оряет  собой зло,  стоит  сейчас прямо
перед нами! --  Он поднял руку, указывая на Ричарда. -- Лорд Рал --  великий
убийца. Лорд Рал должен быть приговорен к смерти за все свои преступления.
     -- Если человечество -- это зло и если брат Нарев в лучшем мире,  рядом
с  Создателем,  то Ричард,  убив его  и  тем самым отправив  прямо в объятья
Создателя, совершил доброе дело.  Разве не так? Раз человечество -- зло,  то
почему вы считаете уничтожение ваших солдат Ричардом Ралом за злой поступок?
     Лицо Себастьяна приобрело ярко-красный оттенок.
     --  Мы  все  зло,  но некоторые  представляют  собой зло наибольшее. По
крайней  мере, мы  смиренно признаем перед  лицом  Создателя наши слабости и
прославляем только Создателя. --  Себастьян немного помолчал и уже спокойнее
добавил: --  Я  знаю, что  это слабость, но  я люблю тебя.  -- Он  улыбнулся
Дженнсен. -- Теперь смысл моей жизни только в тебе, Джен.
     Она покачала головой:
     --  Ты  не любишь  меня, Себастьян.  Ты даже  не  понимаешь, что  такое
любовь.  Ты  не  сможешь  полюбить кого-либо  до тех пор, пока  не  полюбишь
собственное  существование.  Любовь  может  вырасти  только  из  уважения  к
собственной жизни.  Когда  любишь  себя,  свое собственное существо,  можешь
полюбить и того, кто обогатит твою  жизнь, разделит ее с  тобой,  сделает ее
более  радостной. Если презираешь себя  и веришь,  что  существование -- это
зло, то умеешь  только  ненавидеть. Ты  можешь испытать лишь признаки любви,
потянуться к добру, однако  тебе не удастся поместить в ее основание ничего,
кроме ненависти. Своей порочной жаждой смерти ты запятнаешь любое проявление
любви. Я  была  нужна  тебе  лишь для того, чтобы утвердить  твою ненависть,
чтобы стать твоей подругой по самопожертвованию. Чтобы по-настоящему любить,
Себастьян,  надо радоваться  жизни, потому что  именно радость  делает жизнь
по-настоящему прекрасной.
     -- Ты не права! Ты просто не понимаешь!
     -- Я слишком хорошо все понимаю! Жаль только, что поздно.
     -- Но я люблю тебя, Джен. Ты ошибаешься, я на самом деле люблю тебя!
     --  Ты только хотел, чтобы так было. Это простые слова пустой бездушной
оболочки, которая лишь называется человеком. Мне нечего любить, ничто в тебе
не достойно любви. Ты настолько  бессодержательное существо, Себастьян,  что
мне даже ненавидеть тебя трудно, как трудно ненавидеть сточную канаву.
     Яркие вспышки осветили все  вокруг.  Голос в голове Дженнсен, казалось,
рвал ее на куски.
     --  Джен, я не имел в виду ничего подобного. Ты не должна так говорить.
Я не могу жить без тебя.
     Дженнсен повернулась к нему с выражением холодной ярости на лице.
     -- Единственное, что ты  можешь сделать, Себастьян, желая доставить мне
удовольствие, -- это умереть.
     -- Я достаточно долго  слушала болтовню  этих влюбленных,  -- прорычала
сестра  Мердинта.  -- Себастьян, будь мужчиной, закрой рот!  Или  я заставлю
тебя замолчать.  Твоя жизнь не значит  ничего. Ричард, а у  тебя есть выбор:
или Дженнсен, или Мать-Исповедница.
     -- Я не  собираюсь служить  Владетелю преисподней, сестра,  -- произнес
Ричард. -- А ты не должна служить сноходцу. У тебя тоже есть выбор.
     Сестра Мердинта ткнула в его сторону пальцем:
     -- Это у тебя есть выбор! И я заставлю тебя его сделать! Время выходит!
Или Дженнсен, или Кэлен, выбирай!
