звучал прямо  в  голове
Матвея. Правда, последнего это не смущало, он знал,  что  собеседник  -  его
мыслеформа,  рожденная   воображением,   объемом   знаний   и   возбужденным
подсознанием при воздействии внешней информационной  трансляции.  Он  и  сам
выглядел точно так же: гигант в доспехах и мехах, с копьем в  руке-лапе,  на
шестиногом звере, похожем одновременно на льва и носорога.
   - Город хирономидов, - повторил спутник Матвея.  -  Мертвый  город.  Вода
отсюда  ушла  давно,  и  личинки  комаров  погибли.  По   периферии   города
располагались сторожевые вышки  с  хироносолдатами.  Стоило  сюда  кому-либо
приблизиться, как навстречу взлетал рой защитников, который мог мыслить  уже
на  уровне,  достаточном  для  решения  задач  защиты.  А   так   хирономиды
представляли собой тип рассеянного сознания. Комары сохранили  кое-какие  их
повадки, хотя гиганты хирономиды кровососами до Изменения не были.
   "Конь" под Матвеем переступил с ноги на ногу. Спутник оглянулся.
   - Поехали, надо торопиться. Посол ждать не будет.
   Матвей безмолвно тронул поводья, и его "конь" стал  спускаться  в  туман,
скрывающий основание города-леса древних  разумных  комаров,  не  переживших
Изменение, как и другие насекомые.
   Вскоре город хирономидов остался позади, и они  выехали  на  берег  моря,
представляющий  удивительный  расчлененный  ландшафт:   словно   сотня   рек
низвергла свои воды в море, проточив камни и песок, а русла этих  рек  после
ухода воды образовали причудливую сеть  пересекающихся  меандров  с  тысячью
известняково-песчаных островов.
   - Город пауроподов , -  бесстрастно
сообщил спутник Матвея.
   На одном из "домов"-глыб древних  многоножек  виднелся  белесый  округлый
предмет, и Матвей задержал на нем взгляд,  затем  подъехал  ближе.  Это  был
скелет странного существа, похожий на каркас боевого танка с башней,  пушкой
и гусеницами, только каркас этот был из отшлифованных ветром, песком,  пылью
и временем.., костей!
   - Колеоптер-воин, - пояснил проводник Соболева. - Далеко же он забрался.
   - Жук ?!
   - Да, так выглядели некоторые виды разумных жуков.  "Башня"  -  сложенные
надкрылки,  "пушка"  -  эффектор  самого  совершенного  оружия  Инсектов   -
"искривителя", или "трансформатора  формы".  Кстати,  из-за  создания  этого
защитного механизма жуками Аморфы  и  поспешили  с  Изменением,  потому  что
остальные Инсекты слишком быстро переняли опыт колеоптеров и создали на базе
"искривителей" более мощные виды вооружений, грозящих поколебать  равновесие
Мироздания. Оружие это можно назвать "Иглой Парабрахмы".
   - Неужели войнами грешили все Инсекты?
   - Все без исключения! Инсекты были  изначально  агрессивны,  только  этот
фактор и давал им возможность прогресса. Одновременно вечная война  помогала
сохранять плотность популяций каждого вида в подкритическом  состоянии.  Как
только  плотность  одного  вида  превышала  критическую,  молодые  поколения
устремлялись в набеги на соседей.  Кстати,  люди,  как  измененные  Инсекты,
сохранили  эту  особенность  развития.  Первопричина   великих   переселений
народов, крестовых походов, нашествия  монголов  также  кроется  в  глубинах
инсекточеловеческой генетической программы. К чему приводит путь  избыточной
милитаризации, вы видите.
   - С кем имею честь контактировать сегодня?
   - Не суть важно. Я из числа друзей ваших друзей.
   Матвей понял, что собеседник не хочет,  чтобы  его  когда-нибудь  узнали,
хотя бы по голосу.
   - Куда мы движемся?
   - Узнаете.
   Монстр на шестиноге поскакал вперед, и Матвей вынужден был  гнать  своего
"гнедого" следом.
   Город  пауроподов  остался  позади,  берег  моря  превратился  в  обычную
песчаную  полосу  со  светящимся  крупным  песком.  Копыта-лапы   шестиногов
оставляли на нем темные вдавлины.
   Матвей заметил на  береговом  откосе  остроконечный  силуэт,  похожий  на
ракету, и мысли его свернули в другое русло.
   - Инсекты вышли в космос?
