тью, наконец, даже не уволен в запас! - Никушин остановился,  сдерживая
жестикуляцию, налил себе еще воды и залпом выпил.
   Громов молча ждал продолжения.
   - Понимаю, что не оригинален, но я один из тех, кто со спокойной совестью
может повторить слова Верещагина: за державу обидно! Не  знаю,  долго  ли  я
продержусь на этом посту, но кое-что сделать успею. С вашей помощью.
   Громов молчал. Никушин глянул  на  него,  прищурясь,  чувствуя  внезапное
душевное опустошение, и пожалел, что раскрыл перед ним свою душу.
   - Вы хотите войти в  состав  комиссариата?  -  нарушил  наконец  молчание
Дмитрий Олегович.
   - Не хочу, - отрезал начальник ВКР. - У меня свой аппарат,  свои  люди  и
свое дело. Но работать мы будем в контакте. Разработайте систему связи  типа
"Биолинк", дайте мне свой личный канал, предупредите президента "ККК"...
   - Координатора.
   - Уверен, он согласится работать вместе. А для начала вот вам  конкретные
предложения. Прямые виновники продажи комплекса  С-300-99  и  танка  Т-95  -
начальник Главного управления военно-технического  сотрудничества  Тлеубаев,
его  заместители  Кулябин  и   Малинин   и   директор   Удмуртского   завода
спецконструкций Тетеревский. О Кулябине, не знаю с чьей подачи, но "ККК" уже
позаботилась,  пора  подумать  и  об  остальных.  Главные  виновники  утечки
сверхсекретного оружия из лабораторий ВЛ-17, ВЛ-33 и  ВЛ-144  -  заместители
министра обороны Бурлаков  и  Костенко,  их  военные  представители  генерал
Торосов и полковник Лотман, а также.., лично Гусев Федор  Иванович,  министр
обороны!
   - Это я знаю, Андрей Витальевич.
   - Вполне допускаю, но выдам все, что  имею,  до  конца.  И  последнее:  в
хищении "дырокола" из лаборатории  Бушуева  подозревается  полковник  Юрген,
создавший секретное подразделение "Анальгин" во главе с капитаном Кийком для
борьбы с "Чистилищем". Теперь все.
   Громов встал, одернул пиджак, протянул руку Никушину.
   - Вы подвергаете себя большой  опасности,  Андрей  Витальевич,  предлагая
сотрудничество с "ККК", базис  существования  которой  -  отсутствие  прямых
контактов руководителей  с  исполнителями  и  секретность  информканалов  по
уровню "четыре нуля". Даже я, один из комиссаров "Чистилища", не  принадлежу
себе, но принадлежу системе, которая  ради  выживания  способна  безжалостно
уничтожить источник малейшей опасности, от кого бы она ни исходила.
   Никушин тоже встал, вышел из-за стола.
   - Так это ваши люди убрали бывшего комиссара "СК" Завьялова?
   -  Люди  "Чистилища",  -  уточнил  Громов.  -  ФСБ  захватила  художника,
разработавшего эмблемы "СК" и  "ККК"  в  форме  кинжальчика,  а  художник  -
близкий приятель Завьялова. Мне жаль, что так получилось, но иного выхода не
было.
   - Вы могли его просто не  найти,  -  тихо  проговорил  Никушин,  еще  раз
пожалев, что поспешил открыться. За себя он не боялся, но у него были  дети,
жена, родственники...
   Домой он собрался в пятом часу дня, чтобы  успеть  к  ленчу,  который  по
воскресеньям всегда устраивала жена.
   Спустившись к машине и ответив на приветствие телохранителя, уставший  за
день Никушин оглядел хмурое осеннее небо, набережную,  мрачноватые  дома  на
другой стороне реки, и настроение его внезапно улучшилось - от  предвкушения
домашнего уюта и тепла, тишины и любимого занятия  -  копаться  в  подшивках
старых журналов.  В  сущности,  мир  был  не  так  уж  и  плох,  если  давал
возможность хотя бы на короткое время прятаться  от  невзгод  в  собственной
нише.
   Он уже занес ногу в машину, собираясь занять место  водителя,  как  вдруг
какой-то  человек  в  сером  плаще,  без  головного  убора,  черноволосый  и
узкоглазый, неторопливо бредущий по тротуару с книгой в руке, проходя  мимо,
четко и быстро сказал:
   - Машина заминирована, генерал, не садитесь. - И пошел дальше, как  ни  в
чем не бывало, исчезнув за углом.
