ижением.
     Кэлен ответила ему тем же пустым взглядом, что и обычно  в  последнее
время.
     - Это место называется "хитрым  перепутьем".  Вон  там,  впереди,  за
густым лесом, дороги вновь пересекаются и меняют направление. Кроме  того,
в чаще трудно понять, где солнце и куда ты идешь. Если  мы  сейчас  пойдем
направо, то придем к  Горящему  источнику,  если  же  пойдем  налево  -  в
Тамаранг.
     Ричард нахмурился:
     - Кому же понадобилось прокладывать дороги подобным образом?
     - С помощью такого фокуса древние правители Тамаранга сбивали с толку
захватчиков из Дебрей.  Иногда  это  давало  возможность  защитникам  края
выиграть время и перегруппироваться, чтобы снова ударить по противнику.
     Он поглядел на Кэлен, пытаясь понять, правда ли то, что она  говорит.
Его выводило из себя, что теперь приходится сомневаться, говорит ли  Кэлен
правду.
     - Ты проводница, ты и веди, - наконец сказал Ричард.
     Услышав это, она молча повернулась и пошла вперед.
     Ричард не знал, сколько еще он сможет выносить такое состояние. Кэлен
только отвечала  на  вопросы  по  делу,  никогда  не  пыталась  поддержать
разговор и старалась даже, чтобы он не подходил слишком близко к ней.  Она
вела себя так, словно его прикосновение заразно, хотя он знал,  что  Кэлен
думала так о своем прикосновении. Когда они наблюдали за  гарами,  Ричарду
сначала показалось, что в ней произошла  перемена.  Но  он  ошибся:  Кэлен
быстро вернулась к состоянию мрачной сосредоточенности.
     Она сама превратила себя в пленницу, а  из  него,  против  его  воли,
сделала надсмотрщика. Он держал ее нож у  себя  на  поясе.  Он  знал,  что
будет, если вернуть нож. С каждым шагом  она  все  сильнее  отдалялась  от
него. Ричард понимал, что теряет ее. Но он не знал,  что  с  этим  делать.
Ночью, когда подходила ее очередь караулить, ему приходилось связывать  ее
по рукам и ногам, чтобы она не убила себя, пока он спит.  Она  еще  как-то
сносила это. Ему же самому было от всего очень  больно.  Ночью  он  боялся
сомкнуть глаза, несмотря на все предосторожности. Спал  он  у  ног  Кэлен,
чтоб  она  смогла  разбудить  его,  если   увидит   или   услышит   что-то
подозрительное.
     Лучше бы они вовсе не ходили к Шоте! Он не мог себе  представить  то,
что узнал. Мысль о том, чтобы Зедд  выступил  против  него,  казалась  ему
невозможной, думать же, что это могла быть Кэлен, было невыносимо.
     Ричард  достал  немного  еды,  стараясь  держаться  повеселее,  чтобы
подбодрить ее.
     - Не хочешь ли поесть вяленой рыбы?  -  Он  улыбнулся.  -  Ужас,  что
такое.
     Кэлен не рассмеялась его шутке.
     - Нет, спасибо, я не хочу есть.
     Ричард старался улыбаться и не показывать, как он злился.
     - Кэлен, ты почти ничего не ешь уже несколько дней. Тебе надо поесть.
     - Я сказала, не хочу.
     - Ну, ради меня, - начал уговаривать он.
     - Что ты хочешь сделать? Запихнуть в меня еду насильно?
     Его бесило безразличие, с которым  она  говорила,  но  он  постарался
смягчить если не слова, то тон:
     - Да, если буду вынужден.
     Она повернулась к нему, тяжело дыша.
     - Ричард, я прошу тебя.  Отпусти  меня!  Я  не  могу  быть  с  тобой.
Отпусти, пожалуйста. - Это было первое проявление чувств с  ее  стороны  с
тех пор, как они покинули Предел Агаден.
     Тут уж он проявил свои чувства.
