ени застрял.
   Вася  внезапно  почувствовал  облегчение,  будто  сказанное   Парамоновым
послужило успокоительным средством.
   - Где я?
   - У моего дяди, Харлампия Игнатовича, мы здесь уже были.
   - Это тот, с винным подвалом?
   - Я же говорил, что он быстро оклемается, - снова засмеялся Парамонов.  -
Если уж юморить пытается... Как себя чувствуешь, герой?
   - Как футбольное поле, - пробормотал  Василий,  -  на  котором  в  футбол
играли слоны и носороги. Что со мной произошло?
   - Ты попал под астральную атаку Носового. До сих пор удивляюсь, как  тебе
удалось ее выдержать.
   Василий  потрогал  рукой  голову,  сеточки  "тюбетейки"  не   нащупал   и
вопросительно посмотрел на Ульяну. Девушка кивнула:
   - Может быть, твой генератор и помог отбить атаку,  взял  на  себя  часть
излучения. Но в принципе ты защитился  сам.  Я  же  говорила:  у  тебя  есть
потенциал,  задатки  экстрасенса,  надо  их  усиленно  развивать.  Пси-выпад
Носового  -  раппорт  пронзил  твою  эфирно-энергетическую  оболочку,   смял
эмоциональную - витальную и сильно изменил интеллектуальную - ментальную, но
разрушить весь энерго-информационный каркас  не  смог.  Так  что  ты  теперь
битый, но живой.
   - За битого двух небитых  дают,  -  сказал  Парамонов,  не  переставая  к
чему-то  прислушиваться.  -  Ульяна  помогла  тебе   преодолеть   наведенное
психофизическое состояние, сняла чужие деструктивные блоки, но тебе надо  бы
научиться защищаться на пси-уровне самому.
   - Как?
   - Повысить порог чувствительности на внешние воздействия,  переходить  на
другую частоту психического состояния, отводить удар "поворотом" сознания...
   - Это все потом, - перебила Ульяна Ивана Терентьевича.  -  Пусть  сначала
придет в себя. Есть хочешь, герой?
   - Пить.
   Девушка налила из графина вареного меду,  подала  стакан.  Василий  выпил
весь, чувствуя, как прибывают  силы,  слабо  улыбнулся  в  ответ  на  взгляд
Ульяны.
   - Здорово он меня...
   - Ты его тоже, - насмешливо проговорила она.
   - Вертолет взорвался,  -  добавил  Парамонов  в  ответ  на  немой  вопрос
Василия. - Вряд ли Хейно Яанович уцелел.
   - Значит, я помог-таки Самандару выполнить первую часть условия -  убрать
конкурента? Ульяна зябко поежилась, сжала губы.
   - При мне о Вахиде больше не вспоминайте! Ясно?
   Взяв  графин,  она  вышла,  рванув  занавески.  Мужчины  некоторое  время
смотрели ей вслед, потом обменялись взглядами.
   - Она считает его предателем, - тихо произнес Парамонов.
   - А разве это не так?
   -  Это  эмоциональная  оценка  действий  Посвященного.   Традиции   людей
Внутреннего Круга не позволяют судить Посвященных столь прямолинейно.  Вахид
выбрал слишком простой путь к цели...
   - Дерьмо собачье!  -  Василий  сплюнул.  -  Любой  путь,  начинающийся  с
предательства, обмана и формулы: цель оправдывает средства,  -  дерьмо!  Это
еще до меня кто-то сказал. И не стоит  убеждать  меня  в  обратном.  -  Вася
поморщился, прижал руку к груди.
   - Я не доказываю, я объясняю. Что с тобой, опять плохо?
   - У меня не сердце, а дырявая резиновая груша...
   - Потерпи, пройдет. У тебя  сильное  полевое  нарушение  экзосоматической
системы, всей энергетической ауры. Кстати, колдуны и маги Древней Руси умели
наносить такие травмы своим врагам. Все эти сглазы, наговоры, порчи по  сути
- полевые нарушения биоэнергетической оболочки человека.