   - Они успели посетить все планеты Солнечной системы. Но  выход  в  космос
столь агрессивной формы жизни, чья деятельность носила заведомо  энтропийный
характер  и   противоречила   негэнтропийности   процессов   структурования,
неизбежно должна была вызвать резкую  ответную  реакцию  Мироздания.  Что  и
произошло в конце концов. Аморфы, первые разумные системы  Земли,  послужили
как  бы  исполнителями  воли  Мироздания.  Они  воспользовались  собственным
оружием  Инсектов  -  "Иглой  Парабрахмы",  изменив  все   виды   насекомых.
Исключение составил отряд Блаттоптера сапиенс.
   - Тараканы!
   - Именно тараканы.., да и то вследствие полнейшего равнодушия  Аморфов  к
результатам своего деяния  и  вмешательства  Монарха,  одного  из  последних
Аморфов. Зачем ему это понадобилось, знает только он. Когда остальные Аморфы
узнали об эксперименте, они заблокировали  выход  Монарха  в  нашу,  ставшую
запрещенной, реальность.
   - Каким же образом он обходит блок?
   - Аморфы.., ушли. Никто не знает -  куда.  Может,  в  другую  реальность,
созданную для собственных нужд, может, просто вымерли от старости...  Монарх
Тьмы - последний  из  Аморфов,  противостоят  ему  только  иерархи,  потомки
Перволюдей,  Хранителей  эзотерических  знаний,  в  том   числе   -   знаний
цивилизации Инсектов.
   - До сих пор не могу привыкнуть к тому, что Монарх - Аморф!
   - Сочувствую.., подождите!
   Проводник Матвея остановился, повернувшись лицом к морю, потом достал  из
левой седельной сумки нечто вроде арбалета, перехватил правой рукой копье, и
теперь стало ясно, что у него - четыре руки! Впрочем, как и у того  монстра,
в теле которого как бы жил Матвей.
   - Что вы всполошились?
   -  Изменение  было  глобальным,  но  отдельные  особи  Инсектов  и   даже
малочисленные их отряды - до десятка членов - уцелели,  сохранив  размеры  и
форму.  Некоторые  уменьшились  не  на  два   порядка,   как   планировалось
Изменением, а всего в пять - десять раз. Первые "ггараканолюди" сталкивались
с ними на протяжении многих десятков тысяч лет! К  нам  сейчас  приближается
небольшой рой лепидоптеридов .
   - И бабочки были?
   -  Ну,  это  не  те  бабочки,  к  каким  вы  привыкли.  Древние  разумные
лепидоптериды были хищными Инсектами, и лучше бы нам с ними не встречаться.
   Проводник тронул шестинога с  места  и  поскакал  наискосок  между  двумя
холмами к третьему, на вершине которого стояла зубчатая покосившаяся  башня.
Матвей погнал своего "коня" следом, оглядываясь  на  приближающееся  с  моря
белесое пятнышко, которое вскоре  распалось  на  несколько  делающих  резкие
пируэты в воздухе точек. Всадники достигли холма  с  башней  в  тот  момент,
когда точки превратились в громадных  белесых  тварей,  похожих  на  летучих
мышей, но с прозрачно-фарфоровыми крыльями  бабочек.  Одна  из  них  сделала
очередной поворот, спикировала на всадников, и спутник  Матвея  выстрелил  в
нее из "арбалета". Тонкий желтый лучик "стрелы" вонзился в тело лепидоптера,
вспыхнула пронзительно-зеленая звездочка взрыва, тварь отвалила  в  сторону,
помчалась вниз, исчезла за гребнем  берегового  вала.  Остальные  продолжали
бесшумно-суетливый ломаный полет в прежнем направлении, не обратив  внимания
на инцидент. Матвей разглядел их головы и содрогнулся. Эти  "бабочки"  имели
не хоботок, а челюсти с двумя рядами кинжаловидных зубов!
   Внезапно земля под ногами содрогнулась, над морем вырос  серо-серебристый
гриб  смерча,  внутри  которого  заиграло  голубое  пламя.  Горизонт  словно
перекосило,  гигантская  тень  заслонила  четверть  небосклона,  словно  над
всадниками воспарило крыло исполинской птицы.
   - Искажение передачи, - возник в голове Матвея другой бестелесный  голос.
- Граничный баланс нарушен, время связи три ноль три...
   - Успеем, - отрезал  спутник  Матвея  продолжение  информации  неведомому
обладателю голоса. - Мы уже у цели.
