ь
ускорил реализацию решения.
   Надо было уходить раньше, трезво подумал Александр Васильевич. Я же,  как
любой русский, все надеялся на "авось": авось пронесет, авось не вспомнят...
Вспомнили! Не поздно ли бежать-то? Интересно, сколько у меня  еще  в  запасе
времени?..
   Страха он не ощущал, только сожаление и грусть оттого,  что  отказался  в
свое время от предложения Рыкова.  И  еще  в  голове  вертелся  вопрос:  кто
предупредил? Рыков этого сделать не мог по причине своего прямого участия  в
работе "ККК" и в силу характера.  То  же  самое  можно  было  сказать  и  об
остальных комиссарах. Тогда кто же?..
   Завьялов  быстро  собрал  вещи,  кое-какие  документы,   деньги,   оружие
(пистолет "волк", право  на  ношение  которого  подтверждалось  документом),
аккуратно убрал со стола, помыл посуду, как бы проверяя  стабильность  своей
нервной системы, погасил свет в квартире и вышел на лестничную площадку.
   О том, что времени на бегство у него уже не оставалось, он  догадался  за
мгновение до выстрела, когда распахнулась дверь  лифта  и  в  проеме  возник
темный силуэт, на фоне которого мелькнул тусклый блик от глушителя поднятого
пистолета. Выстрела Александр Васильевич не услышал...
   План  ликвидации  заместителя   министра   обороны   Бурлакова   Евдокима
Матвеевича разрабатывал "мозговой трест" "ККК" во главе с  комиссаром-четыре
Бохановым.  Для  его  выполнения  Громов  выделил  три   мейдера   наружного
наблюдения и подслушивания, экстревер технического  сопровождения  и  монаду
исполнителей, всего двадцать пять человек.
   Наблюдатели досконально изучили распорядок дня Бурлакова, его контакты  в
министерстве,  время  постоянных  встреч,   привычки,   в   течение   недели
прослушивали переговоры по телефонам и просто разговоры в компаниях и  дома.
В результате был рассчитан стандартный маршрут заместителя  министра  и  его
обязательные "точки контакта": ресторан, где он обедал, второй ресторан, где
ужинал, клуб "Георгий", где отдыхал в кругу  друзей,  катран,  где  играл  в
покер с другими любителями азартных игр, квартира, где любвеобильный Евдоким
Мартынович принимал "эротический массаж".
   Поскольку  план  "Чистилища"  по  ликвидации  замаранных,   погрязших   в
коррупции по уши чиновников, опубликованный в газетах, по  сути  представлял
собой вызов системе государственного рэкета,  та  предприняла,  естественно,
кое-какие защитные меры,  весьма  беспрецедентные  по  своим  масштабам:  на
охрану чиновничьей рати Государственной Думы,  правительства,  администрации
президента и высшего командного состава Министерства обороны было привлечено
дополнительно около шести тысяч человек! Это  не  считая  того,  что  высшие
должностные лица подстраховали  себя  сами,  имея  профессиональные  команды
телохранителей,  снабженных   самым   современным   оружием   и   арсеналами
электронно-технических средств.
   Бурлакова посменно - и круглосуточно - охраняли шестеро мощных бойцов  из
охранного министерского батальона "Щит", и еще двое сопровождали в фургоне с
компьютерным комплексом радиоперехвата, анализа  опасности  и  нестандартных
ситуаций. Именно они командовали  отрядом  телохранителей,  диктуя  маршруты
следования, меры предосторожности, способы доставки  охраняемого  объекта  и
определяя необходимое для той или иной операции количество "стволов".  Кроме
того, в пользовании замминистра всегда находился дежурный вертолет и  машина
с группой быстрого реагирования  из  пяти  человек.  Более  мощной  системой
охраны обладали всего  три  человека  из  упомянутых  в  плане  "Чистилища":
министр  обороны  Гусев,  премьер-министр  и  директор  Федеральной   службы
безопасности, - хотя у каждой были свои особенности. И все же,  несмотря  на
это, "чистильщики" не устрашились привести свой план в исполнение.
   Был  задействован  снайперский  вариант  ликвидации,  для   чего   мейдер
сопровождения вывел на цель монаду исполнителей: снайпера, корректировщика и
наблюдателя-охранника.