     - Нельзя.
     Ее зеленые глаза вспыхнули.
     - Ты не можешь следить за мной каждую минуту. Рано или поздно...
     - Могу каждую минуту... если надо.
     Они стояли, сердито глядя друг на друга, потом ее  лицо  снова  стало
бесстрастным, и она пошла вперед по дороге.
     Они  остановились  всего  на  несколько  минут,  но  этого  оказалось
достаточно, чтобы существо, следовавшее за ними,  снова  обнаружило  себя,
что случалось нечасто. Оно подошло  настолько  близко,  что  Ричард  снова
разглядел острые желтые глазки, пусть и на секунду.
     Ричард уже знал, что оно увязалось за ними на второй день после того,
как они покинули Предел Агаден. Годы,  проведенные  в  лесу,  научили  его
всегда чувствовать, когда кто-то идет по его  следу.  Для  него  это  было
вроде игры, в которую играли, бывало, и другие проводники в Оленьем  лесу,
проверяя, сколько времени они могут идти  друг  за  другом  незамеченными.
Тот, кто следил сейчас за ними, хорошо умел это делать, но все-таки не так
хорошо, как Ричард. Три раза он уже видел эти желтые глаза, которые на его
месте не увидели бы другие. Он знал, что это не  Самюэль:  цвет  глаз  был
темнее, а взгляд - острее. Это не дикая собака, она бы уже  давно  напала.
Но кто или что бы это ни было, оно только следило за ними.
     Ричард знал, что Кэлен никого не заметила, она была слишком поглощена
своими мрачными чувствами. Но рано или поздно эта тварь обнаружит себя,  и
Ричард был готов к этому. Но с Кэлен, какой она теперь стала, и  так  было
полно хлопот, и лишние тревоги ни к чему.
     Так что он решил  не  оглядываться,  не  петлять,  не  маневрировать.
Просто перехватывал брошенные на них взгляды, избегая пристально  смотреть
на неизвестное существо. Он был уверен, что их  преследователь  не  знает,
что обнаружен. В этом было преимущество Ричарда.
     Он смотрел на понурую Кэлен, шагавшую впереди, и думал,  что  делать,
когда они достигнут Тамаранга. Нравится ему это или нет,  но  Кэлен  брала
верх в их изматывающем единоборстве. Она могла проиграть раз или  два,  но
выиграть ей достаточно однажды. Он же должен побеждать  каждый  раз.  Одна
ошибка - и она умрет. Нет, в конце концов  ему  не  удастся  справиться  с
этим, и он, кажется, бессилен что-либо изменить.


     Рэчел сидела на скамеечке для ног перед высоким  креслом,  отделанным
белым бархатом и золоченой резьбой,  и  ждала,  чувствуя,  как  дрожат  ее
коленки. "Скорее, Джиллер, скорее, - повторяла она про  себя,  -  пока  не
пришла принцесса". Взгляд ее упал на шкатулку королевы. Она надеялась, что
придет принцесса,  и  ей,  Рэчел,  больше  не  придется  дотрагиваться  до
шкатулки. Ей было так страшно!
    Дверь чуть приоткрылась, заглянул Джиллер.
     - Скорее, Джиллер! - произнесла она громким шепотом.
     Он вошел, потом выглянул в коридор, закрыл за собой дверь и посмотрел
на девочку.
     - Ты принесла хлеб?
     - Он здесь. - Рэчел вытащила из-под кресла узелок и положила  его  на
скамеечку. - Я завернула его в полотенце, так что никто не заметил.
     - Молодец! - сказал Джиллер и посмотрел в другую сторону.
     Она улыбнулась, потом нахмурилась.
     - Мне пришлось украсть его. Я никогда еще ничего не воровала.
     - Уверяю тебя,  Рэчел,  это  ради  доброго  дела.  -  Он  смотрел  на
шкатулку.
     - Джиллер, сюда должна прийти принцесса Виолетта.
