е подняла вторую руку и приложила к животу.
     Оба понял, что ей больно.
     Она делала все возможное, чтобы  скрыть это, но больше уже не могла.  И
бисеринки пота  на ее  лбу  были от боли. И  короткий стон  -- от боли.  Оба
наблюдал за колдуньей с любопытством.
     Затем, видимо,  ей  стало легче. С усилием  она выпрямилась  и вытянула
руку ладонью вверх. В центре ладони лежал камень.
     -- Это, -- сказала она, с трудом дыша, -- я.
     -- Ты? Этот камень -- ты?
     Алтея кивнула и бросила  камень на  доску, даже не посмотрев  на  него.
Камень покатился по доске, на этот раз без молний и грома.
     Оба  почувствовал  себя  дураком  из-за  того,  что  был напуган  этими
эффектами. Теперь он улыбался. Это все -- лишь глупая игра, а он неуязвим.
     Камень остановился в углу квадрата.
     -- Ну и кого же он изображает? -- махнул рукой Оба.
     --  Защитника,  --  выдавила  Алтея, задыхаясь  Дрожащими пальцами  она
схватила камень и протянула руку прямо к лицу Обы. Камень, ее  камень, лежал
на ладони. Она пристально смотрела на него.
     А когда на него взглянул Оба, камень рассыпался в прах.
     -- Почему он сделал это? -- прошептал Оба, округляя глаза.
     Алтея  не ответила.  Она  неожиданно качнулась,  наклонилась  и  упала,
широко раскинув руки. Прах в ее руке рассыпался по полу.
     Оба вскочил  на ноги, весь  покрывшись  мурашками. Он  видел достаточно
смертей, чтобы понять, что Алтея мертва.
     Замелькали   рваные   вспышки   молний,   прочертили   небо  неистовыми
ослепительными  зигзагами. Свет их врывался в окна, бросая слепящие блики на
распростертое тело мертвой колдуньи.  По щеке Обы  скатилась  крупная  капля
пота.
     Он стоял, не шевелясь, и смотрел на колдунью невыносимо долгую секунду.
А потом развернулся и побежал.

     Глава 38
     Задыхаясь  и почти без  сил  Оба выскочил их густых зарослей  на луг  и
прищурился, внезапно ослепленный ярким  дневным светом. Он проголодался, был
напуган и готов разорвать ворюгу на кусочки.
     На лугу никого не было.
     -- Кловис! -- Вопль вернулся эхом. -- Кловис! Где ты?!
     Ответом  был лишь стон ветра между возвышающимися, как башни,  скалами.
Оба подумал, что ворюга,  наверное, испугался  и прячется где-нибудь, боясь,
что хозяин обнаружил пропажу денег и подозревает, кто их украл.
     --  Кловис!  Выходи! Нам  пора в путь!  Мне нужно  попасть  во  дворец!
Кловис!
     Оба ждал ответа, глубоко дыша. Затем, сжав кулаки, снова выкрикнул  имя
малорослого ворюги.
     Не дождавшись ответа, он  опустился  на колени у кострища,  где  Кловис
утром разжег огонь,  и  попробовал пальцем пепел. На лугу  не было дождя, но
пепел был холодным.
     Оба встал,  вглядываясь в узкое ущелье,  через которое  они  проскакали
рано утром.
     Холодный ветер ерошил его волосы. Оба провел руками по  волосам, словно
пытался сохранить голову после того, как осознал правду.
     Он понял, что Кловис не стал прятать украденный кошелек. Это не входило
в  его  планы.  Он  украл деньги и удрал, как  только Оба вступил под  своды
густой растительности.
     Опустошенный  Оба  понял  масштабы   всего,  что  произошло.  Никто  не
пользовался  этим обходным путем.  Кловис привел его сюда, потому что  знал:
Оба погибнет  в  проклятом болоте. Кловис был  уверен,  что Оба заблудится и
болото поглотит его. Или его сожрут чудовища, охраняющие Алтею...
     Кловису  не  нужно было  прятать деньги,  он  решил, что Оба  погиб,  и
попросту сбежал с деньгами.
     Но  Оба неуязвим.  Он выжил в болоте. Он убил змею. После этого ни одно
чудовище уже не осмелилось бросить ему вызов.
     Возможно,  Кловис  думал,  что даже если болото и не  прикончит Обу, то
существуют еще две смертельные опасности, на которые можно положиться. Алтея
не приглашала Обу.  Кловис,  наверное,  подумал,  что  колдунья  относится к
непрошеным гостям без радушия. У нее была устрашающая репутация.
