она прошла через  болото, и  значит, это не  столь невозможно,
как пытаются убедить ее эти двое.
     --  Почему тогда вы  живете  здесь?  Я хочу сказать, если вы так мудры,
почему живете на болоте со змеями?
     Бровь Алтеи поднялась вверх.
     -- Я предпочитаю змей без рук и ног.
     Дженнсен вздохнула и вернулась к началу разговора:
     -- Алтея, я пришла сюда, потому что мне необходима ваша помощь.
     Алтея мотнула головой, словно не хотела слушать:
     -- Я ничем не могу помочь тебе.
     Дженнсен была поражена тем, что ее просьбу отвергают с ходу.
     -- Но вы должны!
     -- Должна?.. В самом деле?
     -- Пожалуйста,  вы  ведь помогали  мне  раньше.  Мне  снова нужна  ваша
помощь. На  этот  раз лорд Рал подошел совсем близко.  Я  уже  несколько раз
еле-еле спаслась от его людей. Я ума не приложу, что мне еще сделать. Я даже
не знаю, почему для моего отца так важно было убить меня.
     -- Потому что ты его отпрыск, которому не дано дара.
     --  Вот  именно.  Вы  только что назвали  причину,  которая  ничего  не
объясняет. Я не имею дара. Что же за угрозу я могу представлять? Если он был
могущественным  чародеем,  какой вред  я могла нанести ему? Почему  он хотел
убить меня?
     -- Лорд  Рал  убивает  своих отпрысков, когда обнаруживает,  что они не
имеют дара.
     -- Но почему? Убийство --  результат, а не причина. Должна существовать
какая-то причина. Если бы я знала ее, я бы могла сообразить, что делать.
     Алтея снова мотнула головой:
     -- Я не знаю.  Вряд ли бы лорд Рал пришел сюда и стал обсуждать со мной
эту причину.
     -- Когда я встретилась с  вашей  сестрой, она  не захотела помочь  мне.
Потом я вернулась, чтобы снова задать ей  вопросы, но она была убита теми же
людьми,  что  преследуют  меня.  Они,  должно  быть,  боялись, что  она  мне
расскажет нечто важное, поэтому ее и  убили.  -- Дженнсен пригладила волосы.
-- Я очень сочувствую вам из-за вашей сестры, правда! Но разве вы не видите,
в чем дело? Вы ведь тоже в опасности из-за того, что вам известно.
     -- Откуда  тебе  знать, почему ее  убили?  --  Было  видно,  что  Алтея
усиленно  размышляет. -- Ты ошибаешься, считая,  будто она что-то знала. Она
никогда не имела ко всему этому никакого отношения. Латея знала меньше меня.
Она  и представить не могла,  почему лорд Рал хотел сжить тебя с лица земли.
Она не могла бы тебе ничего рассказать.
     -- Хорошо, -- убежденно сказала Дженнсен. -- Пусть он считал, что те из
нас, кто  родился без  дара,  являются  людьми низшего сорта,  а то и просто
бесполезны. Пусть он  хотел  уничтожить  ничтожный мусор, так  сказать... Но
почему же тогда его  сын, мой  сводный  брат, также  хочет убить  меня? Я не
могла повредить отцу, не могу я повредить и сыну, однако Ричард подсылает ко
мне квады.
     Алтею, похоже, слова Дженнсен не убедили.
     --  Ты  уверена, что это сделали  люди  лорда  Рала?  Камни  мне это не
показали...
     -- Они  пришли в  мой  дом. Они убили  мою  мать.  Я  их видела...  Мне
пришлось вступить  с  ними  в схватку.  Это были  д'харианские  солдаты.  --
Дженнсен вытащила нож  из ножен и протянула  вперед рукоятью колдунье.  -- У
одного из них было это.
     Алтея  глянула  на  оружие таким  взглядом, будто  перед  ней оказалось
что-нибудь мертвое. И ничего не сказала.
