   ФСК,   где   и
осуществляется посадка, а мы вошли через технический колодец,  не  требующий
усиленной охраны. Кстати, до станции всего метров четыреста, так что  кончай
разговоры и готовься прикрывать тыл, я пойду первым.
   После того как они  еще  раз  проверили  снаряжение,  оружие,  а  Василий
нацепил  инфраптон,  Матвей  повернул  налево   и   углубился   в   тоннель,
сосредоточиваясь на ходу; видел он в темноте гораздо лучше, чем  раньше,  но
не придал этому значения.
   Их появления в спецметро никто не ждал, только  этим  и  можно  объяснить
ошибку охраны тоннеля, принявшей двух "омоновцев" за техническую бригаду.  А
когда  лениво  развлекавшиеся  игрой  в  пристенок   парни,   увидевшие   по
телемонитору две фигуры и не поднявшие  тревоги,  окликнули  "технарей",  те
ответили бесшумной атакой  из  "глушака".  Луч  разряда  накрыл  всех  троих
охранников, и они так и не узнали, кто проник на  территорию  метро  особого
назначения. Матвей и Василий уточнили у  них,  как  работает  электросистема
станции, и приказали "нести службу, словно ничего  не  произошло".  Сами  же
лазутчики уже через минуту отбыли со  станции  в  мотор-вагоне,  похожем  на
большую торпеду. Оба понимали, что факт  отправки  вагона  по  особой  ветке
скоро станет известен службе эксплуатации, а через нее - тайному начальству,
но иного пути на дачу Ельшина не знали.
   Привычным  мысленно-волевым  усилием  Тарас  вошел  в  компьютерную  сеть
огромного города и сразу же понял, что его ждут!  Пришлось  срочно  выходить
обратно, отстраиваться от чужого пеленга и вытряхивать  из  мысленной  сферы
проникшего туда "паука угрозы". Выход ему дался нелегко, и  некоторое  время
Тарас  отдыхал,  блокируя  работу  мозга  по  всем  пси-векторам,  пока   не
почувствовал себя лучше. То, что сеть компьютерного  анализа  оказалась  под
чужим контролем,  говорило  о  частично  проницаемом  или  даже  константном
появлении Конкере. "Монарх тьмы" был здесь, на Земле, физически воплотившись
во что-то или в кого-то, и решал какие-то свои задачи, одновременно  помогая
своему протеже - генералу Ельшину.
   И все же Тарас был доволен: проявление "монарха"  в  нынешней  реальности
Земли стало возможным в значительной мере благодаря  его  усилиям,  а  также
действиям ганфайтера Соболева, о чем тот, конечно, и не  подозревал.  Горшин
давно ждал этого момента, чтобы лицом к лицу встретиться  со  своим  врагом,
виновным в гибели любимых и близких. Судя по всему, момент этот был недалек.
Но для стопроцентной гарантии необходимо не только удержать интерес  Конкере
к деятельности людей, но и спровоцировать его на решительные действия, в чем
могли помочь опять  же  действия  ганфайтера  Матвея  Соболева,  отмеченного
вниманием иерархов. Соболева нужно поощрять и поддерживать. В принципе в это
положение он попал не по своей воле,  о  чем  уже,  видимо,  стал  понемногу
догадываться.
   Тарас  открыл  мозг  в  диапазоне  астрала,  но  уровень   паранормальной
активности в  этом  диапазоне  был  все  еще  очень  высок,  и  сомнений  не
оставалось: Конкере искал его, хотя и не  прибегал  пока  к  прямым  методам
зондажа - вероятно, боялся быть обнаруженным иерархами.
   Расставшись с ганфайтерами Соболевым  и  Балуевым,  Тарас  провел  два  с
лишним часа в специально оборудованном гараже на  Фрунзенской,  где  у  него
стояла еще одна машина  -  "чайка"  последней  модели  с  пуленепробиваемыми
стеклами и корпусом. Такими авто пользовались только два человека в стране -
президент и премьер-министр. ГАИ пропускала  их  "под  козырек".  На  машине
Тараса даже номера стояли президентские, он хранил ее на крайний  случай,  и
этот случай наконец представился.
   Прямо из кабины он позвонил Завьялову и  договорился  о  встрече.  Спустя
сорок минут референт премьера открыл дверь на звонок.
   - Что произошло, Граф?
   - Пока ничего, - Тарас проверил "горизонт" - все чисто,  никто  Завьялова
не пасет, - и прошел за хозяином, раздетым из-за жары до трусов, в гостиную.
- Просто хочу предупредить.