     -- Мне не нравятся твои условия, -- сказал Ричард. -- Между собственной
сестрой и собственной женой я не выбираю.
     -- Тогда я выберу за тебя! Твоя драгоценная жена умрет!
     Не  обращая  внимания  на  то, что Дженнсен  кинулась на помощь  Кэлен,
сестра Мердинта схватила Мать-Исповедницу за  волосы и подняла голову.  Лицо
несчастной было белее снега.
     Дженнсен вцепилась в руку Мердинты, размахнулась ножом и вложила в удар
всю свою силу и надежду не опоздать. Однако она знала: несмотря  на безумную
попытку спасти жизнь Кэлен, было слишком поздно.
     В этот кристально чистый миг мир, казалось, замер на месте.
     А потом воздух яростно содрогнулся.
     Мощнейший толчок  отбросил  от Матери-Исповедницы пыль  и камни, и  они
расширяющимся кольцом покатились  в  стороны.  От сильного удара  вздрогнули
величественные  Столпы. Стоявшие неустойчиво  начали  валиться.  Падая,  они
задевали другие  колонны,  и те тоже не могли устоять. Казалось, это  длится
вечность.  Скалы рушились  на землю  подобно каменным проклятиям. Вся долина
ходила ходуном  от ужасных ударов. Поднятая камнями  пыль  пеленой  висела в
воздухе, слепила глаза.
     Мир в один  миг  лишился света,  оставив  вокруг непроглядную  темноту.
Казалось, все исчезло.
     Но потом мир вернулся, будто с него сняли пелену.
     Дженнсен  обнаружила,  что  держит  за  руку  мертвую  женщину.  Сестра
Мердинта рухнула наземь подобно  одному  из  каменных столпов. Из  ее  груди
торчал нож Дженнсен.
     Ричард  был  уже  рядом.  Одной рукой  он поддерживал Кэлен,  а  другой
разрезал  веревку. Недавняя пленница  выглядела утомленной,  но, несмотря на
слабость, была прекрасна.
     -- Что случилось? -- удивленно спросила Дженнсен. Ричард улыбнулся:
     -- Сестра  сделала неверный  выбор. Я ее предупреждал. Мать-Исповедница
перенесла свою силу на Мердинту.
     -- Ты ее предупредил? -- неожиданно четко спросила Кэлен. -- Она должна
была прислушаться к твоим словам.
     -- Увы, это лишь вдохновило ее. Дженнсен обнаружила, что голос исчез.
     -- Что случилось? Я убила ее?
     -- Нет. Она умерла  прежде, чем твой нож  коснулся  ее тела, -- сказала
Кэлен. --  Ричард  отвлек ее,  и  я  смогла  воспользоваться силой.  Ты тоже
пыталась, но на миг опоздала. Она была уже в моей власти.
     Ричард в знак утешения положил Дженнсен руку на плечо:
     -- Ты не  убила  ее,  но сделала выбор,  сохранивший  тебе жизнь. После
смерти  сестры  над нами пронеслась тень -- это Владетель преисподней забрал
ту, что поклялась принадлежать ему.  Если бы ты  сделала другой выбор, то он
забрал бы и тебя.
     У Дженнсен задрожали колени.
     -- Голос ушел, -- прошептала она. -- Ушел.
     -- Владетель раскрыл свое намерение, выпустив собак, -- пояснил Ричард.
-- Это означало, что приподнялась завеса между мирами.
     -- Я не понимаю.
     Ричард показал Дженнсен книгу, прежде чем ее спрятать.
     -- У меня  не было времени прочитать ее целиком, но я успел достаточно,
чтобы кое в чем разобраться. Ты -- лишенный дара отпрыск лорда Рала.  Именно
это  уравновешивает тебя с Ралом, обладающим волшебством. У тебя  не  просто
отсутствует магия, волшебство не оказывает на тебя ни малейшего влияния. Дом
Ралов  возник  во  время  великой  войны   и  дал   начало  роду  всемогущих
волшебников, но с  течением времени были посеяны  и семена стремления лишить
мир магии.  Возможно, Имперский  Орден  и  мечтал о мире без  волшебства, но
только Дом  Ралов мог  непроизвольно осуществить это намерение. --  Он убрал
книгу  в мешок.  -- Ты, Дженнсен Рал,  по всей видимости,  самая опасная  из
живущих людей,  поскольку именно  ты  являешься семенем,  из  которого может
вырасти новый мир, в котором не будет места для магии.