   - То есть Носовой меня сглазил? Ничего себе глаз у него!
   - Он за это поплатился. Вася,  нам  надо  уходить  отсюда,  и  как  можно
быстрей. Во-первых, нас засекла какая-то контора из Москвы, то ли  федералы,
то ли военные  контрразведчики.  Ее  наблюдатели  крутятся  тут  неподалеку.
Во-вторых, в Рязани сейчас находится  Рыков,  и  в  скором  времени  он  нас
вычислит. И третье... - Иван Терентьевич помолчал. - Кто-то  захватил  семью
Соболева, Кристину и Стаса.
   - Что вы.., сказали?!
   - По следу, который оставили похитители, можно судить лишь о том, что это
были Посвященные. Но кто именно...
   - Рыков!
   - Поскольку Рыков в Рязани, мог и он. Но вполне может  быть  и  Юрьев,  и
Мурашов, и любой из Девяти.
   - Нет, это Рыков, я чую. Есть неплохая идея: выйти на его жену,  детей  и
других родственников, захватить и предложить обмен.
   - Бедный ты мой, - покачала головой вернувшаяся  Ульяна.  -  Видно,  тебе
действительно досталось.
   - Это война, - с обидой возразил Василий, - а на войне допускаются  любые
приемы. К тому же начали не мы. Вот детей действительно жалко.., если они  у
Рыкова имеются. Не годится моя идея, предлагайте свои.
   - Идея вообще-то классная, - добродушно проговорил  Иван  Терентьевич.  -
Только осуществить мы ее не сможем, нет времени. -  Он  задернул  в  комнате
шторы, шагнул в зал. - Пойду осмотрюсь, покалякайте пока.
   - А нас те наблюдатели снаружи не прослушают?
   - Я принял меры.
   Василий и Ульяна остались одни,  поглядывая  друг  на  друга,  словно  их
только что познакомили. Потом задумчивая Ульяна тихо прочитала двустишие:

   Но почему мы клонимся без сил,
   Нам кажется, что кто-то нас забыл...

   - Чье это? - Василий принял позу горы, перешел на  медленное  и  глубокое
дыхание. - Бальмонт?
   - Гумилев, "Потомки Каина".
   - Ты думаешь о нем? О Самандаре?
   - Какой ты проницательный, Никифорович, прямо спасу нет.  А  вообще..,  о
нем. Я остыла и поняла, что ненавидеть его нельзя. Вахид изменился.., и  мне
его жаль.
   - Относись к нему как хочешь, но я не  прощу  никогда!  -  угрюмо  сказал
Василий, сбился с ритма и тут же усилием воли  задавил  закипающий  гнев.  -
Впрочем, если ты готова его простить...
   - Я готова его понять.
   - Может быть, и я его понимаю, но никогда не смогу принять!
   - Ты еще слишком молод, воин.
   - Естественно, ведь мой конь рыж, - усмехнулся Василий. -  А  ты  что  ж,
давно скачешь на вороном?
   Ульяна посмотрела на него с интересом,  потом  поняла:  он  имел  в  виду
всадников Апокалипсиса. Первый всадник ехал на белом коне в короне и с луком
и олицетворял Рождение. Второй ехал на рыжем  коне  с  мечом  и  олицетворял
Юность. Всадник на вороном был Зрелостью, а на  белом  -  представлял  собой
Смерть.
   - Нет, мне столько лет, на сколько  я  выгляжу,  -  серьезно  проговорила
девушка. - А  Посвященной  я  стала  благодаря  Светлене,  спутнице-двойнику
инфарха,  когда  она  выбрала  меня  авешей,  проводником  в  нашей   земной
реальности. Потенциал у меня был, эзотерикой я увлекалась с детства, но если
бы Светлена в качестве матрицы не выбрала меня...