   Никушин замер, но, будучи достаточно осторожным человеком, умея мгновенно
анализировать ситуацию, решил не пренебрегать  советом.  Повернул  голову  к
телохранителю,  оглядывающему  тротуары  и  дома,   -   слов   черноволосого
незнакомца тот явно не слышал:
   - Гриша, быстро назад, в контору, сигнал "Т-2"!
   Телохранитель, привыкший к беспрекословному подчинению, бросился в здание
ВКР, и вскоре  дежурное  подразделение  контрразведчиков  из  роты  быстрого
реагирования,  в  составе  которого  были  и  опытные  подрывники,  занялось
служебной машиной генерала.
   Через полчаса стало известно, что в ней установлены две  магнитные  мины:
одна - под капотом, которая могла взорваться при повороте  ключа  зажигания,
вторая - на боковой грани глушителя, срабатывающая при повышении температуры
поверхности  до  шестидесяти  градусов  Цельсия.  Обе  предназначались   для
десантно-штурмовых   операций   и   имелись   на   вооружении    большинства
авиадесантных частей Российской Армии.
   - Вас явно хотели угрохать коллеги, - сказал полковник Федорчук, командир
саперного батальона из бригады спецобеспечения Министерства обороны. -  Мины
установлены профессионально. Но если бы те, кто их устанавливал, хотели  вас
угробить наверняка, они поставили бы дополнительно МДТ-10, срабатывающую  от
изменения уровня положения на пять миллиметров. От тяжести тела машина осела
бы на амортизаторах...
   - Спасибо, полковник, - сказал Андрей Витальевич. - Если  обнаружите  еще
что-нибудь, позвоните.
   Домой Никушин поехал на  второй  служебной  машине,  ломая  голову,  кому
понадобилось предупреждать его таким способом. После слов Громова он уже  не
мог не подозревать в подобных  намерениях  "чистильщиков",  хотя,  с  другой
стороны, комиссар "ККК" мог бы убрать его и более простым приемом. Подъезжая
к дому, Андрей Витальевич окончательно пришел к выводу,  что  минирование  -
дело рук отряда Юргена: министр обороны убирал  контрразведчика,  способного
добраться до сути происходящих в министерстве событий.
   Переодевшись в халат и  успокоив  жену,  Никушин  уединился  в  кабинете,
набрал номер телефона Громова, но передумал  и  позвонил  Главному  военному
прокурору.

ПРОВОДНИК УЧИТЕЛЮ НЕ ТОВАРИЩ

   "Пункт контроля товара", где банда Шестопала держала девочек  в  ожидании
клиентов, представлял собой трехкомнатную  квартиру  в  старом  коммунальном
доме на окраине  Рязани.  Трехкомнатной  она  стала,  когда  хозяева  комнат
коммуналки продали свои апартаменты и уехали, а вся квартира, таким образом,
досталась одному покупателю, который работал на Шестопала.
   Квартира имела два входа-выхода в разные  подъезды,  а  также  подвал,  в
котором хозяева когда-то хранили картофель и банки с  соленьями.  Теперь  же
подвал стал "камерой подготовки", где  стояли  две  кровати  и  располагался
плохонький   умывальник.   Здесь    малолетних    "гейш"    проверяли    "на
профпригодность", то есть  насиловали,  и  тюремщики  делали  это  всегда  с
удовольствием, так как терять им было нечего, а босса они в лицо не знали.
   Содержателем "пункта контроля" был некто Гулявский, тридцати двух лет  от
роду, четырежды судимый за кражи и сбыт наркотиков. Он руководил фалангой  -
группой тюремщиков в шесть человек, дежуривших попарно через двое суток. Все
шестеро, молодые люди в возрасте от двадцати четырех до двадцати девяти лет,
подбирались в команду из "отсидчиков" по мелкому хулиганству или из тех, кто
сидел по зонам за изнасилование и был выпущен за хорошее поведение досрочно.
Все они страдали разными формами сексуальных  расстройств,  в  остальном  же
были людьми вполне нормальными, даже неглупыми, хотя уже одно  то,  что  они
работали в такой специфичной области киднеппинга, говорило об отклонениях  в
психике.
   Кроме бригады сторожей, в банде Шестопала были еще две фаланги - разведки
и захвата. Но они сейчас не интересовали Матвея и братьев Куд„ма. Издевались
над  дочерью  Игоря  сторожа  Гулявского.  Однако  Соболев  не   прочь   был
познакомиться и с высокопоставленным клиентом фирмы секс-услуг Шестопала, по
заказу которого была похищена дочь Игоря.
   Подъехали к дому в девятом часу вечера.