   Наиболее подходящим местом для исполнения приговора был признан  ресторан
"Дипломат", где Бурлаков обедал, так как для снайпера была  выбрана  позиция
на другой стороне Москвы-реки, в километре от ресторана, что  увеличивало  в
случае необходимости возможность его  отхода.  Со  вторника  всеми  звеньями
ликвидационной  бригады  начал  отрабатываться  этот   вариант:   готовились
квартиры,   места   расположения   исполнителей,    транспортные    цепочки,
рассчитывались с точностью до секунды шаги жертвы и действия монады.
   Разрабатывались векторы отхода, средства  маскировки,  запасные  варианты
отступления. Но в четверг утром "ресторанный" вариант был отменен,  так  как
стало известно, что Бурлаков улетает в  субботу  утром  в  Сочи  с  военного
аэродрома в Тушине. Разработка операции была приостановлена на два часа,  то
есть на время анализа  группой  Боханова  новой  вводной.  А  потом  бригада
нацелилась  на  Тушино,  потому  что,   вопреки   общепринятому   мнению   о
невозможности скрытого подхода к военному аэродрому, лучшее место для засады
трудно было придумать. Тем более что готовили акцию  военспецы,  входящие  в
"ККК" и досконально знающие объект в Тушине.
   В пятницу все было готово  к  проведению  операции.  Спикеры  мейдеров  и
экстревера доложили гранд-оператору о  готовности,  а  тот  в  свою  очередь
позвонил комиссару-пять. Шевченко в это время находился в своей  Ассоциации,
готовый, если потребуется, подключить дополнительные силы. Он как раз вводил
в курс дела появившегося Балуева. И в это время позвонил Громов:
   - Валерий Егорович, с командой-один ко мне! Я у комиссара-четыре.
   - Что случилось?
   - Не теряй времени.
   Шевченко озадаченно почесал  бровь,  потом  переносицу,  встретил  взгляд
Василия.
   - Не нравится мне это... Придется тебе  подождать  меня  дома,  Баловень.
Срочные дела. Располагайся, отдыхай, жди.
   - А что произошло? Может быть, я с тобой? Неохота тут скучать одному.
   Комиссар-пять думал недолго.
   - Поехали,  не  помешаешь.  Шеф  вызывает  по  тревожной  схеме,  значит,
появились непредвиденные обстоятельства. - Шевченко дал в эфир сигнал  сбора
команде-один,  то  есть  своему  личному  экстреверу,  и  они  помчались  по
известному адресу на Старую  площадь,  где  находился  Центр  нетрадиционных
технологий,    возглавляемый    комиссаром-четыре    Бохановым    Владимиром
Эдуардовичем.
   У девятиэтажного здания Центра был еще  один  этаж,  десятый,  о  котором
знали только те, кто работал в этом  секретном  31-м  отделе  Центра.  Здесь
располагался компьютерный комплекс анализа информации  "Чистилища",  имеющий
связь с большинством институтов страны  и  специальных  организаций,  в  том
числе - из среды силовых структур.
   Громов ждал своего начальника безопасности в специальном кабинете-бункере
на  десятом  этаже  Центра,  оборудованном   мощным   компьютером   А-класса
"Макинтош-Кинг". Увидев Балуева, он не удивился, только  кивнул,  протягивая
руку:
   - Как раз  вовремя,  Василий  Никифорович.  С  корабля  на  бал.  Сегодня
потребуется ваша помощь.
   Василий поймал его острый, насыщенный злой энергией  взгляд  и  поежился:
такого взгляда он не видел ни у одного из встречавшихся ему людей.
   В кабинете находился и комиссар-четыре "Чистилища" Боханов,  сидевший  за
пультом компьютера и не повернувший головы при появлении гостей. Руки у него
лежали на двух лепестках-панелях сверхсовременного дизайна, голова  схвачена
дугой наушников, у губы - усик микрофона. Напротив светился  объемный  экран
дисплея со сложной разноцветной схемой, то и дело меняющей форму.
   - Не вижу, - произнес Боханов как бы самому себе.
   Видимо, компьютер ответил ему через наушники, потому что  комиссар-четыре
снова буркнул себе под нос: "Не хами!"  -  и  Василий  понял,  что  директор
Центра работает на компьютере в режиме звукового диалога.
   - Что случилось, Дмитрий Олегович? - спросил Шевченко.
   -  В  дело  вмешались  конкурирующие   структуры,   -   ответил   Громов,
подсаживаясь к компьютеру. - Исполнителей завтра утром попытаются задержать,
чтобы выйти на всю нашу сеть.
   - Кто может себе это позволить?
   Координатор "Чистилища" улыбнулся, покосившись на Балуева.
