к", на котором располагалась секретная база  подготовки
"чистильщиков", и свидетелем  его  стал  комиссар-два  Рыков,  приехавший  в
качестве   представителя   органов   якобы   для   рекогносцировки   будущей
правительственной охоты. На самом  деле  Рыков  появился  с  целью  контроля
действий комиссара-пятъ, хотя  об  этом  не  знал  никто,  даже  координатор
"Чистилища" Громов. Зато Дмитрий  Олегович  узнал  о  претензиях  Балуева  и
явился домой к Шевченко, где  временно  проживал  Василий,  в  сопровождении
мейдера личной охраны.
   Операция должна была начаться  ранним  утром,  то  есть  через  восемь  с
половиной  часов,  и  Шевченко  готовился  к  выходу,  тщательно  разыгрывая
компьютером предстоящий спектакль, прокручивая варианты и адекватные  ответы
"чистильщиков". Василий тоже  готовился  к  бою,  но  по-своему:  прикидывал
ответную реакцию  атамана  киллер-центра,  наверняка  подготовившего  немало
сюрпризов на случай прорыва работников милиции.
   Громов зашел к Шевченко один, одетый в полувоенный комби, ладно  сидевший
на его фигуре. Узнать лидера "ККК" было трудно, он изменил внешность и  стал
похож на грузина.
   - Ганфайтер, - сказал он, войдя в "гостиную" Валерия, где на диване лежал
Василий, закинув руки за голову, - ты  новичок,  и  сегодня  я  терплю  твои
высказывания в адрес комиссариата, но в дальнейшем  воздержись  от  излишних
претензий и делай свое дело, которому обучен. Все  наши  исполнители  жестко
подчинены вертикали командования, привыкай и ты.
   - Ясно, - сказал Василий, оглядев "грузина". - А не пойти ли вам на хрен,
уважаемый? Я не искал контакта с вами, инициатива исходила от вас, ну так  и
гуляйте лесом! Проживу и без вас.
   Шевченко,  возникший  в  двери,  замер.  Громов  тоже.  Потом  лицо   его
изменилось, глаза угрожающе вспыхнули, но он сдержал готовое было  вырваться
слово. Улыбнулся.
   -  Боюсь,  не  проживешь,  ганфайтер.  Ты  же  знаешь  пословицу  военных
контрразведчиков: на каждого профессионала найдется лучший профессионал. А у
нас их достаточно, ты знаешь.
   - Да ну? - проговорил Василий с радостным  удивлением.  -  Те,  что  тебя
стерегут? Ну-ка, ну-ка, интересно, давай их сюда, проверим.
   Громов некоторое время разглядывал Балуева как диковинного  зверя,  потом
добродушно рассмеялся. Оглянулся на Шевченко, не знавшего, что сказать.
   - Он меня убедил, Валерий Егорович. Мне нравится,  когда  люди  так  себя
уважают. - Повернулся к Василию, не изменившему позы, но готовому к защите в
любой  момент.  -  Василий  Никифорович,  я  предлагаю  вам  роль   "ударной
свободно-волевой единицы" во всех силовых акциях "Чистилища". По  сути,  это
равнозначно   должности   вице-комиссара   и   уж   точно   выше   должности
гранд-оператора. Как вы на это смотрите?
   - Подумаю, - равнодушно  ответил  Василий.  -  Для  начала  дайте  полный
интенсионал по киллер-центру.
   - Упрямый дьявол! - проворчал Шевченко. Громов достал из кармана дискету,
бросил на диван.
   - Читайте, потом вернете.
   Поманил Шевченко за собой, на кухне сказал:
   - Пусть делает что хочет. Ошибется - уничтожишь.  Не  ошибется  -  станет
твоим замом.
   - В прошлой ситуации он проявил себя великолепно.
   - То было в прошлый раз. - Громов вышел.
   - Ну и обнаглел ты, Баловень! - заявился в гостиную Шевченко. -  Чего  на
рожон-то прешь? Не знаешь, кто такой Громов? Мало того, что он сам -  мастер
мордобоя, виртуознее которого я еще не видел мастеров,  так  в  его  команде
каждый телохран - профессионал почище любого ганфайтера!
   - Ты не видел ганфайтера в настоящем деле,  -  сказал  задетый  за  живое
Василий. - Не думаю, что твой  Громов  выстоит  против  меня,  а  уж  против
Соболева - точно!
   - Я не знаю возможностей твоего Соболева, только наслышан, но телохраны у
Дмитрия Олеговича.., не люди!
   - А кто же?
