овавших  свои  знания  в  текстах  учений:
Гермеса, Иисуса, Моисея, апостолов  Петра  и  Павла.  В  каббале  тоже  есть
упоминание о Силах Бога...
   - Кажется, припоминаю: первая Сила Бога - Эхейх, то есть - Я Есмь! Вторая
- Иегова, Сущность Бытия... По-моему, этих сил всего семь...
   -  Люди  Внутреннего   Круга   владеют   двумя   первыми,   Хранители   -
тремя-четырьмя, иерархи - не менее чем пятью. Полным  набором  -  разве  что
Аморфы, да и то я не уверен. Друг мой, это не тема  для  философских  бесед.
Недаром говорится: не поминай имя Господа всуе...
   Василий, собиравшийся задать еще несколько вопросов, прикусил язык.
   Вечером Парамонов отозвал его в сторонку:
   - Пройдемся, Василий Никифорович.
   Василий, наметивший прогулку на лодке с Ульяной, с неуверенностью в  душе
догнал его на тропинке, огибавшей озеро со стороны крутого берега.
   - Может быть, попозже поговорим?..
   Впереди  замаячила  фигура  человека,  и  Вася  приумолк,  понимая,   что
Парамонов не зря увел его от лагеря: это был Самандар. Не говоря  ни  слова,
все трое отмахали с полкилометра и остановились у поваленного бурей  дерева.
Прислушались к звукам лесной жизни.
   - Пора кое-что прояснить, судари мои, - сказал  Парамонов.  -  Я  недавно
узнал о ваших контактах с господином Рыковым и хотел бы поговорить об этом.
   Василий  покосился  на   неподвижно   стоявшего   Самандара,   однако   в
начинающихся сумерках нельзя было разглядеть выражения его глаз.
   - Первое и главное: откажитесь от предложения.  Оба!  Вахид,  я  понимаю,
соблазн велик. Стать одним из Девяти  -  это  прецедент!  Но  Рыков  не  тот
человек, который способен на  широкий  жест,  филантропию  и  благодарность.
Устранив  Носового  вашими  руками,  он  возьмется  за  вас!   Свидетели   и
исполнители всегда становятся лишними на "пиру жизни", а уж  тем  более  для
Неизвестных, желающих оставаться неизвестными и дальше. - Иван Терентьевич с
силой потер ладонь о ладонь, и  руки  его  засветились,  облачко  розоватого
сияния вспорхнуло над ними, приобрело форму человеческой  головы  с  острыми
волчьими ушами, затем пролилось струйками света на землю.
   - Рыков  хочет  занять  место  координатора  Союза  и  ни  перед  чем  не
остановится. А ваша команда КОП, Василий Никифорович, - Парамонов повернулся
к Василию, - не что иное, как подставка, на которую Рыков собирается свалить
все грехи. Сам он останется в стороне, на  "копов"  же  организует  охоту..,
после того как они, естественно, устранят всех неугодных Герману действующих
лиц.
   Помолчали, вслушиваясь в торжественную тишину вечернего леса. Вверху  над
вершинами деревьев проступили первые звезды, издалека доносился смех и тихие
женские голоса, где-то звенели комары, но близко не подлетали.
   - Все? - осведомился Самандар.
   - Второе предупреждение не столь важно, как первое, - глухо  сказал  Иван
Терентьевич. -  Между  иерархами  в  высших  горизонтах  "розы  реальностей"
вспыхнула  свара.  Контроль  границ  нашей  родной  запрещенной   реальности
практически отсутствует, что дает возможность  Монарху  Тьмы  подготовить  и
провести  новое  Изменение.  Об  этом  он  мечтает  давно,  люди  ему  стали
неинтересны, а теперь появился и повод.
   Самандар с любопытством посмотрел на ссутулившегося психотерапевта.
   - Откуда у вас такие сведения, Иван?
