в  прыжке.  Вторым  броском
Матвей поразил локоть Дадоева, протянувшего руку к селектору.
   - Сиди тихо, Белый! Я ведь не шучу.
   "Президент федерации" потер локоть, однако страха на его  лице  не  было,
только удивление, досада и любопытство.
   - Ты случайно не из "Чистилища", борец за справедливость?
   - Из него, -  с  запинкой  кивнул  Матвей,  сообразив,  что  это  хорошее
прикрытие.
   - Один, без подстраховки?! Да тебя уложит любая из моих герл,  не  говоря
об охране.
   - Имя, адрес.
   - Это был он. - "Президент федерации" кивнул на  застывшего  кожаного.  -
Перестарался парень - с кем не бывает. Но ведь ты не выйдешь отсюда,  герой,
неужели не понимаешь? - Дадоев заулыбался,  взял  со  стола  лезвие  бритвы,
подбросил, поймал. - Человеку так мало надо. Один молодой мужик  вроде  тебя
недавно проглотил бритву и умер.
   - Я знаю еще более страшный случай. Один чиновник вроде тебя  захлебнулся
собственной слюной во время сна.
   - Понятно. - Дадоев поскучнел. - Берите его, девочки.
   В  то  же  мгновение  в  кабинет  вошли  три  девицы,  две   -   знакомые
"герлы"-секретарши, третья -  великолепно  развитая  брюнетка  с  роскошными
волосами. Видимо, президент  все-таки  успел  включить  селектор  либо  знал
секрет связи с охраной.
   Тут же все и выяснилось.
   - Они тебя сразу раскусили, - расслабился Дадоев, пригладил ниточку усов.
- И предупредили. Так что, господин "чистильщик", ты избрал худшую из дорог.
Кстати, а кто он тебе, этот Илья  Шимук,  автослесарь?  Брат,  сват,  шурин,
свояк? Или просто так?
   Матвей не ответил, привычно вгоняя себя в фазу  концентрации  турийи.  Он
уже видел, что уйти без боя не удастся, и удивился открытию,  за  Белым,  то
есть "президентом Независимой федерации кикбоксинга", явно  стояли  какие-то
очень мощные силы, а не ученики-боксеры муай тай и каратисты. Слишком просто
сюда войти и слишком сложно выйти.  А  это  почерк  спецкоманд,  а  не  школ
единоборств.
   Матвей прикинул возможности. У Дадоева в столе наверняка лежит  пистолет,
а то и что-нибудь похлеще, но он расслаблен и  в  первой  фазе  не  страшен.
Кожаного Чарли тоже можно не  брать  в  расчет,  придет  в  себя  не  скоро.
Оставались  девицы,  вооруженные  специальными  туфлями   с   металлическими
каблуками и носками. Одна из них,  брюнетка,  кроме  того,  держала  в  руке
короткую толстую витую плеть из кожи  и  проволоки.  Как  говорится,  тикара
курабэ <Тикара курабэ - соизмерение сил (сумо)> не в его  пользу,  но  разве
когда-нибудь было наоборот?
   Он начат первым, потому что хорошо чувствовал обстановку: у него в запасе
оставалось не больше минуты, пока не отреагировали скрытые защитные  системы
"федерации", а тогда выбраться из опасного гнезда,  в  какое  он  попал,  не
ведая того, будет и вовсе проблематично.
   Девицы хорошо знали приемы типа суй-но ката  и  хиккими  <Суй-но  ката  -
ускользание от атак, хиккими - особый способ передвижения во время боя.>, то
есть имели  неплохую  базу  японских  видов  борьбы,  хотя  и  работали  без
соблюдения стилей - тигра, дракона, журавля и  так  далее.  Но  даже  против
айкидока их техники не хватало, не говоря  уже  о  ганфайтерах,  чье  боевое
искусство было полностью рефлекторным. Матвей же владел не  только  японским
кэмпо, но и тайским боксом, и индийскими видами борьбы, а  главное,  русским
стилем,  впитавшим  в  себя  достижения  всех  лучших  мировых  школ  боевых
искусств.
   Ему  хватило  двух  десятков   секунд,   чтобы   обездвижить   агрессивно
настроенных "герл"  и  их  предводительницу  с  плетью,  а  потом  закончить
разговор с Белым. У того была хорошая реакция, и он почти успел вытащить  из
стола пистолет-пулемет  "волк",  о  котором,  кстати,  шла  речь  в  задании
Ивакина, однако Матвей опередил его. Сказал, пригнувшись и  прислушиваясь  к
звукам в приемной:
   - Мухи против ветра не летают, Белый. До встречи.
