ать   нотацию   своему
новоиспеченному мужу. Она заставит его вернуться обратно в постель и держать
ее в объятиях до тех пор, пока она не  согреется.  Это  из-за  него  ее  уже
трясет от холода.
   Морщась, Кэлен натянула на голые ноги ледяные, мокрые насквозь штаны.
   Какие доказательства он отправился искать? Курицу?
   Перед тем как лечь,  Кэлен,  суша  волосы  над  огнем,  поинтересовалась,
почему он решил, что все время видел одну и ту же  курицу.  Ричард  ответил,
что у мертвой курицы, которую они обнаружили  утром  возле  дома  духов,  на
клюве справа имелось темное пятно. И у  курицы,  на  которую  указал  Птичий
Человек, была такая же отметина.
   Ричард придал этому значение далеко не сразу. Но у курицы, что  поджидала
под стрехой дома, где лежало тело Юни, тоже имелась отметина.  Однако  ни  у
одной из запертых в трех домах кур ее не оказалось.
   Кэлен заметила, что куры постоянно что-то  клюют,  а  на  улице  дождь  и
мокро, так что это скорее всего просто грязь. Более  того,  грязь  наверняка
была на клюве не у одной птицы. И ее просто смыло, когда их несли под дождем
в хижины.
   Люди Тины решительно  утверждали,  что  собрали  всех  до  единой  кур  в
деревне, так что та курица, что он искал, непременно была в  одной  из  трех
хижин.
   Ричард ничего не ответил.
   Тогда она спросила, зачем именно этой  курице  -  восставшей  из  мертвых
понадобилось преследовать их весь день  напролет?  С  какой  целью?  На  это
Ричард не ответил тоже.
   Кэлен поняла, что своими словами не оказала  ему  нужную  поддержку.  Она
знала: Ричарду не свойственны полеты фантазии. И его настойчивость  -  вовсе
не упрямство и не желание досадить ей.
   Ем следовало бы слушать более внимательно и ласково. Она его  жена.  Если
он не может рассчитывать на нее, то тогда - на кого?  Неудивительно,  что  у
него не было настроения заниматься с ней любовью Но курица..
   Кэлен открыла дверь и вышла на улицу, где ее приветствовал ледяной шквал.
   Кара ушла спать. Охранявшие дом духов охотники заметили Кэлен  и  тут  же
подбежали, уставившись во все глаза на освещенное крошечной свечкой лицо.  В
сверкании молний мокрые тела казались потусторонними видениями.
   - Куда пошел Ричард? - спросила Кэлен. Охотники недоуменно заморгали.
   - Ричард, - повторила она. - Его нет в доме. Он не так давно  ушел.  Куда
он направился?
   Один из охотников, прежде чем ответить, вопросительно оглядел остальных.
   Те покачали головами:
   - Мы никого не видели. Сейчас темно, но мы все равно увидели бы, если  бы
он вышел.
   - А может, и нет, - вздохнула Кэлен. - Ричард был лесным  проводником.  И
ночь - его стихия. Он способен раствориться в темноте точно так же,  как  вы
умеете исчезать в траве.
   Охотники кивнули, ни на секунду не усомнившись в ее словах.
   - Значит, он где-то тут, но мы не знаем где.  Иногда  Ричард-С-Характером
умеет вести себя как дух. Он не похож ни на кого из людей, что мы  встречали
прежде  Кэлен  улыбнулась.  Ричард  действительно  был  необычным  человеком
отличительный признак волшебника.
   Однажды охотники пригласили его пострелять  из  лука  по  мишени.  Ричард
несказанно их изумил. Он вогнал все стрелы  точно  в  центр,  причем  каждая
последующая ложилась поверх предыдущей, дробя ее в щепы.
   Волшебный дар Ричарда направлял стрелы, хотя сам он атому  не  верил.  Он
считал, что  это  всего  лишь  вопрос  практики  и  умения  сосредоточиться.
