заметил разведчик, --
сказал другой офицер, у которого из-под повязки  на руке продолжала сочиться
кровь.
     -- Я  хочу знать,  что  произошло!  -- Джегань пристально вглядывался в
лица окружающих его людей. -- Как такое могло случиться?
     Сестра Мердинта спрыгнула с лошади около императора:
     -- Ваше превосходительство,  это была  атака  с  использованием  магии.
Посредством  колдовства были  вызваны всадники-призраки. Я  могу дать только
такое объяснение.
     Император посмотрел на сестру так, что даже Дженнсен испугалась.
     -- А почему ни ты, ни твои сестры не остановили эту атаку?
     -- Она отличалась  от  тех проявлений колдовства,  с которыми мы обычно
имеем дело.  Тут применили  одну из  форм  отложенной магии --  в  противном
случае мы не только обнаружили бы волшебство,  но и смогли воспрепятствовать
ему. По крайней мере, я  так думаю. Мне никогда не  доводилось встречаться с
отложенной магией,  но  я  о ней  слышала.  Ни  одно  из  наших  средств  не
подействовало.
     Император все еще хмуро смотрел на нее.
     -- Магия -- это  магия.  И вы  должны  были остановить ее действие.  Вы
здесь для того и находитесь.
     --   Отложенная  магия   отличается   от   обычной   сиюминутной,  ваше
превосходительство.
     -- Отличается? И чем же?
     -- Здесь не используется  непосредственное  проявление дара. Отложенное
волшебство готовится заранее. Его можно хранить незадействованным длительный
период:  тысячи  лет, а  может, и вечность.  Когда  возникает необходимость,
заклинание запускается, и действие магии начинается.
     -- А чем оно запускается? -- спросил Себастьян. Сестра Мердинта качнула
головой:
     --  Да  чем угодно. Как мне рассказывали, все  зависит  от  того, какое
волшебство задумывалось. Теперь уже ни один волшебник не может создать такие
заклинания.  О древних волшебниках и их волшебстве мы практически  ничего не
знаем. Известна кое-какая малость. Например, они засушивали какую-либо вещь,
и  заклинание  срабатывало, если ее намочить. Как  весенний  дождь  поливает
посевы,  тем  самым  заставляя  их расти.  Или  заклинание  можно  запустить
нагреванием.   Некоторые  волшебные   формы   обладают  небольшой  силой   и
сложностью, а другие,  детально продуманные, используют сложное волшебство и
огромную энергию.
     --  Значит,  кто-то  посредством магии выпустил огромную силу  --  этих
всадников-призраков? Волшебник или ведьма, или просто что-нибудь. Так?
     Сестра Мердинта кивнула в ответ:
     -- Возможно, это одна из форм отложенной магии, но с той же вероятность
может оказаться и обычным заклинанием, обладающим огромной силой, но которое
было закольцовано. А запустить  его  могли отложенной  магией, использовав в
качестве запускающего элемента... да хотя бы лошадиный помет.
     Император Джегань досадливо отмахнулся:
     --  Нечто маленькое и легко запускающееся не может приводить в действие
столь мощные силы.
     -- Ваше превосходительство, нельзя проводить аналогию между запускающим
элементом   и   полученным  результатом.  Их  значения   никоим  образом  не
соотносятся между собой,  если  объяснять в доступных терминах.  Запускающий
элемент  сам по  себе не  обладает силой отложенного колдовства.  Отложенное
заклинание и  запускающий элемент логически  могут  быть  вообще  не связаны
между  собой.  Нет  единого правила, посредством  которого  можно судить  об
откладывании.
     Император простер руку в сторону десятков тысяч трупов, лежащих на поле
битвы:
     -- Я уверен, что за таким размахом должно стоять нечто большее.
     --  Армию  всадников-призраков,  принявшую  участие  в этой  атаке, мог
вызвать волшебник,  использовав  колдовскую пыль. А может  быть,  существует
книга,  в которой  спрятана  эта  армия.  Ее  достаточно  открыть на  нужной
странице и подержать так до тех пор, пока не появится войско. При этом можно
находиться  даже за несколько миль от  вражеских сил.  Запускающим элементом
может  быть даже  чувство  страха, возникающее у  человека, против  которого
направлено волшебство.
     -- Вы хотите сказать,  что случайно запустить заклинание мог любой?  --
спросила Дженнсен.
