приятным покалыванием магии. - Разве, Алессандра?
   - Да. Она знает далеко не так много, как думает.  Она  всего  лишь  дитя.
Вряд ли она разменяла третий десяток. За  такой  срок  люди  и  нос-то  себе
вытирать еще не могут научиться.  -  Энн  понимала,  что  Алессандра  просто
болтает, говорит глупости из-за тревоги  за  путевой  дневник,  из-за  боли,
причиненной словами Кэлен. - Она всего лишь дитя, она  ничего  не  понимает.
Все не так просто. Гораздо сложней. Куда сложней, чем она думает.
   Энн не была так в этом уверена. Все  казалось  ей  мертвым.  Пятьсот  лет
работы. Неужели все это - мартышкин труд, следование эгоистичным желаниям  и
глупой вере? Окажись она на месте Кэлен, не видела бы и она все в  таком  же
свете?
   На мысленном суде перед ней лежали  бесчисленные  горы  трупов.  Что  она
может сказать в свою защиту? У  нее  имелись  тысячи  ответов  на  обвинения
Матери-Исповедницы, но сейчас все они казались пустыми. Как вообще она может
оправдаться перед мертвецами?
   - Ты - аббатиса сестер  Света,  -  продолжала  Алессандра,  на  мгновение
прервав  работу.  -  Кэлен  должна  была  отдавать   себе   отчет,   с   кем
разговаривает. Должна была проявить уважение. Она ничего  во  всем  этом  не
понимает. Тут все гораздо  сложней.  Неизмеримо  сложней.  В  конце  концов,
сестры Света выбирают себе аббатису не за красивые глаза. Как и  Исповедницы
не за красивые глаза выбирают Мать-Исповедницу.
   Прошел час, потом второй. Наконец Алессандра завершила лечение.  Все  это
время Энн беспомощно сидела на снегу и слова Кэлен терзали ей душу.
   Когда Алессандра  закончила,  Энн  сжала  саднящие  пальцы.  Еще  немного
побаливало, и она знала, что это надолго. Но ничего, все в порядке.
   Усталая и замерзшая, Энн прилегла рядом с догоравшим костром.  Сейчас  ей
хотелось не вставать никогда. Казалось, прожитые ею годы, вся тысяча,  разом
обрушились на нее.
   Энн вдруг ужасно затосковала по Натану. Уж пророк-то наверняка сказал  бы
сейчас что-нибудь мудрое. Или глупое. И все равно бы  ее  утешил.  У  Натана
всегда было что сказать. Энн скучала по  его  низкому  голосу,  его  добрым,
детским и мудрым глазам. Ей не хватало прикосновения его рук.
   Тихонько всхлипывая, аббатиса уснула. Но из-за тяжелых снов спала плохо и
не отдохнула. Она проснулась поздним утром,  почувствовав  на  плече  ладонь
Алессандры. Сестра подбросила хвороста в костер, было тепло.
   - Тебе лучше, аббатиса?
   Энн кивнула - и  солгала.  Первая  мысль  была  о  Путевом  дневнике.  Он
благополучно лежал  на  коленях  Алессандры.  Энн  села  и  осторожно  взяла
почерневшую книжицу.
   - Аббатиса, я беспокоилась о тебе.
   Энн только грустно отмахнулась и ничего не ответила.
   - Пока ты спала, я осмотрела книгу. Энн крякнула:
   - Выглядит паршиво. Алессандра кивнула:
   - Я тоже так думают Сомневаюсь, что его можно спасти.
   Энн легким касанием Хань  удерживала  страницы  -  от  которых  мало  что
осталось, кроме пепла, - пока листала книжицу.
   - Он продержался три тысячи лет. Будь это обычная бумага, он не  подлежал
бы  восстановлению,  но  эта  вещь  -  магическая,   Алессандра,   созданная
могущественными волшебниками, равных которым не рождалось три тысячи  лет...
до Ричарда.
   - Что мы можем сделать? Ты знаешь, как его восстановить?
   Энн, изучая обгоревшие страницы, покачала головой.
   - Не знаю, можно ли его восстановить. Я просто говорю, что это  волшебная
вещь. А там, где есть магия, есть и надежда.
   Энн извлекла из-под своих многочисленных одежек носовой платок, осторожно
положила дневник на  ткань,  завернула,  связала  концы  платка  и  наложила
защитное заклятие.
   - Придется мне отыскать способ восстановить его.  Если  смогу.  Если  его
вообще можно восстановить. Алессандра вытерла руки о подол.
