А где вы остановились? Может, поедем ко мне?
   - Вы забыли, что здесь  у  меня  "схрон",  своя  квартира.  Кого  первого
доставить в родные пенаты?
   Они расселись в не слишком комфортабельном и удобном, но  все  же  уютном
салоне "Таврии".
   - Пожалуй, первой доставим Улю, - оглянулся  на  девушку  Парамонов  Меня
никто не ждет, ни жена, ни дети, а ей завтра вставать рано
   Машина выехала со стоянки, влилась в негустой поток автомобилей на  улице
Ленина.
   - Да, Иван Терентьевич, - прижалась к локтю друга Ульяна, -  все  забываю
спросить: почему вы не женитесь?
   - Потому что моя  жена  еще  не  родилась,  -  отшутился  явно  смущенный
Парамонов. - И вообще я боюсь  семейной  жизни,  необходимости  поддерживать
какие-то обязательные отношения. Холостому спокойнее.
   - Есть анекдот на эту тему, - сверкнул  улыбкой  Матвей.  -  У  психолога
спрашивают:  когда  бывают  хорошие  отношения  между  мужем  и  женой?  Тот
отвечает: когда муж не слышит, что говорит жена, а жена не видит, что делает
муж.
   Ульяна засмеялась, улыбнулся и Иван Терентьевич.
   - Вполне может быть, не спорю. Если серьезно, я действительно  боюсь.  На
моем роду лежит некое заклятие... ради нейтрализации которого  я  и  увлекся
психологией, психическими аспектами  и  целительством.  У  моего  отца  была
большая прекрасная семья - восемь человек: он, мама,  трое  дочерей  и  трое
сыновей, я самый младший. Все умницы,  без  преувеличения,  красивые  добрые
люди, но стоит  кому  выйти  замуж  или  жениться  -  отпочковавшаяся  семья
начинает бедствовать. Болезни, кражи, пожары,  стихийные  бедствия  начинают
буквально сыпаться со всех сторон, пока  не  происходит  гибель  кого-то  из
близких.
   Иван Терентьевич замолчал, глядя перед собой ничего не видящим взором.
   - И что же? - тихонько потревожила его Ульяна.
   - А ничего, - очнулся Парамонов.  -  Я  похоронил  двух  братьев  и  двух
сестер, пока не понял закономерности.
   - Выяснили, в чем дело?
   - Нет, - с видимым усилием ответил Иван Терентьевич. -  То  есть  я  имею
предположение, но даже Посвящение во Внутренний Круг не  позволило  мне  его
уточнить. Мы были неразделимы - вот все, что я знаю.
   -  Кластер,  -  произнес  Матвей.  -  Ваша   семья   представляла   собой
психомотивационный кластер, клубок свернутых  мировых  линий,  замкнутых  на
определенного человека. Я даже рискну предположить на кого - на отца. Верно?
Ваша семья была самодостаточна, а вы, очевидно,  пытались  как-то  разорвать
этот клубок, уйти
   Из дома, причем еще в юношеском возрасте. Был конфликт. Или я ошибаюсь?
   - Не ошибаетесь, - задумчиво проговорил Парамонов. - Отец очень не хотел,
чтобы я учился в другом городе, но я все же уехал...  со  скандалом.  О  чем
жалею до сих пор.
   - Он жив?
   - Нет, умер в восемьдесят восьмом. Мама годом позже, им было уже  по  сто
двадцать с лишним лет. Все долгожители, особенно по бабкиной линии Волковых.
Наверное, кто-нибудь из моих предков  был  и  во  Внутреннем  Круге.  А  нас
осталось двое: я и сестра Шура. Хотя родственников по всем линиям  много,  в
том числе и в Рязани.
   Машина остановилась напротив дома Ульяны. Девушка вышла,  отказавшись  от
предложения проводить ее до подъезда.