     Дженнсен пристально смотрела в его серые глаза.
     -- А почему тогда ты не  захотел, как твои предшественники  лорды Ралы,
чтобы я умерла?
     Ричард улыбнулся:
     --  У  тебя  есть такие  же  права на  жизнь, как  и у  любого  другого
человека, как  у  любого из лордов Ралов. Неизвестно, каким должен быть мир.
Единственное,  что дозволяется каждому человеку,  -- прожить его собственную
жизнь.
     Кэлен вынула нож из груди сестры Мердинты, вытерла о полу черного плаща
и вручила Дженнсен:
     --  Сестра  Мердинта   ошибалась.   Спасение   достигается   не   через
самопожертвование. Главное -- это ответственность перед самим собой.
     -- Твоя жизнь в твоих  руках,  и ничьих других, -- добавил Ричард. -- Я
слышал то, что ты говорила Себастьяну.
     Дженнсен  опустила глаза  на  нож, который  держала в руке. Она все еще
ощущала стыд и неловкость от случившегося.
     Темнело.  Дженнсен оглянулась, но  Себастьяна  нигде не было. Оба  тоже
исчез.
     Обернувшись, девушка со страхом увидела стоявшую неподалеку Морд-Сит.
     --  Великолепно,  --  сказала та  Матери-Исповеднице, протягивая к  ней
руки. --  Девочка говорит прямо как лорд  Рал. Теперь буду прислушиваться  к
ним обоим.
     Кэлен с улыбкой села, прислонившись  спиной  к столпу.  Она смотрела на
Ричарда и почесывала ушки у козлят.
     Коза глянула  на  своих  детей, убедилась, что  они  в  безопасности, и
подошла к Дженнсен. Маленький хвостик весело завилял.
     -- Бетти?
     Счастливая  козочка весело  запрыгала  вокруг  подруги,  страстно желая
больше не разлучаться.  Дженнсен  со  слезами на глазах обняла  ее,  а потом
повернулась к брату:
     -- А  почему ты не поступаешь, как твои предшественники? Почему? Почему
ты рискуешь всем, что написано в этой книге?
     Ричард взялся рукой за ремень и глубоко вздохнул:
     -- Жизнь -- это будущее, а не прошлое. Прошлое может научить  нас своим
опытом, как лучше  поступать  в  будущем. Оно успокаивает  нас, воодушевляет
воспоминаниями о деяниях, создает основу из того, что уже выполнено. Но живо
только  будущее. Жить в прошлом -- значит принимать только  мертвое. Живя во
всей полноте,  каждый  день  создаешь заново. Люди -- рациональные, мыслящие
существа и, чтобы сделать разумный выбор, должны пользоваться интеллектом, а
не слепой верой в прошлое.
     --  Жизнь  -- это  будущее,  а  не  прошлое, --  прошептала  сама  себе
Дженнсен, осознавая,  что  вся  ее жизнь теперь впереди. -- Где же  ты такое
услышал?
     -- Это седьмое правило волшебника, -- улыбнулся Ричард.
     Дженнсен смотрела на брата сквозь навернувшиеся на глаза слезы.
     -- Ты подарил мне будущее и жизнь. Спасибо!
     Ричард обнял ее, и Дженнсен неожиданно почувствовала, что она совсем не
одинока  в этом мире. Она снова ощутила целостность своей души. Ей стало так
хорошо, что девушка вновь разразилась рыданиями. Это был плач  по маме, но и
слезы радости от предстоящей жизни, от будущего.
     Кэлен похлопала ее по спине:
     -- Добро пожаловать в семью!