     -- Почему понадобилось лорду Ралу убивать мою мать? Почему Дом Рала  не
позволяет мне жить?
     -- Я не  знаю ответа. -- Алтея воздела  и опустила руки.  -- Прости, но
это правда.
     Дженнсен упала перед хозяйкой на колени:
     -- Алтея, ну пожалуйста... Даже если вы не знаете ответа, мне все равно
нужна ваша помощь. Ваша сестра не захотела помочь мне, она сказала -- только
вы  способны. Она сказала, что только вы способны  видеть дыры в мире.  Я не
знаю,  что это значит, но знаю,  что это имеет отношение к колдовству. Прошу
вас, мне нужна помощь!
     Колдунья выглядела озадаченной.
     -- А что ты хочешь, чтобы я сделала?
     -- Спрячьте меня. Как вы сделали, когда  я была  маленькой. Наложите на
меня чары, так,  чтобы  солдаты не знали, кто я и  где меня  можно найти.  И
тогда они не  смогут преследовать меня. Я просто хочу, чтобы меня оставили в
покое. Мне  нужно заклятье, которое спрячет  меня от лорда Рала. -- Дженнсен
стиснула руки. -- Но это  еще не все. Мне необходимо помочь другу. Мне нужно
такое  заклятье, чтобы я могла вернуться в  Народный Дворец и  вызволить его
оттуда.
     -- Кого вызволить? Что ты имеешь в виду? Как его имя?
     -- Его  зовут Себастьян. Он помог мне, когда подосланные  бандиты убили
мать. Он спас мне жизнь. Он привел меня сюда.  Ваша  сестра сказала,  что мы
сможем узнать во Дворце, где вас  найти. Он прошел со мной весь путь и помог
мне сюда добраться.  Мы пошли во  Дворец, чтобы  найти Фридриха, тогда  бы я
узнала, где  вы  живете...  Но пока мы были там, охрана схватила Себастьяна.
Они наверняка будут пытать его. Он помогал мне, и это моя вина, что он попал
в беду. Пожалуйста,  Алтея, мне  необходима ваша помощь. Мне нужно заклятие,
чтобы  я  могла  вернуться   и  освободить  Себастьяна.  Алтея   недоверчиво
разглядывала ее.
     -- Почему ты считаешь, что заклятие поможет в этом?
     -- Я не знаю.  Я совсем не  представляю,  как действует  магия.  Я знаю
одно: мне нужна помощь магии. Колдунья покачала головой:
     --  Дженнсен,  то,  что  ты  себе   вообразила,  совсем  не  похоже  на
действительность. Ты думаешь, я наброшу на тебя сеть, и ты сможешь невидимой
пройти во Дворец, а охрана попадет под чары и начнет распахивать перед тобой
двери?
     -- Ну, я не знаю, -- пробормотала Дженнсен растерянно.
     -- Конечно,  не знаешь. Потому  я тебе и  объясняю.  Магия --  не ключ,
который распахивает все двери. Больше того, колдовство может только добавить
проблем.  Если  в твою  палатку забрался  медведь,  ты не станешь звать  еще
одного.
     -- Но Себастьяну необходима моя помощь. А мне нужна помощь колдовства.
     -- Предположим,  ты попадешь во  Дворец  и  используешь какое-то...  --
Колдунья  покрутила рукой в воздухе, стараясь подобрать слово. -- Магическую
пыль, к примеру, или еще что-нибудь в этом роде, чтобы открыть двери тюрьмы.
Но  что произойдет потом, как ты считаешь? Думаешь, вы сможете выйти оттуда,
и все на этом закончится?
     -- Ну, я не знаю, -- снова пробормотала Дженнсен.
