ложностей с прохождением щитов. Они тоже исчезнут.
   - Я помню, как они ощущаются. И пойму,  действуют  они  еще  или  я  могу
пройти.
   - Расскажи Бердине все, что тебе  известно  о  шимах.  У  нее  уже  может
иметься ценная информация.  Ежели  нет,  в  ее  распоряжении  дневник  Коло.
Получив от тебя сведения, она будет знать,  что  искать.  -  Ричард,  подняв
палец, схватил ее другой рукой за  плечо.  -  Но  в  первую  очередь  меч  и
бутылка! Бердина - потом. Не оставляй ни то,  ни  другое  без  присмотра  ни
одной лишней минуты. Шимы могут попытаться помешать  тебе.  Помни  об  этом.
Будь постоянно настороже и не теряй бдительности. Держись подальше от воды и
огня. Не принимай ничего за чистую монету. Они могут знать, что заклинание в
бутылке способно повредить им. Прежде чем ты уедешь, мы спросим  Дю  Шайю  и
узнаем, не может ли она пролить  свет  на  то,  как  им  удается  соблазнить
человека на смерть. Если она  помнит,  это  может  оказаться  ценным,  чтобы
уберечься от шимов.
   Кара кивнула. Даже если она и боялась, то ничем этого не показала.
   - Как только доберусь до генерала Райбиха, дальше понесусь как ветер.
   Сначала я поеду в замок, возьму ваш меч и разобью бутылку. Затем  привезу
вам ваш меч, Берлину и книжку. Где мне вас найти?
   - В Ферфилде, - ответила Кэлен. - Скорее  всего  в  лагере  наших  войск,
неподалеку от города, возле поместья министра культуры.  Если  нам  придется
уехать, мы оставим тебе сообщение или  несколько  солдат.  Если  не  сможем,
постараемся сообщить генералу Райбиху.
   - Кара... - Ричард замялся. - Чтобы  разбить  бутылку,  тебе  понадобится
достать меч из ножен.
   - Естественно.
   - Будь  осторожна.  Это  волшебное  оружие,  и  Зедд  полагает,  что  оно
по-прежнему  действует.  Обладает  магией.   Кара   вздохнула,   обуреваемая
неприятными мыслями.
   - И что он сделает, когда я его достану?
   - Точно не скажу. Он реагирует на разных людей по-разному, в  зависимости
от того, чего они хотят от его магии. Я по-прежнему Искатель, но,  возможно,
он воздействует на любого, кто его держит. Я просто не знаю, как  его  магия
подействует на тебя. Это  оружие,  которое  питается  яростью.  Просто  будь
осторожна и помни, что не только ты будешь пользоваться им, но и  он  тобой.
Он будет влиять на твои чувства, пытаться вызвать гнев.
   - Ему и особо стараться не придется, - сверкнула глазами Кара.
   - Просто будь осторожней, - улыбнулся Ричард. - Когда разобьешь  бутылку,
не доставай больше меч из ножен ни при каких обстоятельствах,  разве  что  в
случае смертельной опасности. Если ты им кого-то убьешь...
   Он замолчал. Кара вопросительно подняла бровь.
   - Если я им кого-то убью... то что? Ричарду пришлось  сказать  ей.  Чтобы
она не сделала чего-то опасного.
   - Это причиняет боль.
   - Как эйджил? Он нехотя кивнул.
   - Может, даже хуже. - Вспоминая, он заговорил тише. - Ярость  необходима,
чтобы противостоять боли. Если ты  горишь  праведным  гневом,  это  защищает
тебя, но, добрые духи, как же это больно!
   - Я Морд-Сит. Я приветствую боль.
   - Это больно вот здесь. Кара, - постучал себя Ричард  в  грудь.  -  Такая
боль тебе не понравится, поверь. Уж лучше твой эйджил.
   Она улыбнулась ему грустной понимающей улыбкой.
   - Тебе необходим твой меч. Я его привезу.
