вел прочь.
  - Прежде всего они имели в виду, что ты используешь свой дар для защиты
тех, кто его не имеет. На это надеялись те, кто писал пророчества. Тебе не
случайно довелось жить именно в этом месте и именно в это время. Вот какое
доверие ты должна оправдать.
  Она кивнула, опираясь на его руку.
  - Зедд, мне кажется, пропали еще кое-какие из моих костей.
  - Я знаю.
  - В дурных руках они будут очень опасны.
  - И это я знаю.
  - И что же ты думаешь делать?
  - То, о чем говорят пророчества. Есть только один путь, который дает нас
шанс замкнуть завесу.
  - И что же это быть, старик?
  - Мы должны помочь Ричарду, ибо в пророчествах сказано, что он -
единственный, кто способен замкнуть завесу.
  Над развалинами дома взметнулось рыжее пламя, но ни Зедд, ни Эди не
обернулись.


                                  ГЛАВА 26


  Королева Цирилла высоко держала голову. Она отказывалась признаваться в
том, что грубые пальцы конвоиров причиняют нестерпимую боль. Она не
сопротивлялась, когда ее вели по грязному коридору. Сопротивление
бесполезно; этим ничего не добьешься. Она должна держаться так, как
держалась всегда: с достоинством. Она - королева Галей. Она должна
сохранять достоинство, что бы ей ни грозило. Нельзя показать, что она
испугана.
  Впрочем, собственная судьба ее не беспокоила. Она печалилась лишь о том,
что случится с ее подданными.
  И о том, что уже случилось.
  Около сотни галеанских солдат были убиты у нее на глазах. Кто мог
предвидеть, что такое может произойти здесь, на нейтральной территории?
Нескольким гвардейцам удалось ускользнуть, но их, несомненно, постараются
выследить и убить. Она надеялась, что ее брату, принцу Гарольду,
посчастливится избежать общей участи. Если он выживет, то, быть может,
сумеет организовать оборону страны, ибо на Галею надвигается страшная беда.
  Перед очередным факелом, укрепленным в стене, королеву рывком заставили
остановиться, и Цирилла негромко вскрикнула.
  - Мои люди сделали вам больно, госпожа? - послышался сзади насмешливый
голос.
  Она лишила принца Фирена удовольствия услышать ответ.
  Стражник вставил ключ в проржавевший замок и с натугой повернул его. Потом
он всем телом налег на засов, который подался с пронзительным скрежетом.
Тяжелая дверь со скрипом открылась, и королеву втолкнули в следующий,
длинный и узкий, коридор.
  Она слышала шелест своего платья и тяжелые шаги конвоиров, отдающиеся эхом
от каменных стен. Время от времени на пути попадались зловонные лужи, и
тогда грохот сапог сменялся отвратительным хлюпаньем. Воздух был сырым и
холодным. Обнаженные плечи королевы начали замерзать.
  Сердце ее испуганно забилось при мысли о том, куда ее ведут. О добрые
духи, только бы там не было крыс! Цирилла панически боялась их цепких
коготков, острых зубов и хитрых черных бусинок-глаз. Когда она была
маленькой, ей снились кошмарные сны про крыс, и она часто просыпалась от
собственного крика.
  Усилием воли уняв сердцебиение, она постаралась думать о другом. Ей
вспомнилась та странная женщина, которая так настойчиво добивалась
аудиенции. Тогда Цирилла была едва ли не возмущена поведением незнакомки,
а теперь горько раскаивалась, что не прислушалась к ее словам.
  Как же ее звали? Госпожа как-ее-там. Правда, волосы ее были коротковаты
для такого титула... Госпожа... Бевинвье! Да, точно: госпожа Бевинвье и
какие-то земли. Цирилла не могла полностью вспомнить ее титул, да это и не
важно. Важно было то, что она говорила.
  "Уезжайте из Эйдиндрила, - сказала госпожа Бевинвье. - Уезжайте
немедленно".
  Но Цирилла не имела права покидать Эйдиндрил до тех пор, пока Совет не
выслушает ее и не примет меры. Она приехала сюда, чтобы просить Совет
исполнить свой долг и остановить кельтонских солдат, опустошающих земли
Галей.
  Кельтонская армия разрушала города, разоряла деревни, убивала людей.
Причина? Ничем не прикрытая жажда наживы и желание расширить свои
владения. И за счет кого? За счет своего же союзника. Неслыханная подлость.