   - До встречи, ганфайтер, - помахала она рукой, обойдя  машину  и  нарочно
наклоняясь к окну со стороны водителя так, что в вырез  блузки  стала  видна
упругая сильная грудь. - Мы еще не все точки над "i" расставили,  и  у  меня
остался вопрос.
   - Задавайте, - храбро сказал Матвей, понимая значение насмешливых искр  в
глазах девушки: реагировал он на нее совершенно естественно, как  нормальный
мужик, и последняя его мысль -  поцеловать  ее  в  грудь  -  была  мгновенно
воспринята девушкой.
   - Я не поняла наших  прошлых  отношений.  Что-то  подсказывает  мне,  что
простыми они не были Расскажете?
   Матвей смешался,  но  ответить  не  успел,  Ульяна  отошла,  демонстрируя
походку светской львицы. Хмыкнул в кабине сзади Иван Терентьевич.
   - А ведь она видящая, Матвей Фомич. Неужели  права?  Тогда  вам  придется
опасаться Вахида, он давно имеет виды на Ульяну и соперников не терпит.
   - Все не так просто,  -  пробурчал  Матвей,  трогая  машину  с  места.  -
Когда-нибудь я расскажу вам, как
   Мы познакомились. Уля стала авешей Светлены, в общем, поговорим позже.
   Молча они  доехали  до  окраины  города,  где  в  собственном  доме  жили
родственники Парамонова. Выходя, тот сказал с уважением:
   - Вы действительно знаете, где я живу, что лишний раз  подтверждает  вашу
историю. Однако я не уверен, что мы с Улей согласимся стать рекрутами  вашей
"армии спасения человечества". Жизнь слишком дорогая штука, чтобы тратить ее
на какие-то там разборки с кем бы то ни было.
   - Я вас понимаю, - кивнул Матвей. - Но совершенно точно знаю,  что  жизнь
приобретает значение лишь в том случае, когда мы сталкиваемся лицом к лицу с
конфликтом  между  желаниями  и  действительностью.  Это  не  мои  слова,  а
изречение Дао, и оно проверено много раз, в том числе и  мной.  До  встречи,
Иван Терентьевич. Просьба остается в силе - проанализировать все  сообщенные
мной факты и сделать вывод. Вот  вам  мои  московский  и  здешний  телефоны.
Звоните, когда сочтете нужным. Запоминайте номера.
   Матвей пожал руку Посвященному, протянул ему листок  бумаги  с  номерами,
подержал перед глазами, скомкал, и в следующее мгновение комок  вспыхнул  на
его ладони, сгорел без следа.
   - Всего доброго.
   Машина уехала, унося возмутителя спокойствия, а Иван Терентьевич  остался
стоять в глубокой задумчивости, глядя ей вслед.

КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ

   Им не пришлось преодолевать двадцать километров пешком от  точки  высадки
до Кали-Юрта.
   Нацепив зеленые повязки, сняв шлемы и  надвинув  на  головы  "чеченки"  -
вязаные шапочки с прорезями для глаз,  они  вышли  из  распадка  на  дорогу,
соединявшую
   Кали-Юрт и Ачхой-Мартан, и остановили первую попавшуюся  машину,  которой
оказался старенький почтовый  "газик",  по  сей  день  называемый  в  народе
"козлом". Водитель-чеченец, привыкший, очевидно, каждый день  встречаться  с
группами боевиков, то бишь "солдат  свободы",  поворчал,  но  препятствовать
посадке девятерых "солдат" не стал, и группа, не без труда разместившаяся  в
провонявшем бензином, смолой и дымом "козле", спокойно доехала  до  селения,
состоящего из двух  десятков  каменно-глинобитных  разнокалиберных  домиков,
расположенных в три яруса на крутом склоне горы.