   - Значит, сейчас наша связь с армией утрачена. Энн кивнула:
   - Мы не узнаем, решит ли Имперский Орден наконец тронуться с места на юге
и двинуться в глубь Срединных Земель. Я не смогу направлять Верну.
   - Аббатиса, что, по-твоему, произойдет, если  Орден  решит  атаковать,  а
Ричарда там не будет? Что они станут делать? В отсутствие Магистра Рала...
   Энн постаралась на  время  забыть  слова  Кэлен  и  обдумать  сложившуюся
ситуацию.
   - Теперь Верна - аббатиса. Во всяком случае, для тех сестер, что сейчас с
армией. Она будет мудро руководить ими. С  ними  Зедд.  Он  поможет  сестрам
подготовиться к битве. Как Волшебник Первого  Ранга  он  и  прежде  принимал
участие в больших войнах.  Придется  нам  уверовать  в  'то,  что  Создатель
присмотрит за ними. Я не  смогу  помочь  им  советом,  пока  не  восстановлю
дневник. Я даже не буду знать, что там у них вообще происходит.
   - Ты можешь туда поехать, аббатиса. Энн стряхнула снег с плеча.
   - Сестры Света считают, что я умерла. И теперь они возложили свои надежды
на Верну как их аббатису. Приехать туда сейчас - значит нанести тяжелый удар
и Берне, и остальным сестрам. Конечно, многие будут рады моему приезду, но в
других это породит сомнения и растерянность. А война  -  неподходящее  время
для сомнений.
   - Но ты их всех вдохновишь...
   Энн покачала головой:
   - Их лидер - Верна. Я  могу  своим  возвращением  навсегда  подорвать  ее
авторитет. Я обязана в первую очередь думать о благе сестер Света. Сейчас  я
обязана делать так, как лучше для них.
   - Но, Энн, ведь аббатиса - ты.
   - И кому от этого было хорошо?
   Алессандра отвела взгляд. Ветер тоскливо завывал среди деревьев,  взметая
столбы снега. Солнце скрылось за тучами. Энн вытерла нос краем плаща.
   Алессандра сочувственно положила руку ей на плечо.
   - Ты вернула меня в свет Создателя. Я была в руках Джеганя,  я  ужасно  с
тобой обращалась, когда он  схватил  тебя,  но  ты  никогда  не  переставала
заботиться обо мне. Кого еще это бы волновало? Без тебя моя душа погибла  бы
навеки. Ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарна, аббатиса.
   Возможно, Алессандра и вернулась к свету Создателя, но этой  женщине  уже
раз удалось обмануть Энн. Много лет назад Алессандра продалась  Владетелю  и
стала сестрой Тьмы, а Энн и понятия об этом не имела. Как можно снова начать
доверять человеку, совершившему предательство?
   Энн посмотрела Алессандре в глаза.
   - Надеюсь, что так,  сестра.  И  молюсь,  чтобы  это  действительно  было
правдой.
   - Так оно и есть, аббатиса.
   Энн указала на скрытое облаками солнце.
   - Может быть, когда я отправлюсь к  свету  Создателя,  мне  зачтется  это
доброе деяние и перевесит утраченные из-за меня тысячи жизней?
   Алессандра отвела взгляд, отвернулась, положила в костер пару веток.
   - Нам нужно поесть что-нибудь горячее, аббатиса. И ты сразу  почувствуешь
себя лучше. Мы обе почувствуем себя лучше.
   Энн спустилась на землю и стала смотреть, как Алессандра готовит суп.  Но
даже аппетитные запахи не могли улучшить ей настроение.
   - Зачем, по-твоему, Никки забрала Ричарда? - спросила Алессандра, кладя в
суп сушеные грибы.
   - Понятия не имею. Разве что она лгала и тащит его к
   Джеганю.
   Алессандра покрошила сушеное мясо и кинула в котелок.
   - Зачем? Если она его заполучила, он вынужден выполнять ее желания, зачем
ей лгать? С какой целью?
   - Она - сестра,  предавшаяся  Владетелю.  Это  достаточный  повод,  чтобы
солгать, верно? Лгать нехорошо. Это грех. По-моему, вполне достаточно.
   Алессандра укоризненно покачала головой.
   - Аббатиса, я была сестрой Тьмы. Мне лучше  знать.  Все  совсем  не  так.
Разве ты всегда говоришь правду только потому, что предана  Создателю?  Нет.
Можно лгать во имя Владетеля, можно  лгать  во  имя  Создателя  -  если  это
необходимо. Так зачем Никки лгать сейчас? Она и без того владеет  ситуацией,
ей незачем лгать.