  Обязанность Совета - вставать на защиту тех, кто подвергся агрессии, не
важно, с чьей стороны. Высший Совет Срединных Земель существовал для того,
чтобы исключить возможность подобного инцидента. Королева Цирилла
намеревалась потребовать, чтобы он обрушил на захватчика объединенную мощь
всех государств.
  Хотя саму Галею никак нельзя было назвать беспомощной, но только что
окончившаяся война с Д'Харой чрезвычайно ослабила ее. Начинать в таком
состоянии еще одну войну Галея не могла. Но пока галеанские войска
отражали атаки воинов Д'Хары, Кельтон, наоборот, накапливал силы и теперь,
видимо, считает, что Галея должна расплачиваться за свою стойкость.
  Прошлой ночью госпожа Бевинвье умоляла Цириллу уехать. Она говорила, что
королева не добьется помощи у Совета. Она говорила, что если королева
останется в Эйдиндриле, то подвергнет себя огромной опасности. Цирилла
потребовала объяснений, но госпожа Бевинвье отказалась их представить.
  Королеве ничего не оставалось, как только поблагодарить ее и сказать, что
долг перед подданными не позволяет ей покинуть Эйдиндрил, не поговорив,
как она собиралась, с Советом. Услышав это, госпожа Бевинвье разрыдалась,
умоляя королеву прислушаться к ее словам.
  В конце концов она призналась, что ее посетило видение. Цирилла,
естественно, попросила ее обрисовать его поподробнее, но госпожа Бевинвье
утверждала, что видение было очень нечетким, подробности ей неизвестны,
но, если королева сейчас же не покинет Эйдиндрил, произойдет нечто
ужасное. Цирилла с большим уважением относилась к магии, но не слишком
доверяла предсказателям. Среди них было немало шарлатанов, для которых
главное - поживиться за счет хорошо подвешенного языка, а не предотвратить
реальную опасность.
  Впрочем, слезы госпожи Бевинвье тронули королеву, хотя она и была уверена,
что это всего лишь трюк с целью выманить у королевы какую-то сумму.
Правда, посетительница производила впечатление хорошо обеспеченной дамы,
но времена нынче тяжелые, и дорогая одежда - еще не признак богатства.
Лучший способ добыть денег - взять их у того, у кого они есть. Королева
Цирилла знала многих, чье состояние, заработанное тяжелым трудом за долгие
годы, разлетелось в пыль во время войны с Д'Харой. Возможно, короткие
волосы госпожи Бевинвье - результат такого же несчастья.
  Королева еще раз поблагодарила женщину и сказала, что ее миссия слишком
важна, чтобы сворачивать с полдороги. На прощание она вложила в руку
посетительницы золотой, но добилась этим только того, что госпожа Бевинвье
отшвырнула монету и в слезах выбежала из зала.
  Цирилла была несказанно изумлена. Шарлатан никогда не отказывается от
золота. Конечно, пока не соберет его груды. Одно из двух: либо эта женщина
говорила правду, либо она подослана кельтонцами, желающими предотвратить
ее выступление в Совете.
  Впрочем, в любом случае это не имело значения. Королева уже приняла
решение. Кроме того, она рассчитывала на свое влияние. Галея пользовалась
уважением за ту роль, которую она сыграла в борьбе с Д'Харой.
  Когда Эйдиндрил пал, члены Совета, которые отказались вступить в союз с
Д'Харой, были казнены, а их кресла заняли марионетки. Те же, кто выразил
готовность сотрудничать с захватчиками, сохранили свое положение.
Представитель Галей оказался в числе погибших.
  Почему закончилась война, до сих пор оставалось загадкой. Войскам Д'Хары
было объявлено, что Даркен Рал умер и все военные действия должны быть
прекращены. Новый Магистр Рал не только отозвал войска, но и приказал
своим людям оказать посильную помощь пострадавшему от войны населению.
Цирилла предполагала, что прежний Магистр был просто убит.
  Впрочем, как бы то ни было, положение сразу изменилось к лучшему. Совет
снова оказался в руках народов Срединных Земель. Предатели и марионетки
понесли заслуженное наказание. Все возвращалось на свои места, и Цирилла
надеялась, что Совет окажет содействие Галее.