     Он обернулся к ней в изумлении.
     - Когда?
     - Она говорила, после первой  встречи  с  портнихой.  Ей  шьют  новое
платье. Она очень суетится, может, она там долго провозится,  а  может,  и
нет. Она любит примерять украшения и смотреться на себя в зеркало.
     - Проклятие, еще не легче! - тихо сказал Джиллер. Он снова  оглянулся
и схватил шкатулку, лежавшую на постаменте.
     - Джиллер! Ее нельзя трогать, она принадлежит королеве!
     Он сердито посмотрел на Рэчел:
     - Нет, не ей! Подожди немного, я все тебе объясню.
     Он поставил шкатулку на подставку рядом с хлебом,  потом  вытащил  из
складок одежды еще одну шкатулку и показал ей.
     - Ну как? - спросил он, чуть улыбнувшись.
     - Ой, совсем такая же!
     - Хорошо. - Он поставил вторую  шкатулку  на  постамент,  где  прежде
стояла настоящая, затем сел на пол рядом с  ее  скамеечкой.  -  А  теперь,
Рэчел, выслушай меня внимательно. У нас мало времени, а мне  важно,  чтобы
ты поняла.
     Она видела по его лицу, что это действительно очень важно.
     - Хорошо, Джиллер, - кивнула она.
     Он положил руку на шкатулку.
     - Эта шкатулка волшебная, и она не принадлежит королеве.
     - Правда? Тогда чья же она? - нахмурилась девочка.
     - У меня нет времени все это объяснять сию минуту. Может быть,  лучше
потом, когда нас здесь уже  не  будет.  Самое  главное  то,  что  королева
плохая. - Рэчел кивнула. Он говорил правду. - Она  отрубает  людям  головы
потому, что ей это нравится. Она ни о ком не заботится, кроме самой  себя.
У нее есть власть делать все, что ей вздумается. А волшебная сила шкатулки
помогает ей поддерживать эту власть. Вот почему она взяла шкатулку себе.
     - Понимаю. Вроде как у принцессы есть власть, поэтому она может  бить
меня, обрезать мои волосы, смеяться надо мной.
     Он кивнул.
     - Правильно! Молодец, Рэчел. Но есть на свете человек,  который  даже
страшнее, чем королева. Это Даркен Рал.
     - Отец Рал? - удивилась она. - Но все говорят, что он очень  славный.
Принцесса сказала, что он самый милый человек на свете.
     - Принцесса еще говорит, что  она  никогда  не  пачкает  свои  платья
соусом.
     - Но это вранье.
     Джиллер положил руки ей на плечи.
     - Так вот, слушай, Рэчел. Даркен  Рал,  Отец  Рал  -  самый  скверный
человек на свете. Он приносит зло и страдания стольким людям, что королеве
такое и не  снилось.  Он  настолько  подл,  что  убивает  даже  детей.  Ты
понимаешь, что значит убить?
     Она сказала печально и испуганно:
     - Это значит отрубить голову или сделать что-то еще такое же, и тогда
человек умрет.
     - Верно. И как принцесса смеется, когда бьет тебя, так и  Даркен  Рал
смеется, когда убивает людей. Ты ведь знаешь, когда  принцесса  ужинает  с
важными дамами и господами, она бывает вежлива и ведет себя очень  хорошо.
Но наедине она дает тебе пощечины, верно?
     Рэчел кивнула, ей захотелось плакать.
     - Она не хочет, чтобы все знали, какая она гадкая.
     Джиллер поднял палец.
     - Верно! Ты очень умненькая девочка. Таков же и этот Отец Рал. Он  не
хочет, чтобы люди знали, какой он на самом деле гадкий, поэтому может быть
очень любезным и даже может показаться самым приятным человеком на  свете.
Поэтому, Рэчел, ты всеми силами старайся держаться от него подальше.
     - Да, конечно.