     Алтея наклонилась вперед, опираясь на локоть:
     -- А  тебе не  кажется,  что  хозяева Дворца  захотят узнать,  как  это
получилось, чтобы предотвратить повторение таких случаев? А тебе не кажется,
что пострадают совершенно  невинные люди, которые охраняют Дворец? А тебе не
кажется, что хозяева захотят вернуть сбежавшего? -- Колдунья словно забивала
словами гвозди, и с каждым ее вопросом Дженнсен все ниже опускала голову. --
А тебе не  кажется, что  когда  они  поймут,  какие силы были задействованы,
чтобы спасти  пленника,  то после такого  побега они  будут считать его  еще
более  опасным,  чем  считали сначала? А тебе не кажется,  что пострадают  и
вовсе  невинные  люди, когда  будут  предприняты  чрезвычайные  меры,  чтобы
поймать  беглеца?  А  тебе не  кажется,  что  обладающие  даром прочешут все
окрестности прежде, чем он сможет уйти далеко?
     Дженнсен молчала.
     -- А  не приходило ли  тебе в голову, -- продолжала колдунья совершенно
мрачным тоном, -- что  такой могущественный чародей, как  лорд Рал,  имеет в
запасе  какой-нибудь  магический трюк  на  такой  случай,  и все  завершится
ужасными пытками для всех,  кто  осмелился  использовать против  него жалкие
заклятия старой колдуньи?
     Дженнсен испуганно посмотрела в устремленные на нее глаза:
     -- Я никогда не задумывалась над этим.
     -- Я и не сомневалась, -- воскликнула колдунья.
     -- Но... как же мне спасти Себастьяна? Как я могу помочь ему?
     -- Просто надо придумать способ --  если  спасение вообще возможно.  Но
все должно быть проделано с учетом того, что я тебе сказала. Можно, конечно,
пробить стену, чтобы вызволить его на свободу, но за  стеной наверняка сидят
собаки-ищейки.  И  у тебя  начнутся такие же проблемы, как и  с колдовством.
Лучше всего придумать способ убедить их, чтобы они сами выпустили его.
     В  этом предложении был смысл, но  оно оказалось слишком неожиданным, и
Дженнсен воскликнула:
     -- Каким образом я смогу отыскать такой способ?
     Колдунья пожала плечами:
     -- Если это вообще возможно, держу пари, ты отыщешь. В конце концов, ты
спаслась и  превратилась в чудесную молодую женщину, нашла меня  и добралась
сюда,  разве не  так? Ты смогла очень многое.  Надо  настроиться на  то, что
сможешь и это. Не следует только доставать палку и ворошить осиное гнездо.
     -- Но я  не представляю, что можно сделать  без  колдовства. Я  ведь --
никто.
     --  Никто! -- произнесла  Алтея насмешливо и отклонилась назад. Похоже,
она начинала проявлять  нетерпение, как учитель перед  бестолковым учеником.
-- Ты  далеко не никто! Ты  -- Дженнсен,  сообразительная девушка с головой.
Тебе  не  к  чему  стоять  передо  мной  на  коленях  и  изображать из  себя
ничтожество. Если ты хочешь  остаться на всю  жизнь рабыней, тогда продолжай
ходить к другим и просить сделать  все вместо тебя. Тебе окажут  любезность,
но ты быстро обнаружишь, что цена этому -- отсутствие выбора,  --  а значит,
твоя свобода, вся твоя  жизнь.  Твою  просьбу  выполнят,  но в результате ты
станешь рабыней, отдав свою свободу за смехотворно маленькую цену. Вот тогда
ты и станешь никто, потому что именно ты выбрала такую судьбу.
     -- Но, может быть, сейчас другой случай...
     --  Солнце встает  на  востоке. Не  бывает  в жизни  исключений  только
потому,  что тебе  этого хочется. Я знаю,  о чем  я говорю,  магия -- это не
решение. Даже  если у  тебя  окажется заклятие и они не  узнают, что ты дочь
Даркена  Рала, думаешь,  они распахнут  перед тобой ворота? Они  не  откроют
темницу твоего  друга,  пока  не узнают,  что  ее  надо открыть.  Даже  если
заклятие превратит тебя в  шестиногого  кролика,  они все равно  не  откроют
дверей оттого, что ты по мановению волшебной силы стала шестиногим кроликом.
