андар
выстрелил в него из "болевика", то есть из генератора боли  "пламя".  Однако
"тюбетейка" ослабила мощность луча и, по сути, спасла хозяину жизнь. Что  ж,
не зря он возился с генератором защиты целый год...
   Василий скосил глаза на  руку,  с  трудом  отогнул  манжету  костюма,  но
определить по часам, сколько пролежал без памяти, не смог. Тогда  он  поднял
голову и увидел, что Самандар все еще  идет  навстречу  Парамонову!  Обморок
длился всего пять-шесть секунд.
   Затем Василий отчетливо увидел движение Самандара. Вахид выстрелил с двух
рук одновременно: из пистолета в правой руке и из  "болевика"  в  левой.  До
Ивана  Терентьевича  оставалось   метров   пятнадцать,   промахнуться   было
невозможно, и тем не менее Самандар промахнулся! Парамонов, владеющий мощным
психофизическим потенциалом и надситуационной защитой -  техникой  уклонения
от психического  удара,  просто  отклонил  взгляд  Самандара,  заставил  его
выстрелить  по  несуществующей  цели.  Однако  долго  этот  поединок  "И"  -
разумов-воль Посвященных - продолжаться  не  мог.  Принципиальный  противник
применения огнестрельного оружия Иван Терентьевич не  имел  шансов  выстоять
против человека, равного себе  по  ментальной  и  психофизической  силе,  но
вооруженного в ином, "мирском" плане.
   Второй залп Самандара тоже ушел в пустоту. И в этот момент Василий  встал
на ноги, ощущая себя так, будто в теле лопаются сухожилия и крошатся  кости,
и перешел на темп.
   - Вахид!
   Самандар действовал моментально, выстрелив в Васю с  полоборота,  с  двух
рук, но и Василий не стоял на месте, также пустив в ход  оружие  -  пистолет
"вепрь". Две пули вошли в бок Вахиду  Тожиевичу,  еще  две  выбили  из  руки
"болевик" и отбросили Самандара к перилам моста. Он успел выхватить еще один
пистолет, но вторая, злая и  точная,  очередь  прошила  ему  руку.  Самандар
уронил  оружие,  исчезнувшее  под  мостом,  пошатнулся,  держась  за  перила
уцелевшей рукой.
   По  мосту  проехала  машина,  замедляя  ход,  и  Вася   махнул   водителю
пистолетом: проезжай!
   - Вахид, Вахид, - тихо проговорил Парамонов, подходя к бывшему  приятелю.
- Ты же знаешь формулу: власть -  это  всегда  охранение  незнания!  Тебе-то
зачем нужна власть?
   - Я не хочу ждать, пока Собор Круга решит, что я  достоин  быть  в  числе
избранных, - сквозь зубы процедил  Самандар.  С  губы  его  сорвалась  капля
крови, упала на руку, которую он прижал к груди.
   - Рана серьезная? - нахмурился Иван Терентьевич.  -  Мы  можем  доставить
тебя в больницу.
   - Спасибо, обойдусь, - криво усмехнулся Вахид Тожиевич. - К  тому  же  по
человеческим меркам я вас предал...
   - Каждый имеет право на ошибку.
   - Но  не  Посвященный  I  ступени.  Иван,  не  надо  сантиментов,  ты  же
понимаешь, что я бы убил вас не задумываясь...
   - Иван Терентьевич, в машину! - крикнул издали Василий, вынося  из  джипа
безвольное тело Ульяны.
   - Прощай, - сказал Парамонов.
   Самандар побрел прочь, остановился, когда  мимо  проходил  Котов,  и  они
несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом Василий пошел дальше,
хотя душа его горела и требовала мщения. Ульяна пришла в себя уже в  машине,
но была слаба, чтобы благодарить и вообще анализировать ситуацию. Она просто
улыбнулась Василию одними глазами, когда тот размещал ее на  заднем  сиденье
"вольво", и Васе было этого достаточно, чтобы почувствовать себя если  и  не
на седьмом небе, то где-то поблизости.