   Валерий замялся, и Балуев нахмурился.
   - Зомби, что ли?
   - Откуда ты?..
   Василий присвистнул, сел на кровать.
   - Вот почему  он  такой  смелый!..  Хотя  в  принципе  я  мог  бы  и  сам
догадаться. Если уж у Ельшина была команда зомбированных бойцов, почему бы и
вам ее не иметь?
   - Ты, оказывается, страшный человек, Баловень! Все знаешь, все  можешь...
Хорошо все-таки, что я уговорил тебя работать с нами.
   - Я не страшный, - вздохнул Василий, ощущая острую потребность пообщаться
с Соболевым. - Я опасный. И еще не известно, останусь ли я в  вашей  команде
после таких.., заскоков...
   В  пять  часов  утра  в  район  базирования  двух  офисов   киллер-центра
выдвинулись охотники и оперы захвата - два мейдера и тревер.  Предварительно
наблюдатели и разведчики обложили резиденции киллеров еще сутки назад.
   Информационное обеспечение операции было столь  всеобъемлющим,  тщательно
выверенным, что "чистильщикам" была  известна  о  каждом  действующем  члене
киллер-центра вся подноготная, начиная со дня их рождения. В принципе  можно
было, конечно,  просто  взорвать  офисы  вместе  с  боевиками,  бросив  туда
взрывные устройства или дав залп из гранатомета. Однако предстояло  доказать
всему народу, что "Чистилище" действует только после  скрупулезной  проверки
преступной  деятельности  группы,  чтобы  не  пострадали  невинные  люди,  и
операция разрабатывалась по принципу: "Задержание, контрольный  суд  и  лишь
потом - казнь".
   Одноэтажное строение фирмы "Мемориал" с виду казалось неказистым, старым,
готовым вот-вот рухнуть. На самом деле по прочности оно могло соперничать  с
новостройками, а  оборудовано  было  по  первому  классу  контор  с  двойной
деятельностью. Имело два  цеха  -  по  изготовлению  гробов  и  производству
памятников, склад и подсобное помещение.  Но,  кроме  этого,  в  двухэтажном
подвале была скрыта мастерская по конструированию  спецприспособлений  -  от
простеньких отмычек до сложных электромагнитных  щупов  и  металлоискателей,
барокамера, пристрелочный бокс, оружейная мастерская и камера  для  быстрого
изменения внешнего облика автотехники. На втором этаже подвала располагалась
сауна и комнаты отдыха "гробоизготовителей" с барами и массажерами.
   Кабинет "президента" фирмы находился в подсобном  помещении,  куда  могли
входить далеко не все рядовые сотрудники из штата столяров и  каменщиков,  и
охранялся он почти как отделение банка с хранилищем денег, хотя "президент",
некто господин Резник, являлся всего  лишь  командиром  оперативного  отряда
киллеров и в разработке операций не участвовал.
   В полседьмого экстревер разведчиков снял охрану зданий, и началась  атака
основных сил "ККК" на фирму "Мемориал". Не прозвучало  ни  одного  выстрела:
"чистильщики" были мастерами рукопашного боя,  огнестрельное  оружие  им  не
понадобилось. Да и нельзя было в данном  деле  его  применять  во  избежание
потерь среди "гробоизготовителей" и до выяснения личности каждого.
   В течение четверти часа здание "Мемориала"  было  захвачено  -  в  полной
темноте и почти  бесшумно;  все  бойцы  "Чистилища"  имели  приборы  ночного
видения и прекрасно ориентировались как на верхних этажах, так и в подвалах.
Захваченных врасплох мастеров заплечных и "мокрых"  дел  согнали  в  цех  по
изготовлению памятников, и начался допрос.
   Всего киллеров набралось одиннадцать человек вместе с главарем  Резником,
поднятым с постели голым в комнате отдыха (спал он аж с четырьмя девицами!).
Трое членов банды не участвовали в непосредственном исполнении заданий - два
шофера и грузчик. Им лишь отрубили указательные пальцы на руках.  Еще  двое,
хотя и принимали участие в четырех "заказах", но самолично жертв не убивали.
Им отхватили по одному уху. Шестой  бандит  ножом  убил  одного  человека  -
бизнесмена  Корочкина,  и  ему  отрубили  кисть  руки.  На  счету  остальных
оказалось по три-пять убийств, и  все  они  были  погребены  под  трехтонной
глыбой гранита, приготовленной для изготовления памятника одному из  "отцов"
города. Шеф отряда Резник мучился дольше всех: за каждое  убийство  -  а  он
один убил восьмерых - ему отрубили по пальцу  на  руках  и  ногах,  а  потом
повесили.