   - Вообще-то я  не  имел  права  говорить  вам  об  этом,  -  совсем  тихо
проговорил Парамонов. - Я готовлюсь к Посвящению II ступени.., но вы мне оба
симпатичны, просто не мог не предупредить.
   - Вот как?! Почему же я ничего не знаю о  Посвящении?  С  каких  это  пор
канцелярия Круга перестала информировать нас о Посвящениях?
   -  Канцелярия  упразднена.  Теперь  каждая  каста  Круга  подбирает  себе
преемников сама.
   Самандар секунду молчал, потом шагнул прочь и растворился в темноте между
соснами. Неизвестно, о чем думал Парамонов, но у Василия  осталось  чувство,
будто он обидел Самандара.
   - Мне почему-то жаль его...
   - Мне тоже, - со  вздохом  признался  Иван  Терентьевич.  -  Вахид  очень
упорный Посвященный и способен  на  многое.  -  Последние  слова  прозвучали
двусмысленно, однако объяснять, что он имеет в  виду,  Иван  Терентьевич  не
стал. - И еще мне кажется, что он изменился...
   Утро следующего дня началось  с  тревоги.  Охарактеризовать  бы  ее  смог
только Соболев, помнивший слова Хранителя,  что  "мир  висит  над  обрывом".
Наступил момент, когда "мир спрыгнул с обрыва".
   Первым, еще в четыре часа утра, проснулся в палатке Парамонов,  ощутивший
изменение  психоэнергетических  потенциалов  на  гигантской  площади   болот
Мещеры.  Затем  рядом  заворочался  Самандар.   За   минуту   они   оделись,
выскользнули из палатки и оказались на берегу,  над  которым  лежала  рыхлая
подушка тумана. Уже рассвело,  хотя  солнце  еще  пряталось  за  горизонтом,
воздух был свеж и прохладен, птицы начинали свои  пока  еще  тихие  утренние
разговоры.
   Иван Терентьевич подошел к палатке, где спали Василий и Стас,  но  будить
Котова не пришлось: его инстинкт  проснулся  раньше  хозяина,  насторожил  и
заставил прислушиваться к своим ощущениям. Полог палатки отогнулся, и оттуда
высунулась голова Василия.
   - Что-то стало холодать, господа офицеры. Похоже, к нам гости?
   Самандар, стоявший неподалеку в позе Железного Стержня, безмолвно  нырнул
в кусты.
   - Их человек пятнадцать, - тихо и быстро заговорил Парамонов. -  Уйти  по
воде не сможем, они перекрыли реку, мост и две дороги. Надо уходить лесом.
   - Зачем уходить? Мы их встретим на подходах...
   - С нами женщины и ребенок, - сухо напомнил Парамонов.
   - Но и бегать от кого-то - не лучшее решение, - окрысился Василий. -  Кто
они?
   - Судя по их аурам -  это  просто  бандиты,  хотя  среди  них  имеется  и
какой-то темный профессионал. И они очень хорошо вооружены.
   Из палатки,  где  спали  женщины,  бесшумно  вылезла  Ульяна,  подошла  к
оглянувшимся на нее мужчинам.
   - Что будем делать, мастера?
   - Предлагаю отступать, - сказал Парамонов.
   - Предлагаю отогнать, - эхом отозвался Василий. - Если не дать им  отпор,
они будут идти за нами до тех пор, пока не загонят в ловушку.
   Ульяна окинула Котова насмешливым взглядом.
   - Экий ты у нас не гибкий. Но зачем мы им нужны? Вы уверены,  что  объект
охоты - мы?
   -  Объект  нападения  -  я!  -  дошло  вдруг  до  Василия.  -  Так,  Иван
Терентьевич? Или Самандар. Это не  вы  накаркали  вчерашними  рассуждениями?
Кто-то из наших подопечных решил перестраховаться и  начать  первым.  Уж  не
Рыков ли?