   Однако уйти победителями им не дали. Хотя, с другой  стороны,  могло  все
закончиться  гораздо  хуже:  произошло  очередное  пересечение  операций,  и
Посвященные разных уровней и групп помешали друг другу.
   Парамонов  услышал  приближение  опасности  первым.  Он  вдруг   перестал
устраивать контейнер в кабине "вольво", замер на мгновение и, бросив:
   - К нам гости! - рванулся к оставленному Самандаром джипу.  Василий,  все
еще не пришедший в себя от выстрела из "болевика" и  потерявший  поэтому  на
некоторое время свой природный дар интуитивного озарения, осознал  опасность
в момент ее появления.
   С двух сторон шоссе на мост выскочили две знакомые Василию  машины,  джип
"крайслер" и  микроавтобус  "синержи",  резко  развернулись,  и  на  асфальт
выпрыгнули такие же "кибер-солдаты" - люди в спецкостюмах, как и сам  Котов.
Это было подразделение КОП, высланное Рыковым.
   На несколько мгновений установилась тишина, не нарушаемая даже отдаленным
гулом автомобильных моторов. Василий сделал  шаг  навстречу  первой  цепочке
"копов", узнавал Максима Усова и Бороду, Дмитрия Лысцова.  Парамонов  сел  в
джип, берясь за ручку переключателя скоростей.
   Затем они начали действовать каждый по-своему.
   Иван Терентьевич, двигаясь со скоростью,  недоступной  даже  таким  асам,
какие были в КОП-команде, рванул джип в конец моста и ударом в  бок  сбросил
микроавтобус с дороги, придавив двух замешкавшихся  с  высадкой  пассажиров,
шофера и  командира  группы  полковника  Каледина.  Один  из  "копов"  успел
выброситься к бордюру пешеходной дорожки и открыл по джипу Парамонова  огонь
из "вепря". К нему присоединился шофер. Остальные "копы" пришли  в  себя  не
скоро.
   Ситуация по другую сторону моста несколько отличалась от этой.
   - Макс, это я! - крикнул Василий, срывая с головы  шлем.  -  Что  вы  тут
делаете?
   - Огонь! - негромко скомандовал Темир Жанблатов, поднимая ствол "вепря".
   Но  его  приказу  никто  не  подчинился,  во  всяком  случае,  сразу.   В
"крайслере", подъехавшем со стороны Заокского, было всего четверо "копов" во
главе с Жанболатовым, и из них лишь новенький,  недавно  принятый  Калединым
член отряда не знал Василия и открыл огонь. Но успел дать лишь одну очередь:
затем пуля, выпущенная Василием из  "вепря",  попала  ему  в  не  защищенный
забралом подбородок, и парень упал,  все  еще  нажимая  на  спусковую  скобу
пистолета-пулемета. Очередь прошила багажник "вольво", прочертила дорожку  в
асфальте моста и заглохла в боку Бороды. Лысцов с  недоумением  оглянулся  и
упал рядом.
   -  Не  стреляйте,  черт  вас  возьми!  -  крикнул  Василий,  все  еще  не
определивший, как себя вести в  этой  ситуации.  -  Где  полковник?  Давайте
объяснимся.
   - Темир, это же Котов, - неуверенно  проговорил  Усов.  -  Мне  никто  не
говорил, что он...
   - Огонь! - ударил его в  бок  ногой  Жанболатов  и  дал  длинную  очередь
крест-накрест, перечеркивая ставшую вдруг зыбкой двоящуюся фигуру Котова.  К
его стрельбе добавилась и очередь Усова, хотя и не прицельная, но  такая  же
опасная.
   В  тот  момент  Василий  не  знал,  что  спасла  его  Ульяна,  постепенно
приходящая в себя. Ее раппорт подействовал на сознание "копов", и они теперь
стреляли на метр в сторону, туда, где видели противника.  А  потом  Василий,
преодолев наконец приступ слабости и нерешительности, вошел в темп.