   - Понятия не имею, - повторила Энн. Голова у  нее  болела  от  безнадежно
мрачных мыслей. Это все из-за нее, а вовсе не из-за Никки..
   - Думаю, она сделала это для себя, - сказала Александра.
   - То есть? - изумилась Энн.
   - Мне кажется, Никки до сих пор что-то ищет.
   - Что-то ищет? Ты о чем?
   Алессандра аккуратно отмерила специи и ссыпала в котелок.
   - Когда я забрала Никки из дома и привезла  во  Дворец  Пророков,  она  с
каждым днем становилась все более... отстраненной, что ли. Она всегда делала
все возможное, чтобы помочь людям, - и вызывала у меня ощущение,  что  я  не
способна дать ей то, что нужно.
   - Например? Алессандра покачала головой.
   - Не знаю. Мне все время казалось, что она  что-то  ищет.  Я  думала,  ей
нужно обрести свет Создателя. Я безжалостно подталкивала ее, надеялась,  что
она поймет его пути и успокоится. Я не оставляла ей времени думать ни о  чем
другом, даже не  позволяла  видеться  с  семьей.  Ее  отец  был  эгоистичным
богатеем, любителем денег, а ее мать...  Ну,  намерения  у  ее  матери  были
добрыми, но всегда меня несколько тревожили. Я думала, Создатель заполнит ту
странную пустоту внутри Никки... - Алессандра  поколебалась.  -  А  потом  я
подумала, что ей нужен Владетель.
   - Значит, ты считаешь, она  забрала  Ричарда,  чтобы  заполнить  некую...
внутреннюю пустоту? По-моему, бессмыслица какая-то.
   - Не знаю. - Алессандра раздраженно вздохнула, помешала суп, кинула  туда
щепотку соли. - Аббатиса, мне кажется, что с Никки у меня ничего не вышло.
   - В каком смысле?
   - Не знаю. Может быть, мне не удалось  как  следует  вовлечь  ее  в  дело
помощи другим. Я оставляла ей слишком много времени, чтобы  думать  о  себе.
Она  всегда  казалась  преданной  интересам  других,  но,  быть  может,  мне
следовало ткнуть ее носом  в  еще  большие  беды,  показать,  что  в  глазах
Создателя истинная добродетель - больше заботиться о нуждах  других,  чем  о
собственных желаниях.
   - Сестра, мне с трудом верится, что дело в этом. Как-то раз она попросила
у меня нарядное черное платье на похороны матери. Конечно, я ей  отказала  -
такой наряд неприемлем для послушницы. Но это был единственный случай, когда
Никки попросила что-то для себя. Ты проделала  с  ней  великолепную  работу,
Алессандра.
   Энн вспомнила, что как раз после этого случая Никки начала носить  черные
платья.
   - Я это помню. - Алессандра не поднимала глаз. - Когда умер  ее  отец,  я
поехала с ней на похороны. Я всегда сожалела, что оторвала ее от семьи, но я
объяснила ей, что она наделена огромным даром и сможем оказывать людям  куда
более существенную помощь, чем живя дома. Говорила, что она не должна губить
свой дар.
   - Всегда трудно привозить  детей  во  Дворец.  Тяжело  отрывать  дитя  от
любящих родителей. Одни приспосабливаются к новой обстановке  лучше,  другие
хуже.
   - Никки сказала мне, что все понимает. Она  в  этом  смысле  всегда  была
хорошей. Никогда  не  возражала,  выполняла  любое  поручение.  Возможно,  я
слишком многого ожидала из-за того, что она  всю  себя  посвящала  другим  и
никогда не жаловалась. На похоронах отца я хотела  помочь  ей  справиться  с
горем. Хотя она оставалась внешне невозмутимой, как обычно, я знала,  что  в
душе ей больно. Я попыталась утешить ее, сказав,  чтобы  она  не  запоминала
отца таким, мертвым, а постаралась помнить  его  таким,  каким  он  был  при
жизни.
   - Очень добрые слова, сестра. Ты дала мудрый совет.
   - Но ее это не утешило, аббатиса. Она посмотрела на меня своими  голубыми
глазами... Ты ведь помнишь ее глаза?
   - Помню, - кивнула Энн.
   - Ну так вот, она  посмотрела  на  меня  своими  пронзительными  голубыми
глазами, будто хотела возненавидеть меня, но даже это чувство  оказалось  ей
недоступно, и проговорила этим своим безжизненным  голоском,  что  не  может
помнить отца таким, каким он был при жизни, потому что никогда не знала его,
пока он был жив. Разве это не странно?