   - Спасибо, Кара.
   - Но не прощу за то, что ты вынудил меня оставить тебя без защиты.
   - Он не останется без защиты.
   Они обернулись. Это была Дю  Шайю.  Бледная,  с  растрепанными  волосами,
завернутая в покрывало, она больше не  дрожала.  Ее  лицо  было  воплощением
мрачной решимости.
   Ричард покачал головой.
   - Тебе нужно возвращаться к своему народу.
   - Мы пойдем с моим мужем. Мы защищаем Кахарина. Ричард решил  не  спорить
на тему муж - не муж.
   - Прежде чем мы отправимся в Андерит, подойдут наши войска.
   - Они не мастера меча. Мы будем защищать тебя вместо Кары.
   Кара склонила голову перед Дю Шайю.
   - Вот и хорошо. Мне будет спаться спокойней, если я буду знать, что вы  с
мастерами меча защищаете его.
   Ричард,  одарив  Кару  сердитым  взглядом,  обратился  к  мудрой  женщине
бака-тау-мана:
   - Дю Шайю, теперь, когда с тобой все в порядке, я не хочу, чтобы  ты  зря
рисковала жизнью - и своей, и ребенка. Ты уже и  так  чуть  не  погибла.  Ты
должна вернуться к своим. Ты им нужна.
   - Мы все живые мертвецы. Это не имеет значения.
   - О чем ты?
   Дю Шайю сложила руки. Мечмастера стояли позади нее подобием  королевского
эскорта. Из-за их спин наблюдали охотники Племени Тины. Какой бы  больной  и
измученной ни выглядела Дю Шайю, она снова обрела величие.
   - Прежде чем мы ушли, - спокойно произнесла  она,  -  мы  сказали  нашему
народу, что мы умерли. Сказали, что мы потеряны для мира живых и не вернемся
к ним до тех пор, пока не  предупредим  Кахарина  и  не  позаботимся  о  его
безопасности. Наш народ оплакал нас еще до нашего отъезда,  потому  что  для
них мы умерли. Только выполнив то, что мы сказали, мы можем вернуться к ним.
Не так давно я встретилась  с  посланцами  смерти,  шимами.  Кара,  защитник
Кахарина, вернула меня из мира духов. Духи, в мудрости своей, позволили  мне
вернуться, чтобы я могла исполнить долг. Когда Кара вернется с твоим мечом и
ты будешь в безопасности, только тогда мы оживем и сможем идти домой. Но  до
тех пор мы живые мертвецы. Я не прошу твоего  разрешения  идти  с  тобой.  Я
сообщаю тебе, что мы идем с тобой. Я - мудрая женщина бака-тау-мана.  Я  все
сказала.
   Стиснув зубы, Ричард вознамерился сердито погрозить ей пальцем, но  Кэлен
схватила его за руку.
   - Дю Шайю, - сказала она, - я тоже дала такую клятву. Когда я приехала  в
город Эбиниссию и увидела перерезанных Имперским Орденом людей, я  поклялась
отомстить.  Мы  с  Чандаленом  встретились  с  маленькой   группой   молодых
новобранцев, тоже видевших гибель родного города. Они были  полны  решимости
наказать виновных. Я дала обет, что буду считать себя мертвой  до  тех  пор,
пока те, кто совершил это злодеяние, не будут наказаны, и только после этого
вернусь к жизни. Те, что были со мной, тоже поставили  на  кон  свои  жизни.
Только пятеро этих юношей вернулись к жизни вместе с Чандаленом и  мной.  Но
все те, кто истребил жителей Эбиниссии, сдохли. Я понимаю, какую  клятву  вы
дали, Дю Шайю.
   Такая клятва священна, и ею нельзя пренебрегать. Ты и мастера меча  идете
с нами.
   Дю Шайю поклонилась Кэлен.
   - Благодарю тебя, что чтишь обычаи моего народа. Ты мудрая женщина и тоже
достойна быть женой моего мужа.