   Максиму Усову он прострелил руку и вывел  из  строя.  С  Жанболатовым  же
схлестнулся уже в ближнем бою, достав его в тот момент, когда  тот  менял  в
пистолете магазин.
   Бой был скоротечным. Темир Жанболатов хорошо владел оружием, в том  числе
и холодным. Он вспорол Василию комбинезон на спине острейшим тесаком, однако
приемы рукопашного боя знал в объеме не выше третьего дана карате и,  дважды
пытаясь атаковать  Котова  прямым  кири-коми,  на  третий  раз  нарвался  на
ука-кимэ ити„, и жалеть его Вася не стал, придавая ответу  смертельную  силу
космек.
   Не дожидаясь развязки боя, Василий метнулся на помощь Ивану Терентьевичу,
джип которого сбил одного из "копов", но подскочил на бордюре и  опрокинулся
набок, едва не проломив перила моста. Вася успел как раз  к  моменту,  когда
бойцы КОП сменили магазины в своих "ТП-95" и открыли огонь по кабине джипа с
двух сторон, превратив ее в дуршлаг.
   Одного Василий ранил выстрелом в ногу, у второго выбил из руки  пистолет,
не собираясь его убивать. Это  был  Вахтанг  Гургенидзе,  классный  минер  и
подрывник, хороший стрелок из лука и арбалета.
   - Уходи! Забирай Костю и уходи, пока жив!
   Раненный в ногу Сергей Лямин поднял "вепрь",  но  Василий  опередил  его,
целясь в руку. Лямин отшатнулся и упал. Но не от выстрела Василия.  Стреляли
из-за спины,  откуда-то  с  берега,  из  мощной  снайперской  винтовки  типа
"SIARM-650" калибра 14,5 миллиметра. Пуля попала  Лямину  прямо  в  затылок,
пробила шлем и разнесла на выходе все лицо. Затем упал и Гургенидзе с  пулей
во лбу, разбившей забрало шлема.
   Парамонов, высунувшись из кабины джипа, посмотрел в ту сторону, напрягся.
Сказал Василию, едва двигая губами:
   - Беги, быстрее! Я их подержу.
   - Я сейчас обойду их берегом и...
   - Беги! Спасай Улю. Это личная команда зомби  Носового!  Он  тоже  где-то
неподалеку...
   - Уйдем вместе, успеем...
   - Беги!
   Василий скрипнул зубами и бросился к своей машине, чувствуя, что  сил  на
поддержку сверхскоростного режима уже не хватает.
   Он  вскочил  в  кабину  "вольво",  встретив  взгляд  ожившей  Ульяны.  Не
удержался, поцеловал ее в губы. Потом завел двигатель, подал  машину  влево,
объезжая "крайслер" КОП, и остановился, услышав какой-то гул. Высунув голову
в боковое  окно,  увидел  зависший  над  мостом  вертолет.  Озарение  пришло
мгновением позже:  прилетел  Хейно  Яанович  Носовой  собственной  персоной.
Застыв, Василий  смотрел  на  вертолет  как  сквозь  слезы,  потом  ругнулся
беззвучно и выскочил из машины, стремительно набирая темп.
   Он знал, что КОП всегда возила с собой целый арсенал и знал также, что  и
где искать. Вскочить в джип Жанболатова,  вытащить  из-под  заднего  сиденья
плоский ящик с оружием было делом одной секунды. Еще одна  секунда  ушла  на
заряжание гранатомета "скорпион" кумулятивным зарядом и  две  секунды  -  на
прицел и выстрел.
   Затем Василий с плеском нырнул в темноту беспамятства, получив  мощнейший
шоковый пси-удар от Носового. Но Хейно  Яанович,  отвлекшийся  на  борьбу  с
Парамоновым в ментальном поле, опоздал со своей реакцией на действия Котова.