   - Очень похоже на Никки, - вздохнула Энн. - Она вечно  говорила  странные
вещи в  самый  неожиданный  момент.  Мне  следовало  бы  уделять  ей  больше
внимания. Ей было бы интереснее жить... Но так много всего  требовало  моего
внимания...
   - Нет, аббатиса, это была моя работа. И я с ней не  справилась.  Каким-то
образом я упустила Никки.
   Энн поплотнее закуталась в плащ, спасаясь от  пронизывающего  ветра.  Она
взяла протянутую Алессандрой дымящуюся миску с супом.
   - Хуже того, аббатиса, я привела ее  в  тень  Владетеля.  Энн  отхлебнула
горячий суп, поглядела на нее поверх края миски. Затем  аккуратно  поставила
миску на колени.
   - Что сделано, то сделано, Алессандра.
   Мысли Энн вернулись к словам Кэлен. Это  слова,  произнесенные  в  гневе,
следовательно, их нужно простить. Или же следует их честно рассмотреть?
   Энн боялась признаться себе, что слова Кэлен - чистая правда.  Столетиями
аббатиса работала с Натаном и пророчествами,  стараясь  избежать  катастроф,
которые видела сама и на которые указывал Натан. Что, если Натан указывал на
вещи, которые были лишь мертвыми словами, как сказала Кэлен?  Что,  если  он
указывал на них только для того,  чтобы  создать  условия  для  собственного
побега?
   В конце концов, все, что сделала Энн, в итоге привело в  побегу  пророка.
Что, если ее обвели вокруг пальца?
   Может ли это быть правдой?
   Она начала  опасаться,  что  настолько  увлеклась  своим  "знанием",  что
действовала, исходя из ложных предположений.
   Возможно,  Кэлен  права,  и  аббатиса  сестер   Света   лично   Г   несет
ответственность за все.
   - Алессандра, - тихо проговорила Энн, покончив с супом, -  мы  должны  во
что бы то ни стало отыскать Натана. Опасно пророку  в  одиночку  бродить  по
свету.
   - И где нам его искать? Энн покачала головой.
   - Такой человек, как Натан, просто  не  может  Остаться  незамеченным.  Я
обязана верить, что если мы правильно  возьмемся  за  дело,  то  сможем  его
отыскать.
   Алессандра внимательно посмотрела на Энн.
   - Да, опасно оставлять пророка без присмотра.
   - Весьма. Мы непременно должны его отыскать.
   - Берне потребовалось двадцать лет, чтобы отыскать Ричарда.
   - Правильно. Но так было задумано. Я утаила  от  Верны  кое-какие  факты.
Кстати, Натан тоже наверняка утаил кое-что от нас. Тем не менее на нас лежит
ответственность. Верна с  сестрами  помогают  армии;  Мы  же  должны  искать
Натана.
   Алессандра отложила миску.
   - Аббатиса, я понимаю, почему ты считаешь, что пророка необходимо  найти.
Я же обязана разыскать Никки. Я в ответе  за  то,  что  привела  ее  в  тень
Владетеля. Возможно, только я могу вернуть ее в  свет  Создателя.  Только  у
меня есть подобный опыт. Я даже думать боюсь,  что  произойдет  с  Ричардом,
если я не попытаюсь остановить Никки, и боюсь думать о том, что произойдет с
миром, если Ричард погибнет. Кэлен ошибается. Я верю в твой труд. Кэлен  все
упрощает, потому что у нее  разбито  сердце,  но  не  сделай  ты  того,  что
сделала, она вообще бы никогда не повстречалась с Ричардом.
   Энн задумалась над словами Алессандры.  Соблазн  согласиться  был  весьма
велик.
   - Но, Алессандра, мы не  имеем  ни  малейшего  понятия,  куда  они  могли
направиться. Никки далеко не дура. Если она, как сказала, действует в  своих
личных интересах, Никки проявит немало хитрости и изворотливости,  чтобы  ее
не нашли. С чего ты вообще думаешь начать поиск?  Натан  -  пророк,  который
свободно бродит по свету. Ты ведь помнишь, какие сложности он уже  создавал.
Он сам, в одиночку, может устроить такое,  чего  мир  еще  не  видел.  Когда
вокруг люди, Натан обычно распускает хвост. Наверняка он оставляет на  своем
пути такого рода следы. В поисках Натана у нас хотя бы есть шанс  на  успех.
Что же касается Никки...
   Алессандра посмотрела на Энн с мрачной решимостью.
   - Аббатиса, если Ричард погибнет, что будет со всеми нами?