   В приемной сидел  здоровяк  с  бритыми  висками  и  затылком,  и  Соболев
присоединил его к "битой компании", решив не рисковать  выстрелом  в  спину.
Здоровяк отключился, ничего не успев сообразить.
   В коридоре никто  гостя  не  ждал,  лишь  при  выходе  из  здания  Матвею
преградили путь трое молодых ребят в черных сампанах. Но поскольку и они  не
ожидали встретить ганфайтера, то Матвей боя не принял, проскользнув  мимо  в
танце ма-ай <Ма-ай - сочетание оптимальной дистанции и  подходящего  момента
для тех или иных действий.>. Выбежав на  улицу,  рванул  за  угол,  во  двор
здания, маскируясь кустами, и вовремя: вслед ему  затрещали  выстрелы.  А  в
переулке за дощатой будкой строителей кто-то легонько стукнул пальцем ему по
плечу. Матвей ударил вслепую, не попал и оглянулся. Это был Тарас Горшин.
   - За мной, быстро, у меня машина, - шепнул тот, приложив палец к губам, и
кивнул на старый, видавший виды "москвич". Не раздумывая,  Соболев  метнулся
за ним. Спустя минуту они  были  далеко  от  здания  "Независимой  федерации
кикбоксинга".  Мотор  у  "москвича",  как  и  у  соболевской  "таврии",  был
специально форсирован, и машина не шла -  летела,  словно  ракета,  мощно  и
плавно, разве что менее шумно.
   Горшин, в своем неизменном белом костюме, молчал, пока  они  не  отмахали
пол-Москвы, остановил машину в Кузьминках,  откинулся  на  сиденье,  закинув
руки за голову.
   - Зря вы ввязались в это дело. Рано или поздно эти парни вас вычислят.
   - Я не боюсь.
   - Не в страхе дело. Ведь когда к вам придут боевики  Белого,  вы  начнете
сопротивляться, не так ли? А это означает, что вас определят как ганфайтера.
   - В таком случае, я не буду сопротивляться, - подумав, сказал Матвей.
   - Тогда вас убьют. Вы хоть представляете, кого хотели наказать за  своего
друга?
   Матвей  заставил  себя  расслабиться,   хотя   его   неприятно   поразила
осведомленность "чистильщика", помолчал.
   - Это вас я засек перед тем, как войти туда?
   В глазах Тараса зажегся и погас огонек, в голосе  прозвучало  не  столько
уважение, сколько удивление:
   - Засечь меня трудно даже ганфайтеру.., если вообще возможно. Но коль это
так, ты далеко пойдешь, капитан. Так вот, организация,  в  штаб  которой  ты
проник - отдаю должное смелости и порицаю за нерасчетливость,  -  называется
батальон спецназа  "Щит",  подчиняющийся  лично  начальнику  Управления  "Т"
Федеральной службы контрразведки генералу Ельшину.
   Матвей  недоверчиво  глянул   на   Горшина.   Конечно,   он   знал,   что
подразделялась ФСК на четыре управления. "К" - собственно контрразведка, "И"
- информационно-аналитическое, "КК" - Управление по борьбе  с  коррупцией  и
контрабандой наркотиков и "Т" - Управление по борьбе с терроризмом и  охране
правительства. Но Матвей изумлялся не тому обстоятельству, что случайно влез
военное гнездо "Щита", а пересечению интересов. Выполнять задание Ивакина  -
"прощупать этот самый "Щит" - он собирался позднее, и надо же - попал  туда,
даже не подозревая об этом!
   - Вообще-то я искал Белого, вожака рэкетиров. Там был их президент, седой
такой, Дадоев Булат, я думат, он.
   - Белый у них - псевдокомбат майора Шмеля Юрия Степановича, так вот, он -
альбинос, потому и Белый. А Дадоев - зиц-председатель,  хотя  его  солдатики
действительно занимаются рэкетом.
   Матвей пошипел сквозь зубы. Подумав, отклеил усы, снял очки  и  взъерошил
волосы, приняв свой естественный облик
   - Зачем вы следили за мной?
   - Я не следил, просто появился в нужный момент в нужном месте.
   - Зачем?
   - Чтобы предложить дело. "Фискалы" взяли  одного  нашего  работника,  его
надо освободить.
   Матвей хмыкнул.
   - Что же это он позволил себя захватить?
   - Его подставили. Люди есть люди,  и  некоторым  "чистильщикам"  тоже  не
чуждо  все  человеческое,  особенно   недостатки:   зависть,   корыстолюбие,
властолюбие, злоба. Итак, ваше слово.