   Пока ехали, водитель  успел  рассказать  все  местные  новости,  а  также
нарисовать схему охраны селения, в котором отдыхали некие высокопоставленные
гости. Что за "гости", водитель не знал, зато знали  перехватчики.  Кали-Юрт
использовался ЧАС как запасной командный пункт и одновременно  "курорт"  для
особо  отличившихся  "солдат  свободы",  в  первую  очередь  -   иностранных
наемников. По данным Ибрагимова, в настоящий момент здесь находилось человек
десять "диких гусей", в том числе интересующие майора лица:  эстонец  Ильмар
Кулдсепп и афганец-талиб Hyp ад-Дин Исмаил Мухаммад.
   Поскольку сведения об  использовании  Кали-Юрта  в  качестве  "санатория"
считались секретными, а, совсем недалеко  отсюда,  в  пятнадцати  километрах
южнее, располагалась еще одна база ЧАС, охранялось селение слабо, всего лишь
одним постом на въезде. Пост - кольцевая стена из камней и мешков с песком -
занимал одну из скал, нависавших над дорогой,  и  мог  перекрыть  пулеметным
огнем все подходы к селению. Дежурили там трое бородатых парней в российском
камуфляже, и чувствовали они себя вполне комфортно  и  спокойно,  не  ожидая
появления опасных гостей. Один из них спал в тени стены (и  виден  снизу  не
был), второй курил, опираясь на станок  крупнокалиберного  пулемета,  третий
смотрел на приближавшийся "газон" в бинокль.
   - Приготовились, - буркнул Ибрагимов.
   Роли в предполагаемой операции были  расписаны  заранее,  и  вопросов  не
возникло. Каждый из членов отряда не раз участвовал в подобных  операциях  и
не нуждался в советах.
   Охранник все же  остановил  машину  жестом,  понятным  всем  -  палец  на
спусковой  крючок  автомата.  Но  так  как  до  скалы  с  укрепгнездом  было
далековато для скоростной атаки  -  около  сорока  метров,  Ибрагимов  ткнул
стволом винтовки водителя в спину и  приказал  тихо  ехать  дальше.  "Козел"
остановился лишь тогда, когда бородач развернул в их сторону ствол  пулемета
с дырчатым кожухом пламегасителя. Зато  до  скалы  теперь  оставалось  всего
метров пятнадцать, а селение скрылось из глаз за подъемом на перевал.
   Первой из  машины  вылезла  женщина-проводник,  сняла  шапочку,  так  что
черные, с  рыжеватым  отливом  волосы  рассыпались  по  плечам,  потянулась,
помахала рукой охранникам, остолбеневшим от неожиданности, и этого мгновения
оказалось достаточно, чтобы давно целившиеся сквозь щели брезентового  верха
кабины Шмель и Тамерлан выстрелили.
   Негромкие хлопкн выстрелов, слившиеся в один, падение тел, удары о камни,
тишина.
   - Порядок, - сказал Ибрагимов.
   В тот же миг Василий, заметивший краем глаза движение  на  скале,  рванул
дверцу, выпрыгнул и в прыжке  метнул  вверх  сангакухо.  Высунувшийся  из-за
мешка с песком третий охранник успел  нажать  на  курок  автомата  (новейший
отечественный "никонов"!), но звезда сякэна вошла ему  в  бровь  и  навсегда
отбила охоту сопротивляться  Вася  сбил  с  ног  женщину,  вскочил,  готовый
стрелять или метнуть сюрикэн, замер, прислушиваясь к долетавшим  из  селения
звукам. Застыли и остальные,  ожидая  развития  событий.  Однако  ничего  не
произошло, только у охранника под скалой запищала рация.
   Перехватчики переглянулись.  Ибрагимов  кивнул  второму  проводнику,  тот
метнулся к убитому, достал из кармана  на  груди  рацию,  выслушал,  буркнул
что-то по-чеченски, выключил, показал три пальца.
   - У нас всего три минуты, пока они не опомнились, - сказал майор.
   Вперед! Вася помог женщине подняться, перехватив ее  благодарный  взгляд.