   - Извини, я не хотел  уточнять.  Просто  изредка  мне  казалось,  что  ты
намного старше.
   - Это печать знаний, Васенька, которые здорово изменяют психику людей.  Я
ведь по сути ведьма. Не боишься?
   Василий снова сбился с ритма дыхания. Ульяна засмеялась, подошла к  нему,
поцеловала и тут же убежала, не отвечая на его красноречивый  вопросительный
взгляд. Однако вернулась тотчас же вместе с Парамоновым.
   - Положение осложняется, - сказал Иван Терентьевич. - Во-первых, наш  дом
находится в поле зрения одного из Посвященных высокого уровня. Во-вторых, мы
окружены двумя цепями конкурирующих подразделений.
   - Вы точно знаете? - усомнился Василий. - Насчет конкурирующих?
   Чувствовал он себя еще не настолько  хорошо,  чтобы  свободно  входить  в
состояние меоза и держать темп.
   Парамонов и Ульяна переглянулись.
   - Первая цепь - это федералы из "Витязя" и "Руслана",  общая  численность
группы - человек двадцать. Вторая цепь - чья-то зомби-команда, скорее  всего
того самого Посвященного.
   - Тогда это неплохо, - пробормотал Василий, проваливаясь в яму  слабости.
-  Есть  шанс  натравить  их  друг  на  друга.  Но  мне   надо   время   для
восстановления, хотя бы час.
   - Ну, я считаю, они вряд ли пойдут  в  атаку  сейчас,  днем,  -  рассудил
Парамонов. - Будут ждать  сумерек.  Восстанавливайся,  мы  тебя  предупредим
заранее, если они зашевелятся. Но все равно мы должны наметить какой-то план
маневра.
   - План прост. -  Василий  с  трудом  преодолел  новый  приступ  слабости,
стараясь выглядеть достойно. - Уля уходит одна. Я  отвлекаю  эту  банду.  Вы
забираете контейнер и уходите огородами к Котовскому. Встречаемся в Норвегии
в условленном месте.
   Иван Терентьевич улыбнулся, Ульяна засмеялась, но тут же стала серьезной:
   - Хотя ты у нас и  стратег,  но  я  предлагаю  другой  план.  Я  отвлекаю
Посвященного, а вы с Иваном Терентьевичем уходите с оружием.
   - Пожалуй, - кивнул Парамонов. - План не идеален, но лучшего нет.
   - Но она женщина! - воскликнул Василий.
   - Ты всегда такой наблюдательный? - насмешливо проговорила  Ульяна.  -  Я
Посвященная, мне не обязательно владеть рукопашным боем.
   - Все равно, этот вариант не пойдет! - твердо заявил Вася. - Посвященного
будете отвлекать вдвоем. Возьмете контейнер, но пустой.  Пусть  думают,  что
оружие у вас. Я же переложу "глушаки" в сумку и уйду другим путем.
   - Василий Никифорович, это не...
   - И без возражений, - тихо  добавил  Василий.  -  Дайте  мне  только  час
времени. В половине шестого я буду готов.
   Переглянувшись, Посвященные вышли. Василий глубоко  вздохнул,  посидел  с
открытыми глазами, ни о чем не думая, потом принял ваджрасану - позу алмаза,
расслабился  и  перешел  на  "огненное  дыхание",   способствующее   массажу
внутренних  органов.  Ему  нужно  было  изменить   принципы   восприятия   и
взаимодействия с окружающим миром таким образом,  чтобы  организм  полностью
очистился от физиологических  и  психических  шлаков,  вызванных  пси-атакой
Носового, и вошел в особое, измененное  психоэнергетическое  состояние,  при
котором  пробуждаются  глубинные  резервы  психики,  способность   мгновенно
реагировать на любую неожиданную ситуацию и даже предвидеть ее. Это ощущение
мастера ниндзюцу называют сакки - "ветер смерти"  или  "дыхание  смерти",  и
состоит оно из предчувствия опасности еще до ее обнаружения и реагирования в
форме смертоносного удара или уклона.