   - Согласен, - угрюмо сказал Матвей.
   Координационная коллегия  подразделений  Министерства  внутренних  дел  -
Главного управления, МУРа, милиции, ОМОНа, отдела по борьбе с организованной
преступностью, Управления по охране общественного порядка - заседала  не  на
Огарева, а в новом двенадцатиэтажном здании ГУВД на Берсеневской набережной.
   Началась  она  с  доклада  о  криминогенной  обстановке,   подкрепленного
статистическими данными и примерами. Примеры потрясли, и даже  самообладание
видавших виды оперативников, попривыкших по роду  деятельности  к  ужасам  и
крови, было поколеблено.
   То, что к лету  с  начала  года  число  убийств  возросло  на  сорок  два
процента, никого не удивило, но то, что убийства стали массовыми, говорило о
самой  настоящей  войне  преступников  с  органами  правопорядка  и   мирным
населением. Заместитель генерального прокурора, присутствующий на  коллегии,
привел такой пример: банда подонков проиграла другой банде сто (!) девушек и
начала убивать всех, кого могла  найти  в  пределах  своей  "рабочей  зоны",
предварительно их насилуя. Лишь после восьмой жертвы удалось напасть на след
банды и  взять  троих  ее  членов..,  которые  сутки  спустя  были  убиты  в
следственном изоляторе неизвестными  лицами.  Скорее  всего,  это  поработал
"Стопкрим", пресловутое "Чистилище", о котором заговорили в полный голос все
газеты, теле и радиовещание.
   Затем привел примеры замминистра МВД генерал Стешин.  Когда  зачитывались
цифры - сколько совершено преступлений и сколько раскрыто, сколько оружия  и
какого изъято у преступников, - зал  молчал,  но  стоило  Стешину  коснуться
серии заказных убийств руководителей коммерческих структур, как  собравшиеся
зашумели. Все знали, чем это закончилось. В дело снова вмешался  "Стопкрим",
и убийцы получили "вышки" без суда и следствия. Их нашли и  уничтожили  всех
до единого. Как нашли, осталось неизвестным.
   И, наконец, шум в  зале  возник  еще  раз  после  сообщения  о  том,  что
"Чистилище" занялось прокуратурой, предъявив обвинения  в  коррупции  хорошо
известным лицам. Не было сомнения, что на угрозах "Стопкрим" не остановится,
он уже доказал свою решительность, жестокость и профессионализм.
   - Конечно, деятельность "Чистилища" незаконна, никто  не  вправе  вершить
самосуд, - подвел итоги Стешин. - Однако то, что оно  пользуется  поддержкой
населения, факт. Мы как органы правосудия не просто уязвлены, мы  поставлены
перед проблемой: как организовать дело таким образом, чтобы работать  лучше,
но при этом не нарушать закон.
   -  Не  правильнее  ли  было  бы  пресечь  деятельность   этого..,   хм...
"Чистилища", - проворчал советник юстиции, сидевший в президиуме.
   Стешин услышал его, обернулся:
   - МУР занимается им уже год, а результаты почти нулевые.
   -  Значит,  грош  цена  тем,  кто  ими  занимается.  Поищите   работников
поопытнее.
   - Но ведь "фискалы".., э-э.., сотрудники  контрразведки,  кажется,  взяли
одного работника "Чистилища", - проговорил командир бригады  ОМОНа.  -  Есть
какая-то информация по этому делу?
   Председатель ФСК покачал головой:
   - К сожалению, ничего определенного сообщить не могу. Этот человек  ранен
и, естественно, продолжает молчать. После лечения в.., э-э.., спецклинике мы
переведем его в наш.., м-м.., санаторий и попробуем взять показания.
   - Как видите, и этот единственный успех трудно назвать успехом, -  развел
руками Стешин. - Итак, коллеги, помимо наших  постоянных  забот  координации
требуют  и  усилий  по  розыску  "Стопкрима".  Надеюсь,  вы  понимаете,  что
правительство заинтересовано в успехе этого дела, потому что  нет  сомнений:
"Чистилище" замахивается не только на Купол мафии, но и  на  "купол"  высшей
власти, что вполне может дестабилизировать и без того сложную  обстановку  в
стране и привести ее к настоящему хаосу.
   Коллегия  закончилась  разбором  конкретных  дел  и  постановкой  каждому
подразделению оперативных задач, требующих совместных действий. Что касается
"Стопкрима", то основную работу по розыску этой организации взял  МУР,  хотя
нашлось что делать и ОМОНу, и Управлению по охране общественного порядка,  и
Службе информации на базе компьютерного поиска.