"Призвать мишень", как он это называл. Ричард говорил, что призывает мишень,
давая всему остальному исчезнуть, и когда  чувствует,  что  нашел  ту  самую
точку в воздухе, он спускает стрелу. Причем проделывает все это в  мгновение
ока.
   Кэлен вынуждена была признать,  что,  когда  Ричарда  учил  ее  стрелять,
иногда она чувствовала то, о чем он  говорит.  И  то,  чему  он  ее  обучил,
однажды спасло ей жизнь. Но все равно она  понимала,  что  в  этом  замешана
магия.
   Охотники относились к Ричарду с огромным уважением. И умение стрелять  из
лука имело к этому лишь  косвенное  отношение  Было  практически  невозможно
относиться без должного пиетета к Ричарду-С-Характером. И раз Кэлен говорит,
что он может стать невидимым, значит, так оно и есть.
   Но начало его знакомства с Племенем Тины едва не обернулось  катастрофой.
В самую первую встречу с охотниками, когда Кэлен привела его на равнины, где
обитало племя, Ричард не правильно воспринял традиционное приветствие в виде
пощечины и отвесил могучую оплеуху Савидлину, одному из  старейшин  племени.
Этим деянием он невольно продемонстрировал уважение  к  силе  людей  Племени
Тины   и   обрел    ценного    друга,    но    заодно    получил    прозвище
"Ричард-С-Характером".
   Кэлен смахнула с лица дождевые капли.
   - Ладно. Я хочу его найти. Вы все идите в разных направлениях,  -  ткнула
она в царившую вокруг тьму, - и если отыщете  его,  передайте,  что  он  мне
нужен.
   Если же не найдете, возвращайтесь сюда, и мы будем искать дальше, пока не
обнаружим его.
   Охотники стали было возражать, но Кален заявила, что она до смерти устала
и желает вернуться в постель, причем вместе со своим мужем. И добавила,  что
либо  они  ей  помогут  его  отыскать,  либо  она   отправится   на   поиски
самостоятельно.
   И тут до нее дошло, что Ричард именно этим и занялся  -  самостоятельными
поисками. Потому что никто ему не поверил.
   Охотники нехотя согласились и, растворившись во тьме, рассредоточились  в
разных направлениях. Им, босым, в отличие от нее не приходилось выискивать в
грязи более или менее нормальную дорогу.
   Немного поразмыслив, Кэлен скинула  сапоги  и  зашвырнула  их  в  дом.  И
усмехнулась тому, как здорово сообразила надуть царившую вокруг слякоть.
   В Эйдиндриле большинство женщин, начиная от аристократок и кончая  женами
чиновников, попадали  бы  в  обморок,  увидь  они  сейчас  Мать-Исповедницу,
стоящую босиком по щиколотку в грязи и промокшую насквозь.
   Кэлен зашлепала  по  грязи,  пытаясь  сообразить,  какой  методики  может
придерживаться Ричард в своих поисках. Он  редко  когда  делает  что-то  без
причины. Так как  бы  он  в  одиночку  принялся  обыскивать  в  темноте  всю
деревню?
   По зрелом размышлении Кэлен отбросила первую мысль, что он ищет курицу.
   Возможно, он понял, что то, о чем говорили ему Зедд, Энн и она  сама,  не
лишено смысла. Может, он вовсе и не ищет курицу. Но тогда что он  делает  на
улице посреди ночи?
   Дождь лил на голову, стекая по шее на  спину  и  вызывая  дрожь.  Длинные
волосы, которые Кэлен тщательно высушила и расчесала, снова повисли  мокрыми
прядями. Намокшая рубашка облипала  тело,  как  вторая  кожа.  Причем  очень
холодная кожа.
   Так куда же Ричарда могло понести?
   Кэлен остановилась и подняла свечку повыше.
   Юни.