     - Но если он заговорит с тобой,  ты  отвечай  ему  тоже  вежливо,  не
подавай вида, что знаешь, кто он  на  самом  деле.  Это  избавит  тебя  от
неприятностей.
     Она улыбнулась.
     - Это как с Сарой. Я никому о ней не говорю, и потому ее  у  меня  не
отнимают. Это ее спасает.
     Он быстро обнял ее.
     - Благословенные духи, что за умный ребенок. - Ей стало очень  хорошо
от этих слов. Никто не говорил ей ничего подобного. - Так вот,  слушай,  я
скажу самое главное.
     - Хорошо, Джиллер, - снова кивнула она.
     - Эта шкатулка волшебная. Когда королева отдаст ее Даркену  Ралу,  он
сможет с помощью волшебной силы принести зло гораздо большему числу людей,
чем сейчас. Очень многим людям он отрубит головы. Королева -  сама  гадкая
женщина, поэтому она хочет  помочь  Ралу.  И  она  собирается  отдать  ему
шкатулку.
     Рэчел посмотрела на него широко открытыми глазами.
     - Джиллер! Мы не должны позволить ему забрать  шкатулку,  иначе  всем
этим людям отрубят головы!
     Он широко улыбнулся и приподнял ее подбородок.
     - Ну, Рэчел, ты самая умная девочка, которая мне встречалась в жизни.
     - Мы должны спрятать ее, эту шкатулку, как я прячу свою Сару!
     - Вот этим мы и займемся. - Джиллер показал на шкатулку, стоявшую  на
постаменте. - Это подделка. То есть она не настоящая, а только  похожа  на
настоящую. Значит, с ее помощью нам удастся обмануть их  на  время,  и  мы
убежим, прежде чем они разберутся, в чем дело.
     Рэчел посмотрела на подделку. Да, точь-в-точь как настоящая.
     - Джиллер, ты самый умный человек, которого я знаю!
     Его улыбка слегка угасла.
     - Боюсь, дитя мое, что я умнее, чем мне было бы полезно. -  Он  снова
улыбнулся. - Так вот, смотри, что мы сделаем.
     Он взял буханку, которую принесла Рэчел, и разломил ее пополам. Затем
выковырял оттуда часть мякоти. Половину он засунул себе  в  рот,  так  что
щеки его надулись, вторую половину дал девочке. Она жевала так быстро, как
могла. Хлеб был вкусным и еще теплым. Когда они все  съели,  Джиллер  взял
настоящую шкатулку, положил на место съеденной сердцевины и вновь соединил
обе половинки. Потом показал ей.
     - Что скажешь?
     Рэчел поморщилась.
     - Весь помятый и поломанный. Люди поймут, что его разломили.
     -  Ну  что  за  умница!  Но  я  все-таки  волшебник,  пожалуй,  смогу
что-нибудь сделать, а?
     - Пожалуй, - кивнула она.
     Джиллер положил хлеб на  колени  и  провел  над  ним  рукой  вдоль  и
поперек. Потом он  снова  показал  ей  буханку.  Никаких  трещин!  Буханка
выглядела как новенькая!
     - Ну, теперь никто не догадается! - Рэчел засмеялась.
     - Будем надеяться, дитя мое. Я заговорил хлеб  и  окружил  его  сетью
волшебника, чтобы никто не почувствовал магической силы шкатулки,  которая
там спрятана.
     Он разложил на стуле ткань, завернул в нее хлеб и завязал  узлы,  так
что получился мешочек. Потом положил мешочек на ладонь  и  показал  Рэчел.
Сейчас он не улыбался, глаза его были грустными.
     - Вот теперь самое трудное, Рэчел. Нам надо вынести отсюда  шкатулку.
Мы не можем спрятать ее в замке, тут ее найдут. Ты помнишь, где я прятал в
саду твою куколку?
     Рэчел гордо улыбнулась: она помнила это.
     - В третьем вазоне справа.