   Они поднялись на холм к подножию покосившейся  башни,  в  которой  Матвей
узнал наконец  полуразрушенный  остов  "термитника"  высотой  сто  с  лишним
метров. Видимо, "термитник" этот когда-то горел, потому  что  в  отличие  от
Храмов, виденных Матвеем, он был темно-коричневым, смолянистым  и  оплывшим,
потеряв свою былую гармоничную форму и цвет.
   - Менгир изоптеридов , - подсказал проводник.
- Нечто вроде пограничного поста государства изоптеридов. Дальше до  горного
массива - их владения.
   Шестиноги шагом въехали в провал  в  стенах  "термитника",  остановились.
Монстр ловко спрыгнул на твердую плиту из  материала,  похожего  на  янтарь.
Матвей спешился рядом. Следуя друг за другом, они нырнули в черное отверстие
туннеля, начинающегося в глубине разрушенного участка башни, который  привел
их в центральный "тронный" зал "термитника", где когда-то жил его Командир.
   Матвей узнал этот зал, по которому он бродил в прежних своих снах,  разве
что теперь мог рассмотреть его во всех деталях.
   Стены зала  были  сложены  в  готическом  стиле  из  того  же  материала,
напоминающего  янтарь,  с  золотистыми  искрами  внутри,  создающими  эффект
небывалой глубины. Посреди зала на полу из  этого  же  материала,  но  более
темного, почти  черного,  стояло  сложное  сооружение,  чем-то  напоминающее
верхнюю часть скелета человека с ребрами, образующими грудную  клетку,  и  с
поднятыми  вверх  пятипалыми  конечностями,  растянутыми  тонкими  янтарными
тросами и лентами между стенами. "Кости" также были из  "янтаря",  но  почти
прозрачного, и светящейся золотой  пыли  внутри  них  было  больше.  "Ребра"
грудной клетки образовывали как бы  шатер,  накрывающий  "сердце"  почившего
здесь исполина - трехметровый кокон  в  форме  ананаса,  оплетенный  золотой
паутиной.
   - Саркофаг повелителя,  -  сказал  проводник  Матвея,  останавливаясь  на
почтительном расстоянии от "трона" бывшего владыки "термитника".
   Матвей приблизился, завороженный совершенным созданием  древних  разумных
термитов, потом увидел возвышение в полу с лежащей на нем огромной книгой  и
понял, зачем его привели сюда.
   Проводник, топая закованными в  броню  ногами,  подошел  к  возвышению  с
книгой, шевельнул копьем верхнюю крышку и поспешно отступил. С гулким ударом
книга раскрылась, выпустив столб светящейся рубиновой пыли.
   - Читай,  идущий.  Более  удобного  момента  может  не  представиться,  в
ближайшее время  границы  земной  реальности  будут  усилены  новым  порогом
просачивания. Прямая передача информации через астрал станет невозможной.
   Матвей молча влез на возвышение,  оттуда  -  на  первую  страницу  книги,
приготовился увидеть ползущие буквы-иероглифы и не поверил глазам. Буквы  не
ползли, хотя и подрагивали, словно напечатанные на слое желе,  и  текст  был
вполне  понятен,  хотя  русским  этот  язык  назвать  было  нельзя  -  смесь
английского, латинского и русского! И все же Матвей понимал его!
   - Читай и запоминай. Анализировать будешь потом.
   Матвей прочитал первую  страницу.  Захватило  дух!  Это  оказалась  Книга
боевых искусств Первых Людей!
   Рой рубиновых искр, вьющихся над страницей книги,  упал  на  нее  дождем,
размыл текст, взметнулся снова вверх. И это было продолжение текста.  Другая
страница. Прочитав таким образом их с десяток, Матвей прошептал:
   - Не может быть!..
   Никто ему не ответил, только искры  засияли  ярче  да  книга  под  ногами
качнулась. Но факт оставался фактом:  в  ней  описывалась  система  шоковых,
парализующих  и  смертельных  ударов  в  любую  точку   тела   человека,   и
объяснялось, как достичь желаемого  результата.  "Не  может  быть"  Соболева
относилось не к возможности или невозможности применить систему на практике,
а к тому, что почти такая же система - техника смертельного касания  -  была
ему знакома по восточным стилям, но там необходимо было точное  попадание  в
нервный узел с передачей раппорта, импульса энергии...
