проглядывал
сквозь сплетение  "паутинного"  узора  некий  снежно-белый  сгусток,  не  то
саркофаг правителей "крепости", не то их трон.

ПЛАЧ ПО ПРОКУРОРУ

   Каждую субботу и воскресенье, будь то зима, осень или  иное  время  года,
Генеральный прокурор проводил в загородном доме, назвать который дачей  было
бы просто кощунственно. Дом представлял собой роскошный  трехэтажный  дворец
из цветного кирпича на двадцать комнат, с подземным гаражом, сауной,  зимним
и летним бассейнами, солярием, прекрасным садом в два гектара  и  подсобными
помещениями, упрятанными под землей.  Дом  был  окружен  кирпичным  забором,
оборудованным  фотоэлектронной  сигнализацией  и   телекамерами,   охранялся
собаками  и  сторожами  числом  двенадцать,  поэтому   Николай   Григорьевич
чувствовал себя здесь в полной безопасности, отдыхая от трудов праведных, не
очень праведных и совсем не праведных.
   Располагался дом в сосновом бору, в ста километрах от Москвы, на  окраине
небольшого городка Вереи.
   Не перестал ездить Николай Григорьевич в  свою  загородную  резиденцию  и
после появления списка ликвидации "Чистилища", несмотря на уговоры друзей  и
беспокойство, вполне, вероятно, показное, работников прокуратуры. Был ли это
вызов или точный расчет, неизвестно, однако тревожиться Плотникову  особенно
было  нечего:  сопровождение  вояжей  планировалось  спецслужбами,   кортежу
давалась "зеленая улица", и, когда "мерседес" Генерального прокурора с двумя
"фордами" охраны, автоэкипажем муниципальной милиции и "волгой" ГАИ выносило
на  Ленинский  проспект,  переходящий  во  Внуковское  шоссе,  движение   на
проспекте замирало. Поэтому время в дороге -  сто  километров  до  Вереи  от
кольцевой трассы, десять по Москве и шесть от шоссе до дома -  не  превышало
сорока минут.
   Все  эти  обстоятельства  не  помешали  "думе"  "ККК"  разработать   план
ликвидации Генпрокурора именно во время одной из таких прогулок.
   Претворению плана в  жизнь  предшествовал  странный  разговор  Громова  и
Боханова, ответственного за компьютерное обеспечение предлагаемой акции.
   - Владимир Эдуардович, - говорил координатор "Чистилища" во время встречи
в секретном "тридцать первом" отделе Центра. - Вы хорошо знаете Маринича?
   - Феликса Вансовича? - удивленно спросил  Боханов.  -  Он  уже  три  года
заведует   лабораторией   психотроники,    серьезный    исследователь.    Но
рекомендовать его для работы в нашей конторе не могу.
   - Речь не о том. Вы часто с ним беседуете о делах Центра?
   - Вообще никогда не завожу об этом разговора, мы  встречаемся  только  на
оперативках раз в неделю, официально.
   - А как часто он загружает компьютерный комплекс Центра своими задачами?
   - Я не проверял, не знаю, очевидно, как все.
   - Посчитайте. Теперь о задании. Проанализируйте два  варианта  ликвидации
Генпрокурора и самый сложный рекомендуйте к исполнению на "полном квадрате".
   - Зачем? - был явно озадачен комиссар-четыре.
   - Так надо. Узнаете потом.
   - Кому это надо?
   - Мне лично.
   - Хорошо. - Боханов не страдал излишним любопытством и расспрашивать шефа
о причинах неординарного задания  не  стал,  хотя  в  памяти  разговор  этот
отложился.
   Через пять дней после разговора на "квадрате" - собрании комиссаров - был
принят план уничтожения Генпрокурора во время коллегии МВД, прямо  в  здании
министерства. Реализация плана была сложной, тяжелой, зависела  от  точности
состыковок всех исполнителей и грозила, в случае неудачи, невеселым тюремным
исходом, если не  путешествием  на  тот  свет.  Но  убедили  комиссаров  два
обстоятельства. Первое: телохранители в здание министерства не  допускались,
хватало своей охраны. Второе: покушение можно было подготовить заранее  -  в
туалете, буфете и даже в малом зале заседаний на втором этаже.
   А когда план был принят к исполнению, Громов вызвал Шевченко  и  приказал
готовить второй вариант,  предполагавший  уничтожение  Плотникова  во  время
ближайшей его поездки за город.