   Окончательно успокоившись  и  уйдя  мыслями  в  себя,  Василий  привел  в
равновесие   мысленный   поток,    представляя    его    медленной    рекой,
сконцентрировался на сигналах, поступающих из подсознания.  Через  некоторое
время он почувствовал, что владеет собой и может заставить  "жить  отдельно"
любую клеточку тела,  реагировать  на  свет,  звук  и  тепло  любую  нервную
веточку.
   Затем сфера гипервидения стала расширяться, охватила комнату,  где  сидел
Василий, весь дом, участок и прилегающее пространство вплоть до реки слева и
леса справа. И наконец Вася сам стал частью мира, способной ощущать все  его
колебания. Он открыл рот и горло насколько мог широко,  пока  не  захотелось
зевнуть, медленно напряг мускулатуру живота и выдохнул  через  рот,  издавая
длинный протяжный вибрирующий звук ах-х-х  из  глубин  тела.  Сохранил  этот
звук, закрывая губы и прижимая их к приоткрытым зубам. Звук  преобразился  в
вибрирующее жужжащее м-м-м. Василий сжал губы и нажал языком  на  внутреннюю
сторону зубов, превратив м-м-м в н-н-н и заставив  звук  медленно  замирать,
пока не кончился запас воздуха. Получилось  страдное  "слово",  напоминающее
молитву или гимн: ахх-умм-ммм-ннн, -  по  сути,  звуковая  Дзюмон-мантра,  в
соответствии с концепцией Тайдзокай способствующая "осуществлению предельной
правды". Теперь Василий был готов ко всеобщему видению действительности.
   В комнату вошел Парамонов,  глянул  на  абсолютно  чистое,  невозмутимое,
глубокое лицо Котова и все понял. Сказал с уважением:
   - Ты далеко пойдешь, мэйдзин. Я услышал судзи, но не поверил.., не  знал,
что ты этим владеешь.
   - Я готов, - коротко  ответил  Василий,  заставив  мышцы  тела  танцевать
волной с плеч до икр.
   К операции отхода приступили в начале седьмого, когда дневная жара начала
спадать и от реки подул прохладный ветер.
   Первыми ушли в подвал Парамонов и Ульяна. Подвал имел выход  к  реке,  не
просматривающийся со стороны, и шанс выйти незамеченным у  Посвященных  был.
Затем начал реализовывать свой план Василий.
   Он спокойно вышел во двор, сразу ощутив на себе давление чужого  взгляда,
погрузил в кабину сумку с оружием, открыл ворота и,  насвистывая,  будто  на
прогулке, вышел в сад. Физически ощущая напряжение следящих за ним людей, их
застывшие на курках автоматов и пистолетов пальцы,  Василий  размотал  шланг
для поливки огорода, подсоединил к вентилю на трубе, принес  ведро,  тряпки:
человек собирается помыть машину. Однако нигде  он  не  задерживался  ни  на
мгновение, постоянно двигаясь  таким  образом,  чтобы  в  него  нельзя  было
прицелиться и выстрелить.
   Вывел машину, вылез, не заглушая мотора, включил воду, направив  струю  в
кусты, прямо на того, кто там прятался, и перешел  на  темп.  Облитый  водой
спецназовец из группы "Витязь", который подобрался к дому совсем близко,  не
успел даже глаза протереть, когда сбоху мелькнула тень и  в  голове  у  него
наступило "полное солнечное затмение".
   Не  останавливаясь,  Василий  отобрал  у   уснувшего   парня   "никонов",
прошептав: "Ну, я вам сейчас устрою перехват!" - и дал  длинную  очередь  по
кустам малины в конце сада, где сидели в засаде еще двое в защитных мундирах
- из второй цепи окружения.