  Кроме того, у нее был там могущественный союзник: Мать-Исповедница. И дело
было даже не в том, что Кэлен приходилась ей сводной сестрой. Галея в лице
королевы Цириллы всегда выступала за независимость всех королевств и за
сохранение мира в Срединных Землях. Мать-Исповедница ценила такую позицию
и уважала ту твердость, с которой королева Галей ее отстаивала.
  Разумеется, Кэлен никогда не оказывала Цирилле явного предпочтения:
во-первых, Матери-Исповеднице не подобает иметь любимчиков, а во-вторых,
это могло бы посеять семя раздоров в Совете. Цирилла, в свою очередь,
уважала Кэлен за то, что она хранит единство Срединных Земель и не
опускается до грязных политических игр. Цирилла сама ненавидела интриги и
считала, что дела выгоднее основывать на собственной честности, чем на
чужой благосклонности.
  В глубине души королева Галей всегда гордилась своей сводной сестрой.
Кэлен была на двенадцать лет ее моложе, но благодаря уму и силе духа
пользовалась огромным авторитетом. Их связывало кровное родство, но они
почти никогда не говорили об этом. Кэлен была Исповедницей,
Матерью-Исповедницей Срединных Земель, она владела магией, и доля
отцовской крови для нее ничего не значила. В жилах Исповедницы течет
только кровь Исповедницы.
  И все же, не имея собственной семьи, за исключением брата Гарольда,
Цирилле порой хотелось просто обнять Кэлен, как младшую сестренку, и
поговорить о чем-нибудь заветном. Но это было невозможно. Цирилла -
королева Галей, а Кэлен - Мать-Исповедница. Они - словно жители разных
миров, которых не связывает ничто, кроме взаимного уважения и случайного
родства. Долг превыше всего. Семьей Цириллы была Галея, а семьей Кэлен -
клан Исповедниц.
  Хотя и находились такие, кто был возмущен тем, что мать Кэлен, как
говорится, прибрала к рукам короля Вайборна, Цирилла не относилась к их
числу. Королева Бернадина с детства внушала ей и Гарольду, что клан
Исповедниц выполняет в обществе чрезвычайно важную роль и нельзя допустить
его вырождения. Цирилла не помнила, чтобы мать хоть раз пожалела об
утраченном муже - наоборот. Бернадина всегда учила детей гордиться кровным
родством с одной из Исповедниц.
  Правда, гордость эта омрачалась у Цириллы некоторой настороженностью:
Исповедницы жили в своем собственном мире, который всю жизнь оставался
загадкой для юной королевы. Девочек, отмеченных даром, буквально с пеленок
забирали в Эйдиндрил, где их воспитанием занимались не только другие
Исповедницы, но и волшебники. До конца обучения они были полностью
изолированы от окружающего мира, а само обучение, по слухам, было весьма
нелегким. Цирилла знала, что Исповедницам ни при каких обстоятельствах не
дозволялось проявление обычных человеческих чувств. В определенном смысле
они становились рабынями своего призвания и даже мужей выбирали не по
любви, а во имя высшего долга. Впрочем, в своей жизни Цирилла тоже
частенько сталкивалась с чем-то подобным, и груз ответственности,
получаемый по праву рождения, был ей хорошо знаком.
  И все же Цирилла втайне мечтала, чтобы их отношения со сводной сестрой
стали хоть чуточку теплее. Быть может, и Кэлен порой думала о том же, - во
всяком случае, Цирилла очень на это надеялась, - но ужаснее всего было то,
что хотя и она, и Кэлен в равной степени служили людям, однако народ Галей
любил и почитал свою королеву, а вот Мать-Исповедницу боялись и ненавидели
все без исключения. Быть может, именно поэтому Исповедниц с детства
приучали подавлять свои эмоции.
  В свое время Кэлен предупреждала Цириллу о том, что нельзя доверять
Кельтону.
  Это случилось несколько лет назад, на празднике летнего солнцестояния.
Первое лето после смерти королевы Бернадины. Первое лето, которое Цирилла
встретила в королевском сане. Первое лето после того, как Кэлен стала
Матерью-Исповедницей.