   Двое  боевиков  центра  ночевали  на  своих  квартирах,  поэтому  мейдеру
охотников пришлось ехать к ним, чтобы чисто закончить операцию.
   Василий   участвовал   в   захвате   главных    вожаков    киллер-центра,
разрабатывающих операции по уничтожению, так называемых  "лидеров-кардиналов
думы", то есть думающих и контролирующих исполнение. Контора частного  сыска
"Ватсон" практически ничем не отличалась от фирмы "Мемориал" по  внутреннему
оснащению  и  оформлению,  разве   что   размерами   офиса.   Занимала   она
полуподвальное помещение в одном из домов на улице  Доватора,  расположенном
недалеко от паркового массива и кладбища, возле которого стоял и "Мемориал".
Помещение имело  четыре  комнаты:  "деловой  кабинет",  где  сидел  директор
конторы и заседали члены "думы", оружейную комнату, сауну с мини-бассейном и
комнату отдыха, в которой  могли  разместиться  сразу  все  боссы  "Ватсона"
вместе со своими подругами. Из этой комнаты  был  проделан  тридцатиметровый
подземный ход, врезающийся в городскую канализацию. Именно в него и  сиганул
главный планировщик  "думы",  президент  киллер-центра  Дементьев,  когда  в
помещение "Ватсона" ворвались "чистильщики".
   Без стрельбы на сей раз обойтись не  удалось:  охраняли  свое  начальство
опытные и крепкие умельцы, владеющие оружием не хуже  американских  ковбоев.
Двух из них пришлось брать в стиле ниндзкщу  с  использованием  сюрикэнов  и
метательных ножей,  что  кончилось  для  них  печально,  хотя  пострадали  и
"чистильщики" - один из них  был  тяжело  ранен  и  скончался  по  дороге  в
больницу.
   Василий  ворвался  в  комнату  отдыха  первым,  удачно  избежал  огневого
контакта с одним из боссов "думы" и прыгнул в люк подземного хода  вслед  за
президентом киллер-центра, которого успел узнать по фотографии.  Догнал  его
только в трубе канализационной сети, когда у Дементьева кончились патроны  в
пистолете украинского производства "форт-12".
   Судили главарей киллер-центра так  же  сурово  и  беспристрастно,  как  и
рядовых исполнителей, допрашивая по одному в кабинете  шефа  "Ватсона".  Все
они  валили  вину  друг  на  друга,  изворачивались  и  лгали,  и  все  были
расстреляны...
   Василий в "судебном разбирательстве" не участвовал, внезапно почувствовав
отвращение ко всему на свете. С одной стороны,  он  понимал  "чистильщиков",
избавляющих мир от подонков, бандитов и убийц, с  другой  -  осознавал,  что
путь, избранный комиссарами "ККК", не имеет перспективы. Для  очищения  мира
от скверны преступности нужны были какие-то иные меры...
   Синельников получил сообщение о разборке в Люблине в девять часов утра  и
поднял по тревоге свое новое войско - "Принцип". Через сорок  минут  он  уже
был возле кладбища,  у  ворот  фирмы  "Мемориал",  изготавливающей  гробы  и
памятники.
   Однако начальника МУРа, как и его оперативников,  бойцов  "Принципа",  на
территорию  "Мемориала"  не  пропустили.  Хозяйничали   здесь,   как   потом
выяснилось, две бригады спецназначения из ФСБ  и  Министерства  обороны.  Не
подействовало на горилл  в  защитно-камуфляжном  обмундировании,  стерегущих
входы во двор и в производственные помещения, даже удостоверение генерала.
   Кроме муровцев и оперов  местного  отделения  милиции  возле  "Мемориала"
топтались и парни из подразделения ГУБО во главе с  заместителем  начальника
Зинченко. Они попытались было пройти внутрь, но были встречены  чуть  ли  не
свинцом и отступили.
   - Вот сволочи! - беззлобно ругнулся Агапов,  который  успел  перекинуться
парой слов со знакомыми офицерами. - Перекрыли доступ  и  кайфуют.  Говорят,
там внутри нашли пять трупов и  море  крови!  Плюс  карточку  "Чистилища"  с
подробным описанием дел группы. Кто-то ликвидировал киллер-центр.
   В ухе Агапова пикнула рация, он придержал наушник рукой.
   - Только что обнаружили еще несколько трупов в фирме "Ватсон". Это рядом,
поехали.