   Может, он пошел посмотреть на Юни? Сердце Кэлен на мгновение замерло. Или
взглянуть на мертвого младенца? Возможно, он пожелал оплакать обоих.
   Такой поступок вполне в духе Ричарда. Он мог пожелать  помолиться  добрым
духам за две души, только что ушедшие в мир иной. Ричард очень даже способен
на такое.
   Кэлен шагнула под невидимый в темноте стекающий с крыши водопад и ахнула,
когда поток воды обрушился ей на голову  Отбросив  с  лица  мокрые  пряди  и
отплевываясь, она двинулась дальше. Пальцы, сжимавшие  светильник,  занемели
от холода.
   Кэлен внимательно  осмотрелась,  пытаясь  сориентироваться  в  темноте  и
убедиться, что идет в  верном  направлении,  и  обнаружила  знакомую  низкую
стенку с тремя цветочными горшками. Здесь поблизости никто не  жил,  в  этих
горшках выращивали растения для злых духов, обитавших  в  домах  неподалеку.
Отсюда дорогу она знала.
   Чуть подальше за углом Кэлен нашла дверь в  дом  мертвых.  Онемевшими  от
холода пальцами она нащупала задвижку. Разбухшая от сырости дверь со скрипом
распахнулась. Кэлен прошла внутрь и закрыла за собой дверь.
   - Ричард? Ричард, ты здесь?
   Никакого ответа. Кэлен подняла свечку повыше, другой рукой прикрывая нос,
чтобы хоть как-то защититься от вони.
   Огонек свечи осветил платформу с лежащим на ней крошечным тельцем.  Кэлен
подошла поближе, скривившись, когда под босой ступней  хрустнул  здоровенный
жук, но моментально забыла об этой  мелкой  неприятности  при  виде  лежащей
перед ней трагической фигурки.
   Подойдя, она замерла. Крошечные  скрюченные  ручки  застыли,  согнутые  в
коленках ножки не доставали до поверхности на добрый дюйм. Ладошки  открыты,
а малюсенькие пальчики казались просто чем-то совершенно невероятным.
   У Кэлен в горле застыл комок. И она прикрыла рот ладошкой, чтобы подавить
невольный крик боли. Бедный малыш. Несчастная мать.
   Позади раздался странный звук. Стук. Тихий, равномерный. Не сводя глаз  с
маленького безжизненного тельца, она рассеянно  попыталась  определить,  что
это такое.  Стук  на  мгновение  прекратился,  потом  начался  снова.  Снова
прекратился.
   Кэлен решила, что это падают капли, и отрешилась от него.
   Не в силах удержать себя, Кэлен коснулась пальцем крошечной ладошки Ручка
была настолько мала, что в ней едва помещался один палец. На  мгновение  она
подумала, что вот сейчас пальчики сомкнутся. Но пальчики не шевельнулись.
   Всхлипнув, Кэлен смахнула слезу. Ей было страшно жаль мать ребенка.
   Повидав столько смертей, Кэлен не понимала,  почему  именно  этот  трупик
вызывает у нее такие чувства, но тем не менее это было так.
   И тут она сломалась, разрыдалась от жалости к  этому  даже  не  успевшему
получить  имя  крошке.  Стоя  в  темном  доме  мертвых,   Кэлен   оплакивала
неначавшуюся жизнь, сосуд, прибывший в мир живых пустым, без души.
   Наконец раздававшийся за спиной .звук все же вклинился в ее  сознание,  и
Кэлен оглянулась посмотреть, что же это мешает ей возносить  молитву  добрым
духам.
   И ахнула, с трудом подавив вопль.
   На груди Юни восседала курица.
   И выклевывала ему глаза.

Глава 10

   Кэлен хотела было прогнать курицу, но почему-то никак не могла  заставить
себя  решиться  на  это.  Курица,  продолжая  свое  занятие,  одним   глазом
уставилась на нее.
   Тук-тук-тук. Тук. Тук.
   Именно этот звук Кэлен и слышала все это время.