   Дмитрий Васильевич смотрел выжидательно, и Тарас продолжал:
   - До сих пор деятельность "Чистилища" подчинялась "квадрату"  комиссаров,
то есть никто из нас  единолично  управлять  исполнительной  сетью  не  мог.
Сегодня наступил момент ломки закона.
   Завьялов опять не понял, это было видно по его глазам,  и  Горшин  только
сейчас сообразил, что нормальный человек не умеет читать его мысли. Пришлось
объяснять:
   - Купол решился на сделку.
   - То есть хочет продать похищенную партию оружия?
   -  В  том  числе  "глушаки"  и  "болевики",  что  гораздо  страшнее..,  и
прибыльнее. По сути,  это  сделка  века,  и  Купол  сделает  все,  чтобы  ее
осуществить.., если ему не помешают.
   - Кто? Мы?
   - Ганфайтер Соболев.
   Завьялов от неожиданности хихикнул, но,  видя,  что  собеседник  настроен
иначе, нахмурился:
   - Это несерьезно, Граф. Или вы.., шутите?
   - Какие уж тут шутки. Конечно, одному Соболеву не справиться, поэтому я и
хочу, чтобы "Чистилище" ему помогло. Теперь ясно?
   Дмитрий Васильевич медленно сел на диван,  наморщив  в  размышлении  лоб,
покачал головой, признался с грустной улыбкой:
   - Я почему-то всегда был уверен, что в один прекрасный  момент  вы  круто
измените реальное соотношение сил. Это во-первых. Во-вторых,  ни  Рыков,  ни
Музыка на это не пойдут. А в-третьих, мы все  можем  оказаться  у  разбитого
корыта. Мощь Купола пока превышает наши ресурсы, и в  результате  мы  вполне
можем проиграть операцию.., и жизнь.
   - Вот почему я и не хочу  использовать  все  силы  "Чистилища"  за  вашей
спиной,  хотя,  в  принципе,  вся  сеть  исполнителей  подчиняется  мне.   Я
предполагал такой случай.., до создания "квадрата".  Но  если  даже  решение
"квадрата" будет единогласным, в операции  должны  будут  принимать  участие
только добровольцы. Попробую уговорить Рыкова  и  Боханова,  а  вы  -  Глеба
Максимовича, он вас скорее послушает. Времени  на  все  уговоры  -  час.  Не
согласятся, я вынужден буду подключить к операции мейдеры, подчиняющиеся  не
спикерам, а непосредственно мне, а  также  сообщить  об  акции  Купола  всем
особым службам: ФСК, ГУБО и Министерству внутренних дел.
   - Все эти службы заняты сейчас не столько Куполом, сколько  "Стопкримом",
они тоже не станут связываться с Куполом, да еще в открытом бою.
   -  Но  если  этого  не   сделаем   мы,   то   кто   же?   Кто   остановит
государственно-мафиозный беспредел? Помните у классика: "Если я не за  себя,
то кто же за меня? Если я только за себя, тогда зачем я?"
   Завьялов опустил голову. Молчал. Думал.
   - В конце концов, я мог бы ничего не говорить, -  закончил  Горшин.  -  У
меня свой путь, у вас - свой, дошли вместе до  перекрестка  -  и  разошлись.
Почему я должен думать за вас, людей, что-то делать для вас, решать за  вас?
Когда вы начнете думать сами, без поводырей, пастухов, учителей, героев?
   При  словах  "за   вас,   людей"   Завьялов   встрепенулся,   глянул   на
задумчиво-спокойное, уверенное и в то же время  горестно-недоумевающее  лицо
Горшина, однако ничего не сказал.
   Тарас, который так и не присел, направился к выходу.  Дмитрий  Васильевич
глухо сказал ему в спину:
   - Я попробую.., но не гарантирую, что Глеб согласится. Как и Рыков.  Если
хотите, забирайте и мои две монады телохранителей.  И..,  ни  пуха  вам,  ни
пера, Граф!
   - К черту! - донеслось из прихожей.
   Мотор-вагон имел ручное управление, поэтому  Матвею  не  составило  труда
остановить его за полкилометра до станции под дачей Ельшина.
   После того как они стартовали от станции под Лубянкой, им за  пять  минут
удалось разобраться в схеме метро, и вагон помчался по нужному тоннелю  -  к
даче, хотя дважды мог повернуть соответственно стрелкам: сначала к аэродрому
в  Шереметьево,   потом   к   военному   аэродрому   в   Гриневе.   Пришлось
останавливаться и переводить стрелки вручную.
   Оставив  вагон,   контрразведчики   привычно   проверили   экипировку   и
настроились на преодоление препятствий. Оба понимали, что выиграть  открытый
бой вряд ли возможно, и надеялись только  на  свой  ум,  искусство  скрытого
передвижения и опыт изворотливости.