   - Не похоже, -  нехотя  ответил  Парамонов.  -  Скорее,  это  люди  Хейно
Яановича. Кстати, Маракуц, по слухам, принят в  "СС"  на  правах  одного  из
боссов. Тень-2, кажется. Вполне может  быть,  что  Носовой  дал  ему  приказ
усмирить потенциального противника. У него ведь тоже разведка поставлена  по
высшему классу.
   Появился Самандар, невозмутимый, стремительный, налитый упругой силой.
   - Шесть человек идут по двум дорогам, с оружием, еще четверо  со  стороны
леса и пятеро по реке. На болотах, очевидно, снайпер, там появляться нельзя,
все протоки как на ладони. Предлагаю женщин  и  Стаса  увести  на  озеро,  к
старице, туда они не сунутся, топко. Остальных разберем - кому кого.
   - Согласен! - кивнул Василий. Ульяна и Парамонов с одинаковыми  чувствами
глянули на обоих. Вася и Вахид Тожиевич были людьми боя, в то время как Иван
Терентьевич - человеком мирного решения конфликтов, но и он мог постоять  за
себя. Как и Ульяна.
   - Я с вами, - заикнулась было девушка, но Парамонов по-отечески  погрозил
пальчиком.
   - Ты уводишь Кристу и Стаса. Буди их тихонько и вперед. У нас в запасе не
больше двадцати минут.
   Мужчины подождали, пока Ульяна уведет растерянную  Кристину  и  зевающего
мальчишку, переглянулись.
   - Кто их навел на нас?
   - Не важно кто. Как пойдем?
   - Каждому по группе, - отрывисто сказал Самандар, - Я возьму шестерых  на
обеих дорогах.
   - Тогда я реку, - предложил Вася.
   - Ясно. - Иван Терентьевич придержал приятелей за локти. - Только  умоляю
вас, не увлекайтесь дракой без нужды. Достаточно выяснить, кто они,  кто  их
послал, и обезоружить.
   - Кто бы их ни послал, я его достану,  -  с  угрюмой  угрозой  проговорил
Самандар.
   - Ну, ни пуха...
   - К черту! - ответили все трое дружным шедотом.

УТЕЧКА "ГЛУШАКОВ"

   Прямой вызов координатора, да еще в Москве, где  он  избегал  появляться,
оказался для Юрьева полной неожиданностью. Он понял,  что  произошло  что-то
исключительно важное, что побудило Бабуу-Сэнгэ покинуть свой  укрепрайон  на
Алтае и прилететь в Москву.
   Юрий Венедиктович прислушался  к  себе,  к  внешнему  миру  -  источников
особого беспокойства не обнаружил и  немного  успокоился.  Настоятель  Храма
Гаутамы звонил по криптофону, был деловит и тревоги не излучал.
   - Где вы? - спросил Юрьев, находясь в своем  первом  рабочем  кабинете  в
"черно-белом" доме; второй его кабинет располагался в Кремле.
   - Я в Шереметьеве, - ответил Бабуу-Сэнгэ. -  Необходимо  встретиться.  Вы
сможете приехать сюда через два часа? Вечером я улетаю к  себе,  а  до  того
времени надо решить одну проблему.
   Юрий Бенедиктович посмотрел на часы,  покачал  головой,  но  отказать  не
решился, хотя ему вовсе не улыбалось сломя голову мчаться в аэропорт.
   - Хорошо, ждите.
   Через два часа они пересеклись в ресторане Шереметьево-2 на втором  этаже
здания аэропорта как случайные посетители, встретившиеся  за  одним  столом.
Заказали обед. Бабуу-Сэнгэ был одет в безукоризненно черный костюм.  Длинные
волосы он связал в пучок, изменил цвет и пропорции  лица  и  стал  похож  на
китайского дипломата. Впрочем, он и паспорт имел китайский на  имя  товарища
Чжоу Щужэня. Юрьев всегда одевался проще и  прибыл  в  джинсовой  рубашке  с
распахнутым воротом и серых слаксах. Правда, в ресторан его  пропустили  без
звука.
