он наконец.
     Дженнсен взглянула на него, удивленная:
     -- Это ваш друг?
     Том, слегка вскидывая вожжи, завернул повозку за поворот.
     -- Не знаю,  могу ли  я назвать его своим другом. Пару раз я имел с ним
дело.
     -- Вино?
     Том улыбнулся:
     -- Нет. Другие дела.
     Он явно не хотел говорить об этих "других делах".
     Пока они поднимались по плато, Дженнсен смотрела на раскинувшиеся внизу
Азритские  равнины и на далекие  горы.  Где-то  там, за этими равнинами,  за
этими горами, лежала свобода.
     Наверху  дорога уперлась  в огромные  ворота в массивной внешней  стене
Дворца.  Стражники  перед воротами  жестами  велели  им  проезжать,  а затем
принялись   свистеть  в  свистки,  предупреждая  других,   невидимых  отсюда
стражников за стеной. Дженнсен поняла, что об их прибытии уже сообщено.
     Она  чуть не задохнулась от изумления,  когда  они  пересекли  короткий
тоннель  в  массивной  внешней  стене.  Перед  ними   расстилалось  огромное
пространство.   Лужайки  и  живые  изгороди  обрамляли  извилистую   дорогу,
поднимавшуюся к холму с  лестницей. До  холма было не менее полумили. Тут  и
там находились  группы солдат в  прочных  кожаных  доспехах  и металлических
кольчугах,  поверх  которых  были надеты шерстяные  мундиры.  Многие солдаты
выстроились вдоль дороги, держа пики совершенно одинаковым образом. Никто из
этих людей не  слонялся  без дела. И они нисколько не были  удивлены, увидев
поднимающуюся по дороге повозку.
     Для  Тома,  похоже, все вокруг  было  не в новинку. Дженнсен  старалась
делать вид, что ее тоже не поражает окружающий величественный вид.
     Перед лестницей их ожидала группа стражников  около сотни человек.  Том
направил повозку  в  карман, который  образовали  стражники, загородив часть
дороги. Дженнсен увидела трех  человек, которые стояли на лестнице, наблюдая
за солдатами. У двоих были накидки серебряного цвета. Между ними, ступенькой
выше,  стоял человек, одетый в  белое; руки  его  были расставлены  в разные
стороны, и  видны  были рукава,  отороченные  золотой,  сверкающей на солнце
лентой.
     Том остановил повозку, а  один из солдат взял лошадей под уздцы. Прежде
чем Том начал слезать, Дженнсен положила руку ему на плечо:
     -- Вы дальше не пойдете.
     -- Но...
     -- Вы сделали достаточно. Дальше я справлюсь сама.
     Взгляд  голубых глаз  оценивающе пробежал по охранникам, стоящим вокруг
повозки. Похоже, он не хотел уступать ей.
     -- Не думаю, что будет хуже, если я пойду с вами.
     -- Я бы предпочла, чтобы вы вернулись к своим братьям.
     Он взглянул на ее руку на своем плече, потом посмотрел ей в глаза.
     -- Ну, если ты действительно этого  хочешь, -- сказал он почти шепотом.
-- Увижу ли я тебя снова?
     Это прозвучало не столько  вопросом, сколько просьбой. После всего, что
он для Дженнсен сделал, она не могла отказать ему в такой простой вещи.
     -- Когда  я освобожу  моего друга,  нам понадобится купить  лошадей.  Я
приду к твоему месту на рынке.
     -- Обещаешь?
     -- Я должна заплатить тебе за  услуги, помнишь?  -- совсем тихо сказала
она.
     На его лице появилась знакомая кривая ухмылка.
     -- Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Дженнсен. Я... -- Он
взглянул  на  солдат,  вспомнил,  где  они  находятся,  и прокашлялся:  -- Я
благодарен вам за  то, что  вы позволили  мне сыграть  эту  небольшую  роль,
госпожа. Надеюсь на ваше слово и во всем остальном.
     Дженнсен  горячо  надеялась, что  по ее  торопливой  улыбке  он поймет,
насколько она благодарна ему за помощь, поскольку  догадывалась, что может и
не выполнить обещание увидеться с ним.
     Могучей рукой он обхватил ее и сказал тихо и торжественно:
     --  Сталь  против  стали,  чтобы он мог  воспользоваться магией  против
магии.
     Дженнсен не поняла, что он имеет в виду, но, глядя в  глаза, напряженно
смотрящие на нее, ответила уверенным кивком.