     Дженнсен  вытерла глаза и звонко  рассмеялась неведомо  над чем.  Вновь
повернулась к Бетти. И увидела стоявшего неподалеку Тома. Рванулась к нему и
бросилась в объятия:
     -- Ой, Том, как я рада тебя видеть! Спасибо, что привез мне Бетти.
     --  Привет!  Доставил  козу,  как  и  было  обещано.  Оказалось,  Ирме,
колбаснице, очень захотелось  козленка от твоей козы. Ее козел был уже стар.
Одного козленка забрала она, а эту парочку я привез тебе.
     -- У Бетти родилась тройня?
     Том кивнул:
     -- Боюсь, я сильно привязался к Бетти и ее малышам.
     -- Не  могу поверить,  что  ты  сделал это для меня!.. Том,  ты  просто
прелесть!
     -- Моя мама тоже так считает. Не забудь,  ты обещала рассказать об этом
лорду Ралу.
     Дженнсен засмеялась:
     -- Обещала! Но каким образом ты разыскал меня в этом мире?
     Том  улыбнулся  и  вытащил  из-за  пояса  нож.  Дженнсен  с  удивлением
обнаружила, что он как две капли похож на тот, что был у нее.
     -- Видишь, этот нож -- знак того, что я служу лорду Ралу.
     -- И ты тоже? -- удивился Ричард. -- Я никогда тебя не видел.
     --  Все  в порядке, лорд Рал,  --  вмешалась  Морд-Сит. -- Я ручаюсь за
него.
     -- Спасибо, Кара! -- Глаза Тома светились от радости.
     -- Значит, ты все обо мне знал? -- поразилась Дженнсен.
     Том кивнул:
     -- Плохим  бы  я  был  защитником лорда Рала,  если  бы позволил  такой
подозрительной особе,  как ты, рыскать вокруг да  около, пытаясь напакостить
ему, и не знать о твоих  планах.  Вот я и приглядывал за тобой, шел по пятам
большую часть твоих странствий.
     Дженнсен хлопнула его по плечу:
     -- Так ты шпионил за мной?!
     -- Я же должен был знать о твоих намерениях и быть уверенным, что ты не
причинишь вреда лорду Ралу.
     -- Не думаю, что ты поработал хорошо, -- заметила Дженнсен.
     -- Почему это? -- притворно негодуя, спросил Том.
     -- Я же могла его убить. А ты стоял в сторонке,  слишком  далеко, чтобы
успеть что-либо предпринять.
     Том расплылся в мальчишеской улыбке. Теперь она была еще более озорной,
чем обычно.
     -- Я бы не дал тебе ударить лорда Рала.
     Том повернулся и взмахнул ножом. С небывалой скоростью  клинок пролетел
через площадку и воткнулся во что-то темное возле одной из упавших колонн.
     Ричард, Том, Кэлен  и Морд-Сит бросились туда. Дженнсен побежала следом
за ними. К ее немалому  изумлению, нож пронзил кожаный мешочек -- как раз по
центру.  Мешочек держала  рука, торчащая  из-под огромного  обломка  упавшей
колонны.
     --  Пожалуйста,  помогите  мне выбраться,  --  донеслось  оттуда. --  Я
заплачу. Я могу заплатить. У меня есть собственные деньги.
     Это  был  Оба. Обломок колонны упал на него, когда  он бросился бежать.
Одним концом обломок угодил на большой кусок известняка, и Обу не раздавило.
Он сидел в каменной ловушке, заживо погребенный под огромным куском колонны.
     Том вытащил нож, поднял кожаный кошелек и подбросил его в воздух.
     -- Фридрих! -- закричал он. -- Фридрих! Это твой?
     Дженнсен  в  очередной  раз  изумилась.  Это   действительно  был  день
удивлений. Фридрих, муж Алтеи, вылез из фургона и поспешил к ним.
     -- Это мой, -- проговорил он. А потом заглянул под скалу: -- Эй, у тебя
ведь есть и еще.