   Матвей со вздохом - не пора ли признаться самому  себе,  что  энергию  он
тратит хоть и не по мелочам, но не по назначению, - вызвал у себя  состояние
турий и ловушек и засад не обнаружил и направился к подъезду, который указал
ему Павел.
   Игоря они поставили у другого выхода с бейсбольной битой в руке,  а  сами
остановились у обшарпанной деревянной двери с тремя номерами: 4, 5 и 6  -  и
тремя кнопками звонков.
   Павел выжидательно посмотрел на застывшего Матвея.
   - Позвоним? Что сказать?
   Матвей, определивший местоположение  сторожей  внутри  квартиры,  покачал
головой.
   - Держись сзади, я выбью дверь. Один из них спит в дальней  комнате,  где
стоит телевизор. Он твой. А двое играют в карты во второй комнате, где стоит
еще один телевизор. Вход в подвал - в конце коридора, но там никого  нет.  В
самом подвале двое, но это, наверное...
   Куд„ма кивнул, мрачно сверкнув  глазами.  Из  всех  подчиненных  Соболеву
охранников  фирмы  "Рюрик"  он   единственный   принимал   экстраспособности
начальника как должное. Вот и сейчас он не удивился,  что  Матвей  разглядел
противника сквозь дверь и стены.
   Удар ногами с прыжка сорвал входную дверь с петель и внес ее  в  коридор,
куда выходили еще три двери в комнаты и две  в  туалет-ванную  и  на  кухню.
Дверь средней комнаты с  цифрой  5  распахнулась,  из  нее  выглянул  бритый
молодой человек, с изумлением глянул на две возникшие перед ним фигуры и  от
удара Матвея тотчас влетел обратно в комнату, не успев сказать ни слова. Его
напарник кинулся было к дивану, к которому было прислонено  помповое  ружье,
но Матвей его опередил, мягко отправив через всю комнату в угол с тумбочкой,
на которой стоял телефон.
   В  коридоре  послышался  грохот,  вскрик,  выстрел,  еще   один   вскрик.
Покрывшись холодным потом, в предчувствии непоправимой беды, Матвей выскочил
из комнаты и увидел завершающий этап происходящего.
   Видимо, Гулявский сориентировался быстрее, чем члены его фаланги, и успел
достать оружие, попытавшись прорваться через  другой  подъезд.  Но  там  его
встретил Игорь Куд„ма  с  бейсбольной  битой,  которая,  конечно,  не  могла
защитить его от пули. Гулявский выстрелил в него с трех метров, бросился  по
коридору на кухню и нарвался на Павла Куд„му, который  встретил  его  прямым
ударом в лоб.
   Матвей метнулся к Игорю, наклонился над  ним  и  с  облегчением  выдохнул
воздух из легких: пуля из "вальтера" попала Куд„ме-старшему в плечо,  пробив
его насквозь, но не задев артерии и костей.
   Остановить кровь и перевязать плечо было делом  нескольких  минут.  После
чего Павел поволок Гулявского в комнату сторожей  и  привел  их  в  чувство,
поставив рядком у стены, облитой не то соусом,  не  то  маслом.  Бледный  от
пережитого Игорь присел на диван, и взгляд его был настолько  красноречив  в
своей ненависти, что один из сторожей, курчавый и черноволосый,  похожий  на
армянина, поежился. Ему первому и показал фото Павел.
   - Помнишь ее, малыш?
   - К-кто это?
   Голова черноволосого дернулась назад и ударилась о  стену.  Он  сполз  на
пол, с трудом поднялся, держась за челюсть.
   - Вспоминай быстрей!
   - А-а.., славяночка.., та, что сбежала... - быстро  заговорил  армянин  с
заметным акцентом. - Но я ее не трогал.., я был другая смена.., это вот  все
он. - Черноволосый мотнул  головой  в  сторону  понурившегося  бритоголового
здоровяка, под глазом которого налился фиолетово-красный синяк.
   - Бухарь, убью, с-стерво! - прошипел бритоголовый, взмахнул левой  рукой,
но Матвей успел перехватить выпад и отобрать финку, прятавшуюся в рукаве его
джинсовой куртки.
   - Ты.., ее?! - в мертвой тишине спросил Куд„ма.
   - Он первый, - криво  ухмыльнулся  бритоголовый,  глянув  на  Гулявского,
вытиравшего кровь с разбитой губы и со лба. - Я сначала смотрел..,  сисястая
девка была.., ох!
   Удар Куд„мы в пах был столь силен, что бритоголовый  подскочил  вверх  на
добрых полметра. Сторож упал без звука, схватившись за промежность, лицо его
посинело, пошло пятнами, стало на глазах желтеть.