     Она не хотела, чтобы солдаты заметили в ее поведении какую-то слабость,
поэтому  сразу  слезла  с  повозки и остановилась перед  человеком,  который
показался ей главным. Она  позволила ему мельком взглянуть  на нож и вложила
лезвие в ножны.
     -- Мне  нужно видеть человека, который  отвечает за  содержащихся у вас
заключенных. Если память мне не изменяет, его зовут капитан Лернер.
     Человек сдвинул брови:
     -- Вы хотите видеть капитана тюремной охраны?
     Дженнсен не знала звания этого человека. Она мало разбиралась в военных
делах,  зная  одно:  солдаты,  вроде этих,  всегда  пытались убить  ее. Этот
человек мог быть и генералом, и капралом. По одежде  мужчины и его поведению
она  сделала  вывод,  что  его звание  явно  выше капрала.  Но  она  боялась
ошибиться и решила, что будет безопасней проигнорировать вопрос вообще.
     Она ответила резким взмахом руки:
     --  У  меня не целый день в  запасе. Мне, конечно, потребуется  эскорт.
Несколько человек будет вполне достаточно.
     Поднимаясь  по лестнице, она  обернулась и увидела, что Том подмигивает
ей.  Это  вселило  в  нее  бодрость.  Солдаты  разошлись  в  стороны,  чтобы
пропустить отъезжающую повозку, и Том стегнул лошадей вожжами. Дженнсен было
больно смотреть, как он уезжает -- его присутствие успокаивало. Он  отвлекал
ее от пугающих мыслей.
     --  Вы,  --  сказала она, указывая  на человека  в  белых  одеждах,  --
отведете меня туда, где держат заключенных.
     Этот  человек,  макушка  которого  просвечивала  сквозь редеющие  седые
волосы,  поднял  вверх палец,  отсылая большую  часть  снующих вокруг солдат
назад, на  свои посты. Офицер загадочного  для нее звания  и  дюжина  солдат
остались за ней.
     -- Могу я взглянуть на нож? -- вежливо спросил человек в белой одежде.
     Дженнсен подозревала, что человек,  имеющий право отсылать  охранников,
должен быть важной шишкой. Важные шишки во  Дворце  лорда  Рала должны иметь
дар.  А  если  он  действительно  принадлежит  к  одаренным,  то он  тут  же
обнаружит, что она -- дыра в мире.
     Дженнсен также пришло в голову,  что сейчас неудачное  время  для того,
чтобы выложить все начистоту. И еще  более  неудачное  время для того, чтобы
рвануться к воротам. Ей оставалось надеяться, что он -- чиновник из Дворца и
не наделен даром.
     Многие солдаты  все еще наблюдали  за ней. Дженнсен небрежно вынула нож
из ножен и протянула  нож с  таким лицом,  что всем  стало ясно: неизвестная
гостья теряет терпение. Она держала нож  перед глазами человека в белом так,
чтобы он мог видеть орнаментированную букву "Р" на рукояти.
     Он  некоторое  время  смотрел,  скосив  глаза, на оружие,  потом  снова
обратил свое внимание на Дженнсен.
     -- Это что, настоящий?
     --  Нет, -- огрызнулась Дженнсен. --  Я сама  отлила его, сидя у костра
прошлой ночью. Вы собираетесь отвести меня туда, где держат заключенных, или
нет?
     Человек грациозно протянул руку:
     -- Если вы последуете за мной, госпожа.

Глава 26
     Чиновник в белом поднимался  вверх по ступеням, а по  бокам  его шагали
два человека в серебряных одеждах. Дженнсен держалась  сзади этих  людей, на
расстоянии, которое она сочла безопасным. Человек в  белом заметил, что  она
отстает, и замедлил шаг, чтобы дать ей  возможность  догнать их. Она, в свою
очередь, убавила шаг, соблюдая прежнюю  дистанцию.  Человек  в  белом нервно
оглянулся  и пошел еще  медленней.  Дженнсен  снова убавила  шаг.  Процессия
сделалась совсем медленной.
     Когда они достигли  следующего пролета этой широкой мраморной лестницы,
человек в белом снова оглянулся. Дженнсен нетерпеливо махнула ему рукой. Он,
наконец, понял,  что  гостья  не  намерена идти  рядом, но хочет,  чтобы  он
возглавил  процессию. И  он  убыстрил шаги, позволяя ей  сохранить требуемую
дистанцию.
     Офицер неизвестного звания и  дюжина  солдат следовали за  ней, пытаясь
соблюдать  такую  же дистанцию, какую она  сохраняла с идущими впереди. Всем
мужчинам было нелегко. Этого  Дженнсен и добивалась: как и  ее рыжие волосы,
неуклонное соблюдение дистанции не давало им успокоиться.