     Спустя  мгновение  рука стала  выбрасывать  наружу  все новые  и  новые
кожаные и тряпичные кошельки.
     -- Вот, возьмите все мои деньги. Помогите мне выбраться.
     -- Не  думаю,  что смогу поднять скалу, -- сказал  Фридрих. -- Особенно
для того, чтобы помочь человеку, повинному в смерти моей жены.
     -- Алтея погибла? -- с ужасом спросила Дженнсен.
     -- Да. Солнце ушло из моей жизни.
     -- Мне очень жаль, -- прошептала девушка. -- Она была хорошая женщина.
     Фридрих грустно улыбнулся:
     --  Да,  была. -- Он достал их кармана маленький  гладкий камень. -- Но
она оставила это, и оно доставляет мне радость.
     -- Неужели  и у тебя такой? --  удивляясь,  спросил Том.  Он  порылся в
кармане и что-то  вытащил.  Потом раскрыл  ладонь, и все  увидели  маленький
гладкий камушек. -- Я тоже ношу с собой камень на счастье. Он всегда при мне
и приносит удачу.
     Фридрих подозрительно посмотрел на него, а потом рассмеялся.
     -- Я не могу дышать. Пожалуйста, камень давит. Выпустите меня.
     Ричард  выставил  руку  по  направлению  к  обломку  колонны.  Раздался
скрежещущий звук, и из-под  камня выплыл меч.  Волшебник нагнулся и, потянув
за появившуюся  перевязь,  вытащил  ножны.  Вытер  пыль,  надел  перевязь  и
закрепил на бедре ножны. Огромный меч был оружием, достойным лорда Рала.
     Дженнсен увидела блестящую надпись на рукояти: "ИСТИНА".
     -- Когда ты встретился лицом  к лицу с солдатами,  у тебя не было  даже
меча, -- сказала Дженнсен. -- Думаю, твое волшебство -- защита получше.
     Ричард улыбнулся и покачал головой:
     -- Мои способности помогают там,  где есть нужда и  злоба. Когда украли
Кэлен, у меня было и то и другое.
     Он  снял  ладонь  с рукояти, чтобы  Дженнсен  смогла  еще  раз  увидеть
начертанное золотыми буквами слово.
     -- Это оружие всегда наготове.
     -- А откуда ты  узнал, где мы? -- спросила Дженнсен.  -- Как узнал, где
Кэлен?
     Ричард полировал большим пальцем золоченое слово на рукояти:
     --  Мне рассказал дед. Король Оба  украдет меч, когда, воспользовавшись
помощью  Владетеля преисподней, похитит Кэлен. Этот меч особенный. У  меня с
ним  связь.  Я всегда чувствую, где он. Несомненно, Владетель  надоумил  Обу
прихватить его, чтобы заманить меня сюда.
     -- Пожалуйста, я не могу дышать, -- взывал Оба.
     -- Твой  дед?  --  спросила Дженнсен, не обращая  внимания на  стоны  и
мольбы Обы. -- Ты говоришь о волшебнике Зорандере?
     Лицо Ричарда осветила нежная улыбка.
     -- Значит, ты встречалась с Зеддом. Он просто чудо, не так ли?
     -- Он пытался убить меня, -- пробормотала Дженнсен.
     -- Зедд? -- Ричард усмехнулся. -- Зедд никому не причинит вреда!
     -- Это он-то не причинит вреда?
     Морд-Сит ткнула Дженнсен красным прутом, закрепленным на запястье.
     -- Что ты делаешь? -- возмутилась Дженнсен. -- Прекрати!
     -- Эйджил тебе ни о чем не говорит?
     -- Не больше, чем эйджил Ниды, -- нахмурилась Дженнсен.
     Кара вздернула бровь:
     -- Ты встречалась с Нидой? И она еще ходит по земле. Я поражена.
     -- У нее же иммунитет к магии, --  заметил  Ричард. -- Поэтому и эйджил
не действует.
     Кара, хитро улыбаясь, посмотрела на Кэлен.