     Но Кловис не догадывался, что Оба неуязвим.
     Только  одно спасало Кловиса от ярости Обы -- Азритские равнины. И  это
была вторая смертельная опасность. Оба застрял в пустынном месте. У него нет
еды. Вода рядом имеется, но нет посуды, чтобы захватить ее с собой. И лошади
тоже нет. Даже коричневую шерстяную куртку, которая была не нужна на болоте,
Оба оставил с  ворюгой. Пересечь равнины без пищи и теплой одежды при зимнем
холоде  -- это прикончило бы любого. Даже того, кто сумел  пережить болото и
визит к Алтее...
     Оба не мог заставить  свои ноги сделать хоть шажок вперед. Он знал, что
если попытается отправиться в путь по равнинам, то умрет. Несмотря на холод,
он чувствовал, как пот стекает по шее. Заболела голова...
     Оба  обернулся и  посмотрел на болото.  В доме  Алтеи должны быть  еда,
одежда, посуда для  воды. В доме калеки  еда всегда должна быть под  руками.
Мужа  колдуньи  дома нет  и, может, не  будет несколько  дней. Он должен был
оставить жене еду.
     Обе  нужна  теплая  одежда,  чтобы  пересечь  холодные  равнины.  Алтея
сказала, муж ушел во дворец. У  него  должна быть  теплая одежда,  и, вполне
возможно, что есть запасная. А если и нет, Оба может использовать  одеяла --
упаковать в них еду и использовать, как накидки.
     Однако оставалась возможность, что муж Алтеи уже вернулся домой. В этой
части  Азритских  равнин следы  отсутствовали,  так  что, скорее  всего,  он
подойдет к дому с другой  стороны. И обнаружит  тело жены... Хотя это Обу не
очень заботило. Он способен справиться с таким  препятствием, как  скорбящий
муж. А  может,  тот даже  будет доволен,  что избавился  от  раздражительной
калеки-жены. Какой с нее толк? Муж должен быть рад, что  избавился  от  нее.
Возможно, он даже предложит Обе выпить, чтобы отпраздновать такое событие...
Впрочем, Оба не хотел праздновать. Алтея  сыграла с ним злую  шутку и лишила
удовольствия, которого он  так долго ждал  и которое  заслужил после долгого
путешествия...
     Оба вздохнул.  По крайней мере, она теперь снабдит его всем, что нужно,
чтобы явиться в дом предков.
     Но когда он вернется к Народному  Дворцу, у него  не будет  денег, если
только он не найдет Кловиса. Оба знал, что это -- тщетная надежда. У Кловиса
теперь  были  деньги,  и он мог совершить  путешествие в другие места, щедро
тратя добычу, нажитую нечестным путем. Жалкий ворюга наверняка уже далеко.
     А у Обы нет даже медного пенни. Как ему быть?.. Он не может вернуться к
той  нищей  жизни, какой  он жил вместе с матерью.  Только не  сейчас, когда
подтвердилось, что он -- Рал, почти принц...
     Нет, он не может вернуться к прежней жизни. И не вернется!..
     Кипя от гнева, Оба  бросился в заросли. Здесь рано темнеет. У него  нет
лишнего времени.
     * * *
     Оба не  стал  касаться  тела. Он  не  испытывал  отвращения  к мертвым.
Наоборот,  мертвые привлекали  его. Он провел много времени рядом с мертвыми
телами.  Но эта женщина  бросала его в дрожь. Даже  мертвая,  она, казалось,
наблюдала за тем, как он обыскивает ее дом, сбрасывая одежду и запасы в кучу
в центре комнаты.
     Было  что-то  страшное  в  этой женщине, распростершейся на  полу. Даже
мухи, жужжащие  в комнате, не садились на нее. Латея  тоже была грозной,  но
эта женщина  совсем отличалась от нее. Алтея сыграла  с ним злую шутку и  не
ответила  на  вопросы,  а  ведь он,  проделав  долгое путешествие,  заслужил
ответы.
     Оба разозлился, подумав о том, какими несносными могут  быть  колдуньи.
По  крайней мере, эта снабдит  его всем необходимым, чтобы  вернуться в  дом
предков.  В этой  женщине было  что-то очень  и очень  страшное. Она  смогла
заглянуть в него, Обу. Латея никогда не была способна на такое. Конечно, она
думала, что видит его насквозь,  но  не видела. А  ее  сестра  действительно
видела Обу насквозь.
     Она увидела голос внутри него.