   Не включая сирену, они втиснулись в  муровский  "уазик"  и  помчались  по
вызову, но и тут, как выяснилось, опоздали. "Федепасы" действовали  быстрее.
У входа в здание Синельникова остановили увешанные оружием  и  разного  рода
милицейскими прибамбасами парни в камуфляже без знаков различия.
   - Никого не велено впускать!
   - Я начальник МУРа генерал Синельников.
   - А хоть бы и сам президент.
   Синельников вскинул руки вверх. С визгом шин у  здания  развернулись  две
"мазды" с бойцами  "Принципа",  в  три  секунды  образовали  цепь,  окружили
здание,  машину  "федепасов".  Охранники  у  двери  в  полуподвал  "Ватсона"
схватились за автоматы, но  Синельников  пошел  на  них  грудью,  громадный,
угрюмый, налитый злой силой.  Молча  отодвинул  растерявшихся  спецназовцев,
оглянулся на Агапова:
   - Пойдем вдвоем, полковник, поглядим.
   В коридоре они наткнулись на четыре тела, покрытые простынями.  Еще  один
труп - без пальцев на руках и ногах - лежал в  кабинете  президента  сыскной
конторы.
   Везде виднелись следы боя, в  помещениях  царил  разгром,  но  ничего  из
дорогого оборудования фирмы унесено не  было.  Молчаливые  люди  в  краповых
беретах возились у тел в каждой комнате, что-то  измеряли,  фотографировали,
работали с портативными дипломат-компьютерами,  прослушивали  стены,  пол  и
потолок.
   В комнате с несколькими кроватями, где был обнаружен люк в потайной  ход,
Синельникова  встретил  широкоплечий  светловолосый   командир   орудовавшей
команды, козырнул:
   - Полковник Юрген, управление "К" Минобороны. Чем могу быть полезен?
   - Генерал Синельников...
   - Наслышан. Извините за излишнее усердие моих людей. Но это дело,  как  и
все дела, связанные с деятельностью  "Чистилища",  будет  разрабатывать  мое
подразделение и команда "Гроза" Федеральной безопасности. Вот начальник  УСО
ФСБ, он может подтвердить.
   К стоящим отдельно Синельникову и  Агапову  подошел  озабоченный  генерал
Первухин, пожал обоим руки.
   - Вам тоже сообщили? Полковник  прав,  по  "ККК"  теперь  будет  работать
объединенная  бригада  в  составе  спецподразделений  Минобороны  и   нашего
Управления.  Свяжитесь  с  директором  и  со  своим   министром,   Александр
Викторович, они дадут исчерпывающие пояснения.
   - Какого тогда хрена министр приказал сформировать нам  свою  дружину?  -
пробурчал Агапов, но так как никто ему не ответил, обратился к Первухину:
   - Дайте хоть взглянуть на послание "чистильщиков".
   Первухин глянул на Юргена, тот поколебался, но потом  достал  из  кармана
сложенный вчетверо лист бумаги.
   Начальник   МУРа   прочитал   приведенные   свидетельства    деятельности
киллер-центра, вернул лист полковнику.
   - Ясно. Мы вели четыре дела из указанных здесь. "ККК"  успешно  завершила
нашу работу. Пошли, Юрий Федорович.
   На улице, дав отбой оперативникам, Синельников сказал:
   - Ты хорошо рассмотрел тех охранников?
   - На входе? - оживился Агапов. - Внутри  их  таких  еще  человек  пять  в
полном боевом.  Похожи,  словно  братья,  смотрят  зверем  и  здоровые,  как
бронемашины! Не хотел бы я связываться с такими...
   - Слышал я кое-что про  команду  этого  Юргена...  -  Синельников  бросил
взгляд на низкую облачную пелену, зависшую над кладбищем, и сел в "уазик". -
Поехали к министру, надо  объясниться.  Надоело  мне  это  положение  бедных
родственников...
   Сходка  "мокрых"  кардиналов  киллер-клуба  -  руководителей   московских
киллер-центров - была организована президентом клуба  на  одной  из  явочных
квартир  в  Лихоборах,  расположенной  в  собственном  доме  по   Четвертому
Лихачевскому переулку.
   Собралось пять кардиналов в возрасте от двадцати  шести  до  сорока  лет.
Самым старшим был, естественно, президент клуба Доценко по  кличке  Бешеный,
на счету которого числилось около сорока "устранений" - по одному на  каждый
год его жизни. Он был не только самым сильным, "крутым" и  богатым,  злым  и
жестоким, но и самым умным, потому что имел друзей в самых элитарных  кругах
- от помощника президента Лобанова до певца Коберзона и писателя Айтамутова.