   "Ты же убил его!" -  хотел  сказать  Матвей,  но  передумал,  нагнулся  к
упавшему,  с  трудом  нашел  пульс,  сделал  импульсивный  перенос  энергии.
Бритоголовый начал дышать, но было видно, что мужское достоинство ему теперь
уже никогда не понадобится.
   Гулявский с ужасом глянул на него, встретил беспощадный взгляд  Куд„мы  и
заскулил. Матвей вскочил, пытаясь удержать Павла, но  не  успел:  тот  нанес
свой жестокий удар в  пах...  Армянина  уколом  в  сонную  артерию  успокоил
Матвей, не желавший больше участвовать в экзекуции, хотя жалости к  ублюдкам
не испытывал.
   Когда они спустились в  подвал  и  освободили  двух  зареванных,  бледных
девчонок лет тринадцати-четырнадцати, Павел  Куд„ма  вернулся  в  комнату  и
нанес еще по удару в то же самое место каждому из сторожей. Смотреть на  его
лицо без ужаса и содрогания было невозможно.
   Молча пожав руку Матвею, братья растворились в темноте.  Матвей  проводил
их взглядом, усадил плачущих, не верящих в  избавление  девчушек  в  джип  и
развез по домам. К себе он  попал  в  полдвенадцатого  ночи.  На  душе  было
муторно - она была похожа на пепельницу, полную окурков, никаких иных эмоций
он не испытывал, и жаждал он только одного - спать.
   Но спать ему не пришлось.
   В час ночи зазвонил телефон.
   - Матвей? Вы вернулись?!
   - Ульяна?!
   - Уходите немедленно! За вами организована охота... - Голос  девушки  был
полон  трагической  отрешенности  и  тоски.  -  В  любой  момент  они  могут
появиться, и.., задача их - уничтожить вас...
   - Откуда вы знаете? Снова заговорило чужое знание?
   - Уходите... - Короткое рыдание и гудки отбоя.
   Матвей посидел на кровати несколько мгновений,  прижимая  трубку  к  уху,
потом начал одеваться. Сомнений не оставалось, Ульяна была авешей  Светлены,
получая информацию по каналу внечувственной связи, но боялась  своего  дара,
боялась выглядеть в глазах Соболева психически неуравновешенной, больной,  и
в то же время не могла не передать ему тревожное предупреждение.
   Покопавшись в  шкафу,  Матвей  нашел  там  отобранный  когда-то  у  Кийка
"глушак", засунул в карман сумки. Повертел в  руках  сеточку  с  наушниками,
хотел было бросить на место, но передумал, укрепил под волосами на голове  и
включил. Впечатление было такое, будто на голову прыгнула мокрая и  холодная
лягушка, потом превратилась в паука, мгновенно затянувшего голову  паутиной.
Ощущение было очень непривычным, но  быстро  прошло,  ему  на  смену  пришло
другое - ощущение непробиваемой каски, броневого колпака, довольно  тяжелого
и толстого, стянувшего череп.
   Он закончил экипировку, сложил документы и кое-какие книги в  "дипломат",
переложил походный мешок МП-95 в кожаную  сумку,  прикинул,  что  еще  можно
взять, и в это время в замке двери тихо провернулась отмычка.
   Ульяна не сказала, кто устроил за ним охоту, но по тому, как  действовали
пришельцы, Матвей склонялся к мысли, что это местная команда.  Военные,  тот
же Пауль Кийк или Ельшин, действовали бы иначе.
   Матвей  встал  сбоку,  повернул  ручку,  приоткрыл  дверь  и   сказал   в
образовавшуюся щель:
   - Заходите, господа. Только не поднимайте шума.
   Последовала короткая пауза, полная, очевидно, изумления и недоверия  тех,
кто пытался открыть дверь отмычкой.  А  затем  в  прихожую  ворвались  сразу
пятеро в одинаковых блестящих черных плащах и в масках. Направили на хозяина
оружие.   Матвей   определил,   что    вооружены    все    были    новейшими
пистолетами-пулеметами "бизон-2" (штурмовой вариант, калибр  9  миллиметров,
прицельная дальность 100 метров,  емкость  магазина  67  патронов),  которые
имели далеко не все спецподразделения. Затем из коридора шагнул  в  квартиру
еще один человек, крупного телосложения, с  блестящими  черными  волосами  и
пистолетом в руке. Впрочем, это был не пистолет и не "глушак", а  "болевик",
Матвей не сразу узнал его силуэт, потому что видел до того вечера всего один
раз, да и то год назад.