Граната калибра пятьдесят два миллиметра, способная пробить кирпичную стенку
толщиной в триста миллиметров или железобетонную в двести, вошла под углом в
днище вертолета и взорвалась внутри, оторвав Хейно Яановичу  руку.  Вертолет
клюнул носом, задел винтом осветительный столб и  рухнул  на  перила  моста,
переваливаясь в воду. Взорвался он уже под мостом.
   Но ничего этого Василий уже не видел и не слышал. Не увидел  он  и  того,
как Парамонов подхватил его на руки, перенес в машину  и  умчался  прочь  от
места боя, к которому уже с воем мчались из города машины милиции  и  ОМОНа,
поднятых по тревоге.
   Все это время - время боя Котова и Парамонова с командой КОП, а  затем  с
отрядом зомби Носового и с ним лично - Самандар  провел  под  мостом.  Вахид
Тожиевич знал, что Носовой идет по его следу и вот-вот настигнет, поэтому  и
подготовил встречу с Котовым таким образом, чтобы, подставить его  под  удар
Хейно  Яановича,  но  немного  не  рассчитал  время  встречи.  Впрочем,  все
закончилось для него неожиданно хорошо,  даже  лучше,  чем  если  бы  в  бой
вмешался он сам. Вахид Тожиевич был не настолько серьезно ранен, к  тому  же
мог свободно  "зашить"  себя  сам,  но  вмешаться  в  бой  и  помочь  бывшим
соратникам по борьбе с Монархом Тьмы он и не подумал.

ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКОВ

   Они нашли его в двух километрах от места событий. Хейно Яанович  Носовой,
потерявший руку при взрыве гранаты и глаз при взрыве  вертолета,  получивший
множество  ранений,  большинство  из  которых  были  бы   смертельными   для
нормального человека, все-таки выбрался из развороченной кабины, проплыл под
водой сто метров и выполз из Оки на противоположный топкий  берег  в  районе
плавней. Мало того, он успешно залечил некоторые  открытые  раны,  остановил
кровь, хлеставшую из артерий предплечья, и срастил сломанные ребра, мешающие
ему дышать. Если  бы  у  него  было  достаточно  времени,  он  наверняка  бы
восстановил свой организм полностью. Но времени ему не хватило.
   Рыков и Юрьев, примчавшиеся  к  месту  происшествия  со  своими  обоймами
спустя три часа, обнаружили Хейно Яановича по его  энграмме  -  психическому
следу, оставленному борющимся за жизнь подсознанием Носового  на  местности.
Следов на мосту вообще-то было оставлено много,  однако  разбираться  в  них
временным союзникам в борьбе за власть было  недосуг,  да  и  сильно  мешали
подразделения милиции и следственных органов. Главное, что  поняли  двое  из
Девяти: здесь  произошел  бой  между  Посвященными,  в  результате  которого
контейнер с "глушаками" снова исчез.  Но  далеко  отсюда  его  перевезти  не
могли, контейнер прятался где-то на территории Рязанской области.
   - Привет, маршал, - сказал Юрьев,  оглядывая  раненого,  который  в  свою
очередь пристально разглядывал их уцелевшим глазом. - Кто это тебя так?
   Носовой молчал.
   Юрий Венедшегович оглянулся на мост через Оку в двух  километрах  отсюда,
освещенный прожекторами милицейских "уазиков".
   - Недалеко ты ушел, маршал. Что  ж  не  помогли  твои  "эсэсовцы"?  Плохо
инструктировал? Вон у Германа люди научены по-другому.
   Рыков, стоявший за спиной Юрьева, в свою очередь  взглянул  на  мост,  на
цепочку своих зомби-"чистилыщиков", охраняющих  тылы,  на  группу  поддержки
Юрьева из семи человек, державшуюся в стороне,  которой  командовал  Валерий
Шевченко, и ничего не сказал.
   - Где  контейнер?  -  задал  он  наконец  вопрос  после  продолжительного
молчания.