     - Да. Я спрячу там шкатулку, как прятал куколку, а ты  должна  будешь
так же достать ее оттуда и  вынести  из  замка.  -  Он  наклонился  к  ней
поближе. - И ты должна будешь сделать это сегодня вечером.
     Рэчел  принялась  теребить  подол  платья.  Она  снова  готова   была
заплакать.
     - Джиллер, я так боюсь дотрагиваться до шкатулки королевы.
     - Я понимаю, ты боишься, дитя мое. Но вспомни: это  не  ее  шкатулка.
Ведь ты же хочешь, чтобы людям перестали отрубать головы?
     - Да, - ответила она сквозь слезы.  -  Но  разве  ты  сам  не  можешь
вынести ее из замка?
     - Клянусь тебе, Рэчел, если бы я мог, я бы давно это  сделал.  Но  за
мной следят и не хотят, чтобы  я  покидал  замок.  Если  меня  поймают  со
шкатулкой, она попадет к Отцу Ралу, а ведь этого нельзя допустить, правда?
     - Правда... - Тут она по-настоящему испугалась. -  Ты  ведь  говорил,
что убежишь вместе со мной? Ты обещал!
     - И я собираюсь сдержать слово, поверь мне. Но мне  потребовалось  бы
дня два, чтобы прокрасться в Тамаранг. И было бы  очень  опасно  оставлять
шкатулку здесь еще на один день. Да я и не смогу достать  ее  оттуда  сам.
Спрячь ее в своем тайнике, в приют-сосне. Там ты подождешь, пока  я  смогу
прикрыть наше бегство и присоединиться к тебе.
     - Я постараюсь. Если ты говоришь, что это важно, так я и сделаю.
     Джиллер поднялся и сел в кресло. Рэчел он усадил к себе на колени.
     - Послушай меня. Даже если ты  проживешь  еще  сто  лет,  ты  никогда
ничего не сделаешь в жизни важнее этого. И тебе придется быть смелой,  как
никогда в жизни. Ты не должна никому доверять и не должна никому  отдавать
шкатулку. Я приду через несколько дней, но если что-то случится,  и  я  не
приду, ты должна будешь спрятаться где-нибудь со шкатулкой до зимы.  Потом
все устроится. Если бы я мог кого-нибудь прислать  в  помощь  тебе,  я  бы
сделал это. Но я не могу. Только ты одна можешь спасти нас.
     Рэчел смотрела на него испуганно и удивленно.
     - Но ведь я еще маленькая.
     - Тем безопаснее.  Ведь  все  считают,  что  ты  -  никто.  Хотя  это
неправда. Сейчас нет никого на свете, кто значил бы  больше  тебя.  Но  ты
можешь обмануть их всех, потому что они этого не знают. Ты должна  сделать
это, Рэчел. Я нуждаюсь в твоей помощи так же, как и все. Я знаю, что  тебе
хватит ума и отваги.
     Рэчел заметила, что глаза его стали влажными.
     - Я буду стараться, Джиллер. Я буду смелой. Ты лучше всех на свете, и
если ты говоришь, что так надо, я сделаю, как ты скажешь.
     Он покачал головой.
     - Я был очень глупым. И далеко мне было до лучшего человека на свете.
Если бы только я прежде был умнее, вспомнил бы, чему меня учили, в чем мой
истинный долг, ради чего я  стал  волшебником,  то,  может  быть,  мне  не
пришлось бы тебя сейчас об этом просить. Но как и для тебя, для  меня  это
будет самое главное дело  в  жизни.  Мы  должны  сделать  это,  Рэчел.  Не
подведи. Что бы там ни было, не давай никому остановить тебя. Никому.
     Он  прикоснулся  пальцами  с  обеих  сторон  к  ее   лбу,   и   Рэчел
почувствовала, что голова ее стала легкой и она перестала бояться.
     Рэчел знала: она выполнит это и больше  никогда  не  будет  слушаться
принцессу. Она будет свободной.
     Джиллер вдруг отнял свои пальцы.