Они погрузились в машину, и, выбросив обалдевшего  водителя,  Ибрагимов  сам
повел "газик" в селение. После чего начался секундный  отсчет  операции,  по
наглости и внезапности равной операциям  захвата  дудаевцами  Буденновска  и
Первомайского, а по скорости проведения превосходящей их.
   В первый дом слева, у ворот которого стоял танк и где, по данным  майора,
располагалось подразделение охраны, с ходу заскочили Тамерлан и Кир.  Шерхан
и Маугли высадились в  конце  улочки,  делавшей  резкий  поворот  направо  и
ведущей на террасу, нависающую над крышами домов нижнего яруса селения.
   Завывая мотором, поднимая  полосу  пыли,  подскакивая  на  камнях,  "ГАЗ"
взлетел на террасу, простучал колесами по горбатому деревянному мостику  над
расщелиной,  ведущему  к  "санаторию"  -  бывшему  клубу,  а  теперь,  после
достройки и реконструкции, дому  отдыха  боевиков,  и  затормозил  у  низкой
глинобитной стены  с  решеткой  ворот,  охраняемых  худосочным  бородачом  в
пиджаке и папахе с зеленой полоской материи. Он умер, не успев  ни  снять  с
плеча автомат, ни вообще что-либо понять, и Василий мимолетно  подумал,  что
их "рейд мести" требует слишком  много  необязательных  жертв,  убийства,  в
общем-то, непричастных к злодеянию в Москве людей. Однако мысль мелькнула  и
исчезла, ситуация начала развиваться в темпе прорыва.
   Женщина-проводник и второй ее коллега остались
   У ворот, они сделали свое дело и теперь должны были подстраховать  группу
на случай появления вражеского  подкрепления.  Шерхан  и  Маугли  взяли  под
контроль территорию виллы, достроенной с размахом совсем недавно -  судя  по
горам мусора, кирпичей, камней, песка, досок, по ямам и канавам  с  трубами,
по технике вокруг здания: бульдозерам, автокранам и асфальтоукладчику  фирмы
"Катер пиллер". Было еще раннее утро, и рабочие, к их счастью, не торопились
к своим машинам и на площадку, однако "санаторий" - уже был частично заселен
и работал.
   Ибрагимов, Шмель и Василий ворвались в  двухэтажное  здание,  похожее  на
средневековый  замок,  застав  врасплох   дежурного   и   двух   охранников,
потягивающих  пиво  у  стойки  в  холле.  Они  были  так  уверены  в   своей
безопасности, что не могли даже мысли допустить о возможности  атаки  здания
чьим-либо спецназом. Так же думали и строители "санатория", расположенного в
горном районе Чечни, далеко от границы с Россией. Понадеявшись на  кажущуюся
неуязвимость здания, окруженного горами и базами ЧАС, они  не  предусмотрели
ни  спецтехники  охраны  -  телекамер  и  электронных  систем  наблюдения  и
разведки, - ни замаскированных дотов и капониров, ни хотя бы патрульных зон.
После завершения строительства подсобных  помещений  и  хозблоков  и  уборки
территории по ее периметру должны были гулять собаки,  но  в  данный  момент
этот вид охраны отсутствовал. Спецгруппу перехвата здесь никто не ждал.
   Шмель  открыл  огонь  первым:  очередь  из  "клина"  перечеркнула   спины
охранников, они даже не успели повернуть головы на звук  открываемой  двери.
Ибрагимов выстрелил тоже, но в телефон, к трубке  которого  потянулась  рука
дежурного, сильно смахивающего на известного бандита и  террориста  Радуева:
та же борода, широкий нос, черные очки, на голове фуражка-конфедератка.
   - Не шебурпшсь и останешься жил", - глухо проговорил Ибрагимов, подходя к
дежурному скользящим шагом. - Нам нужны двое: Кулдсепп и Мухаммад.