   - У Котова, - хрипло проговорил Носовой.
   - У Котова? - удивился Юрий Венедшегович. -  Ты  хочешь  сказать,  что  с
тобой справился обыкновенный воинственный мальчишка, непосвященный?
   - Ему помогли...
   - Кто, если не секрет?
   - Посвященные I ступени. Парамонов... Самандар...
   - Самандар? - поднял голову Рыков. Носовой мстительно усмехнулся.
   - Что, думал, он на твоей стороне? Ошибаешься,  Судья.  Контейнер  был  у
него.., а теперь у Котова. Ищи, если найдешь.
   - Найду, - равнодушно сказал Рыков. - Ты мне помешать уже не сможешь, а с
Парамоновым и Самандаром я справлюсь.
   - Ну-ну, хотелось бы поглядеть. Как в той поговорке: не хвались, идучи на
рать...
   К Рыкову подошел один из его телохранителей, сказал, понизив голос:
   - Из девятки КОП в живых осталось четверо,  все  они  под  охраной  ОМОНа
отправлены только что в Рязань.
   - Каледин?
   - Жив, но тоже отправлен вместе со всеми.
   Рыков думал недолго.
   - Всех ликвидировать! Без особого шума. В руки федералов они  попасть  не
должны. Бери своих и перехвати колонну до Рязани. Успеешь?
   Телохранитель кивнул, дал команду по рации, и группа  Рыкова  растаяла  в
ночи.
   Носовой хрипло, с кашлем, засмеялся.
   - Лихо ты расправляешься со своими  подчиненными!  Не  оправдали  надежд?
Правильно  -  в  расход!  Зачем  лишние  свидетели?  Они  опасны  не  только
президенту.
   - Прощай, Хейно, - тихо проговорил Рыков.
   Носовой  перестал  смеяться,  поднял  уцелевшую  руку,   словно   пытаясь
защититься, но бессильно уронил и затих. Юрьев  вытащил  из  кармана  куртки
гипноиндуктор "удав",  направил  в  лоб  Хейно  Яановичу.  Тот  презрительно
скривил губы.
   - "Глушаком" меня не возьмешь,  Юрий  Бенедиктович.  Надо  бы  чем-нибудь
помощней.
   - Это не просто "глушак", - сказал Юрьев. - Это сугтестор, модулированный
кодоном.
   Глаз Носового раскрылся шире, засветился по-кошачьи.
   - Так вот зачем вам  понадобились  "удавы"!  А  я-то  ломал  голову..  Не
боитесь качать вакуум такими игрушками? Вдруг услышит Монарх? Ведь  это  его
игрушки? Как они, кстати, попали сюда? Уровень кодона - уровень иерарха...
   - Ты прав, кодоны достал Кресло и отвечает за их применение  он.  Прощай,
Хейно...
   - Подождите, давайте договоримся! - С губ Хейно Яановнча  слетела  трасса
голубых искр, вонзилась в грудь Юрьева, но  тот  уже  нажал  на  спуск..,  и
ничего не произошло! Только тело Хейно Яановича скрутило,  выгнуло,  как  от
электрического разряда. Отпустило. Он  застыл,  расслабился,  открыл  рот...
Юрьев нагнулся к нему, встретил бессмысленный взгляд единственного  глаза  и
выпрямился.
   - Не сработал? - тихо спросил Рыков.
   - Пошли. - Юрьев спрятал "глушак", повернулся и зашагал прочь по бурьяну,
обходя овраг, туда, где стояли их машшш.
   - А он? - догнал Юрия Бенедиктовича Рыков.
   - Кодон фрустирует личность, - буркнул Юрий Бенедиктович. -  Разум  Хейно
покинул его, физически убивать его нет смысла.
   В кабине второго рыковского  "крайслера"  они  посидели  несколько  минут
молча, думая о своем. Потом Юрьев достал плоскую фляжку,  хлебнул,  протянул
соседу:
   - Глотнешь? Коньяк.