Кроме того, он увлекался восточными единоборствами и слыл философом.
   - Господа кардиналы, - начал тихим, ничего не выражающим голосом Бешеный.
Небольшого роста, но круглый от мышц,  с  плавными  движениями  пианиста,  в
безукоризненном костюме от Версачи, он был похож на японского  дипломата.  -
Сегодня нам нанесли удар, который вполне может привести к ликвидации  клуба.
"Чистилище"  решило  присвоить  право  казни  и  помилования  только   себе,
предлагая нам переквалифицироваться. Например,  в  управдомы.  Кто  из  вас,
господа, хочет переквалифицироваться?
   Ответом президенту были смешки и красноречивый обмен взглядами. Кардиналы
в непринужденных позах расселись вокруг столика с напитками и  бутербродами,
но фужеры и стаканы брать в руки не спешили.
   - Мы поняли друг друга, - констатировал Бешеный. - Тогда у меня есть  два
предложения. Даже три. Первое: повысить взнос от каждой нашей организации на
содержание клуба,  современное  информационное  обеспечение  и  оборудование
защиты. Второе: чтобы "Чистилище" от нас отстало,  необходимо  сделать  вид,
что мы испугались и самораспустились, но перед этим кинем трем  "К"  в  зубы
Северную организацию, открыто игнорирующую нас и наши законы.
   - Давно пора, - процедил самый молодой кардинал клуба Бабенян  по  кличке
Бабай: он был гомосексуалистом, но для членов клуба это не имело значения. -
Я на их босса давно зуб имею - трижды дорогу переходил, скотина!
   - Значит,  согласились.  И  третье:  есть  идея  присоединиться  к  такой
уважаемой организации, как "СС". Возражения?
   Кардиналы в замешательстве переглядывались. Наконец  тридцатилетний  Паша
Корженевский по кличке Переводчик пробасил:
   - На фига нам эта неспокойная компания? Сами не проживем, что ли?
   - Проживем, конечно, - спокойно ответил Бешеный. -  Но  там  платить  нам
будут больше.
   - Тогда.., надо подумать. Хотя я все равно против.
   - Остальные?
   Другие президенты киллер-центров промолчали.
   - Согласились. О конкретной выгоде я сообщу дополнительно. А пока от "СС"
поступил заказ: ликвидировать управляющего делами  администрации  президента
Бородкина. Цена - полмиллиона баксов.
   - Елы-палы! - присвистнул Переводчик. - Хорошие бабки!  Но  я  все  равно
против. Со службой безопасности лучше не связываться.
   - Остальные?
   - Пол-лимона мало! - с презрением бросил Бабай. - За такие  дела  платить
надо раза в два больше.
   - Держи карман шире! Ну что, согласились?
   Ответом президенту клуба на этот раз была тишина.

ПЕРЕДАЧА ЗАПРЕЩЕННОЙ СИЛЫ

   Он выехал на вершину холма и остановился. Ночью эту  необычную  пору  или
время суток назвать было трудно. Несмотря на отсутствие  солнца  и  луны  на
черно-фиолетовом  небосводе  с  гроздьями  незнакомых  созвездий,  холмистая
равнина просматривалась отчетливо, объемно  и  в  цвете,  словно  освещалась
изнутри.
   Внизу между двумя цепями холмов  колыхалось  море  тумана,  подсвеченного
снизу призрачным  голубоватым  светом,  а  из  тумана  вырастал  странный  и
таинственный  лес,  состоящий  из  длинных  фиолетовых  суставчатых   жердей
толщиной в руку человека. Верхушка каждой жерди расщеплялась на пучок тонких
прутьев, похожих на нечто вроде веника или гнезда, внутри которого  прятался
отсвечивающий металлом и слюдой кокон.
   Жерди отстояли друг от друга метров на двадцать,  но  их  было  много,  и
"лес" - из них издали казался густым и сухим, словно то было поле сгоревшего
камыша или бамбуковых побегов.
   - Город хирономидов, - пояснил голос  сзади,  и  на  холм  на  шестиногом
животном взобрался спутник Матвея, снизу до пояса закованный в металл, а  от
пояса  до  плеч  укутанный  в  меха.  Голова  его  напоминала   одновременно
человеческую и муравьиную,  однако  вместо  глаз  лоб  рассекала  светящаяся
рубиновая щель. Рта у монстра не было вовсе, и голос