   - Этот пакет знаний запрещен иерархиями даже  для  Хранения,  -  прилетел
шуршаший, как сухая осока, голос. - Из-за того, что в свое  время  произошла
утечка информации,  допущенная  кем-то  из  Хранителей,  которая  привела  к
дестабилизации  реальности.  Однако   любое   знание,   достигшее   ментала,
неуничтожимо.
   Матвей дочитывал последние страницы  книги  с  трудом  -  мешала  сильная
головная боль, судороги шеи и рук, временами наступающие приступы слепоты  и
слезы. Он едва успел спуститься вниз, как с ударом гонга книга захлопнулась,
превратилась в огромного  термита,  который  скрылся  в  шипастом  "ананасе"
саркофага,  помахав  Матвею  на  прощание   четырьмя   конечностями.   Стены
"термитника" вздрогнули, перекосились, поплыли...
   -  Передача  прошла,  граничные  искажения  ментала...  -  запульсировал,
слабея,  в  голове  Соболева  тихий  голос.  -  Опасно  оставаться  в   теле
транслятора.., выход чреват.., защит..,  колеб..,  проп..,  дар...  -  Голос
умолк.
   - Скорее! - рявкнул монстр-проводник, выводя Матвея из  ступора.  -  Надо
успеть до перекрытия потока ощущений.
   Матвей выскочил за ним, прыгнул в седло, и они что  есть  духу  поскакали
обратно, ощущая спинами, как из-за  горизонта  тянется  к  ним,  уплотняясь,
черная тень, напоминающая лапу зверя с когтями...
   Только  сутки  спустя  Матвей  отошел   от   переживаний,   связанных   с
удивительным сном, и осознал, что помнит все, что прочитал  в  Книге  боевых
искусств Первых Людей.  Проверять  истинность  полученного  знания  не  было
нужды. Матвей давно был профессионалом рукопашного боя,  досконально  изучил
все болевые точки человеческого тела, как  и  вообще  анатомию  человека,  и
чувствовал, что  владеет  теперь  исключительно  опасными  знаниями,  против
которых ни один человек не имел защиты, если только сам не  был  посвящен  в
это смертельное знание.
   Сон ему приснился на третий день после появления в Москве, где "федепасы"
предоставили  новому  сотруднику  двухкомнатную  квартиру.  Никто   его   не
беспокоил, не давал инструкций и не требовал  подтверждения  личности;  лишь
один раз  позвонил  генерал  Первухин,  осведомился,  как  его  устроили,  и
приказал отдыхать. Зато сразу после сна, словно дожидаясь специально, Матвея
по телефону потребовал к себе заместитель Первухина Золотухин и  перепоручил
его командиру группы "Гроза", которому он должен был теперь подчиняться.
   Этого командира по фамилии Белоярцев Матвей когда-то встречал - года  два
назад, при совместной  операции  ФСК  и  "Смерша"  по  обезвреживанию  банды
чеченских  террористов  на  территории  военного  госпиталя.  Тогда  молодой
"супер" не произвел на Соболева особого впечатления. Теперь из лейтенанта он
превратился в  майора,  явно  возмужал  и,  кажется,  подрос,  хотя  с  виду
оставался все тем же долговязым деревенским увальнем с румянцем во всю  щеку
и соломенным чубом. Матвея он не помнил и знал лишь по разговорам и  слухам,
ходившим в среде профессионалов, доверять которым не всегда было можно.
   В хмурое утро начала октября он вызвал Матвея в подмосковное Бутово,  где
отряд "Гроза" имел  свою  базу  подготовки,  и  приказал  прогнать  тест  на
профпригодность,  который  Соболев  сдавал  еще  лет  десять  назад,  будучи
курсантом военного училища (куратор - КГБ) по подготовке особо засекреченных
агентов высокой пробы.
   Приказ майора  Матвей  понял,  но  сдавать  тест  отказался,  чем  вызвал
оживление стоявших тут же по команде "вольно" бойцов "Грозы".
   В тест входил марш-бросок на восемь километров в полной  боевой  выкладке
по пересеченной местности, контрольное время - сорок минут; подъем на  руках
по канату на семь метров - за семь секунд; плавание - пятьдесят метров -  за
тридцать пять секунд; ныряние на пятьдесят  метров;  хождение  по  бревну  с
завязанными  глазами;  отражение  нападения  собаки;  огневая  подготовка  -
семьдесят очков из пистолета с двадцати пяти  метров  и  семьдесят  пять  из
винтовки с двухсот метров; скалолазание; спецвождение автомобиля; и все  это
- в затрудняющих выполнение задания условиях: газовая  атака,  светозвуковые
гранаты, взрывпакеты, ловушки и встречные действия "противника"  -  то  есть
рукопашный бой.