   Валерий Егорович тоже не  любил  задавать  лишних  вопросов,  но  тут  не
удержался:
   - Дмитрий Олегович, я не ослышался? Мы же решили "погасить" его иначе.
   - А тебя не  настораживает  факт  совпадения  наших  акций  с  операциями
спецслужб?  Последние  три  раза  мы  все   время   натыкаемся   на   прямое
противодействие, чего прежде никогда не было.
   - Ну, спецслужбы обязаны.., анализировать.., они там тоже имеют головы на
плечах... - Шевченко задумался. - Хотя, конечно, странно...
   - Это уже не странность, Валерий Егорович, это закономерность. И  я  хочу
ее поломать или в крайнем случае разгадать. Так  что  работайте  по  второму
варианту, делая вид, что готовите первый.
   Шевченко озадаченно почесал переносицу.
   - Подготовку от остальных.., необходимо скрыть?
   - Разумеется. И вот еще что: готовится покушение  на  Никушина;  генерала
надо  подстраховать,  он  нам  еще   понадобится.   Подключи   два   мейдера
сопровождения  по-опытней.   Один   раз   его   предупредили,   что   машина
заминирована, второй раз могут этого не успеть сделать.
   - Кто предупредил?
   Громов посмотрел сквозь комиссара-пятъ, и тот понял, что задал  не  очень
корректный вопрос.
   - И последнее. Балуева пока ни в одну из команд не включать,  но  как  бы
между прочим сообщить ему, чтоты работаешь по второму варианту с выходом  на
дачу Плотникова.
   Шевченко нахмурился.
   - Вы полагаете, что он...
   - Я ничего не полагаю, - отрезал Дмитрий Олегович, -  но  хочу  исключить
малейшую возможность провала. Прошу вас  сделать  все  так,  как  я  сказал,
Валерий Егорович.., если хотите продолжать работать в "Чистилище" и дальше.
   Шевченко поймал угрожающий блеск во взгляде координатора  и  содрогнулся,
хотя никогда и никого в жизни прежде не боялся.
   Генеральный прокурор собрался посетить свой загородный замок  в  субботу,
восемнадцатого  октября,  предварительно  отправив  туда   одну   из   своих
девятнадцатилетних пассий,  бывшую  победительницу  конкурса  "Мисс  Москва"
Галину Звягинцеву.
   Жена всегда знала о связях  Николая  Григорьевича,  но  делала  вид,  что
ничего не происходит и что муж ее святой, ибо целиком зависела от него,  как
правительство от Центрального банка.  К  тому  же  и  у  нее  самой  имелись
аналогичные секреты.
   Процедура  выезда  и  движения  Генерального  прокурора  к  месту  отдыха
выглядела следующим образом.
   От здания Генпрокуратуры отъезжала машина ГАИ, за ней  следовала  "волга"
последней модели с ОБЕД  авангарда  охраны,  затем  "чайка"  с  хозяином,  и
замыкала кортеж еще одна машина  охраны  -  "форд"  или  джип  "патрол".  На
Ленинском проспекте перекрывалось движение,  а  когда  колонна  выезжала  на
Внуковское  шоссе,  к  ней  присоединялись  два  автоэкипажа   муниципальной
милиции,  в  каждом  из  которых  -  инспектора-офицеры.  По   всей   трассе
предупреждались посты ГАИ, обеспечивающие "зеленый коридор", и кавалькада со
свистом устремлялась вперед, не снижая скорости, делая по  сто  пятьдесят  -
двести километров в час, даже проезжая через населенные пункты.
   Зная  ритм  и  скорость  передвижения  Генпрокурора   с   его   кортежем,
"чистильщики" не стали рисковать, перенеся  проведение  акции  с  дороги  на
загородный дом Генпрокурора, имеющий множество подходов.
   Дворец Николая Григорьевича располагался на участке в пятнадцать соток  и
был с трех сторон окружен  сосновым  бором.  С  четвертой  простирался  луг,
спускающийся к реке.
   Строился  он  итальянской  фирмой  в  стиле   модерн   с   использованием
архитектуры  и  дизайна  европейского  типа.  Первый  этаж  -  холл,  кухня,
столовая, каминный зал, гостиная, застекленный зимний сад. Второй  -  четыре
спальни и три ванные с электро - и гидромассажем. Третий - кабинет,  игровой
зал для карточных игр, уютный зал отдыха, мансарда.