  То, что она получила свой титул в столь юном возрасте, говорило как о силе
ее магии, так и силе ее характера. Возможно, впрочем, что это было вызвано
необходимостью. Цирилла слабо представляла себе принцип отбора, она знала
только, что между Исповедницами никогда не бывает ни вражды, ни
соперничества и что решающую роль играет сила магического дара, а уж потом
идут возраст и образование. Что касается простых смертных, то для них
возраст Матери-Исповедницы вообще ничего не значил. Они боялись
Исповедниц, как огня, а Мать-Исповедницу - в особенности, ибо знали, что
она превосходит могуществом всех остальных. Но Цирилла в отличие от
большинства понимала, что магия сама по себе - еще не причина для страха,
а Кэлен ни разу не запятнала себя бесчестным поступком и превыше всего
ставила мир и спокойствие тех, за кого несла ответственность.
  В тот день на улицах Эбиниссии, королевской резиденции Галей, царило
всеобщее веселье. Столы ломились от праздничных яств, и никому, даже
самому последнему пастуху, не отказывали в угощении. Любой мог принять
участие в играх, поглазеть на жонглеров и акробатов, сплясать под веселую
музыку.
  Цирилла как королева наблюдала за состязаниями и раздавала почетные
ленточки победителям. Она еще никогда не видела столько улыбающихся лиц,
столько счастливых людей. Она никогда еще так остро не чувствовала свою
связь с подданными и их любовь к своей королеве.
  А ночью в королевском дворце был бал. Почти четыре сотни гостей в
изысканнейших нарядах заполнили огромную залу. Ошеломляющее зрелище. Вино
текло рекой, длинные столы ломились под тяжестью бесчисленных блюд. Да и
как же иначе - ведь это самый главный день в году! Нынешний бал своим
великолепием затмил все предыдущие, и жители Галей не уставали благодарить
судьбу. То были дни мира и процветания, дни щедрости и изобилия, время
надежд и великих начинаний.
  Музыка оборвалась на середине такта, и веселый гомон внезапно сменился
гробовым молчанием, когда в зал быстро и целеустремленно вошла
Мать-Исповедница. За ней шел ее волшебник в серебристых одеждах. Простое
белое платье Исповедницы выделялось среди буйства красок, словно полная
луна, затмевающая звезды. Яркие цвета и причудливые наряды вдруг стали
казаться на удивление заурядными. Там, где она проходила, люди склонялись
в поклонах. Цирилла сидела за длинным столом в окружении своих советников.
Перед ней стоял высокий граненый бокал с терпким вином.
  Провожаемая взглядами, Кэлен пересекла огромную залу и, остановившись
перед королевой, поклонилась в знак приветствия. Ее лицо казалось
высеченным изо льда. Не дожидаясь положенного по этикету ответного
поклона, она спросила:
  - Королева Цирилла, есть ли среди ваших советников человек по имени Дефан
Тросе?
  - Вот он, - показала рукой королева. Бесстрастный взгляд Исповедницы
переместился на Дефана.
  - Я хочу поговорить с ним наедине.
  - Дефан Тросе - мой доверенный советник, - возразила Цирилла. Впрочем, это
было преуменьшение. Это был человек, которым она восхищалась, человек, в
которого она начинала влюбляться. - Вы можете поговорить с ним в моем
присутствии. - Она понятия не имела, о чем пойдет речь, но решила, что это
необходимо узнать. Исповедницы не прерывают торжеств по пустякам. - К
сожалению, мы ограничены местом и временем, но, если ваше дело не терпит
отлагательств, решите его прямо здесь и сейчас.
  Цирилла надеялась, что Мать-Исповедница отложит разговор, но ошиблась.
Кэлен задумалась. Лицо ее по-прежнему ничего не выражало, зато волшебника
у нее за спиной никак нельзя было назвать бесстрастным. Несомненно, он был
чем-то чрезвычайно встревожен. Он наклонился к Кэлен, собираясь что-то
сказать, но та жестом призвала его к молчанию.
  - Как вам угодно, - сказала она королеве. - Я очень сожалею, но дело
действительно не терпит отлагательств. - Она вновь перевела взгляд на
Дефана. - Только что я выслушала исповедь убийцы. Помимо всего прочего, он
признался, что был пособником другого убийцы. Он назвал этим убийцей вас,
советник, а жертвой - вас, королева Цирилла.
  По зале пронесся изумленный шепот. Дефан побагровел. Шепот умер,
сменившись хрупкой тишиной.
  Цирилла не успела уследить за тем, что случилось потом. Только что Дефан
стоял рядом, заложив руку за отворот синего мундира, а в следующее
мгновение он уже заносил кинжал над Матерью-Исповедницей. Но Кэлен легко
перехватила его запястье, и тут же залу потряс беззвучный удар грома.