   - Кыш! - замахала она рукой. - Кыш! Должно быть, это из-за насекомых. Это
из-за них птица здесь. Поклевать насекомых.
   Но почему-то Кэлен сама этому не верила.
   - Кыш! Оставь его! Кыш!
   Зашипев и взъерошив перья, курица подняла голову.
   Кэлен отшатнулась.
   Разрывая когтями мертвую плоть, курица медленно повернула голову к  Кэлен
и склонила голову набок, отчего гребешок упал, а бородка всколыхнулась.
   - Кыш, - услышала Кэлен свой собственный едва различимый шепот, Света  не
хватало, к тому же клюв птицы был покрыт запекшейся кровью, и Кэлен не могла
определить, есть на нем метка или нет. Но в этом и не было необходимости.
   "Добрые духи, помогите!" - мысленно взмолилась она.
   Птица коротко кудахтнула.  Вполне  куриное  кудахтанье,  но  Кэлен  точно
знала: это не так.
   И тут она до конца поняла, что  подразумевал  Птичий  Человек,  говоря  о
курице-что-не-курица. Эта тварь выглядела как курица, ничем не отличаясь  от
всех прочих кур. Но это была не курица.
   Это было воплощенное зло.
   Кэлен ощущала это всеми фибрами души.  Зло  было  очевидно,  как  ухмылка
смерти Кэлен судорожно  сжала  воротник.  Она  настолько  крепко  вжалась  в
платформу, на которой лежал трупик младенца, что не  удивилась  бы,  если  б
массивное ложе опрокинулось.
   Первым инстинктивным желанием было обрушиться на тварь всей  мощью  своей
магии. Магии, навечно уничтожившей личность, оставлявшей в душе лишь чувство
полной и безоговорочной преданности Исповеднице. Именно благодаря этой магии
приговоренные к смерти правдиво признавались во  всех  своих  преступлениях.
Или подтверждали свою  невиновность.  Волшебство  Исповедниц  способствовало
окончательному торжеству правосудия.
   Спасения от магии Исповедниц не существует. Она абсолютна и окончательна.
   Даже самые чудовищные маньяки имеют душу - потому уязвимы.
   Магия Исповедницы была одновременно и средством  защиты.  Но  действовала
только на людей. На  курицу  она  не  произведет  никакого  впечатления.  Не
подействует на это воплощение жути.
   Взгляд Кэлен метнулся к  двери,  прикидывая  расстояние.  Курица  сделала
шажок. Когти вцепились в лежавшую  на  пути  руку  Юни.  Лапы  задрожали  от
напряжения.
   Курица отступила, напряглась и выплеснула струю фекалий Юни в лицо.
   И издала кудахтанье, больше смахивающее на смех.
   Кэлен отчаянно сожалела, что не может убедить себя в том, что спятила,  И
выдумывает невесть что.
   Увы, она отлично знала, что находится в здравом уме.
   Да, против этой твари  не  поможет  не  только  магия  Исповедницы.  Даже
огромное преимущество в росте и силе ничего не значат перед этим порождением
Тьмы. Хорошо, если удастся просто ноги унести.
   Именно этого Кэлен хотелось больше всего - унести ноги.
   Жирный коричневый жук пополз по руке. Сдавленно взвизгнув, Кален смахнула
жука и шагнула к двери.
   Курица слетела с тела Юни и приземлилась перед дверью;
   Кэлен  судорожно  пыталась  собраться  с   мыслями.   Курица   безмятежно
кудахтала.
   Потом склевала жука, которого Кэлен смахнула с руки. Проглотив насекомое,
повернула голову и поглядела на Кэлен. Гребешок и  бородка  покачивались  из
стороны в сторону.
   Кэлен посмотрела на дверь, соображая, как побыстрее выскочить наружу.
   Отпихнуть  курицу  с  дороги?  Попытаться  отогнать  от   двери?   Просто
игнорировать и попробовать выйти?