   - Я был на всемирном сходе Круга в Греции, - сказал наконец  Бабуу-Сэнгэ,
начиная трапезу. - Появилась возможность укротить наших оппонентов.
   Юрьев доел салат из овощей, принялся за грибы.
   - Как?
   - Хуан Франко Креспо располагает особыми программами внушения,  кодонами,
сопротивляться которым не сможет ни один Посвященный.
   Юрьев доел грибы, подвинул к себе тарелку с овощной солянкой.
   - Что он хочет в обмен?
   -  Вы  прекрасно  все  понимаете,  Юрий  Бенедиктович.   Ему   необходимо
повиновение, лишь тогда он сохранит влияние. Естественно, мы вынуждены  были
согласиться. Однако и ваш покорный  слуга  неожиданно  поднялся  на  ступень
выше. - Бабуу-Сэнгэ доел овощи и перешел к рису. - Дело в  том,  что  кодоны
могут  быть  применены  в  качестве  модуляторов  для  наших   отечественных
гипногенераторов "удав".
   - "Глушаков"? - поразился Юрьев.
   - Именно. И теперь многое будет зависеть от нас..,  от  вас  лично,  Юрий
Бенедиктович. Мы сейчас, по сути, монополисты,  и  этот  факт  позволит  нам
преодолеть кастовый барьер.
   - Посвящение III ступени? Это возможно?
   - Кто сказал - нет?
   Некоторое время Юрьев ел молча.
   - ФСБ свернула программу  разработки  психотропного  оружия.  Лаборатория
Овечкина работает сейчас  над  сугубо  мирной  техникой  -  нейролептическим
генератором, снимающим многие синдромы. А "глушаков" было  сделано  всего  с
десяток...
   - Не хитрите, Юрий Бенедиктович. Я знаю, что  партия  "глушаков"  второго
поколения, как и "болевики", была передана в Управление "Т" ФСБ.
   Юрьев, продолжая жевать, выдержал острый взгляд "китайского дипломата".
   - Да, я вспомнил.
   - Нам будут нужны все "глушаки".
   В воздухе снова повисло молчание.
   - Я попробую, - сказал наконец Юрьев. - А нельзя ли испытать ваш кодон на
Соболеве? Если он откроет нам вход в МИРы...
   - Попытаться можно, надеяться - не стоит.
   - Тем не менее это шанс. Куда переправить  груз?  В  Москве  его  держать
долго нельзя.
   - Думаю, территория монастыря - самое подходящее место. Или у вас  другое
предложение?
   - Пусть будет монастырь. Но... -  Юрий  Бенедиктович  хладнокровно  допил
заказанный облепиховый сок. - Я должен быть уверен...
   - Разумеется, - кивнул Бабуу-Сэнгэ. - Мне нужен не только союзник,  но  и
преемник. Кандидаты, предложенные  Рыковым  и  Носовым,  не  подготовлены  в
должной степени, так что вы - единственный реальный претендент. Что касается
мистерии Посвящения.., патриархи касты уже уведомлены о наших притязаниях  и
будут следить за развитием событий. Все теперь зависит  от  нас  самих.  Вам
понадобится помощь моих людей?
   -  Справлюсь,  -  ответил  один  из  Девяти,  вставая   из-за   стола   и
раскланиваясь с "китайцем".

***

   Генерал   Баканов,   начальник   Управления   "Т"   Федеральной    службы
безопасности, был взбешен и с трудом  скрывал  свои  чувства,  меряя  шагами
кабинет  Первухина.  Начальник  Управления  спецопераций  смотрел  на   него
сочувственно, однако пока не знал, как помочь.
   - Что мне докладывать наверх? - наконец остановился Баканов. - Что офицер
охраны склада и два прапора проникли  в  помещение,  вскрыли  спецбункер  и,
похитив контейнер с грифом "четыре нуля", скрылись?!
   - Но ведь ты же их потом нашел...
   - Они ни черта  не  помнят!  Контейнер  исчез!  Полный  "глушаков"!  Плюс
комплект генераторов боли "пламя"...
   - Сколько всего?
   - Двадцать штук "глушаков" и пять "болевиков".
   - Н-да, брат, это хреново. Ты сам охрану допрашивал или кто-то из замов?
   - Миронов. Я же говорю, ничего не помнят!
   - Значит, кто-то их обработал. Где ты их держишь?
   - В Солнцевском армейском СИЗО.
   - Поехали поговорим.
   - Зачем? - вытаращил глаза Баканов. - Ты думаешь, мы не применили "третью
меру"? Глухо. Теряют сознание и молчат.
   - Поехали, попытка не пытка, авось заговорят.
   Через полтора часа оба генерала, одетые в штатское, въехали на территорию
следственного  изолятора  на  окраине  Солнцева,   законспирированного   под
воинскую часть. Правда, все местные жители отлично  знали,  что  за  "часть"
здесь расположена, и называли ее "тюрьмой ГПУ".
   В камеру, где сидел проштрафившийся майор охраны секретного  склада  ФСБ,
генералы спустились в сопровождении офицера охраны изолятора и первухинского
адъютанта, игравшего роль телохранителя. Майор лежал на койке в форме. Когда
в камеру вошли двое незнакомых в штатском, он зашевелился и сел. Бледный  до
зелени, с мешками под глазами, майор двигался с трудом.
   - Сидите, - сказал Первухин, присаживаясь на единственный привинченный  к
полу деревянный  табурет.  Баканов  остался  стоять.  -  Повторите,  что  вы
помните.
   - Ничего, - глухо ответил майор. У него  задергался  мускул  под  глазом,
задрожали руки и губы. Но все же он справился с собой. - Пытайте не пытайте,
мне сказать нечего.
   - Хорошо, поступим иначе. Подойдите, станьте ко мне спиной. Не бойтесь, я
бить не буду. - Первухин усмехнулся.
   Офицер-охранник с усилием встал с койки, подошел, пошатываясь, повернулся
и замер. Первухин достал из кармана пиджака  пистолет,  направил  в  затылок
арестованному - Баканов округлил таза, открыл рот,  собираясь  крикнуть:  ты
что?!  -  и  нажал  на  спуск.  Выстрела  не  последовало.  Вернее,  выстрел
произошел, но в руке генерала был не обычный пистолет, а  "глушак",  Баканов
сообразил это мгновением позже.
   Майор вздрогнул, обмяк и едва не упал, пришлось поддержать его под руки и
усадить на койку, так что его широко раскрытые глаза невидяще  уставились  в
зарешеченное окно.
   - Имя, фамилия? - четко спросил Первухин,
   - Сергей Буркин.
   - Звание?
   - Майор.
   - Подразделение?
   - Спецподразделение "Щит" по охране секретных объектов.
   - Что случилось шестого июня перед вашим дежурством на объекте  "Склад  ј
3"?
   - Ко мне домой зашли двое федералов...
   - Точнее.
   - Двое федеральных агентов, показали удостоверения.
   - Вы их запомнили?
   - Так точно. Полковник Семашко и капитан Балуев. Один приземистый, седой,
крепкий, с усами, второй высокий, плечистый, русоволосый.
   - Узнать сможете?
   - Смогу.
   - Что они вам предложили?
   - Ничего не предлагали, сунули в лицо пистолет и...
   - Дальше.
   - Все. Они исчезли. Я посчитал, что это галлюцинация. Пошел на дежурство.
Потом меня взяли ваши люди на шоссе.
   - Что вы там делали?
   - Не знаю.
   - Куда девался контейнер спецхранения?
   - Не знаю.
   - Но вы помните, что вы его забрали со склада?
   - Не помню.
   - Ложитесь и спите.
   Майор послушно закрыл глаза и завалился на койку.  Лицо  его  еще  больше
позеленело.