   -  Не  понимаю...  -  начал  было  "Радуев"  по-чеченски,  но  майор  его
остановил. Легонько двинул прикладом винтовки по скуле, так что тот  отлетел
к стене, поднялся и стал навытяжку.
   - Один прибалт, светловолосый, шрам на губе, второй афганец,  инструктор.
Вякнешь, что не понимаешь, - найдем их сами, но уже в  с  с  х  и  вместе  с
тобой.
   - Вторая этаж, комнат тва  и  шест,  -  с  акцентом  по-русски  прохрипел
дежурный, и в тот же момент Шмель выстрелил в него из пистолета С  дырой  во
лбу "Радуев" отлетел к шкафу с ключами и сполз на пол, Василий не успел даже
слова сказать. Повернул голову к майору.
   - Зачем ты его? Связали бы...
   -  Некогда,  -  отмахнулся  Шмель,  в  три  прыжка  поднимаясь  вслед  за
Ибрагимовым по лестнице на второй этаж.
   Апартаменты "санатория" под номером два оказались незапертыми. Наемник по
имени Ильмар Кулдсепп спал  в  полной  отключке  с  голой  девицей,  имеющей
роскошные  формы  жрицы  любви,  и  на  тихий  скрип  открываемой  двери  не
прореагировал. Зато проснулась  девица  и  в  ужасе  отпрянула,  увидев  три
страшные пятнистые фигуры с масками на лицах. Вася собрался  было  успокоить
ее усыпляющим касанием,  видя,  что  девица  собирается  кричать,  но  Шмель
выстрелил, и ночная гостья Кулдсеппа завалилась  поперек  кровати,  на  ноги
спящего ничком эстонца.
   Вася, не сдержавшись, рванул майора за рукав, разворачивая к себе, влепил
отрезвляющую пощечину, удерживая руку Шмеля болевым приемом. Выдохнул глухо:
   - Остынь, стрелок! У нас четкое задание...
   - Не вмешивайся, капитан! - яростным шепотом произнес  Ибрагимов,  наводя
на него необычной формы пистолет, - Не то останешься здесь!
   -  Сердобольный?  -  сверкнул  глазами  Шмель.  -  Мы  не  на   прогулке,
"волкодав". Позже поговорим об этом.
   Бася отпустил его и отошел к окну, преодолевая  желание  дать  майору  по
морде еще раз.
   Ибрагимов потормошил Кулдсеппа, тот замычал, отмахиваясь, потом  разлепил
глаза, увидел пятнистый комбинезон над собой и  потянулся  к  пистолету  под
подушкой, но майор ударил его прикладом винтовки по руке, достал пистолет  и
отбросил в сторону.
   - Просыпайся, сука наемная. У меня к тебе всего два вопроса.  Ответишь  -
будешь жить. Вопрос первый: ты вызвался добровольцем в поход на  Москву  или
получил приказ?
   - Да кто вы такие?! - возмутился Кулдсепп  на  вполне  приличном  русском
языке, почти без акцента.
   - Твои судьи, - усмехнулся Ибрагимов. - Отвечать!
   Приклад винтовки мелькнул в воздухе, нашел скулу эстонца, и тот слетел  с
кровати, потащив за собой тело убитой девицы. Только теперь он увидел  труп,
глаза его расширились, в них мелькнула догадка. Однако вел он себя по-мужски
и сдаваться не собирался. Поднялся на четвереньки,  с  вызовом  уставился  в
глаза Ибрагимова, смотревшие на него сквозь прорезь маски.
   - А если доброволец, то что?
   - Вопрос второй. Кто убил писателя Кожемякина?
   - Не я, - смелее ответил Кулдсепп, разогнулся. Развит он был неплохо,  но
уже имел заметное брюшко.
   - А кто?
   - Спроси у командира, - оскалил зубы эстонец.
   - У Шароева, что ли? Спрошу в свое время. Идея была его или этого  вашего
инструктора из Афгана?