   Она вспомнила слова  Ричарда:  "Юни  обозвал  бесчестным  тою,  кто  убил
курицу.
   Вскоре Юни умер. Я бросил палку в сидевшую на окне курицу, и  вскоре  она
напала на мальчика. Это по моей вине Унги  пострадал.  И  я  не  хочу  снова
повторить ту же ошибку".
   Кэлен тоже не хотела повторять ошибку. Эта тварь запросто может  кинуться
ей в лицо. Выклевать глаза. Вскрыть  шпорой  сонную  артерию.  И  тогда  она
истечет кровью. Кто знает, насколько  она,  эта  курица,  сильна  и  на  что
способна?
   Ричард настаивал, чтобы все были с курами  исключительно  вежливы.  Жизнь
Кэлен внезапно оказалась в прямой зависимости от его слов.  Подумать  только
совсем недавно она считала их глупостью! А  теперь  взвешивает  свои  шансы,
прикидывает варианты, исходя из того, что тогда сказал Ричард.
   - Ой, Ричард, - шепотом взмолилась она. - Прости меня!
   Что-то коснулось пальцев  ноги.  Быстрого  взгляда  в  темноте  оказалось
недостаточно,  чтобы  разглядеть,  но  Кэлен  показалось,  будто  она  видит
ползущих по ноге насекомых. Кто-то из этой ползучей пакости лез  по  лодыжке
под штаниной.
   Она дернула ногой. Насекомое держалось крепко.
   Кэлен наклонилась и шлепнула  по  штанине,  желая  прогнать  ползуна,  но
ударила слишком сильно и раздавила его на ноге.
   Тут же торопливо выпрямилась, стряхивая запутавшихся в волосах  насекомых
и взвизгнула,  когда  сороконожка  тяпнула  ее  в  ладонь.  Кэлен  брезгливо
стряхнула ее на пол. Сороконожка плюхнулась на землю,  и  курица  немедленно
склевала ее.
   Взмахнув крыльями, курица внезапно перелетела обратно на тело Юни. Быстро
перебирая лапами, она подобралась к голове и  уставилась  на  Кэлен.  Черный
глаз взирал на нее с холодным любопытством. Кэлен сделала неуверенный  шажок
у двери.
   - Мать! - произнесла курица.
   Кэлен вздрогнула.
   Она отчаянно старалась успокоить дыхание. Сердце  колотилось  так,  будто
готово вырваться из груди. Пальцы судорожно цеплялись за край платформы.
   Должно быть, тварь всего лишь  издала  звук,  похожий  на  слово  "мать".
Просто Кэлен  -  Мать-Исповедница  и  привыкла  слышать  это  обращение.  Ей
страшно, и потому мерещится со страху всякая всячина.
   Кэлен снова взвизгнула: что-то тяпнуло ее за щиколотку. Пытаясь  смахнуть
забравшегося в рукав жука, Кэлен нечаянно сбросила с  платформы  светильник.
Он с тихим звоном шлепнулся на грязный пол.
   Мгновенно в хижине воцарилась кромешная тьма.
   Кэлен резко обернулась, почувствовав, как что-то поползло  между  лопаток
по волосам. Судя по писку и звуку - мышь. К  счастью,  от  резкого  движения
зверек упал.
   Кэлен  застыла.  Прислушиваясь,  она  пыталась  различить,  двигается  ли
курица, не спрыгнула ли на пол. В комнате царила  гробовая  тишина,  лишь  в
ушах громко пульсировала кровь.
   Кэлен начала отступать к двери. Ступая по гнилой соломе,  она  неимоверно
сожалела о сброшенных сапогах. Вонь забивала ноздри. Казалось,  она  никогда
уже не сможет снова почувствовать себя чистой. Но ей было на все  наплевать,
лишь бы выбраться отсюда живой.
   В темноте раздался кудахчущий смех.