     Оба не был  уверен, что находится  в безопасности  даже  сейчас,  когда
Алтея мертва. Хотя эти мысли были просто игрой богатого воображения  -- ведь
Оба  неуязвим.  Он  не  знал  ни  одного  человека,  которого  ему следовало
опасаться.
     В  спальне  он  нашел  две  теплые  шерстяные  рубашки.  Они  оказались
маловаты,  но, разорвав  кое-где  швы,  он  смог  их  надеть.  Рубашки  были
достаточно теплыми, чтобы защитить  его от  холода. Затем  к  груде вещей на
полу он добавил одеяла.
     Обу очень раздражало то, что копуша-хозяин еще не вернулся.
     Кроме того, ему хотелось отвлечься от тела колдуньи,  которая как будто
наблюдала   за  его  работой.  Поэтому  Оба  начал  строить  планы,  как  бы
кого-нибудь убить, чтобы не сойти  с ума. Нужно отыграться на ком-то за все,
что ему пришлось пройти. Иначе все это нечестно. Нечестно!..
     За окном почти  стемнело.  Обе пришлось  зажечь  масляную  лампу, чтобы
продолжить  поиски. Ему повезло, в  низеньком шкафчике он  нашел  бурдюк для
воды. Стоя на коленях, он рылся в старом тряпье, среди потрескавшихся чашек,
сломанных  кухонных приборов и запасов  воска и  фитилей.  Из  дальнего угла
вытащил рулон холста.  Проверил его на прочность и решил, что сможет сделать
из  него  мешок  для вещей. Вокруг было достаточно  ткани, чтобы  смастерить
лямки. Принадлежности  для  шитья тоже оказались под рукой, на низко висящей
полке.
     Оба заметил,  что все необходимые женщине вещи  располагались на полках
нижнего ряда, чтобы искалеченная колдунья могла добраться до них.
     Неужели может существовать колдунья без магии? Маловероятно. Она просто
завидовала,  потому что голос говорил с Обой, а  не с  нею. Она  явно что-то
замышляла...
     Оба  знал, что понадобится некоторое время,  чтобы собрать вещи и сшить
мешок для них. Он не должен уходить из дома ночью. Невозможно пробираться по
болоту в темноте. Оба был неуязвимым, но не дураком.
     Поставив рядом  с собой масляную лампу,  он  принялся  за шитье  мешка.
Алтея наблюдала  за ним  с пола.  Она была колдуньей,  и  Оба знал, что даже
одеяло, наброшенное на ее голову, не поможет. Если она способна наблюдать за
ним  из мира мертвых,  то обыкновенное одеяло  не закроет неживые глаза. Оба
должен просто наслаждаться тем, что она наблюдает за его занятием.
     Закончив с мешком, он проверил качество работы, сел на скамейку и начал
упаковывать еду и вещи.  У колдуньи имелись сушеные фрукты и вяленое мясо, а
также колбаса, сыр и печенье -- все, что будет легко нести. Он не стал брать
полуфабрикаты, потому что  знал,  что  на  Азритских  равнинах  не  из  чего
развести костер, и уж, конечно, не собирался нести с собой топливо. Он будет
путешествовать налегке и дойдет до дворца за несколько дней.
     Что он  будет  делать, добравшись до дворца, как он будет жить, не имея
денег,  -- Оба не знал. Вначале он подумывал  о краже, но быстро отверг  эту
идею. Он не  был вором и  не опустится до того, чтобы стать преступником. Он
не  знал  точно,  как  попасть  во дворец,  он  просто знал, что  должен там
оказаться.
     Закончив упаковку вещей, Оба  закрыл глаза и несколько раз  зевнул.  Он
вспотел от работы и жаркой лампы. Даже ночью это место выглядело мрачно. Оба
не понимал, как колдунья могла жить в таком месте. Неудивительно, что ее муж
удрал во дворец. Потягивает эль сейчас, наверное, да жалуется  какому-нибудь
приятелю, что должен возвращаться к болотной жене.
     Обе не нравилась идея  спать в  одном доме  с колдуньей, но, по крайней
мере,  она была мертва.  Хотя он по-прежнему  не  доверял ей. Возможно,  она
провернула какой-то фокус... Оба снова зевнул и вытер пот со лба.
     На полу в спальне лежали два хорошо набитых соломенных тюфяка. Один был
заправлен  аккуратно,  второй  более  неряшливо.  Судя  по всему,  аккуратно
заправленный тюфяк принадлежит мужу Алтеи, а второй --  самой колдунье.  Оба
не испытывал неловкости от того, что будет спать на чужих тюфяках.