   - Кэлен... - закатил глаза Ричард.
   - Племя Тины нуждается в Чандалене  и  его  охотниках.  Кара,  подчиняясь
твоей просьбе, отправляется к генералу Райбиху, а затем  в  Эйдиндрил.  Пока
генерал не пришлет нам людей, мы остаемся одни и очень уязвимы. Дю  Шайю  со
своими мечниками  станут  нам  ценной  и  желанной  защитой.  Когда  столько
поставлено на карту, гордости нет места, Ричард. Они идут с нами.
   Ричард заглянул в зеленые глаза Кары, ставшие ледяными  и  суровыми.  Она
тоже этого хотела. Темные глаза  Дю  Шайю  сверкали  стальным  блеском.  Она
решение приняла. Зеленые глаза Кэлен... Ну,  ему  совсем  не  хотелось  даже
думать, что таится в ее зеленых глазах.
   - Ладно, - буркнул он, - пока солдаты нас не нагонят, можете оставаться.
   Дю Шайю озадаченно посмотрела на Кэлен.
   - Тебе он тоже вечно сообщает то, что ты знаешь и без него?

Глава 36

   Несан,  низко  склонив  голову,  видел  только   ноги   мастера   Спинка,
вышагивавшего между скамьями. Каблуки  его  сапог  медленно  выстукивали  по
деревянному полу.  Кое-кто  тихонько  всхлипывал,  главным  образом  женщины
постарше.
   Несан их не винил. Ему тоже иногда хотелось плакать на общем покаянии.
   Такие уроки необходимы, если они хотят побороть свою  порочную  хакенскую
натуру.
   Несан понимал, н от этого было не легче.
   Когда мастер Спинк говорил, Несан предпочитал смотреть в пол,  не  рискуя
встретиться с ним взглядом. Встречаться глазами с андерцем, повествующим  об
ужасах, которые творили с его предками предки Несана, было стыдно.
   - И так случилось, - продолжал рассказ мастер Спинк, - что хакенские орды
случайно наткнулись на эту деревушку. Мужчины, отчаянно  тревожась  за  свои
семьи, собрали простых андерцев из ближайших деревень и  хуторов.  И  вместе
молили Создателя, чтобы их усилия отбить кровожадных захватчиков  увенчались
успехом.
   В отчаянии они уже отдали хакенцам как мирное подношение почти  все  свои
запасы и весь скот. Они послали гонцов с этим подношением и со словами,  что
не хотят воины, но никто из отважных посланцев не вернулся обратно.
   И тогда у этих людей зародился простой план - встать  на  вершине  холма,
размахивая оружием над головой. Конечно, вовсе не для того, чтобы вызвать на
бой, а чтобы всего лишь  продемонстрировать  свою  силу  в  надежде  убедить
хакенцев обойти деревню стороной.  Эти  люди  были  простыми  земледельцами,
никакими не воинами, и оружием им служили самые обычные крестьянские орудия.
Они не хотели биться. Они хотели мира.
   И вот там они стояли, эти люди, о которых я вам говорил, - Шелби, Уиллан,
Камден, Эдгар, Ньютон, Кенвей и многие другие,  все  эти  добрые  и  хорошие
люди, с которыми вы познакомились  за  последние  несколько  недель,  что  я
рассказывал вам об  их  жизни,  их  надеждах,  чаяниях,  простых  и  светлых
мечтаниях. Они стояли там,  на  вершине  холма,  надеясь  убедить  хакенских
скотов пройти мимо. Они стояли там, размахивая своими орудиями  -  топорами,
молотками, вилами, лопатами и серпами.
   Махали ими в воздухе, надеясь спасти своих жен и детишек, с  которыми  вы
теперь тоже знакомы.
   "Тук-тук-тук", выстукивали сапоги мастера Спинка, когда он приблизился  к
Несану.