     Пологие  мраморные  лестницы прерывались  широкими площадками,  и здесь
ноги  отдыхали  перед  новым  восхождением.  Наверху  лестницы,  за  мощными
колоннами, виднелись высокие, украшенные рельефом двери.  Весь фасад Дворца,
возвышавшегося  над ними, представлял  собой один  из  самых  величественных
видов, которые доводилось  встречать Дженнсен,  но ее  сознание  сейчас было
сосредоточено вовсе не на сложной архитектуре входа в здание.  Она  думала о
том, что находилось внутри.
     Они  миновали  тень  от  возвышающихся колонн и  быстро вошли в  двери.
Солдаты все еще шлейфом тянулись за Дженнсен; их оружие на ходу позвякивало;
звук шагов по полированному мраморному полу эхом отдавался от стен.
     Вскоре процессия привлекла внимание  обитателей Дворца. Шедшие по своим
делам,  разговаривающие   друг   с  другом,   прогуливающиеся  по  коридорам
оборачивались в сторону чиновников в белом и серебряном, солдат  и женщины с
рыжими  волосами.  По  ее одежде было  видно,  что она  только что с дороги.
Дженнсен  своей  одежды не стеснялась: ее  вид добавлял ощущения срочности и
таинственности.  А  реакция  зевак невольно заражала  теми  же  чувствами  и
эскорт.
     Человек  в  белом пошептался с двумя  своими спутниками,  они кивнули и
исчезли  за  ближайшим  углом.  Охрана  следовала  за  Дженнсен  на  прежнем
расстоянии.
     Процессия запетляла по  лабиринту из  небольших  коридоров.  Подошли  к
узкой спиральной лестнице,  поднялись по ней, прошли по  каким-то  пустынным
залам,  по  полутемным   коридорам,  несколько  раз   спустились  по   самым
разнообразным   лестницам...  В  конце  концов   Дженнсен   потеряла  всякую
ориентировку.  Однако,  поскольку  лестницы  были  мрачными  и  пыльными,  а
коридоры пропахли плесенью,  она решила, что человек  в  белом ведет  ее  по
Дворцу кратчайшим путем.
     Это обнадеживало,  ибо  означало,  что  ее  воспринимают  всерьез.  Это
помогало ей.  Она  все время твердила  себе, что является важным  человеком,
личным представителем самого лорда  Рала, и  не даст никому помешать ей. Все
они  здесь  только  для  того,  чтобы  помочь  ей.  Это  --  их  работа,  их
обязанность...
     Запомнить все повороты и спуски, которые они проделали, было совершенно
безнадежно, и она решила сосредоточиться на том, что предстоит.
     В первую  очередь  она напомнила  себе, что  для  нее  не должно  иметь
значения, в каком состоянии находится Себастьян. Надо проявить  сдержанность
-- не  расплакаться  и  не броситься ему на грудь, -- иначе им  обоим  будет
только хуже. Она надеялась, что, увидев его, не забудет об этом.
     Человек в белом  повернул на очередную, каменную,  узкую,  как колодец,
лестницу.
     Из-под отколотой краски  на металлических перилах проступала  ржавчина.
Неудобные крутые  пролеты  спиралью спускались  вниз  и,  наконец,  вышли  в
коридор, освещенный трепещущим светом стоящих на полу факелов.
     Двое  знакомцев в  серебряной  одежде ожидали их  у подножия  лестницы.
Сизый дым  висел  под низкими  стропилами,  пахло  зловонной горящей смолой.
Дженнсен заметила, что ее дыхание в холодном воздухе превращается в пар. Она
физически почувствовала, как  глубоко они оказались под  Народным Дворцом. У
нее мелькнуло знакомое неприятное ощущение темной болотной воды над головой.
     Вдоль сумрачного  каменного коридора тянулись  двери,  расположенные на
одинаковом расстоянии друг от друга. В некоторых дверях,  кажется, виднелись
пальцы, вцепившиеся в края маленьких решеток.
     Откуда-то издали  доносился  сухой кашель, отражавшийся от  стен  эхом.
Похоже, что людей сюда посылали не в наказание, а с целью умертвить.
     Перед  одной  из  железных  дверей  стоял  человек  могучего  сложения,
расставив ноги, руки за спиной, подбородок задран.  Он так холодно глянул на
Дженнсен,  что она  испугалась.  Ей  захотелось  бежать  отсюда. Почему  она
решила,  что  сможет осуществить  задуманное?  В  конце концов, кто  она? Да
никто,  что  бы там  ни  говорила  Алтея!.. Эх, самой  бы так верить  в свои
способности, как верила Алтея...