   Станции как таковой под дачей Ельшина не  существовало,  тоннель  в  этом
месте заканчивался тупиком, чуть  расширялся,  образуя  платформу  длиной  в
десять  и  шириной  в  три  метра.  В  стену  плошадки  были   врезаны   две
металлические двери, массивные даже с виду, без замков  и  ручек.  В  каждой
двери имелись непросматривающиеся амбразуры,  но  Матвей  знал,  что  в  них
прячутся пулеметы.
   Первым  делом  они   заклеили   пластырем   объективы   трех   телекамер,
обозревавших тоннель. Затем спрятались за ребристые уступы, образующие нечто
вроде контрфорсов сбоку от дверей, и стали ждать.
   Техники, следившие за подъездом  спецметро,  отреагировали  только  через
четверть часа.
   Одна из дверей с  гулом  отодвинулась,  и  на  платформу  выскочили  двое
автоматчиков в черных комбинезонах. Они и не подумали снять автоматы с плеч,
уверенные в незначительности тревоги, и ганфайтеры уложили  обоих  СА-атакой
<Атака на сонную артерию.> в течение трех секунд, так что те  не  успели  ни
предпринять что-либо, ни понять, в чем дело. Еще с  полминуты  потребовалось
на переодевание в форму техников, после чего, собственно, и  начался  "поход
мстителей" навстречу самому жестокому в их жизни приключению.
   Со  слов  Ибрагимова  они  знали  об  устройстве  лифта,  выходящего   на
поверхность, но, чтобы тревога не поднялась раньше  времени,  им  предстояло
сначала обезвредить посты охраны на двух уровнях выхода  и  смену  техников,
дежуривших у монитора, на  который  сводились  каналы  аппаратного  контроля
подземного хозяйства дачи. Этот комплекс сооружений, принадлежавший Ельшину,
вряд ли можно было назвать дачей, скорее секретной базой с  мощной  системой
сохранения тайны, использующей самые современные методы маскировки и охраны.
   Пси-коррекция,  проведенная  Горшиным,  пока  не  сказывалась  на  работе
организма,  как  ни  старался  Матвей  увеличить  диапазон  возможностей   с
приставкой "экстра", но он был доволен и тем, что режим турийи  остался  ему
подвластен. Это Матвей обнаружил,  сосредоточившись  на  внутренних  запасах
энергии и  получив  в  ответ  "тихую  молнию"  ментального  заряда,  который
превратил его в паранорма, человека, живущего в другом потоке времени.
   Первый  пост  охраны  они  обнаружили  у  лифта,   больше   напоминавшего
шахтерскую клеть. Василий успел разрядить в двух  могучих  парней  "глушак",
прежде чем они схватились за автоматы,  после  чего  у  суггестора  кончился
заряд, и его пришлось бросить. Как оказалось, здесь несли службу в  качестве
охранников офицеры  из  состава  внутренних  войск,  но  вряд  ли  эти  юные
лейтенанты и капитаны знали, что и кого они охраняют. Для них  дача  Ельшина
была, очевидно, каким-то  военным  объектом,  о  котором  они  не  имели  ни
малейшего представления, потому что доставляли их и увозили подземным путем.
   Местонахождение второго поста удалось  вычислить  заранее,  и  охранники,
озадаченно наблюдавшие за спокойной, несуетливой работой двух "техников", не
сразу сообразили, что подпустили их к себе, простукивающих  стены  и  что-то
измеряющих, слишком близко. А  когда  сообразили,  было  уже  поздно:  двоих
оглушил Матвей, третьего Василий.
   Затем наступила очередь  дежурной  смены  технического  контроля,  несшей
вахту в бункере  на  втором  горизонте  -  под  землей,  но  уже  на  уровне
цокольного этажа дачи, служившего гаражом. Техников  -  опять-таки  офицеров
внутренних войск - было уже двое, и они тоже не ожидали, что их  "сменят"  в
неурочное время.
   - Что теперь? - осведомился Василий во время краткого отдыха  в  бункере,
заполненном шкафами с электрооборудованием и счетно-решающей техникой.
   Матвей собрался было махнуть рукой  вперед,  но  при  взгляде  на  десять
работающих экранов системы телеконтроля у него появилась неплохая идея.
   - Подожди-ка, - бросил он товарищу, подсаживаясь к терминалу компьютера.
   Идея оказалась стоящей. Через несколько  минут  дисплей  выдал  на  экран
расположение апартаментов дачи, а также ее подвалов и  подсобных  помещений.