   - Но хакенское войско не соизволило пройти мимо  этих  простых  людей.  С
хохотом и воем они обратили против добрых андерцев свой Домини Диртх.
   Кто-то из девушек ахнул. Другие  зарыдали  в  голос.  Несану  тоже  стало
нехорошо, пересохло во рту. Он не удержался и всхлипнул,  представив  жуткую
смерть этих добрых людей. Жители гор за прошедшие недели стали  его  добрыми
друзьями. Он знал имена их жен, родителей и детей.
   - И пока жестокие  хакенские  ублюдки  в  красивых  мундирах  смеялись  и
веселились, - Несан видел, как сапоги учителя замерли прямо  возле  него,  -
пробил Домини Диртх, срывая плоть с костей этих добрых людей. Женщины - даже
и многие мужчины - громко всхлипывали, выражая свою скорбь. Несан ощутил  на
своем затылке взгляд темных глаз мастера Спинка.
   - Крики несчастных андерских крестьян вознеслись к андерскому  небу.  Это
был их предсмертный крик, а тела их рвали на части при помощи  безжалостного
оружия, Домини Диртх, прекрасно одетые, веселящиеся хакенские орды.
   Какая-то пожилая женщина вскрикнула от ужаса.  Мастер  Спинк  по-прежнему
стоял над Несаном. В этот момент Несан уже не гордился своей ливреей  гонца,
как тогда, когда остальные встретили его появление  на  собрании  изумленным
шепотком.
   - Я вижу, ты получил красивую форму, Несан, - произнес мастер Спинк таким
тоном, что у Несана кровь заледенела в жилах.
   Он знал, что от него ждут ответа.
   - Да, господин. Хотя  я  был  ничтожным  хакенским  поваренком,  господин
Кэмпбелл по доброте своей дал мне работу гонца. Он хочет, чтобы я носил  эту
форму, чтобы все хакенцы видели, что андерцы помогают нам стать  лучше,  чем
мы есть. Он хочет, чтобы гонцы производили хорошее впечатление, помогая  ему
разносить по миру слово об отличной работе министра культуры во благо нашего
народа.
   Мастер Спинк отвесил Несану подзатыльник, от которого тот слетел с лавки.
   - Не смей огрызаться! Меня не интересуют твои хакенские оправдания!
   - Прошу прощения, господин. - Несан знал, что подниматься с четверенек не
стоит.
   - У хакенцев вечно найдутся оправдания!  Ты  одет  в  красивую  форму,  в
точности как те жестокие хакенские правители, и наслаждаешься этим  так  же,
как они, и при этом пытаешься сделать вид, что это не так.
   И по сей день мы, андерцы,  жестоко  страдаем  от  бесконечной  хакенской
ненависти! Каждый взгляд хакенца это безусловно подтверждает. Нам никогда не
избавиться от  этого.  Всегда  найдутся  хакенцы  в  форме,  которую  они  с
удовольствием носят, чтобы беспрестанно напоминать нам о хакенских владыках.
   Ты доказал порочность своей натуры, пытаясь оправдать то, чему оправдания
нет и быть не может, - твою эгоистичную наглость, самодовольство и  гордыню.
Все  вы  жаждете  стать  хакенскими  владыками.  И  мы,  андерцы,  вынуждены
ежедневно терпеть это хакенское издевательство!
   - Простите меня, мастер Спинк. Я виноват. Я  надел  это  из  гордости.  Я
виноват, что позволил моей мерзкой хакенской натуре одержать верх.
   Мастер Спинк недовольно хмыкнул, но продолжил урок.  Зная,  что  заслужил
худшего, Несан был счастлив, что так легко отделался. И облегченно вздохнул.
   - Когда мужчины погибли, женщины и дети в деревне остались беззащитными.
   Сапоги снова застучали "тук-тук-тук", когда учитель  принялся  выхаживать
между скамейками, на которых сидели  хакенцы.  Только  когда  он  отошел  на
значительное расстояние, Несан осмелился встать с четверенек и  снова  сесть
на скамью. В ушах звенело совсем как тогда, после  оплеухи,  отвешенной  ему
Беатой.