   - У вас самооценка на высоте, Валерий Егорович. Против нас начал работать
"отряд охотников за охотниками"  или,  как  они  себя  назвали,  "Анальгин".
Организация-создатель  -  Министерство  обороны,  главный   руководитель   -
полковник Юрген, ты его знаешь.
   - Еще бы, классный профессионал. Что они конкретно предприняли?
   Громов взял световой  щуп,  коснулся  лучиком  света  нескольких  красных
кружочков на схеме.
   - Это их посты наблюдения. Это группа захвата. - Луч уперся в три красных
стрелки. - Здесь машины сопровождения и вертолет поддержки. Как только  наши
ребята появятся возле аэродрома, начнется операция перехвата.
   - Они уже там, - после минутного молчания сообщил Шевченко. -  Гранд  уже
позвонил, все готово. Может быть, успеем предупредить?
   - Предупреждать никого не надо, - бесстрастно сказал Громов.  -  Отменить
операцию - значит расписаться в бессилии.  Мы  подготовим  еще  одну  монаду
исполнителей и выбросим в район аэродрома  к  моменту  посадки  Бурлакова  в
самолет.
   - А как же первая группа?
   - Первую подстрахуешь ты со своими орлами плюс Балуев. Наведение на  цель
я  обеспечу  лично,  связь  будем  держать   постоянно.   Перехватишь   этих
"трехнулевых анальгиновцев" в тот момент, когда они начнут движение. Задание
понятно?
   - Так точно, генерал!
   - Полковник, полковник,  мне  чужого  звания  не  надо.  Выезжайте  прямо
сейчас, по дороге обсудим детали.
   - Вы с нами?
   - Нет, я буду  командовать  отсюда.  Операция  перехвата,  по  сути,  уже
началась, связь через СВСС <СВСС - система военной  спутниковой  связи.>.  С
Богом, Валерий Егорович!
   Шевченко молча подтолкнул слушающего  переговоры  Балуева  к  выходу,  на
пороге оглянулся.
   - Но как они узнали о нашей акции?!
   - Похоже, у них появился информатор не хуже,  чем  у  нас,  -  усмехнулся
координатор "Чистилища". - Вы еще не все знаете: особая группа из Управления
спецопераций ФСБ тоже крутится в районе аэродрома. Но ею  занимаются  другие
наши  люди.  Так  что  сегодня  мы  сдаем  экзамен  по  "высшему   пилотажу"
ликвидопераций.
   Когда Шевченко и Балуев спустились вниз и сели в машину, Василий  наконец
задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:
   - А откуда твой шеф знает о конкурентах? Да еще с такими подробностями?
   - Спроси чего-нибудь полегче, - был ответ. - Но он еще не разу не ошибся.
   Уже рассвело, когда снайпер первой  монады  исполнителей  Крюков,  бывший
афганец, бывший инструктор по стрелковому делу в  отряде  "Вымпел",  получил
сигнал  "змея".  Это  означало,  что  он  обнаружен  противником  и   должен
позаботиться о себе до сигнала отступления.
   Крюков удивился, потому что выбирал место себе сам,  без  посредников,  и
знал о нем только корректировщик, он же телохранитель.  Но  так  как  Крюков
привык  подчиняться  командам  -  дисциплина  в  "Чистилище"  поддерживалась
жестоко, - то объясняться по рации не стал и быстро переместился на запасную
позицию в сотне метров  от  первой  -  высокой  сосны,  с  которой  аэродром
просматривался  как   на   ладони.   Вторая   позиция   представляла   собой
полуразрушенную и заброшенную водонапорную башню времен хрущевской оттепели,
возвышающуюся над лесом и  над  северной  частью  Тушина,  с  которой  также
открывался отличный вид на поле  аэродрома  с  его  строениями,  самолетами,
вышками охраны и капонирами.
   День начинался облачный, но без дождя,  и  Крюков  мимолетно  порадовался
этому обстоятельству, хотя радость его была чисто профессиональной: в  дождь
или туман точность выстрела на три  километра  даже  из  винтовки  "Селигер"
калибра  12,7  миллиметра,  с   новейшим   электронно-оптическим   прицелом,
электронным отсеивателем помех, гидростабилизацией и звукогасителем, была бы
проблематична.
   Машины объекта появились на поле аэродрома в десять часов  десять  минут,
одна впереди - "волга" оперативного сопровождения, вторая сзади - "мерседес"
охраны. Сам замминистра вышел из  длинного  черного  "членовоза"  -  "чайки"
последней модели, пробить которую можно было разве что  из  танковой  пушки,
гранатомет ее не взял бы.