   После коллегии в кабинете начальника МУРа генерала Давидского  состоялось
совещание, на котором присутствовали его зам, полковник  Собокий,  начальник
службы обеспечения полковник Музыка и начальник оперативно-розыскной бригады
полковник  Синельников,  фигура  одиозная,  известная  в  узком  кругу   под
прозвищем Скелет. Это был громадный гомункулус  с  двухметровыми  плечами  и
руками толщиной с ляжку  обыкновенного  человека,  способный  ударом  кулака
разбить сейф. С виду простой, крутой и прямой, как  ствол  ружья,  полковник
Синельников  был   на   самом   деле   отменно   умен,   ироничен,   хваток,
профессионально цепок и начитан, за что его и уважали  сотрудники  МУРа,  от
сержанта до офицера. А на шутки коллег в свой  адрес  типа:  "Наш  Скелет  -
импозантный мужчина", или: "Как мужчина он неотразим", Синельников не только
не обижался, но даже поощрял остроумие подчиненных, зная, как оно  разряжает
атмосферу и способствует психологической и умственной зарядке.
   - Свои дела разберем  после,  -  начал  совещание  генерал  Давидский.  -
Давайте подумаем, как  будем  работать  по  "Стопкриму".  Обычными  методами
"Чистилище" не взять, их профессионалы посильнее наших.
   - Но одного из них все же взяли, - тенорком проблеял  полковник  Собокий,
чем-то напоминавший актера Льва Дурова.
   - Там не все чисто, - поморщился Синельников. - Во-первых, Ариставу взяли
случайно, ждали другую  птицу  -  сбежавшего  Лантуха.  Во-вторых,  Ариставу
подставили, причем свои, надо полагать. В-третьих, брали его  "бегемоты"  из
Управления "К", а не "Т", то  есть  "Руслан",  который  специализируется  на
шпионах, а не на террористах. Тут какая-то загадка.
   - Не суть важно.
   -  Это  не  тот  ли  Аристава  -  бывший  чемпион  Грузии  по  дзюдо?   -
меланхолически спросил Музыка.
   - Тот самый. Работал в Тбилиси, потом в Москве  тренером  по  настольному
теннису, он мастер еще и по  этому  виду  спорта.  Никто  не  знал,  что  он
работает на "Чистилище".
   - "Фискалы"  знали,  если  подключили  "Руслан".  Они  его  раскрутят,  и
обойдется без нашего вмешательства.
   - Вряд ли. Я его знаю по одному делу, из него слова не вытянешь.
   - Захочет жить - скажет, - проговорил вечно  озабоченный  Музыка.  -  Как
говорится, друзей нельзя купить, но можно продать. Пустим в ход психотропные
методы допроса. Заговорит.
   Синельников  посмотрел  на  полковника,  однако  промолчал.  Потом  через
некоторое время сказал угрюмо:
   -  И  все  же  мне  непонятно,  почему  Ариставу  брал  "Руслан",  бывшие
"крапчатые береты" МБР. Выяснили бы по своим каналам, Семен Вениаминович.
   - Попробую, - буркнул генерал. - Это  твое  убеждение,  Глеб  Максимович?
Насчет "продать друзей"?
   Музыка  пожал  круглыми  плечами,  вытер  потное  лунообразное   лицо   с
набрякшими веками.
   - У меня нет никаких убеждений. Я реалист - и только.
   - Что ж, отсутствие убеждений - тоже убеждение, хотя мне больше  нравится
их присутствие. Александр Викторович, у вас есть соображения по "Чистилищу"?
   Синельников набычил круглую голову с ежиком волос, потер затылок,  сказал
глуховато:
   - Перед коллегией я составил криминал-карту Москвы, так  вот,  выяснилась
любопытная деталь: "Чистилище" оставило следы во всех муниципальных округах,
кроме одного - Центрального. Не там ли расположен их теневой центр?
   В кабинете наступило молчание. Тишина прервалась лишь стуком карандаша  о
столешницу, который по привычке вертел в пальцах генерал.
   -  В  качестве  рабочей  версии  допустимо,  -  проблеял  Собокий.  -  Но
Центральный округ - это двадцать квадратных километров площади.
   Начальник МУРА кивнул.
   - Никто не собирается искать "Чистилище"  с  миноискателем.  Разработайте
ориентировку всем группам и  бюро,  может,  отыщется  какой-нибудь  реальный
след. Хотя уже то необычно, что это район базирования властных  госструктур.