   Он не ошибся в расчетах. Очередь нашла прятавшихся, но это были не просто
спецназовцы, а парни из команды зомби, приведенной  Рыковым,  и  действовали
они не раздумывая, а тотчас же открывая ответный огонь. Правда, Василия  там
уже не было. Вычислив,  где  сидит  очередной  наблюдатель  из  первой  цепи
окружения, он достал его  в  тот  момент,  когда  наблюдатель  оглянулся  на
стрельбу в спину, соображая, что делать. Сообразить не успел, отключаясь  от
касания Васиного кулака к челюсти справа.
   Это был офицер, как определил Вася по единичке  на  плече  маскировочного
комбинезона,  командир  подразделения  федералов,  и  было  бы   грешно   не
воспользоваться случаем.  Нахлобучив  на  себя  его  пятнистую  маску,  Вася
выставил голову над поленницей дров и приглушенно заорал:
   - Атака сзади! Всем отходить!
   Услышали его и те, и эти, в  результате  чего  поленница  рассыпалась  от
шквала автоматной очереди, и началась всеобщая пальба  и  неразбериха  -  не
поймешь, кто тут и по кому  ведет  огонь.  Предоставив  разбираться  в  этом
командирам групп, Василий метнулся к машине, с ходу дал газ, молясь в  душе,
чтобы пули не попали в  бак  "вольво",  и  рванул  на  улицу,  сметя  с  ног
какого-то бойца в камуфляже, неосторожно  прыгнувшего  навстречу,  и  заодно
дворовые ворота. Через минуту он был на окраине  Рязани,  поехал  медленнее,
прислушиваясь к удаляющейся трескотне выстрелов.
   Еще через несколько минут остановил машину во дворе старинного здания  на
улице Михневича, в котором когда-то  располагалось  Дворянское  собрание,  а
ныне - с десяток торговых фирм. Машин здесь хватало, и на "вольво" Котова  с
простреленной кормой никто не обратил внимания. Именно здесь и  договорились
встретиться Посвященные после бегства из дома с винным подвалом.
   Не выключая себя из состояния боевого транса, Василий стал  ждать,  рисуя
себе всевозможные варианты отступления Ульяны и Ивана Терентьевича. Все, что
зависело от него, он сделал.

КАРМА РИСКА

   Их оставили в комнате с единственным круглым узким окном одних.
   Кристина пришла в себя позже Стаса; поняв, что лежит  на  узкой  кровати,
подхватилась   было   и   встретила   взгляд   мальчишки,   полный   упрямой
сосредоточенности.
   - Где мы?
   - На какой-то посудине, - тихо сказал Стас и попытался улыбнуться.  -  На
теплоходе. Я не смог определить его класс, когда нас везли.
   - А что на теплоходе - определил?  -  улыбнулась  в  ответ  Кристина,  но
вспомнив то, что ей сказали о Матвее, снова в испуге округлила глаза. -  Что
с Матвеем?! Они говорили, что он.., в беде!
   - Это не правда. - Стас погладил Кристину по руке. - Они думали,  что  мы
без сознания, и я слышал их разговоры. Тебя  просто  выкрали..,  ну  и  меня
тоже.
   - Выкрали? - Кристина внезапно успокоилась. - Зачем?
   - Обычное дело - для шантажа папы.
   - Обычное дело. - Она взъерошила волосы  мальчишки,  подошла  к  окну.  -
Точно, мы на пароходе, это не окно, а иллюминатор.  Как  они  заставили  нас
поверить в их сказку?
   - Облучили из "глушака". Я слышал, они говорили, что у  нас  гиперреакция
на излучение. Они же не знали, что папа специально тренировал  обоих..,  как
это он говорил? Надситуативная...
   - Надситуационная защита.
   - Да, да, точно. Что означает - повышение психофизического  потенциала...
- Стас вдруг обратился в слух. - Тише, сюда идут. Ложись, как лежала,  пусть
думают, что мы все еще без памяти...