   Крюков привычно протер замшей окуляр прицела, аккуратно приладил ствол на
кирпичах оконного проема, приник глазом к мягкому нарамнику окуляра,  и  тут
сзади вдруг возник кто-то бесшумный и быстрый,  приставил  к  затылку  ствол
пистолета.
   - Не дергайся, Крюк! Свои.
   Крюков повернул голову. Рядом  стоял  одетый  во  все  черное  незнакомый
парень в маске-"чеченке". Никакого пистолета у  него  в  руках  не  было,  а
приставил он к затылку снайпера свой палец.
   - Уходи отсюда, быстро! - продолжал незнакомец негромко. - За вами  пошли
охотники, операция отменяется. Во всяком случае, для вас с напарником. Его я
уже предупредил. Да двигайся ты, они церемониться не станут!
   Крюков молча закрыл прицел чехлом и, скользнув за незнакомцем к лестнице,
прыгнул в люк. Они были уже на первом этаже, когда  башню  водокачки  сотряс
взрыв. С шумом рухнули два верхних пролета, почти засыпав два нижних. Крюков
догадался, что по водонапорной башне дали залп из гранатомета.
   "Ангел-спаситель" в черном поднял руку, оглянулся.
   - Тише, сейчас они придут сюда, проверить, жив ты или нет.
   Башня водокачки стояла в окружении развалин  пакгаузов,  мусорных  куч  и
ржавых  скелетов  вагонов  и  платформ  -   здесь   когда-то   очень   давно
располагалась товарная станция. И, хотя прошло много лет с тех пор,  как  по
вросшим в землю рельсам здесь ползали маневровые  паровозы  и  тепловозы,  в
воздухе витали неистребимые запахи мазута, масел,  ржавого  железа,  состава
для пропитки шпал.
   - Стой здесь, не высовывайся. В случае чего стреляй. -  Парень  в  черном
бесшумно обогнул башню и исчез.
   Через минуту со стороны ближайшей липовой рощицы послышался хруст  стекла
под каблуками, скрип гравия и кирпичной крошки. Из-за угла  уцелевшей  стены
пакгауза показались двое в пятнистых комбинезонах, с  масками  на  лицах.  В
руках одного был карабин КН с подствольным гранатометом "гроза".
   Второй нес бесшумный  снайперский  автомат  СВУ  ОЦ-03.  Все  это  Крюков
отметил опытным  глазом.  Двое  принадлежали,  скорее  всего,  к  армейскому
спецназу, так как вооружены были чисто по-военному.
   Черный "ниндзя" возник сзади спецназовцев, словно  чертик  из  табакерки,
приблизился к ним и ударил ребром ладони  по  шее  того,  кто  нес  карабин.
Второй был опытен и успел отпрыгнуть в сторону,  разворачиваясь  и  поднимая
автомат, но выстрелить не успел - Крюков выстрелил первым, целясь  в  плечо.
Парень крутанулся волчком, упал, роняя автомат и зажимая рану в  предплечье.
Потянулся  к  поясу,  где  был  закреплен  пистолет  "волк"  с  обоймой   на
восемнадцать патронов. Крюков снова поднял винтовку, но незнакомец в  черном
опередил его, ловко отбирая у спецназовца пистолет, махнул снайперу рукой:
   - Уходи!
   За строениями, где начинался  почерневший  осенний  лес,  "ниндзя"  кинул
отобранное оружие Крюкову.
   - Держи, сдашь начальству. Вариант отхода - аварийный, тут сейчас  кругом
полно этих военных мальчиков, обученных всеми способами уничтожать людей.
   - Но у меня задание...
   - Его, наверное, уже выполнили другие. Давай, Крюк.
   - Кто ты?
   - Много будешь знать, скоро состаришься. - И незнакомец в  черном  исчез,
словно растворился в воздухе. Под его ногами не треснул ни  один  сучок,  не
чавкнул насыщенный влагой дерн, не хрустнула ни одна песчинка.
   Когда Крюков, ошеломленный таким  внезапным  поворотом  событий,  наконец
начал отходить, "ниндзя" - Василий Балуев - уже нашел Шевченко и  доложил  о
выполнении своей части задачи.
   - Порядок, - ответил комиссар-пять, - не  потеряли  ни  одного  человека,
только Гошу Кучкова ранило.