   Слова мастера Спинка едва прорывались сквозь ревущий звон.
   - Будучи хакенцами, они, естественно, решили двинуться в  деревню,  чтобы
поразвлечься на свой гнусный манер.
   - Нет! - вскрикнула сидевшая в заднем ряду женщина и расплакалась.
   Заложив руки за спину, мастер Спинк продолжал вышагивать, не  обращая  на
нее внимания. Такие выкрики случались частенько.
   - Хакенцы, желая развлечься и попировать, вошли в  деревню.  Им  хотелось
немного жареного мясца.
   Кое-кто из сидевших попадал на колени, дрожа от страха за тех, с  кем  за
эти недели так хорошо успел познакомиться.  Заскрипели  скамьи,  Несан  тоже
преклонил колени.
   - Но, как вы знаете, это была небольшая деревушка. Перерезав  весь  скот,
хакенцы поняли, что этого мяса им будет мало. Хакенцы есть хакенцы, и  выход
из положения искали не долго. Они схватили детей.
   Больше всего на свете Несану хотелось, чтобы урок закончился. Он был не в
силах слушать дальше. Похоже, кое-кто из женщин думал так  же.  Они  рухнули
лицом на пол,  рыдая  и  моля  добрых  духов  охранить  несчастных  невинных
убиенных андерцев.
   - Все вы знаете, как звали этих детишек. Сейчас каждый из вас назовет мне
по одному имени, чтобы мы не забыли об этих молодых  жизнях,  отнятых  столь
безжалостно. Каждый из вас назовет мне одно  имя  ребенка  из  этой  деревни
девочки или мальчика, - заживо зажаренных на глазах у их матерей.
   Мастер Спинк начал с последнего ряда. И  каждый,  на  кого  он  указывал,
называл имя, причем большинство вслух молили добрых духов не  оставить  души
этих детей.  Прежде  чем  отпустить  аудиторию,  мастер  Спинк  подробнейшим
образом описал, что испытывали сжигаемые заживо дети, их крики и боль и  как
долго дети умирали. Сколько времени потребовалось, чтобы зажарить их тела.
   Это было столь чудовищно, что в какой-то момент, буквально на  мгновение,
Несан впервые усомнился в правдивости этой истории. Он представить  себе  не
мог, что кто-то, пусть даже жестокие хакенские владыки, мог сотворить такое.
   Но мастер Спинк - андерец. Он не станет лгать. Уж во всяком случае, не  в
такой важной вещи, как история страны.
   - Поскольку уже поздно, - сказал мастер Спинк, когда все  были  опрошены,
мы оставим  до  следующего  урока  рассказ  о  том,  что  сделали  хакенские
завоеватели с женщинами деревни. Возможно, детям повезло,  ибо  они  уже  не
увидели, что творили хакенские извращенцы с их матерями.
   Когда  их  отпустили,  Несан  вместе  с  остальными  бросился  к  дверям,
довольный, что урок на сегодня закончен. Никогда он  еще  так  не  радовался
холодному ночному воздуху. Его бросало то  в  жар,  то  в  холод,  в  голове
крутились картины чудовищной гибели андерских  детишек.  Прохладный  ветерок
охладил горящее лицо. Он вдохнул холодного чистого воздуха.
   Пока он стоял, прислонившись к растущему у дороги клену,  выжидая,  когда
перестанут дрожать колени, из дверей появилась Беата. Несан  выпрямился.  Из
окон и дверей лилось достаточно света, чтобы она без труда могла  разглядеть
его.
   Увидеть в новой одежде гонца. Он надеялся,  что  Беата  сочтет  ее  более
приемлемой, чем мастер Спинк.
   - Добрый вечер, Беата.
   Она остановилась и медленно оглядела его с  ног  до  головы,  изучая  его
облачение.