   - Вызови врача, - сказал Первухин, пряча "глушак".
   - Но он же...
   - Он больше ничего не скажет. Прапорщики тоже. Все они были зомбированы с
помощью "удавов".
   Генералы вышли из камеры, направились по коридору к выходу из изолятора.
   - Откуда у тебя "глушак"?
   - От верблюда, - ответил Первухин.
   - Понятно. Мне бы найти такого верблюда... А нельзя  было  заставить  его
вспомнить, кто все же приходил, что приказал сделать и  куда  они  отволокли
контейнер? Выстрелить в него еще раз...
   - Выстрелить - значит превратить в идиота. Ему и так досталось, а  мужик,
в общем-то, ни в чем не виноват.  Память  его  сейчас  блокирована  командой
запрета, внушенной с помощью "глушака" теми, кто к  нему  приходил.  Пробить
этот блок другим "глушаком" невозможно, нужны другие средства. А  Семашко  и
Балуев - фамилии подставные, наверняка в штате таких  нет.  Хотя..,  фамилия
Балуев кое-кого мне напоминает.
   - Кого?
   - Одного бывшего ганфайтера, работал такой года два назад у нас, еще  при
прежнем директоре.
   - Ну и что мне делать?
   Генералы вышли из прохладного помещения в жаркий июньский  день,  сели  в
джип, на котором приехали, адъютант Первухина завел мотор и вывел  машину  с
территории СИЗО.
   - Ничего не говори Бондарю, - посоветовал  наконец  начальник  Управления
спецопераций. - Он не  знает,  что  у  нас  хранились  генераторы  "удав"  и
"пламя". Следствие веди, но тихо. Потом подумаем, что  делать  дальше.  Одно
могу сказать, операция проведена по классу "элит", а значит, разработчик  ее
- кто-то из наших  аппаратчиков,  знающий  о  "глушаках".  А  таких  знающих
наберется всего три-четыре человека. Попробуем поработать с верхов.
   - Спасибо, Федор Ильич. С меня магарыч...
   - Я не пью, - без улыбки ответил Первухин.
   Спустя полчаса после отъезда генералов ФСБ из Солнцевского СИЗО  один  из
офицеров охраны изолятора, сопровождавший их до  камеры  с  подследственным,
зашел в гараж, достал сотовый телефон с кодовой приставкой и  набрал  нужный
ему номер. Трубку снял  начальник  военной  контрразведки  полковник  Холин.
Выслушав донесение, сказал:
   - Пленку доставить мне немедленно!
   Еще через час ему привезли пленку с записью беседы начальников Управлений
"Т" и "СО" с находящимся в  изоляторе  майором  Буркиным.  Прослушав  запись
дважды, Холин соединился с Рыковым и попросил аудиенции.
   Встретились они  на  территории  катрана,  в  сауне,  где  подслушивающих
устройств не имела ни одна из заинтересованных сторон.
   - Что случилось? - спросил Герман Довлатович, залезая в парьлку.
   -  Кто-то  похитил  из  спецхрана  партию  "глушаков",  -  сказал  Холин,
замачивая веник. - Что будем делать?
   - Париться, - подумав, ответил Рыков.

БОЙ В ЛЕСУ

   Василий увидел охотника раньше, чем  тот  его:  высокий,  подобранный,  в
пятнистом комбинезоне, с копной светлых нечесаных  волос,  он  крался  вдоль
протоки, изредка скрываясь в кустах или в камышовой крепи. В  руках  у  него
был скорострельный "никонов", оружие очень серьезное, мощное и точное.
   Второй охотник шел следом, метрах в  двадцати  от  первого,  и  вел  себя
довольно шумно - по оценке специатиста-перехватчика. Видимо, он считал,  что
находится в безопасности, и надеялся  на  сигнал  первого.  Одет  он  был  в
джинсовую безрукавку и брюки, а в руке нес "мосберг" модели 5Q0.