   В глазах наемника мелькнула не то ненависть, не то  страх,  но  думал  он
недолго  и  действовал  быстро,  хотя  и  недостаточно  быстро   по   меркам
профессионала. Он прыгнул к окну номера, собираясь нырнуть в него
   Сквозь стекло, и нарвался на удар Василия, отбросивший его к трюмо в углу
комнаты.
   - Кончай, - сквозь зубы произнес Шмель. - Время.
   Ибрагимов раздумывал несколько секунд,  глядя  на  копошащегося  на  полу
эстонца, потом навел на него ствол  своего  странного  пистолета  и  спустил
курок. Выстрела не последовало, однако Кулдсепп вздрогнул и замер, а Василию
показалось, что ему по ушам кто-то  хлестнул  невидимой  ладонью.  И  только
спустя некоторое время он  сообразил,  что  Ибрагимов  разрядил  в  наемника
пресловутый "глушак", гипноизлучатель "удав".
   - Уберем Мухаммада, этого возьмем с собой. - Майор шагнул  к  эстонцу.  -
Встать! Исполнять все мои приказы! Кто убил Кожемякина?
   - Афганец... он исполнитель воли исламского совета...
   - Кто вам помогал в Москве?
   - Я их не знаю... двое русских и кто-то из чеченской диаспоры...
   - Кончай, - повторил Шмель, - выбиваемся из графика. Решил взять с  собой
- бери, потом допросишь.
   - Я его не допросить хочу, - осклабился Ибрагимов, повернулся к безвольно
сидящему Кулдсеппу. - Ждать здесь! Одеться! Молчать! - Не ожидая  исполнения
команды, майор  исчез  за  дверью  в  коридор,  за  ним  выскользнул  Шмель.
Последним вышел Василий, пораженный действием "глушака". Конечно, он  слышал
о возможностях психотронного излучателя, но сталкивался  с  его  применением
впервые. Hyp ад-Дин Исмаил Мухаммад  выглядел,  как  родной  брат  дежурного
"Радуева", даже очки у него были те же. Разве что был он  повыше,  жилистей,
сильней и чувствовал опасность не хуже волка. Брать его  пришлось  с  шумом,
потому что дверь номера, где он отдыхал, была заперта. Выбил ее Шмель ударом
ноги, Ибрагимов дал в  проем  очередь  из  "клина",  и  полуодетый  афганец,
получив две пули в грудь, выстрелить в ответ
   Не успел, хотя держал  в  руке  "беретту".  Шмель  добил  его  из  своего
пистолета, выстрелив два раза в голову, не заботясь о чистоте  простыней  на
кровати; пули снесли Мухаммаду полчерепа, и кровь забрызгала всю  кровать  и
стену напротив.
   Ибрагимов высыпал на грудь убитого полмешка мини-Коранов  -  точно  таких
же, что нашли на теле писателя Кожемякина в Москве,  бросил  сверху  визитку
"чистилища". Сплюнул.
   - Жаль, что подох так просто. Очень мне хотелось испробовать на нем  одну
новинку. Ладно, уходим. - Он включил рацию. - Кир, Шерхан, что у вас?
   Динамики в ухе каждого перехватчика  донесли  ответы  вызванных:  "Все  в
порядке, контролируем ситуацию", -  и  майор  рванул  в  коридор,  прекрасно
понимая, что времени на отход у них мало, несмотря на  дерзость  и  быстроту
проведенной операции
   В коридоре им повстречался сонный абориген, судя по внешности - славянин,
и реактивный Шмель присоединил его к жертвам атаки, хотя Василий мог  вполне
успокоить мужика без летального исхода. Забрав  безвольного  Кулдсеппа,  они
выскочили во двор, снова  сели  в  "газик"  и  с  визгом  шин  понеслись  по
серпантину улицы  вниз,  вон  из  Кали-Юрта,  подхватив  на  выезде  Кира  и
Тамерлана, перебивших гарнизон "комендат