   - Привет, супермен гребаный! -  раздался  знакомый  голос,  принадлежащий
бывшему охраннику "Рюрика" Алимбаеву. - Не ждал гостей?
   - Ждал, - ответил Матвей. - Привет, Алимбай. Никак не можешь успокоиться?
Что ж, заходи, поговорим.
   Алимбаев стянул маску с  лица  на  шею,  ухмыльнулся,  шевельнул  стволом
"болевика".
   - Бахыт, проверь.
   Один из нападающих нырнул в гостиную,  оглядел  спальню,  кухню,  туалет,
вернулся.
   - Никого. Он собирался уходить, чемоданы приготовил.
   Алимбаев повел стволом генератора боли в сторону гостиной:
   - Топай, супермен. Только не вздумай  демонстрировать  свои  каратистские
приемчики, с ходу нафаршируем свинцом.
   Они  прошли  в  гостиную.  Двое  боевиков  остались  в   прихожей,   трое
расположились в соседней комнате, направив на Соболева оружие: один у  окна,
второй у двери в спальню. Алимбаев расхаживал по квартире,  поигрывая  своим
нестандартным  "пистолетом".  Они  явно  ждали  еще  кого-то,  имея  задание
задержать хозяина до подхода главного начальника. Решил подождать и  Матвей,
готовый перейти на темп в  любое  мгновение.  Алимбаеву  же  очень  хотелось
показать безнадежность положения бывшего начальника, поиздеваться над ним  и
отомстить за прежние обиды, но он еще не пришел  в  себя  от  неожиданности,
оттого, что удалось войти сюда без драки, и никак  не  мог  решиться  начать
задуманное, подыскивая причину.
   - Бахыт, обыщи его.
   Жилистый черноволосый боевик подошел к Матвею, ударил ногой по ноге.
   - Поставь шире! Руки за голову!
   Матвей послушно встал  так,  как  требовалось,  стерпел  довольно  умелый
обыск. Единственное, что могло побудить его начать свой веер  действий,  так
это осмотр "дипломата" и сумки, но гости пока еще даже не взглянули на них.
   - Чисто, - отошел от Матвея Бахыт. - Давай проверим, чем он сумки набил.
   Алимбаев, разочарованно оглядев стоявшего в расслабленной позе  Соболева,
вдруг заорал:
   - Что скалишься, супермен? А ну на пол, мордой вниз! Кому говорю!
   - Отставить, - вошел в комнату еще один гость,  в  котором  Матвей  узнал
господина Маракуца. Вместе с боссом зашли двое  его  телохранителей,  вполне
способные сыграть роль бетонных панелей. Кожаные куртки при каждом  движении
буквально лопались на их могучих  грудях  и  плечах.  В  руках-лапах  каждый
держал бейсбольную биту, казавшуюся по сравнению с ними зубочисткой.
   - Вот мы и встретились, "чистильщик", - хмыкнул  Маракуц,  бросая  беглый
взгляд на интерьер комнаты. - Небогато живешь. Начальство плохо платит?  Или
ты упомянул тогда три "К" в запале, а сам  работаешь  на  другую  фирму?  На
какую же?
   - "Рюрик", - хрюкнул Алимбаев со смешком.
   - Ну, что молчишь?
   - Да вот думаю, что мне с вами делать, - спокойно ответил Матвей.
   Телохранители Маракуца вместе с боевиками Алимбаева заржали, и их  хозяин
удивленно приподнял бровь.
   - Не придумал еще? Или надеешься, что тебе поможет твой приятель? Не жди,
нет его в Рязани, уехал. Единственное, что тебе может помочь, так  это  НЛО.
Или ты с НЛО не контактируешь?
   - Я - нет, - откровенно признался Матвей. - Но один мой знакомый  однажды
увидел НЛО в форме телеграфного столба и имел с ним контакт.
   Маракуц скривил губы.
   - Юморим? Что ж, посмотрим, как ты  будешь  юморить  после  этой  штучки,
которую мне прислал мой друг из столицы.
   В то же мгновение Алимбаев выстрелил в Матвея  из  "болевика",  и  Матвей
пожалел, что довел ситуацию до тупика.
   В принципе он был готов к атаке из "болевика" и "глушака", да  понадеялся
на защитные свойства "пси-шлема" на голове, но конструкторы генератора  боли
не стояли на месте и создали новую разновидность "болевика", воздействующего
не на всю нервную систему, а  на  отдельные  нервные  узлы  и  органы  тела.
"Болевик", из которого выстрелил Бай,