     -- Но ведь волшебство...
     -- Волшебство -- всего лишь инструмент, но вовсе не решение.
     Дженнсен  напомнила себе, что необходимо оставаться спокойной. Пусть ей
и хочется схватить  эту  женщину  за  плечи и  трясти до  тех  пор, пока  не
согласится помочь. Надо помнить неудачу с Латеей...
     -- Что вы имеете в виду, когда говорите, что магия -- не решение. Магия
всесильна.
     -- У тебя есть нож. Ты показывала мне его.
     -- Да, есть.
     -- Разве,  когда ты голодна, ты приставляешь  нож к чьему-либо  горлу и
требуешь хлеба? Нет! Ты получаешь хлеб, давая взамен монету.
     -- Вы хотите сказать, что их можно подкупить?
     Алтея вздохнула:
     -- Нет. Насколько  я  знаю, их  нельзя  подкупить -- по крайней мере, в
традиционном смысле этого слова. Дело в другом... Когда Фридриху нужен хлеб,
он не  использует  нож, чтобы отнять хлеб, -- в том  смысле,  как  ты хочешь
воспользоваться магией. Он использует нож для того, чтобы вырезать  фигурки,
а затем золотит  их.  Он  продает  то, что  сделал с помощью  ножа,  а затем
обменивает   полученные  монеты   на  хлеб.  Понимаешь?..   Если   он  будет
использовать  нож  впрямую,  это  ничего,  кроме вреда,  в конечном счете не
принесет.  Он  будет  вором, и  его  станут  преследовать. Вместо  этого  он
работает головой, а нож использует, чтобы создать что-либо, и таким  образом
решает проблему получения хлеба с помощью ножа.
     --  Вы имеете в  виду, что я могу воспользоваться магией не впрямую?  Я
каким-то образом должна использовать магию, как инструмент?
     Алтея тяжело вздохнула:
     -- Нет, дитя мое. Забудь о магии! Ты должна воспользоваться собственной
головой.
     --  Я и воспользовалась, -- сказала Дженнсен. -- Это было нелегко, но я
сообразила придти сюда и попросить вас о помощи.
     Алтея перевела взгляд на огонь в камине:
     -- Я не могу помочь тебе таким образом.
     Дженнсен уже совсем теряла голову от безысходности.
     -- По-моему,  вы  так  и  не  поняли. За  мной охотится  могущественный
человек. Мне нужны чары, чтобы он не узнал, кто я. Такие чары вы накладывали
на меня в детстве.
     Старуха продолжала неотрывно смотреть на огонь:
     -- Я не могу этого сделать. У меня нет такой силы.
     -- Нет, вы можете. Вы уже  однажды это делали.  -- Вся жизнь  Дженнсен,
полная разочарований, страха, потерь и тщетных усилий пришла ей на ум, и тут
же выступили горькие слезы. -- Я не для того прошла весь этот путь, чтобы вы
отказали мне!  Латея  сказала, что  только  вы способны видеть дыры в мире и
только вы способны мне  помочь. Пожалуйста, Алтея, я умоляю  вас ценой своей
жизни.
     Алтея не смотрела ей в глаза:
     -- Я не могу наложить на тебя такое заклятие.
     Дженнсен подавила новую порцию подступивших слез:
     -- Пожалуйста, Алтея, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. У вас
есть такая власть.
     --  У меня нет того, что ты  себе  вообразила. Я могу помочь только тем
способом, каким умею.
     И Дженнсен вспыхнула:
     --  Как вы можете сидеть здесь, зная, что люди страдают и умирают?  Как
вы можете быть такой эгоистичной, Алтея?