   - Несан.
   - Ты сегодня прекрасно выглядишь, Беата.
   - Так же, как всегда. - Она подбоченилась. - Вижу, ты влюбился сам в себя
в этой красивой форме.
   Несан вдруг утратил дар речи и способность думать. Ему всегда  нравилось,
как выглядят гонцы, и он  думал,  что  ей  эта  форма  тоже  понравится.  Он
надеялся увидеть ее улыбку. А она яростно сверкала глазами. Теперь он сильно
сожалел, что сразу не отправился прямиком домой.
   - Мастер Далтон предложил мне место...
   - И, надо думать, ты с нетерпением ждешь следующего урока, чтобы  узнать,
что сотворили эти хакенские скоты  в  красивой  форме  с  теми  беспомощными
женщинами! - Она подошла поближе. - Тебе понравится. Для тебя это будет  так
же здорово, как если бы ты видел все своими глазами!
   Несан ошарашенно смотрел, как она, резко развернувшись, исчезла в ночи.
   Прохожие видели, как она отстегала его словами,  мерзкого  хакенца.  Одни
удовлетворенно улыбались, другие просто смеялись над ним. Несан, сунув  руки
в карманы, повернулся спиной к дороге и прижался плечом к  дереву.  Медленно
закипая, он ждал, когда зеваки двинутся дальше по своим делам.
   До поместья час ходьбы. Он хотел выждать, пока все попутчики уйдут, чтобы
шагать в одиночестве. Желания беседовать с кем бы  то  ни  было  у  него  не
имелось.
   Несан размышлял, не купить  ли  себе  выпивки  и  надраться.  Деньги  еще
оставались.
   Или отыскать в поместье Морли, раздобыть бутылочку  и  вдвоем  раздавить.
Да, мысль о том, чтобы напиться, казалась весьма притягательной.
   Внезапно ветер сделался совсем холодным, и у  Несана  по  спине  побежали
мурашки.
   Он чуть из сапог не выпрыгнул, когда чья-то рука коснулась его плеча.
   Оглянувшись, он увидел перед собой андерку средних лет.  Темные  до  плеч
волосы указывали на высокое  положение  в  обществе.  Серебристые  пряди  на
висках говорили о том, что она старая. Было слишком темно, чтобы разглядеть,
насколько  морщинистое  у  нее  лицо,  но  Несан  мог  точно  сказать:  лицо
морщинистое.
   Он поклонился андерке, испуганный, что та продолжит выволочку, устроенную
ему Беатой, или прикажет ему что-нибудь сделать.
   - Она тебе  небезразлична?  -  спросила  женщина.  Вопрос  застиг  Несана
врасплох.
   - Не знаю! - выкрикнул он.
   - Она обошлась с тобой довольно грубо.
   - Я это заслужил, мэм.
   - Чем?
   - Понятия не имею, - пожал он плечами. Несан не мог понять,  чего  ей  от
него надо. И от пристального взгляда ее темных глаз мороз пробирал по  коже.
Она смотрела так, будто ощипывала цыпленка на ужин.
   На ней было простое платье, в тусклом свете казавшееся  темно-коричневым,
застегнутое по  самую  шею.  Да,  она  одета  не  как  женщина  благородного
сословия, но длина волос подсказывает, что эта дама из высокопоставленных.
   Чем-то она неуловимо отличалась от прочих андерок. И еще одно  показалось
Несану странным: широкая черная лента, закрывающая шею до самого подбородка.
   - Иногда девушки говорят гадости, потому что боятся признать,  что  юноша
им нравится. Боятся, что не нравятся ему.
   - А иногда говорят гадости, потому что хотят их сказать.
   - Тоже верно, - улыбнулась андерка. - Она живет в поместье или  здесь,  в
Ферфилде?
   - В Ферфилде.  Работает  у  Ингера-мясника.  Похоже,  андерка  сочла  это
забавн