   Кроме того,  дом  имел  встроенный  гараж  на  три  автомобиля,  сауну  с
бассейном, спортзал, прачечную и винный погреб. Стоил такой дом по  нынешним
оценкам не слишком дорого -  всего  около  полумиллиона  долларов  вместе  с
внутренней отделкой по высшему классу, внешними архитектурными элементами  -
эркерами и башенками, зубчатыми контрфорсами и балконами, а  также  мебелью,
сантехникой, бытовой и кухонной аппаратурой.
   Конечно, проще всего было убрать  Генерального,  как  и  любого  деятеля,
взорвав его в автомашине. Но так как при этом могли  пострадать  посторонние
лица,  телохранители  или   просто   прохожие,   "ККК"   этот   вариант   не
рассматривала, считая себя организацией "жестокого правосудия", а не  фирмой
террористического  толка.  Поэтому   операция   по   ликвидации   Плотникова
готовилась таким образом, чтобы предотвратить случайные жертвы, и загородный
дом  считался  идеальным  местом  для  проведения   казни.   Зачем   Громову
понадобилось разрабатывать заведомо невыполнимый без потерь план с убийством
Генерального прокурора в стенах здания МВД, стало известно в пятницу,  когда
исполнители получили сигнал "змея" - то  есть  свертывания  операции.  И  по
крайней мере два десятка их, готовых пожертвовать собой ради дела, вздохнули
с облегчением, потому что не могли  не  обнаружить  подготовки  спецслужб  к
перехвату ликвидаторов "ККК".
   Таким образом, Шевченко сам дотумкал,  почему  координатор  настаивал  на
плане  высшей  категории  сложности,  операции  по  которой  в  терминологии
спецслужб шифровались словом "элит".
   Но это было еще не все. Ранним утром в субботу, когда все уже было готово
к реализации плана "Загородная  вилла",  комиссар-пятъ  получил  предписание
явиться  со  всей  командой-один  по  указанному  адресу  в  дом  по   улице
Миклухо-Маклая, где его встретил координатор "Чистилища" с личной  "обоймой"
исполнителей класса "супер" в количестве двенадцати человек.  Все  они  были
отобраны  Шевченко  из  числа  бывших  суперагентов  "Вымпела"  и   "Альфы",
проверены  в  деле,  тренированы  в  группе  и  в  одиночку,  поэтому  могли
противостоять целым группам ОМОНа или спецназа.
   -  План  меняется,  Валерий  Егорович,  -   сказал   Громов,   одетый   в
маскировочный комбинезон,  как  и  его  телохранители.  -  Произошла  утечка
информации.
   - Я понял это еще вчера.
   - О нет, вчера произошло то, чего я ждал, мы отвлекли  силы  спецслужб  и
проверили  мои  подозрения.  Я  не  собирался  проводить  ликвидоперацию   с
Плотниковым в здании  МВД.  Но  и  ваша  подготовка  с  виллой  Генпрокурора
засвечена. Поэтому переходим на запасной  вариант,  который  разрабатывал  я
лично. Переодевайте свою команду в форму ГАИ и милиции.
   - А успеем? - хмыкнул Шевченко, чувствуя внезапный озноб  и  одновременно
азарт от предвкушения предстоящей операции.
   - У нас два с лишним часа на подготовку, многое уже сделано, остальное  -
оперативные действия. Должны успеть.
   - Балуев пойдет со мной?
   - Балуев пойдет со мной, - многозначительно проговорил Громов.
   Машины выскочили с Ленинского проспекта на Внуковское шоссе  и  увеличили
скорость. Впереди, как всегда, мчалась "волга" автоинспекции, включив сирену
и трехсекционную мигалку, за  ней  следовала  первая  машина  охраны,  затем
"чайка" Генпрокурора, вторая машина охраны, и замыкали колонну  два  "форда"
муниципальной милиции, также с включенными мигалками.
   В кабине "чайки", кроме Плотникова,  находился  еще  один  телохранитель,
владеющий всеми видами оружия и восточных единоборств, и старший следователь
по особо важным делам Каширин, ведущий дело "ККК" и контролирующий  действия
спецгруппы с претенциозным названием "Закон".
   Николай Григорьевич не собирался приглашать его к себе в  гости,  надеясь
за время в пути обговорить кое-какие детали  предстоящей  операции,  которую
следователь готовил против "Чистилища". Чувствовал  себя  Плотников  хорошо,
считая, что находится в полной безопасности, и мысли его  витали  далеко  от
этих мест - возле Багамских островов,  куда  Николай  Григорьевич  собирался
махнуть в ноябре, чтобы расслабиться и покайфоватъ.