     Глядя Дженнсен в глаза, человек в белом сказал:
     --  Капитан Лернер. Как вы  и просили.  -- Он  повернулся  к громиле  и
протянул руку в  сторону Дженнсен. --  Личный  представитель лорда Рала. Так
она говорит.
     Капитан хмуро улыбнулся ему.
     -- Спасибо вам,  -- сказала Дженнсен людям, сопровождавшим ее.  --  Это
все.
     Человек в белом открыл  рот, но, встретившись с нею глазами,  предпочел
просто кивнуть. И повел двоих в серебряном и дюжину солдат прочь.
     --  Я ищу человека, который, как я  слышала, попал в тюрьму, -- сказала
Дженнсен капитану Лернеру.
     -- Зачем?
     -- Кто-то все перепутал. Этого человека взяли по ошибке.
     -- Кто сказал, что это -- ошибка?
     Дженнсен вынула нож из ножен  и, держа за лезвие,  бесстрастно показала
капитану рукоять:
     -- Я говорю.
     Холодные, как сталь, глаза всмотрелись в орнамент на рукояти.
     Капитан  продолжал  стоять  в  расслабленной  позе,  загораживая  собой
металлическую дверь. Дженнсен подкинула нож,  ловко поймала его за рукоять и
одним движением вложила в ножны.
     -- В свое время я тоже носил такой,  -- сказал капитан, кивнув  на нож.
-- Несколько лет назад.
     -- Но больше не носите? -- Дженнсен надавила  на рукоять, и замок ножен
щелкнул.
     Тут же отозвалось из темноты эхо.
     Капитан пожал плечами:
     -- Когда  тебе все время  приходится рисковать своей жизнью  ради лорда
Рала, это изматывает.
     Дженнсен  испугалась, что  он спросит что-нибудь о лорде Рале, и решила
пресечь эту возможность.
     -- Вы, значит,  служили еще  при Даркене  Рале. Тогда мое время еще  не
наступило. Должно быть, знать его -- большая честь.
     -- Ты явно не знала этого человека.
     Дженнсен испугалась,  что не прошла первое испытание.  Она считала, что
все, кто  служит  здесь, должны  быть верными сторонниками  лорда. Она  была
уверена, что, решив так, не ошибешься. Оказывается, ошибешься...
     Капитан Лернер отвернулся в сторону и сплюнул. Теперь он смотрел на нее
с вызовом.
     -- Даркен Рал был извращенный выродок. Я всегда хотел засунуть его  нож
ему же меж ребер.
     Несмотря на испуг, Дженнсен удалось сохранить холодное выражение лица.
     -- Так почему же не сделали этого?
     --  Когда весь  мир сходит с ума, быть  нормальным не выгодно. В  конце
концов,  я  сказал им, что стал  слишком  стар,  и  начал работать здесь.  И
оказавшийся лучше меня, в конце концов, послал Даркена Рала к Владетелю.
     Дженнсен  была ошеломлена таким неожиданным проявлением  чувств. Она не
знала, действительно ли этот человек  ненавидел Даркена Рала, или это только
слова, чтобы проявить свою  преданность новому лорду Ралу, Ричарду, убившему
своего отца и захватившему власть. Она попыталась сохранить спокойствие:
     --  Ну, Том  сказал, что вы -- вовсе не тупица. Похоже, он знает, о чем
говорит.
     Капитан засмеялся естественным, глубоким, раскатистым  смехом,  который
был  настолько неожиданным  для человека  с  такой  мрачной внешностью,  что
Дженнсен и сама невольно улыбнулась.
     -- Уж Том-то знает! -- Он ударил себя кулаком в грудь, отдавая честь.
     Лицо его смягчилось, появилась доброжелательная улыбка.
     "Опять Том помог мне", -- подумала  Дженнсен. И  тоже  прижала кулак  к
сердцу. Похоже, так и надо было сделать.
     -- Я -- Дженнсен.
     -- Очень рад, Дженнсен! -- Капитан вздохнул. -- Возможно, знай я нового
лорда  Рала  так же, как ты, я все еще служил  бы вместе с тобой. Но к  тому
времени я уже бросил службу и перешел сюда. Новый  лорд Рал все изменил, все
правила, он весь мир перевернул вверх дном.
     Дженнсен понимала,  что ступает на зыбкую почву. Она не знала, что имел
в виду этот человек, и  боялась ляпнуть что-нибудь не то. Она просто кивнула
и поспешила объяснить причину своего появления здесь.