   - Майор, - сказал Матвей тихо, - гоняй по полосе  своих  мальчиков  и  не
трогай меня, лады? Я старше тебя по возрасту и  равен  по  званию  и  в  эти
игрушки играю с малого возраста. А если что нужно  еще  узнать,  обратись  к
генералу Первухину, он объяснит.
   Строй притих. Здоровые мощные молодые мужики молча разглядывали  новичка,
отказавшегося выполнять приказ командира.
   Белоярцев почесал переносицу, пребывая в затруднении, потом махнул рукой.
   - Я кое-что слышал  о  ганфайтерах,  но  ты  попал  в  команду,  где  нет
слабаков. Я знаю возможности каждого, и все знают меня. Кем бы ты ни  был  в
прошлом, сейчас обязан повиноваться мне. Иначе...
   - Иначе что? - поднял бровь Матвей.
   -  Заставим,  не  таких  обламывали,  -   бросил   левофланговый   строя,
заместитель Белоярцева капитан Натанович.
   - Ну-ну, - только сказал Матвей. - Удачи вам, ребята на этом  благородном
поприще. Пойду-ка  я,  пожалуй,  поговорю  с  начальством,  ошиблось  оно  в
назначении.
   Он повернулся спиной к строю, направляясь к  проходной,  и  услышал,  как
Белоярцев скомандовал с ленивым пренебрежением:
   - Покажите ему, что такое "Гроза".
   Отряд  состоял  из  тридцати  человек,  мастеров   рукопашного   боя,   в
большинстве  своем  офицеров,  отобранных  из  разных   подразделений   ФСБ,
прослуживших в спецподразделениях не один год, знавших специфику отношений в
подобного рода группах и умевших действовать эффективно в любой  обстановке.
Справиться с ними со всеми в манере Брюса Ли  не  представлялось  возможным,
ибо киношный бой, когда на героя наскакивают по одному или в крайнем  случае
по двое, - это не реальный бой, в котором перед подразделением стоит  задача
захвата противника любым способом. Тут уж не до рыцарского  этикета,  чистых
приемов и поединков  чести.  Поэтому,  когда  от  строя  отделилась  пятерка
волкодавов ОБЕДа и развернулась дугой, охватывая идущего к  выходу  новичка,
Матвей сделал единственно  правильный  выбор:  перейдя  в  состояние  меоза,
метнулся вдруг назад, на проходе  уложил  набегавшего  сзади  бойца,  достал
второго в прыжке, благодаря бога, покровителя драки, что  тот  не  предложил
ему более высокую плотность боя, и, с шипением разрезая воздух,  за  десятые
доли секунды приблизился к Белоярцеву.
   Командир "Грозы" был сильным "супером", не уступавшим ни одному реальному
коммандос, но с мастерами  класса  "абсолют"  он  тягаться  не  мог.  Матвей
предложил ему секундный выбор в тактике схватки, оценил  угрозу,  перешел  в
темп и провел удушающий прием, известный адептам боевых стилей под названием
усиро куби  симэ  <Усиро  куби  симэ  -  удушение  сзади.>.  Шепнул  на  ухо
побелевшему Белоярцеву:
   - Останови своих псов, командир. Если  я  начну  играть  в  полную  силу,
многих придется отправлять в реанимацию.
   - Отбой! - прохрипел  майор,  когда  Матвей  отпустил  его,  помассировал
горло. Лицо Белоярцева не сразу приобрело естественный цвет, но во  взгляде,
брошенном на  Соболева,  было  больше  удивления,  недоумения,  недоверия  и
восхищения, нежели ненависти.
   - Черт бы тебя побрал, ганфайтер! Как тебе это удается?
   - Долго рассказывать. Ну, так я пошел?
   - Погоди.., не пори горячку.., извини, я же не знал... Послушай,  а  что,
если ты с ребятами проведешь пару занятий?
   Матвей посмотрел на майора, заколебался было, собираясь ответить отказом,
но снова не увидел в ауре этого человека коричневых  негативных  оттенков  и
согласился.
   Два  дня  по  утрам  он  занимался  с  бойцами  "Грозы",   показывая   им
специфическую технику русбоя, приемы из арсенала импоссибл и  "комба",  учил
сосредоточению и работе  на  уровне  мусин  -  отсутствия  р