   Рыков покачал головой, и Юрьев спрятал фляжку.
   - Итак, приходится решать проблему заново. Как же твой хваленый  Самандар
оплошал-то?
   - Хейно солгал. Вахид  -  слуга  реальности,  он,  может  быть,  и  отдал
контейнер Котову, но лишь после поражения в борьбе,  а  не  добровольно,  по
договоренности. Слишком сильно он увлекся идеей вхождения в Союз.
   - Зачем он тебе нужен? Ты же не собираешься всерьез вводить его туда?
   - Самандара лучше видеть в числе союзников,  а  не  врагов.  Он  мне  еще
понадобится, особенно для нейтрализации Ивана Парамонова.
   - Котова ты в расчет не берешь?
   - Котов без Парамонова и вообще Посвященных - ноль...
   - Однако твою КОП-команду уметелил за милую душу.  Сдается  мне,  ты  его
недооцениваешь. Ладно, какие предложения имеются?
   - Сначала  найти  этих  двоих,  уничтожить  и  забрать  контейвер.  Потом
захватить детсад...
   - Зачем? - хмыкнул Юрьев.
   - Нам нужен Соболев, так? Захватим  детсад  и  объявим  ультиматум,  мол,
меняем заложников на Соболева. Он  согласится,  а  там  -  один  выстрел  из
"глушака" с кодоновой модуляцией, и он наш!
   - Весьма своеобразное решение. Не проще ли все же захватить его семью?  В
случае детсада может произойти огласка, вмешаются федералы, ОМОН...
   Рыков  щелкнул  каким-то  рычажком  на  панели  управления  "крайслером",
горящий в окошечке номер А-ООЗКК сменился на другой: М-111МН.
   - Что это? - полюбопытствовал Юрьев.
   - Новинка одной из наших  лабораторий  -  жидкокристаллический  номер  на
машине. Не надо менять в случае чего, скомандовал с пульта - появился  новый
номер.
   - Хорошие головы сидят в наших лабораториях. Ну так что?
   - Идея похищения семьи  слишком  стандартна.  Боюсь,  Соболев  предпринял
защитные меры.
   - А мы не полезем на рожон, сначала выясним. К тому же он один, нас двое.
А если еще привлечь Кирилла и Виктора...
   Рыков тронул машину с  места.  Две  остальные  машины,  набитые  отрядами
телохранителей, двинулись следом, не включая фар.
   Светало. Стали видны домики Заокского, сады, холмы за  рекой.  Над  водой
поплыли языки тумана.
   Объехав стороной мост, где продолжали работать следственные бригады МВД и
ФСБ, не пропуская выстроившиеся в очередь автомобили, машины Рыкова и Юрьева
повернули к Рязани.
   В понедельник, семнадцатого июня, в двенадцать часов  дня,  к  дому,  где
жили  Сумароковы,  подкатила  незаметная  серенькая   "шестерка"   с   двумя
пассажирами.
   Несколько минут пассажиры сидели в кабине,  рассматривая  двор,  играющих
детей, автолюбителей, возившихся возле гаражей,  потом  тот,  что  сидел  на
месте водителя, кивнул соседу:
   - Это он.
   Пассажир "шестерки" вышел из машины и приблизился  к  играющим  в  футбол
мальчишкам, крикнул:
   - Стас?
   Один из футболистов оглянулся, замедлил бег, остановился, пытаясь  узнать
того, кто его окликнул.
   - Стас, подойди, - махнул  рукой  мужчина  в  строгом  синем  костюме,  с
галстуком и, когда парень подошел, спросил:
   - Ты меня не узнаешь?
   - Не-а, - покачал головой Стас, не видя, как водитель "шестерки"  достает
черный пистолет, наводит на него и стреляет.
   Ноги у мальчишки подкосились, и он непременно упал бы, если бы мужчина  в
синем костюме не поддержал его.
   - Я друг твоего папы, - с расстановкой сказал му