     - Кто-то идет, - прошептал он и быстро поцеловал ее в  лоб.  -  И  да
защитят тебя добрые духи!
     Он встал и подошел к двери, прислонившись к стене. Буханку  хлеба  он
спрятал под мантией и приложил палец  к  губам.  Дверь  отворилась.  Рэчел
вскочила. Это была принцесса. Рэчел присела. Когда она подошла,  принцесса
дала ей пощечину и засмеялась. Рэчел, потирая щеку, опустила глаза  и  тут
увидела у ног Виолетты, на полу, кусок  хлеба.  Она  быстро  поглядела  на
Джиллера. Он тоже заметил хлеб. Бесшумнее, чем кот, он  нагнулся,  схватил
кусочек хлеба и положил в рот. Потом за спиной  принцессы  проскользнул  в
дверь, так что та его даже не заметила.


     Кэлен сама протянула Ричарду руки, ожидая, пока он возьмет веревку  и
свяжет ее. Ее глаза смотрели в пустоту. Она уже говорила, что устала, но и
у Ричарда от усталости голова стала словно свинцовой. Поэтому сегодня  она
караулила первой. Что она могла различить своим невидящим взглядом, Ричард
не знал.
     Он держал веревку, и руки  его  слегка  дрожали.  Ему  казалось,  что
последняя надежда вот-вот покинет его. Ничто не  меняется,  не  становится
лучше, продолжается их  изнурительный  поединок:  она  хочет  умереть,  он
делает все, чтобы не допустить этого.
     - Хватит с  меня,  -  прошептал  он,  глядя  на  ее  вытянутые  руки,
освещенные слабым огнем небольшого  костра.  -  Кэлен,  может,  ты  хочешь
умереть сама, но убиваешь ты меня.
     Она посмотрела на него, и свет костра отразился в ее зеленых глазах.
     - Тогда отпусти меня,  Ричард.  Прошу  тебя,  если  ты  хоть  немного
думаешь обо мне, докажи это.
     Он выронил веревку. Дрожащими руками он снял с пояса нож  Кэлен  и  с
минуту разглядывал его. Потом схватил и засунул в ножны у нее на поясе.
     - Ты победила. Уходи. Уходи, чтоб я не видел тебя.
     - Ричард...
     - Я сказал, уходи отсюда! - Он показал  на  дорогу,  по  которой  они
пришли. - Возвращайся, и пусть эти твари делают там свое дело. С ножом  ты
можешь только все испортить. А мне невыносимо было бы думать,  что  ты  не
выполнишь то, что хочешь. Невыносимо думать, что после всего ты не сможешь
умереть.
     Он повернулся спиной и уселся у огня на поваленную ветром ель.  Кэлен
молча смотрела на него, затем сделала несколько шагов назад.
     - Ричард... после всего, что мы  пережили,  я  не  хочу  прощаться  с
тобой... вот так.
     - Мне какое дело, чего ты не хочешь?  Ты  своего  добилась.  -  Он  с
трудом заставлял себя говорить. - Уходи с глаз моих.
     Кэлен кивнула, глядя в землю. Ричард закрыл лицо дрожащими руками.
     - Ричард, - сказала она тихо, - когда это  все  кончится,  ты  будешь
вспоминать обо мне лучше, чем думаешь теперь.
     Вот оно что. Он перелез через бревно, подошел к ней и схватил  ее  за
ворот.
     - Я буду вспоминать тебя такой, как ты  есть.  Ты  предательница!  Ты
предаешь всех, кто уже погиб и погибнет еще! - Она в изумлении  посмотрела
на Ричарда, пытаясь вырваться, но он крепко держал ее, полный мстительного
чувства. - Предаешь всех  волшебников,  которые  отдали  свои  жизни,  Ша,
Сиддина, всех людей Тины, которых убили! Предаешь свою сестру!
     - Это неправда...
     - Предаешь их всех и других - тоже.  Если  Рал  победит,  то  м