По шести из них, однако, он информацию не  выдал,  видимо,  это  были  особо
секретные  помещения,  и  Матвей  предположил,  что  в  каком-то  из  них  и
содержится пленная Кристина. Оставалось выяснить, в каком именно, но тут  уж
приходилось надеяться только на удачу.
   Подземный гараж, в котором стояли четыре автомашины, в том  числе  БМП  -
боевая машина пехоты(!), они проскочили без инцидентов, но уже в переходе  в
подвал, где начиналась анфилада таинственных комнат, их настигла спецгруппа,
состоящая из профессионалов рукопашного боя, и с  ходу  предложила  "штатный
режим поединка в условиях тесного помещения".
   По тому, как слаженно  действовала  группа,  не  применяя  огнестрельного
оружия, молча, с какой-то зловещей уверенностью,  Матвей  понял,  во-первых,
что это "зомби", во-вторых, что у них приказ - взять лазутчиков живыми. А из
этого следовало, что здесь контрразведчиков ждали.
   Понял это и Василий,  но  уже  ничего  нельзя  было  сделать,  инициатива
перешла  в  другие  руки,  им  навязывали  бой,  и  выйти  из  положения   с
максимальным эффектом  могло  помочь  только  чудо.  Что  чудес  не  бывает,
ганфайтеры поняли через несколько минут.
   Первую группу из шести бойцов, одетых  в  десантные  балахоны,  Матвей  и
Василий  нейтрализовали   чисто,   израсходовав   больше   половины   своего
"боезапаса"  из  спецснаряжения  ниндзя.  Оба  были  в  отличной   форме   и
превосходили в технике любого и каждого, кто пытался их  взять  или  ранить.
Но, отбившись от первой шестерки и снова выбежав в гараж, они  нарвались  на
второй наряд "зомби" числом в  дюжину,  и  тут  уж  пришлось  отбиваться  на
предельной  отдаче,  с  использованием  "смертельного  касания"  и  "кулаков
демона", потому что против этих "полуроботов" ни удары, ни уколы  в  нервные
узлы не  помогали,  а  сикэцу  -  "точки  смерти"  -  у  них  были  прикрыты
кевларовыми жилетами.
   Наверное,  они  справились  бы  и  с  этим  отрядом:  Василий  дрался   с
вдохновением, демонстрируя великолепнейшую технику айкидо и кунгфу, а Матвей
все еще держался в состоянии сверхреакции, но, когда  им  удалось  завладеть
автоматами, в спину ударил еще один отряд  и  накрыл  их  веерными  сетками,
связавшими движения. В конце концов их задавили числом, ранив обоих: Василия
- кинжалом в грудь, Матвея - в плечо и в спину.
   Обоих связали и уложили в подвале на пол лицом  вверх.  Послышались  шаги
двух человек, кто-то наклонился над ними. Матвей с трудом  отогнал  кровавую
пелену с глаз  и  увидел  лицо  Хасана  Ибрагимова  с  хищно  раздувающимися
ноздрями.
   - Дышат, - сказал Ибрагимов почти беззвучно; Матвей  едва  расслышал  его
голос сквозь шум в ушах.
   Еще один человек  наклонился  над  лежащими  контрразведчиками.  Это  был
Генрих Герхардович Ельшин, начальник Управления "Т" службы контрразведки.
   - Долго же я тебя ждал, капитан. Не думал, конечно, что объявишься здесь,
да еще с подарком. - Ельшин перевел взгляд но потерявшего сознание  Василия.
- Спасибо, не забуду. Но ты все же заставил  нас  поволноваться,  ганфайтер.
Жаль, что ты не с нами. Честно скажу, таких профессионалов у меня нет.  Если
бы не помощь.., одного моего знакомого,  я  вряд  ли  имел  бы  удовольствие
лицезреть тебя здесь в таком  положении.  А  ведь  ты  мог  бы,  пожалуй,  и
добиться успеха в своем безумном предприятии.  -  Ельшин  задумчиво  оглядел
Матвея. -  Девица  твоя  у  меня,  в  полном  здравии.  Я  даже  устрою  вам
свидание... - Он глянул на часы. - До шести вечера. Хорошо, что мы перенесли
испытания.., м-м.., оборудования. А потом  тебе  и  твоим  друзьям  придется
побыть "кроликами", не возражаешь? Я хочу кое-что  продемонстрировать  своим
гостям, прежде чем предлагать им товар.
   Ельшин разогнулся, кивнув Ибрагимову:
   - Во вторую обоих.
   - Но там же сидит эта тигрица.  Может,  не  стоит  оставлять  их  вдвоем?
Вернее, втроем?
   - Во вторую. - Ельшин удалился.
   Ибрагимов больно ткнул Матвея носком ботинка в бок.
   - Оста