     Конечно, муж колдуньи  не вернется  домой ночью, поэтому Оба не боялся,
что проснется с ножом у горла. Однако на всякий случай решил подпереть дверь
стулом,  прежде чем улечься. Приняв все  меры предосторожности, Оба зевнул и
лег на тюфяк.
     Хотя он и очень хотел спать, но все время  просыпался. Его преследовали
сновидения. В  домике  было жарко.  Поскольку сейчас  стояла  зима, он успел
отвыкнуть от такой жары. Снаружи жужжали насекомые,  выли и кричали какие-то
животные. Оба вертелся, пытаясь укрыться от взгляда колдуньи и ее всезнающей
улыбки.  Они преследовали  его, как бы  он  ни повернулся, не давали  уснуть
крепко...
     Окончательно Оба проснулся, когда стало светать.
     Он лежал на постели Алтеи.
     Перевернулся  на живот  и  только  тут почувствовал, что  на полу,  под
тюфяком,  что-то  не  в  порядке. Встревоженный,  Оба отбросил тюфяк,  чтобы
проверить,  какой  сюрприз  приготовила  ему  колдунья.   Она  точно  что-то
замышляла.
     Одна половая доска оказалась не  закреплена. При ближайшем исследовании
обнаружилось,  что она  качается. И это  было  все.  Никаких  предметов  под
тюфяком не оказалось.
     Оба осторожно нажал на один конец доски. Второй приподнялся. Под доской
лежала деревянная шкатулка. Оба вытащил ее  и попытался открыть, но она была
заперта.  Ни  замочной  скважины,  ни  щели,  показывающей,  где  крышка, не
наблюдалось. Вероятно, шкатулка открывалась при помощи какого-то фокуса. Она
была тяжелой. Оба потряс ее и ничего не услышал.
     Держа шкатулку в руке, Оба перешел в мастерскую и сел на скамейку.
     В ящиках под скамейкой он  обнаружил  инструменты, которые хранились  в
мешочках.  В трех красивых кожаных  мешочках  находились рубанки.  Вероятно,
кожаные мешочки использовались  для того, чтобы  инструменты не потускнели и
не  заржавели. В мешочках из ткани лежал набор  циркулей, в других  -- набор
вспомогательных инструментов. Муж колдуньи был  очень аккуратным  человеком.
Наверное, жизнь на болоте с колдуньей сделала его сумасшедшим.
     Оба  выбрал  среди  инструментов  молоток  со  стамеской  и  оглянулся.
Колдунья по-прежнему лежала на полу и смотрела на него.
     -- Что в шкатулке? -- спросил Оба.
     Конечно,  она  не  ответила.  У нее не было ни  малейшей  склонности  к
сотрудничеству. Пожелай она ему помочь, она  бы  ответила на  вопросы вместо
того, чтобы  падать  замертво после того, как камень превратился в прах. Оба
вздрогнул, вспомнив  о  случившемся.  Что-то было в этом  гадании, о чем  бы
следовало поразмыслить...
     Он пытался открыть  шкатулку с  помощью  стамески. Он проверил  острием
каждый  сантиметр,  но  шкатулка  не поддавалась.  Он принялся бить  по  ней
молотком, но только сломал его ручку. Он вздохнул, решив, что шкатулка -- не
вместилище  чего бы  то ни  было, а просто  оружие  против  незваных гостей.
Шарахнешь такой штукой по затылку, и дух вон!..
     Оба  поднялся  со скамейки, чтобы  проверить,  все  ли он  взял. У него
накопилось достаточно  загадок, оставленных Алтеей,  над которыми  следовало
поразмыслить. Нужно торопиться!..
     И  тем не  менее Оба  медлил.  Если  бы  эта тяжелая  штука, похожая на
шкатулку,  служила  оружием,  ее  бы держали  под руками.  Нет,  это  именно
шкатулка, и в ней находится что-то важное, иначе бы ее не прятали под пол.
     Оба снова покопался  в инструментах,  подобрав узкий резак  и  еще один
молоток. Он вставил лезвие под выступ, опоясывающий шкатулку по всем четырем
сторонам.
     С  носа Обы  начал  капать пот.  Кряхтя от  усилий, он колотил по кучке
резака, пытаясь дорваться до содержимого.
     Внезапно дерево  треснуло, и  шкатулка открылась. Золотые и  серебряные
монеты посыпались из нее, будто внутренности из раскроенного ножом тела. Оба
замер и  молча смотрел на поток  золота,  текущего на скамейку.  Шкатулка не
звенела потому, что была набита золотом до краев.
     Это было настоящее состояние.