     -- Я понимаю, почему Том посоветовал мне встретиться именно с вами.
     -- В чем же дело, Дженнсен?
     Дженнсен  глубоко  вздохнула. Она обдумывала предстоящее  и была готова
приступить к делу.
     -- Знаете, те, кто служит лорду  Ралу,  не  всегда могут позволить себе
рассказ о том, что мы делаем и кто мы такие.
     Капитан Лернер кивнул головой:
     -- Конечно.
     Дженнсен сложила  руки  на  груди,  словно  хотела приглушить  бьющееся
сердце. Она угадала верно.
     -- Со мной работает один человек. Я узнала, что он попал в тюрьму. Меня
это нисколько не удивляет. Парень выделяется  из толпы, но для наших дел это
часто попросту необходимо.  Характер  его миссии был таков, что ему пришлось
появиться во Дворце вооруженным, и это вызвало подозрение у остановивших его
охранников. Раньше он тут не бывал, поэтому не знал,  кому можно доверять. А
главное, мы занимаемся предателями.
     Капитан нахмурился, потирая челюсть:
     -- Предателями? Во Дворце?
     -- У  нас  нет полной  уверенности,  но,  похоже,  что  сюда  внедрился
противник,  которого  мы и  пытаемся отыскать. Поэтому парень не мог  никому
здесь довериться. Если бы чужие уши услышали, кто он на самом деле, возникла
бы опасность для многих из нас. Я сомневаюсь,  что он назвал свое  настоящее
имя,  хотя мог -- Себастьян. Зная,  в какой мы опасности,  он понимает, что,
чем  меньше скажет,  тем  меньше  риска  будет для  остальных  членов  нашей
команды.
     Капитан внимательно слушал и, похоже, был поглощен историей.
     --  Ни  один  заключенный  не  назвался  таким  именем.  --   Он  вновь
нахмурился. -- Как выглядит твой парень?
     -- На несколько лет старше меня. Голубые глаза. Короткие седые волосы.
     -- Есть такой.
     -- То есть информация  оказалась верной? Он у вас? -- Дженнсен хотелось
встряхнуть этого человека, хотелось спросить, не причинили ли они Себастьяну
страдания, хотелось кричать, чтобы его немедленно выпустили...
     --  Да, он у нас. Если ты  говоришь именно о  том человеке... Во всяком
случае, он подходит под твое описание.
     -- Хорошо. Мне надо, чтобы его выпустили. У  меня срочное дело, и я  не
могу позволить себе никакой задержки. Нам  необходимо сразу убраться отсюда,
пока след еще не остыл. И будет лучше, если из его освобождения не получится
спектакля. Нам  надо  выскользнуть незаметно, чтобы  было  как  можно меньше
контактов с солдатами. Может быть, враги внедрились в саму стражу.
     Капитан Лернер скрестил  руки на  груди и, вздохнув,  наклонился к ней,
как старший брат к младшей сестре:
     -- Дженнсен, ты уверена, что это один из ваших людей?
     Дженнсен боялась переиграть свою роль:
     -- Его выбрали для этого задания  специально. Глядя на него, никогда не
скажешь,  что  он  один  из  наших  людей. Себастьян  умеет  так  подойти  к
внедрившемуся врагу, что у них не возникает никаких подозрений.
     -- Но ты уверена, что знаешь, что у него на сердце? Ты уверена, что  он
не собирается нанести вред лорду Ралу?
     --  Себастьян один из наших --  в этом я уверена.  Но я не уверена, что
человек, которого вы задержали, мой Себастьян. Я должна посмотреть  на него.
Если это Себастьян, я должна дать ему нагоняй и новое задание.
     -- Хорошо! --  Капитан  Лернер решительно кивнул  головой. -- Если  это
твой человек, я, по крайней мере, узнаю его имя. -- Он повернулся к железной
двери  и сунул  руку в карман, за ключами. -- Если это он, ему повезло... Ты
пришла прежде, чем одна из этих дамочек в красном успела задать ему вопросы.
Из него бы выжали не только имя. Так что он и сам уберегся, и тебя уберег от
неприятностей.
     Дженнсен  обуяла   бурная  радость  --  Морд-Сит  не   успели  замучить
Себастьяна пытками.
     --  Когда  занимаешься делами  лорда  Рала,  держишь рот на  замке,  --
сказала она. -- Себастьян знает цену молчания.
     Капитан хмыкнул, соглашаясь, и повернул ключ. Гулко щ