     --  Конечно. Именно  поэтому они столь опасны. Но  судя по тому,  что я
читала, как раз  из-за опасности  такие  заклинания используются чрезвычайно
редко.  Большинство из них хранятся с использованием многоуровневой, сложной
и  запутанной  системы безопасности, включающей  механизм  защиты от ошибок.
Здесь используются наиболее глубокие знания о применении магии.
     --  Однако  если  некто,  волшебник,  к  примеру, обладающий  глубокими
знаниями, уберет систему безопасности  и  механизм защиты  от ошибок, то для
запуска заклинания потребуется всего лишь простое финальное действие?
     Сестра Мердинта ответила Дженнсен многозначительным взглядом:
     -- Именно так.
     --  Значит,  армию  всадников-призраков  можно  снова послать  в  бой и
покончить со всеми нами? --  произнес  Джегань,  обводя рукой тысячи мертвых
тел.
     Сестра мотнула головой:
     -- Насколько я знаю,  отложенное заклинание используется лишь один раз.
Именно  поэтому  они  так  редко  встречаются:  единожды использованные, они
уходят  навсегда,  поскольку теперь  не  существует  волшебников,  способных
создавать подобные заклинания.
     -- А почему мы раньше не встречались с такими отложенными заклинаниями?
-- с волнением в голосе спросил Себастьян.  -- И  почему встретились сейчас?
Так внезапно?
     На мгновение  сестра Мердинта замерла, пристально глядя  на стратега --
ее распирало, от  злобы, которую она никогда не посмеет выказать императору.
Ведь  он   повел   войска  в   атаку  на   Дворец   Исповедниц   вопреки  ее
предостережениям,  А в  результате  погибли  многие  из  ее  сестер. С видом
нарочитой  осторожности  сестра  Мердинта   показала  на   темное  Хранилище
Волшебника, венчающее гору над ними.
     -- Там  тысячи  комнат,  если  не  больше,  --  тихо  сказала  она.  --
Большинство из  них наполнено  опасными вещами. Похоже, когда мы  заперли их
здесь  на  зиму,  у  волшебника  Зорандера было  достаточно  времени,  чтобы
отыскать в  Хранилище вещи, которых ему как раз и недоставало для  встречи с
нами весной. Боюсь даже представить  всевозможные катастрофические сюрпризы,
которые он готовит нам. Хранилище стоит неуязвимым уже тысячи лет.
     Теперь уже и Себастьян смотрел не менее мрачно, чем Джегань.
     --  Почему  ты  нас  не  предупредила  обо  всем  этом?  Ты никогда  не
рассказывала ничего подобного.
     -- Я рассказывала. Вы не слушали.
     -- Ты и раньше выступала против некоторых наших начинаний, однако же мы
преодолевали трудности,  -- обрушился  на Мердинту Джегань. -- Когда  ведешь
войну, приходится допускать и риск, и потери. Выигрывает тот, кто рискует.
     Себастьян показал рукой на Хранилище:
     -- Чего еще нам следует ожидать?
     -- Отложенные заклинания -- лишь одна из опасностей, подстерегающих нас
в борьбе с этими людьми. Никто из сестер не в состоянии сотворить отложенное
заклинание, представляющее собой реальную угрозу. Однако вы сами видели, что
даже одно  отложенное заклинание может быть достаточно  опасным.  Кто знает,
какие  еще  смертельные опасности ждут  своего  часа?  Перед нами целый мир,
полный опасностей, а нам даже  не за  что уцепиться. Они  убили тысячи наших
людей, не  пошевелив при этом  и пальцем,  не  подвергаясь  риску.  Одно это
принесло нам  больший  урон, чем любое  из сражений. Разве  мы ожидали,  что
понесем  такие  потери  из-за  снега и холодного  ветра? Разве  наша сила  и
многочисленность  защитили нас при этом? А сотни тысяч,  которых мы потеряли
просто  из-за лихорадки? Есть ли разница для  мертвых? Есть  ли  разница для
тех, кто остался жить, чтобы сражаться?
     --  Полагаю,  солдату,  победившему  в сражении  с  врагом,  болезнь не
кажется чем-то героическим, -- сказал Себастьян. -- Но смерть всегда смерть.
Да, наша армия периодически недосчитывается людей, и порой магия, от которой
ты  пытаешься  нас  защитить,  совсем  ни при  чем. Однако  в  настоящем бою
количество  воинов  имеет  значение,  и  часто мы побеждали  именно  по этой
причине.
     --  Расскажите  это тем, кто  умер от  лихорадки. Победитель не  всегда
определяется количеством.
     -- Ерунда!
     Сестра Мердинта показала рукой на мертвых солдат:
     -- Скажите это им.
     --  Мы должны рисковать, если рассчитываем победить, -- сказал Джегань,
подводя черту. -- Единственное,  что мне хотелось бы знать: не подготовил ли
враг для нас еще несколько отложенных заклинаний?
     Сестра Мердинта качала головой, видимо, не имея  никаких идей  по этому
поводу.
     --  Я сомневаюсь, что волшебник Зорандер достаточно хорошо осведомлен о
хранящихся здесь отложенных заклинаниях. В таком колдовстве теперь редко кто
разбирается.
     -- В одном из них он разобрался великолепно, -- заметил Себастьян.
     --  Возможно,  это  было  одно-единственное  заклинание,  в  котором он
разобрался. Но оно уже сработало.
     --  А может  быть,  существует немалое количество таких  заклинаний, --
перебила Дженнсен.
     -- Все может  быть. Точно сказать невозможно. Джегань мрачно смотрел на
погибшую элитную кавалерию.
     --  Уж  одно-то  из них он использовал  по назначению очень  хорошо, --
сказал он.
     Над горизонтом внезапно полыхнула яркая вспышка.
     Все вокруг залило  ослепительным  светом.  Дженнсен придержала  поводья
Расти и Пита,  чтобы  они  не  удрали. Остальные  лошади в  ужасе  бросились
врассыпную.
     Белая  световая завеса неслась  по долине реки,  там, где стояла армия.
Свет  был настолько яркий, что  разливался  по всему небу  от  горизонта  до
горизонта, подсвечивая облака  снизу. Пораженные  его невероятной яркостью и
силой, многие упали на колени.
     Волна света  распространялась с невероятной скоростью.  Однако была так
далека,  что  до остатков  императорской кавалерии не  доносилось  ни звука.
Каменистые  склоны гор, кольцом обрамляющие город,  ярко осветились, так что
стала видна каждая скала.
     И  тут Дженнсен наконец услышала  густой  гул,  дрожью отдавшийся  в ее
груди. Земля  вздрогнула  у  них под ногами. А мощный гул превратился во все
усиливающийся вой.
     На  фоне  яркого  света выросло  темное пятно. Как  облако. Но Дженнсен
поняла: то, что кажется  ей  облаком пыли, на самом деле состоит из обломков
размером с огромное дерево. Или из летящих по воздуху фургонов...
     Потом темное  облако начало рассеиваться, будто  растворяясь  в  мощном
жарком  огне.  И Дженнсен  увидела  волну, похожую на  те, что возникают при
падении камня в пруд,  с той лишь разницей, что эта волна была одна и шла по
земле...
     Люди  стояли,  сжавшись  от  страха,  будто   пригвожденные   к  земле.
Неожиданно налетел ураган,  вздымая  перед собой  тучи песка и пыли,  сдирая
почву с  холма.  Если бы  деревья не  были  голы, то  ураган ободрал бы  все
листья. Клены гнулись, с них срывались ветки и сучья.
     Лошади метались в  панике, вставали на дыбы  и ржали. Люди попадали  на
землю,  пытаясь спрятаться  от этого кошмара. Дженнсен, шатаясь под порывами
ветра, закрывала рукой глаза, а  великаны-солдаты читали запомнившиеся еще в
детстве молитвы, прося Создателя о спасении.
     Джегань стоял, встречая  ураган с выражением злобного пренебрежения  на
лице.
     -- О милостивые духи, -- наконец смогла выговорить Дженнсен,  щурясь от
пыли. -- Что же это происходит?
     Кажется, ветер начал стихать. Сестра Мердинта была смертельно бледной.
     -- Световая  сеть. -- Ее слова звучали низко и глухо.  Дженнсен впервые
услышала в ее голосе интонации
     страха.
     --  Да что  же  это! -- прорычал  император Джегань. --  У нас  же есть
сестры, знающие заклинания против света!
     Сестра  Мердинта молчала.  Казалось,  она  не  могла  отвести  глаз  от
притягивавшей взгляд картины.
     Дженнсен  взяла  поводья  лошадей одной рукой,  а  другую  успокаивающе
положила на плечо Себастьяна. Девушка переживала за  него, мечтала, чтобы он
оказался в безопасном месте, где можно залечить  его  раны.  Сестры сказали,
что его положение серьезно и требует  их внимания.  Дженнсен тоже  полагала,
что рана, от которой он так сильно страдает, требует магического лечения.
     --  Откуда эта  световая  сеть? --  требовательно вопрошал Джегань.  --
Здесь же нет никого! Нет армии. Разве лишь пара человек, наделенных даром.
     -- Вот эти люди и воюют, -- ответила сестра Мердинта. -- Здесь не нужна
поддержка армии. Я же предупреждала. Здесь, в  Эйдиндриле,  возле Хранилища,
даже  один  волшебник сможет  справиться  с целой армией.  И  даже  с  нашим
многочисленным войском.
     -- Ты хочешь сказать, что тут словно горный перевал, где даже небольшой
отряд может справиться с целой армией?
     -- Именно так.
     Джегань смотрел на нее скептически.
     -- Ты полагаешь, что даже один тощий старый волшебник в месте, подобном
Хранилищу, может устроить все происходящее?
     Сестра Мердинта бросила на императора косой взгляд.
     -- Именно тощий старый  волшебник, как вы его  называете,  и  управляет
всеми этими  невозможными  событиями.  Он не только  нашел древнюю  световую
сеть, которой тысячи лет, он умудрился запалить ее.
     Джегань повернулся и посмотрел туда, где постепенно угасало сияние.
     --  О Создатель! -- прошептал он, запустив пальцы в кудрявые волосы. --
Ведь именно там стоит моя  армия. --  Он, кажется, начинал понимать страшный
смысл происходящего. -- Как им удалось?  Мы  же были защищены от  этого! Кто
мог поджечь световую сеть вокруг армии?
     Сестра Мердинта опустила глаза в землю:
     --  Никто  не сможет вам ответить,  ваше  превосходительство. Возможно,
древняя световая сеть лежала в маленькой  коробке. С нее сняли все механизмы
безопасности и  подбросили в расположение нашего лагеря. И  кто-то из  наших
воинов нашел  ее, странную  маленькую коробочку, и открыл ее, и дневной свет
запустил  заклинание. А может, все случилось  совершенно по-другому.  Мы  не
можем даже представить, а уж тем более предвидеть. И  никогда не узнаем. Кто
бы  ни  запустил  заклинание,  он   теперь   стал   частью  дымного  облака,
расплывающегося над речной долиной.
     --  Ваше  превосходительство, давайте  немедленно  отводить  войска, --
сказал  Себастьян. На  секунду он замолчал, превозмогая боль.  -- Если  они,
несмотря на защиту наших одаренных, смогли применить такие  силы, то  взятие
Хранилища может оказаться невозможным.
     -- Но  мы же должны! -- взревел  Джегань. Себастьян чуть нагнул голову,
ожидая, когда пройдет
     приступ боли.
     --  Ваше превосходительство!  Если  мы  потеряем  всю армию, это  будет
означать победу лорда Рала! Это же просто как дважды два. Не стоит рисковать
ради взятия Эйдиндрила.
     Это  было  так не  похоже  на Себастьяна, которого  знала Дженнсен,  --
стратега Имперского Ордена.
     -- Самое  лучшее  для нас  сейчас  --  отступить.  А войну продолжить в
другое время и на наших условиях. Теперь время -- наш союзник.
     Обдумывая совет Себастьяна, император с тихой  яростью обозревал речную
долину. Не было смысла говорить о том, сколько человек только что погибло.
     -- Это  все штучки лорда Рала, -- в конце концов прошептал  Джегань. --
Его нужно убить. Именем Создателя, он должен быть убит.
     Дженнсен знала, что только она сможет выполнить такое задание.

     Глава 51
     Дженнсен прохаживалась  по неярко освещенной  палатке императора, звуки
ее шагов  тонули в  роскошных коврах, устилавших пол. Около  наружного входа
стояла сестра: никто не имел права потревожить императора и никто бы не смог
причинить ему  вред.  На улице большой отряд  стражи,  в  который входили  и
сестры, патрулировал  территорию лагеря. Время от времени сестры, заглядывая
в палатку, наблюдали за Дженнсен.