     Здесь  насчитывалось раз в  двадцать  больше  золота,  чем  украл  этот
мошенник Кловис. Оба думал, что  по вине трусливого  ворюги стал нищим, а на
самом  деле  оказался  даже богаче,  чем мог  мечтать. Он  действительно был
неуязвим.
     Он прошел через испытания и несчастья, которые сломили бы более слабого
человека, и  судьба  справедливо вознаградила его  за все  неприятности. Что
это, если не знак свыше?..
     Оба   улыбнулся   женщине,  по-прежнему   лежащей   посреди  комнаты  и
наблюдающей за его триумфом, вытер пот со лба и сгреб все монеты в одну кучу
в  центре  скамейки. Он  разделил их на равные кучки и тщательно пересчитал,
чтобы точно знать, сколько у него денег.
     Закончив подсчет, он освободил мешочки от инструментов, разложил деньги
по мешочкам, а мешочки пристроил в разные места. Для большей  сохранности он
обвязал каждый мешочек двумя кожаными шнурками и привязал их несколько раз к
поясу. Два маленьких мешочка он привязал под штаны к ногам. И напомнил себе,
что отныне ему следует  опасаться страстных дамочек и их ласковых рук, чтобы
они не получили больше того, что он намеревался дать.
     Кловис преподал  ему  хороший урок.  С этого времени он больше не будет
держать все  деньги в  одном  месте.  Такой богатый человек,  как он, должен
уметь защищать свое богатство. В мире полно воров.

     Глава 39
     Оба наконец-то добрался на окраин рынка.  После  одиночества бесплодных
равнин  суетливость  толпы   просто  сбивала  с   толку.  Чуть  позже  он  с
удовольствием посмотрит на эту толчею, но сейчас ему не до того.
     Оба узнал, что можно снять комнаты в самом дворце. Это было как раз то,
чего он хотел -- попасть в Народный Дворец и найти подходящую комнату. После
хорошей еды и отдыха он купит новую одежду и осмотрится. Но сейчас он мечтал
только о тихой комнате и отдыхе. Мысль о еде почему-то вызывала тошноту.
     Ему казалось унизительным  то, что Рал должен снимать комнату во дворце
своих предков, но с этим он разберется позднее. Сейчас он хотел только лечь.
Голова была тяжелой.
     В  глазах   вспыхивала  боль,  как  только  он  пытался  посмотреть  на
что-нибудь. Поэтому Оба  медленно шел,  опустив  голову  и  стараясь следить
только за пыльной дорогой под ногами.
     Он  проделал путешествие  от  болота до  дворца  на  одной  силе  воли.
Несмотря  на  холод, он постоянно потел. Возможно, он перестраховался, надев
на себя  слишком  много  теплых  рубашек. Ведь на носу весна, и  уже не  так
холодно, как  в середине зимы, когда безумная мать дала ему  то унизительное
задание -- убрать кучу замерзшего навоза.
     Оба почувствовал, что ткань собралась  в  складки и давит на  подмышки.
Рубашки  были  малы,   и  ему  пришлось  распороть  кое-где  швы.  Во  время
путешествия  рукава разорвались, и внутренние слои  собрались в  гармошку, а
наружный  болтался, как разодранный флаг. Холстяной мешок, сшитый  в спешке,
тоже лопнул, так что  кусок коричневого шерстяного одеяла высовывался наружу
и волочился за Обой во время ходьбы.
     Обвешанный разноцветными тряпками  и коричневым одеялом, используемым в
качестве накидки, Оба понимал,  что, должно быть, выглядит бродяга бродягой.
А ведь у него достаточно денег, чтобы  купить весь рынок дюжину раз... Позже
он приобретет себе хорошую одежду. Но сначала -- комната и сон.
     И  никакой еды. Оба определенно не хотел есть. У него  все болело. Даже
моргать было больно. А желудок болел просто невыносимо.
     Когда он был здесь в последний раз, от аппетитных запахов текли слюнки.
Теперь от дымка костра, на котором готовили, его мутило.
     Может, это потому, что теперь у него более изысканный вкус?..
     Оба  подумал,   что,  возможно,  добравшись  до  дворца,  сможет  найти
что-нибудь  вкусное. Но  даже  эта  мысль не вызвала  аппетита.  Он  не  был
голоден, просто устал.
     Опустив  глаза,  Оба  медленно  брел   по  шумным  торговым  рядам.  Он
направлялся  к плоской  возвышенности впереди. Мешок на его спине весил, как
три человека. Возможно, это козни болотной  ведьмы, наславшей какие-то чары.
Зная, что он направляется к ней, она вполне могла  с помощью магии  добавить
веса в кол