   Кавалькада  проскочила  Анино,  село  Большое   Покровское,   въехала   в
Апрелевку, чуть  замедлив  движение,  за  Апрелевкой  снова  было  увеличила
скорость, но за мостом через Десну вынуждена была притормозить,  а  потом  и
вовсе остановиться: впереди на шоссе горели две машины. В оба конца  очереди
машин увеличивались без надежды на скорый проезд.
   "Волга" сопровождения обогнула очередь по встречной полосе,  приблизилась
к машинам ГАИ, пожарной и "скорой", где ее также остановил офицер-гаишник.
   - Прошу прощения, придется подождать, пока не потушим и  не  растащим.  А
так не проедете, шоссе полностью перекрыто, сами убедитесь.
   - Как это произошло? - спросил  старлей,  старший  машины  сопровождения,
отмечая, что не знает офицера, с которым ведет разговор.
   - Столкнулись трактор  и  рефрижератор,  а  в  них  врезалась  на  полной
скорости "шестерка" с пассажирами.
   - А трактор как здесь оказался?
   - Выехал с обочины, хотел пересечь шоссе, видимость здесь  видишь  какая,
за поворотом? Кого провожаете?
   - Ты что,  майор,  с  луны  свалился?  Генеральный  прокурор  тут  каждую
пятницу-субботу, почитай, ездит.
   - Я работаю недавно, - сухо сказал  майор.  -  Но  до  выяснения  деталей
проезд будет закрыт.
   - А объезд где-нибудь поблизости имеется?
   -  Могу  порекомендовать  только  через  Алабино.  Повернете  налево,  по
грунтовке пару километров и через Алабино снова выскочите на  шоссе.  Только
не заплутайте в лесу, там два поворота направо и развилка.
   - Черт, мы здесь не ориентируемся...
   - Могу дать своего шофера для сопровождения.
   - Будь другом, дай, - обрадовался старший лейтенант, - а  то  Генеральный
крут на расправу, не любит ждать.
   Майор отошел к  своим  сослуживцам,  и  вскоре  одна  из  машин  местного
отделения ГАИ подала назад, развернулась, молодой усатый парень махнул рукой
из окна, чтобы следовали за ним.
   К  машине  сопровождения  подошел  один  из  телохранителей   Плотникова,
начальник авангардной ОБЕД.
   - Что тут происходит? Долго будем стоять?
   - Горят,  -  лаконично  ответил  старший  лейтенант,  указывая  на  затор
впереди. - Попробуем в объезд.
   Охранник мазнул взглядом  по  "волге",  собиравшейся  проводить  колонну,
кивнул.
   - Пусть не гонит по буеракам, на шоссе выедем - нагоним график.
   Одна  за  другой  машины  прокурорского  кортежа  съехали  на  поперечную
грунтовую дорогу, поплыли по ней, скользкой от грязи, к лесу. Но  преодолели
всего два с лишним километра  и  остановились:  лопнуло  колесо  у  джипа  с
прикрывающей группой охраны. Пока меняли колесо, Николай Григорьевич молчал.
Но когда колонна застряла в очередной раз - не смогла выбраться из колдобины
первая машина с охраной, - он не выдержал и открыл дверцу со своей  стороны,
собираясь выйти и сказать сопровождающим все, что о них думает. Это было его
роковой ошибкой. Едва он высунул голову из кабины, как тут  же  затылок  его
словно взорвался, и в мгновение все  обрызгало  кровью,  мозгами,  осколками
костей черепа, в том числе и сидевшего в салоне "чайки" на переднем  сиденье
следователя. Пуля из винтовки "Селигер" калибра 12,7 миллиметра,  выпущенная
с близкого  расстояния,  вошла  Генпрокурору  точно  в  переносицу,  пробила
голову, разворотила бар и застряла в спинке сиденья  водителя.  Выстрела  не
услышал никто.
   Когда охрана опомнилась и открыла огонь  по  кустам  и  деревьям  с  двух
сторон дороги, было уже поздно. Сбежал и водитель гаишной "волги", взявшийся
проводить колонну, но вместо этого  пригнавший  ее  в  идеальное  место  для
засады.
   Листок со стандартным текстом: "Привет из "Чистилища" -  нашли  позже  на
сиденье  машины  ГАИ  примчавшиеся  буквально  через  полчаса   оперативники
Федеральной службы безопасности. Кроме них, здесь  же  объявились  и  другие
спецслужбы: "Анальгин" из Министерства обороны и "Принцип"  из  Министерства
внутренних дел, но помочь делу  уже  не  смогли.  Генеральный  прокурор  был
мертв.