   - Как объект?
   - Готов. Две пули в голову. Так  и  хочется  сказать:  собаке  -  собачья
смерть! Но собакой он не был, скорее, волком, наглым и злобным.
   - Стрелял, видно, снайпер экстра-класса.
   - А мы других не держим, - ухмыльнулся Шевченко и поднес рацию к губам. -
Всем отбой.
   - За что вы его убрали?
   - Ни чести, ни совести.., впрочем, это лирика. Генерал торговал не просто
оружием, но лучшим оружием, с грифом "совсекретно". К тому  же  -  по  нашим
разведданным - он один из боссов Сверхсистемы, последний из тех, кто работал
еще на Купол. Поехали домой, Вася, отдохнем.
   Василий молча зашагал за комиссаром "Чистилища", который так  же,  как  и
он, умел передвигаться по лесу совершенно бесшумно.

ВСТРЕЧНЫЕ ПЛАНЫ

   Заседание  Совета  безопасности  готовилось  в  большой  тайне,   поэтому
проходило не в Георгиевском зале Кремля, как обычно, а в хоромах  поскромнее
-  Оружейной  палате,   ухищрениями   техники   превращенной   в   абсолютно
застрахованный от прослушивания спецбункер.  Совет  уже  заседал  здесь  два
раза:  когда   решалась   судьба   Госкомоборонпрома,   Федеральной   службы
контрразведки  и  Службы  внешней  разведки,  а  также  разрабатывался  план
"Крымской кампании" -  силовое  возвращение  острова  в  лоно  Федерации  по
"просьбе народа Крыма".
   На этот раз  вел  совещание  не  президент,  а  всесильный  глава  службы
безопасности  генерал  Коржаков,  и  речь  шла  о  недопустимо   беззаконной
деятельности "ККК", организации, замахнувшейся  на  "честь,  ум  и  совесть"
государства - ее гигантский, непомерно раздувшийся  чиновно-бюрократический,
коррумпированный Институт Власти. Впрочем, вслух такие определения  властных
структур никто никогда не произносил даже в личных разговорах, не говоря уже
о кулуарах.
   Последней  каплей,  переполнившей  чашу  терпения  генерала  Коржакова  -
инициатива сбора Совета исходила от него, -  было  убийство  "чистильщиками"
заместителя  министра  обороны  Бурлакова.  Со  времен  захвата  больницы  в
Буденновске Шамилем Басаевым, полевым командиром дудаевского  войска,  когда
погибло больше ста пятидесяти человек, правительство не находилось в большей
опасности, подвергаясь угрозе не  просто  отставки,  политического  ухода  в
небытие, но  угрозе  физического  уничтожения!  Правда,  убийство  Бурлакова
взволновало не только Коржакова, но и всех участников заседания, четверо  из
которых  попали  в  список  на   уничтожение,   опубликованный   в   газетах
"Чистилищем". Но  самым  отвратительным  фактом  глава  службы  безопасности
президента считал не убийство, а послание "чистильщиков", ставшее достоянием
журналистов, в котором говорилось о "подвигах" казненного.  Многие  из  этих
"подвигов" тянули в принципе на десять - двенадцать лет тюрьмы,  но  были  и
такие,  за  которые  с  ходу  можно  было  давать  "вышку".   Члены   Совета
безопасности, читавшие послание,  все  это  знали,  в  душе  соглашались  со
справедливостью приговора, примеряли его к себе, и атмосфера заседания  была
весьма унылой.
   - Что  произошло  в  Тушине,  господин  министр?  -  обратился  к  Гусеву
Коржаков. - Почему там оказались  ваши  люди?  И  почему  покушение  все  же
удалось, Сергей Вениаминович? - Коржаков бросил взгляд на директора  ФСБ.  -
Вы обязаны были все предусмотреть, тем более что в охране аэродрома принимал
участие ваш знаменитый батальон "Щит".
   - Нам помешали, - сказал Коваль. - Были приняты  все  меры  безопасности,
предусмотренные данной процедурой. Мы устроили засады,  вычислили  киллеров,
но.., вмешались некие силы, о которых не знали наши информаторы. Хочу  также
отметить  нервную  обстановку,  созданную  действиями  спецгруппы   министра
обороны. Трижды возникали стычки между его людьми и  нашими,  тяжело  ранены
два бойца отряда "Гроза"...
   - Мои люди ни при чем, - перебил директора Гусев. - Они знали свое дело и
могли бы за