     Фридрих подхватил Дженнсен под руку, помогая ей встать:
     -- Прости,  но ты  уже  спросила, что  хочешь. И все услышала. Если  ты
умна, ты используешь то, что узнала. А теперь тебе пора уходить.
     Дженнсен отдернула руку:
     --  Все,  что мне надо,  -- это заклятие!  Как  она  может  быть  такой
недоброй!
     Глаза Фридриха запылали яростью, хотя голос его остался спокойным:
     -- Ты не имеешь права говорить с нами  так. Ты не знаешь, какие  жертвы
ей пришлось принести. Настало время тебе...
     --  Фридрих, -- сказала мягко Алтея.  -- Почему  бы тебе не приготовить
нам чаю?
     -- Алтея, нет причины, почему ты все должна объяснять...Тем более ей!
     Алтея подняла глаза и улыбнулась ему:
     -- Все хорошо.
     -- Что объяснять? -- спросила Дженнсен.
     -- Наверное, мой муж  кажется тебе  резким,  но это  потому,  что он не
хочет, чтобы я возлагала эту  ношу на тебя.  Он знает,  что  некоторые люди,
получив  от меня  знание, уходят  отсюда несчастными.  -- Темные глаза Алтеи
опять устремились вверх, на мужа. -- Сделаешь нам чаю?
     Лицо  Фридриха  перекосилось  от  страдальческой гримасы,  но он  молча
кивнул.
     -- Что  вы имеете в виду? -- спросила Дженнсен. -- Какое знание? Что вы
не договариваете?
     Фридрих отошел к буфету, достал чайник и чашки и  принялся  расставлять
их  на  столе.  А  колдунья  жестом  подозвала Дженнсен, показав,  чтобы  та
устраивалась на подушке.

Глава 23
     Дженнсен устроилась поудобнее на подушке, лежащей перед колдуньей.
     -- Много лет назад, -- сказала Алтея, положив стиснутые руки на колени,
-- так давно, что ты  можешь не поверить, я отправилась со  своей  сестрой в
Древний мир, за великим барьером на юге.
     Дженнсен решила, что до поры до времени будет молчать о  том, что знает
про стремление нового лорда Рала напасть на  Древний  мир.  Лучше  послушать
колдунью, а затем снова попытаться уговорить Алтею помочь.
     -- Я ходила в Древний мир, чтобы  попасть в место  под названием Дворец
Пророков, -- сказала Алтея. Это Дженнсен тоже слышала от Себастьяна.
     -- У меня есть очень примитивный дар пророчества. Я хотела  узнать, что
можно с  ним сделать, а моя сестра мечтала узнать о способах  лечения. Кроме
того, мне хотелось узнать о таких, как ты.
     -- Я? -- удивилась Дженнсен. -- В каком же это смысле?
     -- Все потомки Даркена Рала были такими же, как он. Все, обнаружив, что
на  свет появились неодаренные  отпрыски,  уничтожали их. Мы  с  Латеей были
молоды и полны пылкого желания помочь тем, кто в этом нуждался, кого, как мы
чувствовали,  несправедливо преследуют.  Мы хотели  использовать  свой  дар,
чтобы  изменить мир к лучшему.  Хотя мы  собирались изучать различные  вещи,
причина нашего появления там была одинаковой.
     Дженнсен подумала, что именно так она все и представляла и именно такой
помощи ждала от Алтеи. Но говорить сейчас об этом было не время.
     -- А  почему  понадобилось  ехать  во Дворец  Пророков,  чтобы все  это
узнать?
     --  Колдуньи там  известны тем, что  имеют дело со многими чародеями, с
различной магией и, что самое главное, часто связаны с этим миром и  другими
мирами.
     --  Другими мирами?  -- Дженнсен показала рукой на доску с изображением
Милосердия. -- Вы имеете в виду мир мертвых?