   Кристина послушно легла на койку, Стас скорчился в  углу  таким  образом,
чтобы поверх локтя можно было наблюдать, что делается в каюте.
   В двери каюты повернулся ключ, она распахнулась,  и  в  каюту  вошли  два
молодых человека в брюках и рубашках  из  жеваной  материи  блекло-болотного
цвета, с автоматами под мышками. Один был долговяз и  сутулился,  все  время
откидывая со лба челку. Глаза у него были красные,  а  губы  мокрые,  он  их
непрерывно покусывал и облизывал. Второй, пониже ростом, ежился,  будто  ему
было холодно, глаза с расширенными зрачками сухо блестели, руки  дрожали,  и
сигарету он держал в кулаке.
   - Я же говорил, -  тонким  голосом  сказал  долговязый  и  сутулый,  -  в
отключке они. А баба смачная.
   - Что надо, только беременная, - хрипло проговорил парень с сигаретой.
   - Да хрен с ней сделается!
   - Тогда давай по очереди.
   - Я первый, идея моя.
   - Ладно, давай, я пока пойду уколюсь, а то белый свет не мил.
   - Ты же недавно кололся.
   - Доза была маленькая.
   - Смотри не перестарайся, Хромой увидит, выгонит из  команды  к  чертовой
матери.
   - Не пугай, я ужо пужатый. - Низкорослый хохотнул, показывая гнилые зубы,
и пошел к двери. - Придуши ее маленько, если очухается.
   Сутулый, плотоядно облизываясь, оглядел Кристину, снял  автомат,  положил
на стол, начал снимать штаны. Кристина зашевелилась, и села, глядя на него в
упор.
   - Гля, очнулась! - сказал бандит, продолжая раздеваться.  -  Подожди,  не
ори, все будет хорошо.., а будешь кочевряжиться - пристрелю!
   - Дядь, - похлопал его ладошкой по спине Стас. - Посмотри-ка сюда.
   - Тебе чего? - оглянулся парень.
   Стас дернул его за рукав, чтобы тот повернулся, и изо  всей  силы  ударил
ногой в пах. Сутулый издал  сиплый  возглас:  ух!  -  скорчился,  глаза  его
закатились, и он упал. Сжав  кулаки,  побледнев  так,  что  живыми  на  лице
остались только глаза, Стас ждал, готовый ударить  насильника  еще  раз,  но
этого не потребовалось: парень потерял сознание.
   - А дальше что? - шепотом произнесла Кристина, такая же  бледная,  как  и
мальчишка.
   - Надо уходить, - очнулся Стас,  сразу  повзрослев.  -  Стрелять  умеешь?
Возьмем его автомат.
   Кристина с отвращением глянула на  автомат  с  укороченным  стволом,  без
приклада.
   - Нет, я не хочу.
   - Тогда возьму я.  -  Стас  умело  снял  и  защелкнул  на  место  магазин
автомата, передернул затвор,  повесил  его  на  грудь  и  подошел  к  двери.
Оглянулся, глядя исподлобья, не по-детски серьезный и сосредоточенный. - Нам
только на палубу выбраться, там мы что-нибудь придумаем.
   Мальчишка  распахнул  дверь   и   наткнулся   на   шагнувшего   в   каюту
прихрамывающего мужчину с сединой в волосах, одетого  в  дорожный  костюм  -
таскер. Он ловко  сдернул  со  Стаса  автомат,  подтолкнул  его  стволом  на
середину каюты, мельком глянул на лежащего у  кровати  долговязого  любителя
женщин и закрыл за собой дверь.
   - Сядьте, - сказал он негромко. - И успокойтесь. Шансов на побегу вас все
равно не было. Кто вы?
   - Будто не знаете, - огрызнулся покрасневший до слез  мальчишка,  обнимая
Кристину за талию.
   Вошедший внимательно глянул на живот женщины, перевел взгляд на ее  лицо,
нахмурился: