звучно,  на  чувственно-мысленном  уровне  предупредил:  мол,  не  суйся,
парень, не в свое дело - и уполз в телефонный шнур.
   Взмокший от поднявшейся в душе  бури  чувств,  Матвей  осторожно  положил
трубку на рычаг и смотрел на нее до тех пор, пока на ней  не  высохли  пятна
пота.
   "Это был не Тарас", - пискнул взъерошенный внутренний голос.
   "Сам знаю", - огрызнулся Матвей.
   "Это тот самый.., кажется, "монарх тьмы"..."
   "Или его слуга".
   "Значит, Горшин мертв!"
   "А вот в этом позвольте усомниться. Если уж я - агент  уровня  "абсолют",
то он и вовсе "суперабсолют".  К  тому  же  он  гений  тонпо  и  должен  был
прочитать возможности врага. Жаль,  что  теперь  не  с  кем  посоветоваться.
Ладно, сделаю один шажок, съезжу к нему домой".
   "В пасть дьяволу?! Пропадешь ни за понюшку табака."
   "А мы тихонечко, одним глазком глянем... А потом, Шериф, твоя очередь!"
   Генеральный прокурор Вадим Борисович Чураго, бывший  спортсмен,  страстно
любил не только футбол, но еще покер и преферанс. В этих карточных играх  он
достиг немалого мастерства, что вкупе с  ловкостью  рук  сделало  его  почти
непобедимым и дало возможность в начале семидесятых начать карьеру  мафиози.
Из боссов Купола с ним отваживался играть только Георгий Георгиевич, да и то
лишь в хорошем настроении; он не терял слабой надежды когда-нибудь  выиграть
у дженерози. Поэтому, когда Купол собирался в катране для "снятия  стресса",
то есть для карточных игр, Вадим Борисович в них не участвовал,  зато  очень
часто  играл  в  своей  компании  -  в  хелс-клабе,  где  накачивал   мышцы,
расслаблялся  в  сауне,  принимал  массаж  -  классический   и   эротический
(заканчивающийся сексом и снова сауной) - и  встречался  с  нужными  людьми.
Выглядел Чураго на двадцать лет моложе своих шестидесяти шести.
   Карьеру государственного деятеля  он  начал  по  приказу  прежнего  босса
клана, который теперь принадлежал ему, и контролировал потоки  наркотиков  и
связи с коррумпированными элементами в системе  правоохранительных  органов.
По влиянию на среду "кримэкологии" - организованной преступности он  занимал
второе место после президента Купола, маршал-босса, сумевшего к  концу  века
осуществить мечту среднего мафиози  -  объединить  столичные  кланы  в  одну
мощную структуру,  потеснившую  или  уничтожившую  нацгруппировки  "залетных
гостей" из солнечного Закавказья: армянскую, азербайджанскую, грузинскую,  а
также чеченскую и другие.  Что,  правда,  не  уберегло  "хозяев"  от  частых
столкновений, разборок и войн, а также  не  гарантировало  обывателю  мирное
сосуществование со столь грозным институтом власти.
   Два дня Матвей искал подходы к Шерифу и  вынашивал  план  встречи,  а  на
третий  окончательно  остановился  на  хелс-клабе,  пользующемся  репутацией
"чистого" привилегированного клуба для чиновников из высших эшелонов власти.
   Клуб  с  претенциозным  названием  "У  Шварценеггера"   был   создан   по
распоряжению Краснорыжина и передан на баланс столичной мэрии, поэтому и мэр
Москвы, и вице-премьеры правительства не чурались собиравшейся там компании,
называемой за глаза "теневым  кабинетом".  Входили  в  компанию  и  "звезды"
спорта, искусства, театра и эстрады, а также другие знаменитости -  "воры  в
законе", политологи и журналисты. По сути, клуб "У Шварценеггера" играл роль
второго катрана,  отличаясь  от  первого  только  "игровым  составом"  здесь
никогда не появлялись деятели силовых структур, военные,  милицейские  чины,
высокопоставленные чиновники контрразведки и Минобороны.
   Охранялся хелс-клаб не хуже зданий на  Лубянке,  в  чем  Матвею  пришлось
убедиться при первом же "пристрелочном" посещении.
   Заявился он туда с удостоверением сотрудника охраны президента, якобы для
того, чтобы решить  вопросы  безопасности  предполагаемого  посещения  клуба
высшим должностным лицом государства.
   Комендант собственной охраны клуба, к которому  направили  Матвея,  лично
показал ему все узлы и линии системы охраны, а  также  поделился  кое-какими
секретами в надежде  на  то,  что  его  оценят  "наверху".  Матвей  пообещал
поощрение,  и  расстались  они  довольные  друг  другом.  Конечно,  вряд  ли
комендант смог бы узнать при  встрече  Соболева  без  грима,  усов  и  рыжей
шевелюры.
   Оставалось  еще  выяснить  принципы  работы  телохранителей  Шерифа,   их
количество, время смены  и  вооружение.  После  этого  можно  было  начинать
"перехват". Матвею  очень  хотелось  верить,  что  в  результате  он  узнает
местонахождение Кристины. Он рискнул еще раз объявиться на старой  квартире,
чтобы поработать на компьютере, и разминулся с ее новым  хозяином  буквально
на несколько секунд. Однако этот поход на явку обогатил его в информационном
(компьютер продолжал работать исправно) и экипировочном планах. Матвей узнал
кое-что любопытное о связях управлений внутри ФСК, а также забрал  некоторые
вещи  из  спецснаряжения,   разработанного   в   лабораториях   Министерства
безопасности в прежние времена. Рано или поздно они могли пригодиться.
   Очередной  поход  в  хелс-клаб  "У  Шварценеггера"  Генеральный  прокурор
запланировал на пятницу первого августа. Матвей уже был готов  к  встрече  с
ним и его системой охраны.
   В клуб  он  попал  еще  днем,  до  начала  вечернего  представления,  как
электромонтер-ремонтник.  Обошел  здание,  выявил  расположение  необходимых
коммуникационных каналов, канализационных стоков и  аппаратных  помещений  и
преспокойно удалился. Но вскоре вернулся -  через  один  из  канализационных
люков - и стал ждать.
   Вадим Борисович Чураго заявился в хелс-клаб  в  начале  седьмого  вечера,
когда в здании вовсю занимались приятным и полезным делом десятка два других
высокопоставленных лиц, близких к правительственным и финансовым кругам.
   Матвей подождал еще  час  и  вышел  из  своего  укрытия  (прятался  он  в
электрощитовой) в белом халате банщика сауны. Вадим Борисович  уже  закончил
"официальную часть" вечера  -  силовую  разминку  -  и  приступил  к  водным
процедурам.
   Здание хелс-клаба состояло из трех этажей, в том числе одного подземного.
На первом располагались спортзалы, массажные комнаты и лечебные  палаты,  на
втором - игровой зал казино с отдельными кабинетами и  баром,  в  подвале  -
собственно сауна, занимавшая четыреста квадратных метров площади.
   Однако пройти туда Матвею не удалось. Он нес на подносе ведерко со льдом,
из которого выглядывало золотое  горлышко  бутылки  шампанского,  когда  его
остановили у входа в предбанник  две  самые  настоящие  гориллы  в  халатах,
способные посрамить самого Шварценеггера своими бицепсами. Это были  солдаты
арьергарда: внутри зданий Генпрокурора сопровождали  трое  -  один  впереди,
двое сзади. Эти всегда прикрывали тыл.
   - Куда? - выхрипнул первый, бледный, с наголо обритой головой.
   - Туда, - так же хрипло ответил Матвей.
   - Откуда?
   - Сверху.
   - Что-то я тебя не припомню в обслуге, малый.
   - Да и мне б тебя век не знать, рожа. Велено передать лично пахану.
   - Кому?!
   - Начальнику. Ты что, глуховат маленько?
   - Марк, обыщи-ка его, не нравится мне эта физиономия
   Вторая горилла, тоже блондин, коротко  стриженный,  с  руками  и  грудью,
заросшими  золотистыми  волосами,  ловко  обыскала  Матвея,  но  ничего   не
обнаружила. Для этого надо было заглянуть в рот "банщику" и в ведерко,  хотя
и там не удалось бы отыскать традиционного оружия.
   - Ничего.
   - Забери посылку. - Бритоголовый перевел недобрый взгляд на  Соболева.  -
Давай поднос и катись отсюда, мы сами передадим его боссу.
   Матвей включил себя в режим  экстра  и..,  едва  успел  остановить  руку,
потому что в коридоре показалась группа людей, трое  сопровождали  какого-то
разомлевшего толстяка.
   - Хорошо, - сказал Матвей. - Баба с возу...
   В электрощитовой, где остался мешок со  снаряжением,  он  раздумывал  над
ситуацией ровно столько, сколько понадобилось, чтобы принять второй вариант.
Был еще третий, запасной,  но  вовсе  сумасшедший,  перебить  всю  охрану  и
половину игроков в покер.
   На первом этаже клуба он появился спустя полчаса,  как  раз  когда  Вадим
Борисович Чураго уединился в массажном кабинете с  массажисткой.  Теперь  на
Матвее был строгий костюм песочного цвета, не  стесняющий  движений,  желтая
рубашка с кремовым галстуком и летние туфли.
   "Гориллы" преградили ему путь, когда до  массажного  кабинета  оставалось
пройти полкоридора
   - Глянь-ка, Марк, еще один прет. Сегодня, наверное, день открытых дверей,
а нас не предупредили. Куда  лезешь,  интеллигент?  Приемный  день  босса  в
понедельник. И вообще, как ты сюда попал в таком виде?
   Матвей мог бы атаковать этих  двоих  прямо  сейчас,  успевая  перехватить
третьего до того, как поднимется тревога, но это было рискованно, а ему  еще
предстояло отыскать и освободить Кристину.
   - Не морщь лоб, - сказал Матвей тихо,  доставая  удостоверение.  -  Шкура
лопнет. Читать умеешь?
   Марк, монументальный, как статуя Геркулеса, нахмурился, бросил на  Матвея
угрожающий взгляд, сцапал  лапищей  документ,  прочитал,  удивленно  вскинул
брови и передал документ коллеге. Тот среагировал примерно  так  же,  потому
что удостоверение  принадлежало  офицеру  ФСК.  На  зеленоватой  пластиковой
карточке левого разворота - фотография с печатью, над ней  -  вытиснен  герб
России, ниже: "Федеральная служба контрразведки России". На правом развороте
наискось две полосы, красная и золотая. На золотой  отпечатано:  "Управление
"И", на красной. "Майор Карелла Степан Петрович".
   - Какого дьявола? - уставился на Соболева стриженый телохранитель. -  Что
тебе нужно?
   - Во-первых, не тебе, а вам.  Во-вторых,  мне  срочно  нужен  Генеральный
прокурор, - сухо ответил Матвей. - Речь идет о его жизни.
   - Какого дья...
   - Заткнись!  Или  пропусти,  или  доложи  ему.  Скажи,  есть  сведения  о
ганфайтере из "Смерша", он поймет.
   Охранник подумал и принял решение, что для него было равносильно подвигу.
   - Ну, смотри, майор! Если шеф меня потом.., из под земли достану!
   - Я не уголь, ты не шахтер. Иди, волноваться вредно.
   - Ладно, - угрожающе произнес стриженый, - потом поговорим, шутник. Марк,
обыщи его на всякий случай.
   Пока бритоголовый обыскивал Матвея, тот прикидывал варианты  разговора  с
Чураго, но ничего не успел придумать, охранник вернулся быстро.
   - Проходи. Да на массажистку смотри не заглядывайся, шеф этого не  любит.
Еще покалякаем, если ты такой смелый и крутой, каким кажешься.
   - Лучше  бы  тебе  от  этого  поберечься,  -  равнодушно  сказал  Матвей,
направляясь к двери, из которой выглянул еще один "качок".
   То ли сказался резкий выход  из  состояния  "экстра",  то  ли  по  другой
причине, но чувствовал себя Матвей неважно. Во всяком случае, войти в стресс
второй раз ему не удалось.
   Вадим Борисович Чураго ждал его, сидя в кресле возле  массажного  лежака,
завернутый в простыню, распаренный, с выражением блаженства на красном лице.
Кроме низкого лежака, здесь  стояла  двухспальная  кровать  без  постельного
белья, а  рядом  с  кроватью  -  хорошо  сложенная  девица  лет  двадцати  и
передвижной столик с напитками и фруктами.
   Телохранителей  было  двое:  один  у  двери  в  позе  Харона,  ожидающего
пассажиров, второй позади кресла хозяина: этот был опаснее  остальных,  судя
по телосложению, позе и взгляду, которым он с головы до ног смерил Матвея.
   - Кто вы? - осведомился прокурор  приятным  голосом,  тоже  не  хилый,  с
приличной мускулатурой, почти без жировых прослоек.
   Матвей подал удостоверение охраннику у  двери,  тот  передал  ее  Шерифу.
Хотя, возможно, никто из телохранителей не знал его под этой кличкой.
   - Чем обязан?
   - Я хотел бы поговорить с глазу на глаз, - буркнул Матвей. -  "Светиться"
с информацией мне ни к чему.
   - Вот уж позвольте не согласиться. Вы сами напросились на встречу, не  я,
так что принимайте мои условия. В этой комнате лишних нет.
   - Самодовольный дебил, - угрюмо усмехнулся Матвей. - Тебе жить  осталось,
может, до вечера, а ты куражишься.  Как  говорит  Иоанн  в  Откровении:  "Ты
носишь имя, будто жив, но ты мертв" <Откровение апостола Иоанна. 3,1.>.
   На лицо Чураго набежала тень.
   - Выбросьте его на съедение псам, - сказал он пренебрежительно
   Телохранитель у двери шагнул было  к  Матвею,  но  тому  наконец  удалось
сломить инерцию воли и включиться в суперрежим.
   Он был прав: серьезное сопротивление оказал  лишь  второй  телохранитель,
худощавый, подвижный и верткий, прекрасно знавший  кунгфу  и  тайский  бокс.
Первого Матвей вырубил прямым выпадом в солнечное сплетение, затем  успокоил
готовую завизжать девицу. Но схватку  с  кунгфуистом  закончил  лишь  спустя
минуту: никак не удавалось нанести нокаутирующий удар, противник  ускользал,
стоически держал непрямые удары и наносил ответные, достав пару  раз  Матвея
на уклонении. В конце концов Матвей разозлился на себя,  рассчитал  дыхание,
успокоился и поймал охранника на атаке, нанеся ему  точный  удар  ладонью  в
гортань,  по  точке  рэн-сэн.  Парень  свалился  без  звука,   удар   вызвал
рефлекторную  остановку  сердца,  и   Матвею   пришлось   несколько   секунд
массировать ему грудь. Убивать мастера только за то, что он профессионал, не
хотелось.
   К чести Чураго, он не закричал, не полез под кровать и не стал  звать  на
помощь, просто сидел и смотрел на бой. Желтые глаза  его  светились,  как  у
кошки.
   - Я тебя  вычислил,  -  сказал  он  слегка  севшим  голосом,  не  пытаясь
бодриться. - Ты тот самый ганфайтер. Соболев, кажется?
   - Он самый, -  коротко  ответил  Матвей.  Прислушалея  к  звукам  вокруг,
прикинул резерв времени, две-три минуты, и надо убираться отсюда.
   - Такое впечатление, что обо мне знают все спецслужбы,  -  продолжал  он,
останавливаясь у кресла и глядя сверху вниз на Вадима Борисовича. - А ведь я
агент степени "четыре нуля", высшей степени секретности,  и  знали  обо  мне
лишь непосредственные начальники. На ком вы испытывали "глушак"?
   - На Ивакине.
   - Так я и думал.
   - Я в этом не участвовал.
   - Не все ли равно? Кстати, все тело Ивакина было в царапинах и порезах...
   - К нему применили... В общем, в него пальнули из "болевика"...
   - Так! - Матвей присел  на  лежак,  глядя  перед  собой.  -  Значит,  это
правда... "болевик".., излучатель боли то  есть...  Я  думал,  слухи  о  его
разработке - туфта.
   - Испытан и успешно применяется.
   Матвей  кивнул.  "Болевиком"  называли  генератор  биополя,   вызывающего
шумовые наводки в нервных узлах. Говорили, что человек от  боли  теряет  над
собой контроль и может даже сам  вырвать  себе  сердце.  Верилось  в  это  с
трудом, но смерть Ивакина подтверждала слухи. Он убил  себя  сам,  чтобы  не
страдать и не проговориться.
   На  лице  Матвея,  видимо,  отразились  все  его  чувства,   потому   что
Генеральный прокурор перестал снисходительно улыбаться и побледнел.
   - Все равно тебе не уйти отсюда, - быстро сказал он.
   - То же самое говорил и Банкир, - с мрачной улыбкой произнес Матвей. - Но
ведь он потом умер?
   Чураго побледнел еще больше.
   - Чего вы хотите? Я и так сказал вам все, даже больше...
   - Не все. Где девушка?
   - Кто? - изумился Вадим Борисович.
   - Мою девушку забрали люди Купола. Банкир сказал, что причастны  к  этому
делу вы или Георгий Георгиевич.
   - Вот сволочь! Я ничего не знаю! Я даже не слышал, есть ли у вас девушка.
Но, скорее всего, Геращ... Банкир прав - это дело рук босса. Уж очень он  на
тебя.., на вас осерчал. Больше, чем  на  все  "Чистилище".  Кстати,  неужели
ты.., вы думаете, что,  убрав  меня,  Банкира  и  других  боссов  клана,  вы
уничтожите Купол?
   - Я - нет, не думаю. Но позабочусь о  вас,  а  кто-то  из  "чистильщиков"
позаботится о преемниках. Систему можно сломать другой системой.
   - Которая тут же возьмет на себя функции первой,  разве  что  видоизменив
их. Неужели вы так наивны, молодой человек, что...
   - Мне некогда спорить,  -  перебил  Вадима  Борисовича  Матвей.  -  Я  не
собираюсь никого убеждать и твердо знаю, что такие, как вы, в этом мире жить
не должны. Ваше место в  аду!  Где  ваш  Георгий  Георгиевич  может  держать
девушку?
   Генеральный прокурор вытер краем простыни пот с лица.
   - Скорее всего, на даче, она у него оборудована не хуже, чем Лубянка... -
Чураго понял, что проговорился, и поднял округлившиеся, полные  ужаса  глаза
на Матвея. Тот присвистнул.
   - Вот оно что! Значит, босс Купола все-таки Ельшин?!
   - Н-нет.., н-не знаю... Георгий Георгиевич, он...  -  Во  взгляде  Чураго
вспыхнула ненависть. - Все равно тебе  не  уйти,  ганфайтер.  Будь  ты  хоть
трижды профессионал, всегда  найдется  дюжина  таких,  с  которыми  тебе  не
справиться. Я уже не говорю о системе. Сопляк! Возомнил невесть  что,  борец
за справедливость...
   Тыльной стороной ладони Матвей дал затрясшемуся прокурору пощечину, и тот
смолк, тяжело дыша. Потом медленно произнес:
   - К тому же у нас есть один.., помощник. И вот от него тебе  не  скрыться
ни на земле, ни под землей, ни в космосе. Это уж точно.
   Матвей вспомнил "темный взгляд" из телефонной трубки, поежился, но время,
отпущенное ему обстоятельствами, истекло. Если Чураго что  и  знает,  то  за
оставшиеся полминуты все равно не скажет.
   - Живи, дженерози, - выдохнул он. - Хотя вряд ли  ты  намного  переживешь
Банкира. И уходи с этого поста, Шериф,  тебе  не  место  в  прокуратуре.  Не
уйдешь, я тебя достану. А пока прими в  подарок.  -  Матвей  несильно  ткнул
Вадима Борисовича пальцем в шею, и тот, не успев закричать, обмяк в кресле.
   Остальное было делом техники.
   Матвей как ни в чем  не  бывало  вышел  из  кабинета,  остановился  возле
охранников, не спускавших с него глаз. Они,  собственно,  ждали  не  его,  а
сигнала, что все спокойно. Когда Матвей это сообразил, бритоголовый Марк уже
топал по коридору к массажному кабинету.
   - Не торопись, - преградил путь Матвею стриженый. На  его  мышцы  страшно
было смотреть. Пришлось начать первым.
   Матвей метнул голыш в спину  бритоголовому,  попав  прямо  в  мускулистый
складчатый затылок, и прыгнул в подкате к горилле.
   Стриженый, конечно, знал толк в боевых искусствах и даже сумел  поставить
блок, но не имел понятия  о  том,  что  разработан  и  применяется  комплекс
приемов "импоссибл" из  самых  невозможных  положений  и  стоек,  и  поэтому
пропустил удар в висок - Матвей нанес его с выходом из спирали подката  и  с
поворотом на девяносто градусов. В искусстве ниндзюцу удар назывался касуми,
в русбое - "дюбель", и ломал он внутреннюю костяную пластину  черепа,  в  то
время как поверхность его лишь прогибалась.
   Стриженый рухнул тяжело, как  шкаф.  Свалить  его  можно  было,  пожалуй,
только таким приемом. Казалось  просто  немыслимым  пробить  его  чудовищный
мускульный каркас и найти уязвимые точки тела.
   Матвей снова переоделся и, хотя  началась  тревога  и  здание  хелс-клаба
превратилось буквально в муравейник, легко ушел через тот же канализационный
люк в подвале. В девять часов вечера, чувствуя себя разбитым
   И усталым, он  входил  в  дом  Марии  Денисовны,  ставший  почти  родным.
Встретил его крик Стаса:
   - Не ходи! Здесь...

ПЕРЕХВАТ ПЕРЕХВАТЧИКА

   Телефонный звонок  раздался  в  семь  утра,  когда  премьер  завтракал  в
постели: телятина маренго, катиго из угря, куриный бульон,  черничный  морс,
сладкие булочки.
   Вышколенная молодая жена -  Михаил  Сергеевич  был  женат  третий  раз  -
принесла радиотелефон.
   - В эфире. - Краснорыжин взял трубку.
   - Линия? - раздался в трубке голос министра обороны.
   - Чисто, на защите.
   -  На  завтрашнем  заседании  Совета  безопасности  я  внесу  предложение
очистить столицу от криминальных структур с помощью армии. Поддержишь?
   - Какой смысл?
   - По крайней мере еще год-другой власти.
   - Армии с Куполом не справиться, не ее это работа.
   - А я