Не указывает ли данный факт на то, что в руководстве "Стопкрима" сидят птицы
высокого  полета?  Из  Федерального  собрания,  например,  или  Госдумы,  из
правительства, наконец? Что у вас еще, Александр Викторович? - заметил  жест
Синельникова генерал.
   - Есть еще одна зацепка - кадры. Надо  бы  пройтись  по  архивам  силовых
ведомств и  выяснить,  кто  из  профессионалов  уволен  оттуда  и  по  каким
причинам.  На  "Чистилище"  можно  будет  выйти  без  особых  изысков,  ведь
работников оно набирало не из ангелов - из простых смертных.
   - Хорошая мысль, -  меланхолически  заметил  Музыка.  -  Я  займусь  этим
вопросом, если позволите. Хотя не думаю,  что  мы  самые  умные.  "Фискалы",
наверное, уже успели в этом вопросе перебежать нам дорогу.
   - Вполне возможно, - снова кивнул генерал. -  Но  попробовать  стоит.  За
работу,  коллеги.  Хотя  впервые  я  берусь  за  работу   вопреки   желанию.
"Чистилище", разумеется - еще раз подчеркиваю, - судом Линча поставило  себя
вне закона, однако я солидарен с ним по некоторым  вопросам.  Слишком  часто
наше правосудие оказывается бессильным против преступников.
   - В общем, дело  дрянь,  -  согласился  Музыка.  Синельников  усмехнулся,
осторожно откинувшись на заскрипевшую спинку стула.
   - Пессимист ты, Максимыч.
   - Ты, что ль, оптимист? Поработал бы в органах с мое...
   - Упаси  Господи!  Здоровья  не  хватит.  Кстати,  знаешь  разницу  между
пессимистом и оптимистом? Пессимист говорит: будет хуже, а оптимист  -  хуже
быть не может.
   Начальник МУРа улыбнулся,  но  тут  же  стер  улыбку  с  лица  и  стукнул
карандашом по столу:
   - Все свободны.

ОСВОБОЖДЕНИЕ АРИСТАВЫ

   Сон пришел под утро, как и  другие  подобные  сны.  Матвей  уже  научился
предчувствовать - это был именно тот странный сон, который хотелось понять и
смысл которого не давался, как Матвей потом ни  мучился,  пытаясь  соотнести
его с реальным течением жизни.
   Он увидел гиганта.
   От земли до неба возвышалась его фигура в сияющем золотом  плаще,  сквозь
который иногда просвечивало нечто странное, похожее не на тело, а скорее  на
кружева паутины или резную листву клена. Ноги великана утопали  в  траве,  а
голова в  необычном  уборе,  похожем  и  на  шляпу,  и  на  шлем  космонавта
одновременно, скрывалась в облаках.
   В одной руке гигант держал  факел,  из  другой  сыпался  на  землю  поток
серебристой  пыли,  тающей  в  воздухе.  Факел   вычертил   какой-то   знак,
отделившийся текучим пламенем, затем еще один и  еще.  Каждое  движение  рук
гиганта было исполнено  смысла,  каждый  взмах  факела  рождал  длинный  ряд
уходящих в небо символов. Но ослепленный Матвей не мог уследить за  ними,  и
знаки таяли, исчезали, унося с собой тайное знание, отчего хотелось  плакать
и звать кого-то.
   - Взгляни на него повнимательнее, - раздался  знакомый  по  прежним  снам
женский голос.
   Матвей  напряг  зрение  и  заметил,  что  великан  непрерывно   меняется.
Казалось, бесчисленные толпы людей проходят перед его  глазами  и  исчезают,
прежде чем он успевает сообразить, что видит. Вместе с этими людьми  брел  и
сам  Матвей,  мучась  косноязычием,  болью,  невысказанностью   и   желанием
вырваться из узкого круга рутинного  бытия.  Он  сам  и  гигант,  и  карлик,
действующее лицо и зритель, он может менять одежды и тела, декорации и миры,
видит в себе эту способность, но не  знает,  каким  образом  применять  свои
знания.
   - Стучись, - долетел сожалеющий шепот невидимой  спутницы  гиганта,  -  и
откроется, спрашивай - и ответят тебе.
   Гигант вдруг нагнулся, глянул на Матвея в упор,  и  тот  узнал  то  самое
лицо, "лицо Будды",  отталкивающее  и  манящее,  величественное  и  простое,
безмятежно спокойное и полное огня и силы.
   -  Инфарх!  -  прошептал   он   и,   прежде   чем   проснуться,   услышал
изумленно-радостный вздох женщины:
   - Похоже, он узнал вас, мистер...
   Как и всегда после пробуждения, Матвей некоторое время ле