     Алтея откинулась назад, на спинку стула:
     --  В  общем,  да, но  не  совсем.  Ты понимаешь Милосердие?  --  Алтея
дождалась кивка Дженнсен. -- Колдуньи  из Дворца  Пророков знают о действиях
дара, о взаимных отношениях между мирами, о том, как все это сочетается друг
с другом. Их называют сестрами Света.
     Дженнсен вспомнила внезапно,  что Себастьян говорил, будто сестры Света
сейчас  с императором Джеганем. Себастьян  предлагал Дженнсен отправиться  к
сестрам Света. Он  сказал, что, возможно, они помогут ей. Должно  быть,  они
имеют какое-то отношение к  Свету Создателя. Тут ей пришла в голову еще одна
идея.
     --  Это имеет отношение  к тому, что говорила  Латея? Будто  вы  можете
видеть дыры в мирах?
     Алтея улыбнулась, как учитель, испытывающий  удовольствие от  того, что
ученик начинает делать собственные открытия.
     -- Это только  самая  верхушка  горы. Видишь  ли, не  обладающие  даром
отпрыски  лорда  Рала  --  любого  лорда  Рала  в  последнее тысячелетие  --
отличаются от остальных людей. Вы --  дыры  в мире для тех из нас, кто имеет
дар.
     -- А что это значит -- дыры в мире?
     -- По отношению к вам мы слепы.
     --  Слепы? Но вы ведь видите  меня. Латея  тоже могла меня видеть. Я не
понимаю...
     --  Мы  не глазами слепы. Мы  слепы  с  точки  зрения нашего  дара.  --
Колдунья махнула рукой в сторону окна. --  Повсюду находятся живые существа.
Ты их  видишь с помощью глаз --  как сейчас Фридриха и  эти деревья.  Я тоже
могу видеть, как все вы, но... -- Алтея подняла указательный палец. -- Но  с
помощью  моего дара  я  вижу  и по-другому.  И  с  тобой получается так, что
по-другому, с помощью дара, я тебя не вижу. И Даркен Рал не мог тебя видеть.
Не может этого и новый лорд Рал. Для тех, кто имеет дар, ты -- дыра в мире.
     Пораженная Дженнсен даже заикаться начала:
     --  Но...  но...  но...  это  совершенно не  понятно.  Он же  все время
преследовал меня. Он послал ко мне  убийц.  У одного из  них на листе бумаги
было записано мое имя.
     -- Они могли искать тебя, но только в самом обычном смысле этого слова.
При  помощи магии они обнаружить  тебя  не могут. Его  дар  в отношении тебя
слеп. Ему приходится использовать шпионов, подкуп и угрозы, чтобы обнаружить
твое  местопребывание. Будь  иначе, он бы послал магических тварей, и те  бы
разгрызли  твои  кости, и с тобой было  бы покончено.  Для  него это гораздо
проще, чем посылать людей с листочком бумаги, на котором написано твое имя.
     -- Вы имеете в виду, что для него я невидима?
     --  Нет. Я вижу тебя.  Я помню твои рыжие волосы. Я узнаю тебя,  потому
что знаю твою мать, а ты похожа на нее. Я знаю тебя так, как все люди узнают
и запоминают друг друга. Даркен Рал,  будь он жив, мог бы узнать тебя,  если
бы помнил  твою мать. А знавшие Даркена могли бы разглядеть в твоем лице его
черты. Лорд Рал может узнать тебя самым обычным способом, как люди без дара.
И может  найти тебя обычными  средствами. Но  при помощи  магии ему  тебя не
найти. Это не в его силах.
     Дженнсен, нахмурившись, задумалась. Молчала и колдунья. Фридрих возился
около очага. Наконец Алтея сказала:
     --  Когда я была во Дворце Пророков, я познакомилась там с колдуньей по
имени Эди. Она в  одиночку приехала в  Древний мир, чтобы научиться  новому.
Она была слепа.
     --