     -- Как ты полагаешь, о чем я думаю? -- спросила Кэлен.
     --  Возможно,  она  поможет нам  решить  одну  маленькую  проблему,  --
произнесла Кара. Казалось, ее распирало от озорства.
     --  Полагаю,  ты хочешь, чтобы она тоже  прикоснулась?  --  с  грустной
усмешкой произнес Ричард.
     -- Ну, кто-то  же  должен  это сделать,  -- будто защищаясь, произнесла
Кара. -- Разве ты хочешь, чтобы это снова была я?
     -- Нет!
     -- О чем это вы толкуете? -- спросила Дженнсен.
     -- У  нас неотложные  проблемы,  --  ответил  Ричард. -- И  нужна  твоя
помощь.  Думаю, тут  нужен особенный  талант, чтобы  распутать такой сложный
узел.
     -- Да? Значит, ты хочешь, чтобы я пошла с вами?
     -- Если ты  хочешь, --  произнесла  Кэлен.  Она прислонилась к Ричарду,
будто из последних сил.
     -- Том, -- позвал Рал. -- Можем мы...
     -- Ну, конечно, идите же сюда! -- ответил Том, бросившись вперед, чтобы
подать Кэлен руку. -- У  меня  в фургоне  есть  замечательные одеяла,  и там
можно прекрасно отдохнуть. Спросите у Дженнсен, она подтвердит. Я отвезу вас
домой кратчайшей дорогой.
     --  Будем  тебе  премного  признательны,  --  поблагодарил  Ричард.  --
Начинает  смеркаться. Лучше остаться здесь  и  переночевать, а  с  рассветом
отправимся в путь. Будем надеяться, что успеем до жары.
     --    Думаю,    всем    захочется    оказаться    внутри,   вместе    с
Матерью-Исповедницей, -- прошептал Том на ухо Дженнсен. -- Если ты ничего не
имеешь против, можешь устроиться рядом со мной на передке.
     --  Сначала  мне нужно  кое-что  узнать, --  начала Дженнсен. -- Ты  --
защитник лорда  Рала.  Что  бы ты  предпринял сегодня  в случае,  если  бы я
попыталась причинить ему вред?
     Том посмотрел на нее очень серьезно:
     -- Дженнсен, если бы  я  действительно полагал, что ты способна на это,
то вонзил бы в тебя нож, не дожидаясь, пока ты получишь свой шанс.
     Дженнсен улыбнулась:
     -- Отлично.  Тогда я поеду с  тобой.  Моя  лошадь  там, наверху. -- Она
показала вдаль. -- Я уже подружилась с Расти.
     Услышав имя лошади,  Бетти  заблеяла. Дженнсен,  рассмеявшись, почесала
толстый козий бочок.
     -- Ты помнишь Расти?
     Бетти снова заблеяла.
     Со  стороны рухнувшего Столпа доносились  стоны Обы  Рала,  умоляющего,
чтобы его выпустили. Дженнсен  вспомнила, что он  --  тоже  ее брат. Хотя  и
очень жестокий.
     -- Прости меня за то, что я  думала  о тебе всякие мерзости, -- сказала
она, глядя снизу вверх на Ричарда.
     Тот  улыбнулся. Одной  рукой  он поддерживал Кэлен, а другой притянул к
себе Дженнсен.
     -- В войне  против истины ты использовала голову. Большего я не могу от
тебя требовать.
     Под  весом  упавшей  колонны известняковая скала,  спасшая  жизнь  Обы,
медленно разрушалась. Через несколько часов парень  будет  раздавлен в своей
тюрьме. В противном случае -- умрет от жажды.
     После  полного поражения  Владетель вряд ли поможет  Обе --  награды не
будет.   Возможно,  за  эту  неудачу  ему   придется  расплачиваться  вечным
страданием.
     Оба  был  убийцей.   Дженнсен   подозревала:  вряд  ли  Ричард  проявит
сострадание или милосердие к подобному существу.
     Да и вообще ко всякому, кто мучил Кэлен. Оба эт