Стоящий перед королевой бокал раскололся; красное вино полилось на
скатерть. Цирилла вздрогнула от внезапной боли, пронзившей все ее тело.
Глаза Дефана широко распахнулись, челюсть отвисла.
  - Госпожа, - благоговейно прошептал он.
  Цирилла оцепенела. Исповедница коснулась его своей властью! Конечно, она
слышала много рассказов, но сама никогда не видела, как это происходит. Да
и немногие могли этим похвастаться. Магия, казалось, до сих пор висит в
воздухе.
  Люди придвинулись ближе, но предостерегающий взгляд, брошенный
волшебником, заставил их отступить.
  Кэлен слегка осунулась, но голос ее был по-прежнему тверд.
  - Ты собирался убить королеву?
  - Да, госпожа, - с готовностью подтвердил Дефан, облизнув пересохшие губы.
  - Когда?
  - Сегодня ночью. В суматохе, когда гости начнут расходиться. - На лице его
было написано мучительное ожидание, по щекам катились слезы. - Прошу тебя,
госпожа, приказывай! Скажи мне, чего ты желаешь? Позволь мне выполнить
твой приказ.
  Цирилла не могла оправиться от потрясения. Вот так Исповедницы отнимают
людей. Сначала - отец, а сейчас - человек, который был ей дорог.
  - Жди и молчи, - приказала Кэлен и повернулась к Цирилле. Взгляд ее был
тяжел и печален. - Простите, что нарушила ваше веселье, королева, но я
боялась опоздать.
  Вспыхнув от ярости, Цирилла уставилась на Дефана. Тот преданно смотрел на
Кэлен.
  - Кто приказал тебе?! Говори! Кто приказал тебе убить меня?!
  Казалось, он ее не слышит.
  - Он не ответит вам, королева Цирилла. Он скажет только мне.
  - Так спроси его!
  - Это неблагоразумно, - спокойно заметил волшебник.
  - Не смей мне указывать! - взъярилась Цирилла. Какой позор! Весь дворец
знал, как она восхищается Дефаном, и теперь все видят, что он ее обманул.
Нынешнего солнцестояния долго никто не забудет! Кэлен наклонилась к ней и
мягко сказала:
  - Цирилла, мы опасаемся, что уста его запечатаны заклятием. Я уже задавала
этот вопрос его сообщнику, и тот умер, не успев открыть рта. Но существует
много способов обойти заклятие. Если бы вы позволили мне забрать его и
расспросить так, как я считаю нужным, ответ был бы получен.
  Цирилла едва не плакала от ярости.
  - Я доверяла ему! Он был моей правой рукой! И предал меня! Меня, Не тебя!
Я хочу знать, кто его послал! Я хочу услышать это из его собственных уст!
Ты в моем королевстве, в моем доме! Спроси его!
  Кэлен выпрямилась, и ее лицо вновь превратилось в ничего не выражающую
маску.
  - Как пожелаете. - Она повернулась к Дефану. - Ты решил убить королеву по
собственному желанию?
  - Нет, госпожа! - Он радостно потер руки, довольный, что может ей
услужить. - Меня послали.
  - Кто?
  Дефан открыл рот, собираясь ответить, но из горла у него с бульканьем
хлынула кровь, и он упал мертвым.
  - Как я и думал, - хмыкнул волшебник. - То же самое, что и с другим.
  Кэлен подняла кинжал и рукояткой вперед протянула его Цирилле.
  - Нам представляется, что вокруг вас, королева, зреет заговор. Не знаю,
состоял ли в нем этот человек, но, без сомнения, он был послан Кельтоном.
  - Кельтон? Я отказываюсь вам верить! Кэлен кивнула на кинжал.
  - Это оружие сделано в Кельтоне.
  - Кельтонские оружейники славятся по всему миру! Это еще ничего не
доказывает.
  Кэлен замерла. Цирилла была слишком расстроена, чтобы гадать, что
скрывается за спокойным взглядом ее зеленых глаз. Когда Кэлен заговорила,
ее голос был сух и бесстрастен:
  - Мой отец говорил, что кельтонцы могут напасть только по двум причинам.
Первая - зависть. А вторая - слабость противника. Но в любом случае они
начинают с убийства самого влиятельного человека в стране. Благодаря вам
Галея сейчас даже сильнее, чем раньше, и нынешний праздник - наглядное
тому подтвержд