     Девушке оставалось  только шагать.  Внутри нее все сжималось в комок от
беспокойства  за  Себастьяна. Во  время  долгой  скачки к лагерю  он потерял
сознание. По словам  сестры Мердинты, жизнь Себастьяна была в опасности. Его
потери Дженнсен бы не пережила -- это все, что у нее было.
     Император  после  большой  потери  крови  тоже   находился   в  тяжелом
состоянии. К тому же, и ему пришлось пережить долгую дорогу верхом.  Джегань
отказался откладывать  возвращение  в лагерь, пусть даже ценой  собственного
здоровья.  Он никогда не  думал  о  себе.  Теперь  и император, и  Себастьян
находились  под присмотром сестер Света. Дженнсен пыталась остаться со своим
другом, но ей не разрешили.
     При  виде армии Джеганю стало еще хуже. Он был  готов убить любого, кто
подошел бы к нему с сожалениями. Дженнсен прекрасно  понимала  причину столь
яростного гнева.
     Световая сеть загорелась как раз в центре лагеря. Даже спустя несколько
часов здесь царила неразбериха.
     Некоторые отряды рассеялись по окрестностям, готовясь к неизбежной, как
им казалось, атаке. Другие, как можно было догадаться, просто разбежались. В
месте,  где загорелась  сеть,  не было  ничего, кроме  огромного  выжженного
котлована.  В таких условиях  не было  возможности определить число убитых и
разбежавшихся. Даже число отрядов пересчитать не представлялось возможным --
не то что людей.
     До Дженнсен доходили разговоры, правда негромкие, что за одно мгновение
в пыль превратились  более полумиллиона человек и  что это  число при  более
точных подсчетах может оказаться вдвое большим. Плюс неисчислимое количество
было  искалечено:  обожжены или  ослеплены; лишились  рук и  ног, пораженные
летящими  осколками;  раздавлены  тяжелыми фургонами. Люди оглохли, ослепли,
посходили  с  ума...  Оказать  помощь  всем  нуждающимся  не  представлялось
возможным: не хватало  военных  врачей и сестер Света  даже для того,  чтобы
помочь хотя бы небольшой  части раненых.  Каждый  час тысячи  выживших после
первого удара умирали от полученных ран.
     Тем не менее, какой бы разрушительной  силой ни обладала световая сеть,
ее последствия не оказались губительными для армии Имперского Ордена. Лагерь
размещался на  огромной территории, и именно  по  этой причине большая часть
армии выжила. Как говорил император, заменить убитых живыми -- дело времени,
а потом он опять поведет своих людей на Новый мир, и они отомстят за все.
     Теперь  Дженнсен  начинала понимать, почему  Себастьян столь решительно
утверждал, что магия в конечном счете должна быть уничтожена. Однако девушка
надеялась, что эта самая магия, по крайней мере, спасет его жизнь.
     Несмотря на уверенность императора Джеганя в  том, что армия достаточно
быстро пополнится свежими силами, наступали тяжелые времена. Были уничтожены
большие  запасы  продовольствия,  снаряжения  и  оружия.  Во  всем лагере не
нашлось  палатки,  которая  бы  не  пострадала. Наступала холодная  ночь,  а
множество солдат были брошены на произвол судьбы. Императорскую палатку тоже
сорвало в момент удара, но ее удалось  установить, и там разместили раненого
императора и Себастьяна.
     Дженнсен прохаживалась по палатке, сгорая не только от беспокойства, но
и от ярости. В мире не было чудовища страшнее  Ричарда Рала. Ни один человек
на  свете  не  явился  причиной  такого  множества  страданий.  Было  просто
непостижимо,  как  в  человеке  могла  вырасти такая жажда  власти,  что  ее
последствия  принесли  смерть  такому  количеству  людей. Дженнсен  не могла
представить,  каким  образом  Ричард  Рал хоть отчасти  мог  быть  творением
Создателя.
     Скорее всего, это было порождение Владетеля.
     По щекам девушки катились слезы,  ее снедали  мрачные предчувствия. Она
истово молилась добрым духам, чтобы  Себастьян не умер, чтобы  сестры смогли
вылечить его.
     Устав ходить, она остановилась и склонилась над столом,  который раньше
стоял в личных покоях императора.  Видимо, после того как палатка свалилась,
и устанавливали и собирали меб