   И вовсе не оттуда, откуда его можно было  ожидать.  Смех  раздался  из-за
спины.
   - Пожалуйста, я не хотела ничего дурного, - сказала Кэлен во тьму. - И не
думала проявлять неуважение. Я оставлю тебя заниматься твоим делом, если  не
возражаешь.
   Кэлен сделала еще шажок к двери. Она ступала  медленно  И  осторожно,  на
случай если курица окажется впереди. Ей вовсе  не  хотелось  случайно  пнуть
тварь и тем разозлить. Не стоит недооценивать эту мерзость.
   Исповеднице не раз приходилось яростно атаковать казавшегося  непобедимым
врага. И она отлично знала цену внезапной решительной атаке. Но  сейчас  она
почему-то твердо знала, что этот противник, если пожелает, убьет ее с  такой
же легкостью, с какой она сама способна свернуть шею настоящей курице.
   И если она затеет драку, то проигравшей стороной окажется тоже она.
   Кэлен коснулась плечом стены и стала на ощупь нашаривать дверь. Ничего.
   Кэлен ощупала обмазанную глиной стенку с другой стороны. Двери не было.
   Безумие какое-то! Она ведь вошла через дверь. Здесь должна быть дверь!
   Куроподобная тварь довольно кудахтнула.
   Сдерживая слезы ужаса, Кэлен повернулась и прижалась спиной к стенке.
   Должно быть, она перепутала направление, пока вертелась, стряхивая  мышь.
Просто повернула не в ту сторону, только и всего. Дверь  никуда  не  делась.
Просто Кэлен пошла не туда.
   Но тогда - где дверь?
   Она раскрыла глаза как можно шире, пытаясь хоть что-нибудь  разглядеть  в
чернильной тьме. И тут новая ужасная мысль пронзила ее сознание. А что, если
курица выклюет ей глаза? Если эта  тварь  любит  именно  это  -  выклевывать
глаза?
   Кэлен услышала  свой  собственный  панический  всхлип.  Соломенная  крыша
протекала. Тяжелая капля упала на голову,  и  Кэлен  подпрыгнула.  Сверкнула
молния, и Кэлен увидела левую стену в свете зарницы. Нет, это дверь. Отблеск
молнии пробился сквозь щели дверного косяка. Прокатился громовой раскат.
   Кэлен отчаянно метнулась к выходу. В кромешной тьме она  ушиблась  бедром
об угол платформы, ударила пальцы ноги о кирпичный угол.  Чисто  рефлекторно
схватилась от боли  за  стопу.  Прыгая  на  одной  ноге,  чтобы  не  упасть,
наступила на что-то твердое. Жгучая боль пронизала  ногу.  Кэлен  попыталась
ухватиться  хоть  за  что-нибудь,  отдернула  руку,   ощутив   под   ладонью
окоченевшее тельце, и с грохотом шмякнулась на пол.
   Ругаясь сквозь зубы, Кэлен поняла, что наступила на горячий светильник.
   Она потерла ногу. На самом деле не очень-то и обожглась. Просто у  страха
глаза велики, вот и показалось, что ногу прожгло насквозь. Впрочем, из ноги,
которую она ушибла об угол, текла кровь.
   Кэлен сделала глубокий вдох. Нельзя  впадать  в  панику,  выговорила  она
себе, иначе дело дрянь. Никто, кроме нее самой,  ей  сейчас  не  поможет.  А
значит, надо собраться и сохранять трезвую голову, чтобы выбраться отсюда.
   Она еще раз вдохнула поглубже. Все, что сейчас требуется, - это добраться
до двери. Тогда она сможет выскочить. И спастись.
   Кэлен поползла вперед. Покрывавшая пол солома была мокрой - от дождя  ли,
или от стекавшей с платформ жидкости, Кэлен не знала. Она сказала себе,  что
люди Тины уважительно относятся к мертвым. И ни за что не оставили бы  здесь
грязно