ПОСЛЕДНИЙ СОН

   Горы  со  всех  сторон  блистали  серебром  и  ультрамарином,  золотом  и
платиной, чистыми тонами радужных высверков - от обнажившихся рудных  жил  и
россыпей  драгоценных  камней.  Горы  были  высокими,  крутыми,  изломанными
стихией новообразований, молодыми, и не были обременены вершины  их  шапками
ледников и шубами снежного покрова.  Космы  облаков  необычного  платинового
оттенка вились вокруг отдельных, самых высоких, пиков, размывая их глыбистые
очертания.  Небо  здесь  тоже  было  не  чисто-голубым   и   не   синим,   а
жемчужно-серым, с каким-то даже седым оттенком. Солнце,  низко  висящее  над
зубчатым профилем гор, казалось огромной каплей расплавленного  золота.  Оно
не слепило, но ощутимо грело.
   Матвей перевел взгляд в другую сторону и увидел  движущийся  над  склоном
ближайшей горы какой-то бросающий зеркальные зайчики предмет.  Через  минуту
стало ясно, что это один из летающих городов Инсектов, не  то  пчел,  не  то
чешуекрылых.
   - Дом Веспидов ,  -  сказал  чей-то  голос  сзади.
Матвей оглянулся. На  него  смотрел  закованный  в  пластинчатые  доспехи  и
укутанный в меха монстр на знакомом шестиногом "коне",  но  голос  его  явно
принадлежал Тарасу Горшину.
   Где-то прозвучала труба, породив множество лающих  отголосков.  Внизу,  в
ущелье, на обрыве которого стояли Матвей и его спутник,  началось  движение.
Около сотни всадников,  в  таких  же  точно  доспехах,  что  и  на  спутнике
Соболева, в сложных шлемах, напоминающих головы насекомых, но с единственным
горизонтальным узким  светящимся  глазом,  двинулись  к  выходу  из  ущелья,
устремив к небу длинные жала копий.
   - Кажется, тебе повезло, - снова раздался в голове Матвея голос  Горшина.
- Это летит зоэрекс - живой город-улей Веспидов. Изменение было  глобальным,
но все же кое-где по неизвестным причинам  остались  островки  "недоделанных
Инсектов", уменьшившихся не в сто раз, как  остальные,  а  всего  в  пять  -
десять. Они были уже не в состоянии возродить былую мощь рода, но еще  имели
возможность некоторое время поддерживать жизнь в "аулах".  Кое-где  остались
даже целые семьи. Как правило, эти  мини-Инсекты  были  очень  агрессивны  и
продолжали    воевать     с     Первыми     Людьми,     еще     шестилапыми,
полульвами-полунасекомыми-полулюдьми. Тебе транслируется встреча  одного  из
кланов Перволюдей с "ульем" ос разумных.
   Летающий "замок" Веспидов приблизился.  Он  был  похож  на  геометрически
идеальный обломок горной кристаллической  породы,  на  гигантский  самородок
золота или платины и сверкал на солнце так, что было больно глядеть. С тихим
гулом он настиг отряд Перволюдей, завис над ним, гул усилился, и тут же вниз
посыпались сверкающие, как драгоценные камни, огромные, со  стопу  человека,
осы!
   Они спикировали на плотно сбившийся отряд  и  были  встречены  залпом  из
арбалетов, стрелы которых, вонзившись в тело жертвы, загорались злым зеленым
пламенем. С десяток оставшихся в живых ос  метнулись  назад,  но  их  догнал
новый залп - из копий, за которыми тянулись тонкие дымные хвосты.  Казалось,
в небо взметнулось около полусотни ракет...
   До своего летающего дома добралась лишь одна оса. "Улей" в ту же  секунду
дрогнул и с прежним гулом двинулся,  набирая  скорость,  в  сторону  солнца,
скрылся за горой. Отряд соотечественников монстра, стоящего рядом с Матвеем,
втянулся обратно в ущелье, спешился и рассредоточился по пещерам в  отвесных
стенах ущелья; это был их пещерный город или, скорее, пограничная застава.
   - Почему осы... Веспиды.., не применили  оружия,  из-за  которого  Аморфы
пошли на Изменение? - спросил Матвей.
   - Какое именно  оружие  ты  имеешь  в  виду?  Каждый  род  Инсектов  имел
собственное, специализированное, подогнанное под  специфические  особенности
формы особи и ее деятельности.  Осы-Веспиды,  кстати,  имели  "биологические
а