   Энн отвела взгляд. Что, если Алессандра  права?  Если  Кэлен  права?  Она
должна отыскать Натана. Это единственный способ все выяснить.
   - Алессандра...
   - Ты ведь мне не до конца доверяешь, аббатиса? Энн властно посмотрела  ей
в глаза.
   - Нет, Алессандра, должна признаться, что не доверяю. Как я могу? Ты меня
обманывала. Лгала мне. Отвернулась от Создателя, предалась Владетелю.
   - Но я вернулась к свету Создателя, аббатиса.
   - Да? Не станет ли слуга Владетеля лгать в угоду ему, как ты тут сама  не
так давно заявила?
   Глаза Алессандры наполнились слезами.
   - Именно поэтому я и должна отыскать Никки, аббатиса. Чтобы доказать тебе
- я достойна доверия.
   - Или чтобы помочь Никки и Владетелю?
   - Я знаю, что не заслуживаю доверия. Знаю. Да, мы должны отыскать Натана.
Но и Ричарду мы тоже должны помочь.
   - Две задачи первостепенной важности, - хмыкнула Энн. -  И  нет  путевого
дневника, чтобы позвать на помощь.
   Алессандра утерла слезы.
   - Пожалуйста, аббатиса, позволь мне помочь. Я в ответе за то,  что  Никки
предалась Владетелю. Позволь мне попытаться все  исправить.  Попробовать  ее
спасти. Я знаю путь Свету.  Я  способна  ей  помочь.  Пожалуйста,  аббатиса,
дозволь мне спасти ее бессмертную душу.
   Энн опустила глаза. Кто она такая, чтобы решать за других, что  важно,  а
что нет? Ради чего  она  прожила  жизнь?  Не  была  ли  она  сама  союзником
Владетеля?
   -  Сестра  Алессандра,  -  откашлялась  Энн,  -  слушай  меня,  и  слушай
хорошенько. Я аббатиса сестер Света, и твой долг делать так, как я  прикажу.
- Она погрозила Алессандре пальцем. - Я не  желаю  ничего  слышать,  поняла?
Никаких  возражений.  Я  должна  отыскать  пророка,  пока  он  не   сотворил
какую-нибудь немыслимую глупость. Ричард - чрезвычайно важная фигура в нашей
борьбе, и тебе это хорошо известно. Я старею и только помешаю его искать.  Я
хочу, чтобы ты отправилась за ним. И никаких возражений. Ты должна  отыскать
Ричарда Рала и вколотить богобоязнь в нашу заблудшую сестру Никки!
   Алессандра  расплакалась  и  обняла  Энн,  рассыпаясь  в  благодарностях.
Аббатиса потрепала ее по спине. Она была несчастна из-за  того,  что  теряет
спутницу, и боялась утратить веру вообще во все, что прежде делала.
   Алессандра разжала объятия.
   - Аббатиса, а ты сможешь путешествовать одна? Ты уверена, что это тебе по
силам?
   - Ба! Может, я и стара, но далеко не беспомощна. Кто, по-твоему, заявился
в самое сердце лагеря Джеганя и спас тебя, дитя?
   Алессандра улыбнулась сквозь слезы.
   - Ты, аббатиса, только ты.  Никто,  кроме  тебя,  не  смог  бы  совершить
подобное. Надеюсь, что мне удастся спасти Никки, как ты спасла меня...  Если
я ее разыщу.
   - Разыщешь, сестра. Непременно разыщешь. Да благословит тебя Создатель!
   Энн понимала, что им обеим предстоит трудный путь, который может  длиться
годами.
   - Грядут тяжелые времена, - сказала Алессандра.  -  Но  у  Создателя  две
руки, одна для меня, другая для тебя, аббатиса.
   Энн невольно улыбнулась, представив себе это въяве.

ГЛАВА 29

   -  Войдите,  -  буркнул  Зедд  в  ответ  на   настойчивое   покашливание,
раздающееся снаружи. Он налил из кувшина воды в стоящую  на  круглом  полене
металлическую миску, служившую ему умывальником, Плеснул воды в лицо, громко
крякнул. Удивительно, как такая ледяная вода еще может литься?
   - Доброе утро, Зедд.
   Все еще охая, Зедд стер холоднющую воду с глаз и, прищурившись, посмотрел
на Уоррена.
   - Доброе утро, мой мальчик.
   Уоррен вспыхнул. Зедд напомнил себе, что, пожалуй, ему не стоит  называть
"мальчиком" человека, как минимум вдвое старше себя. Уоррен сам виноват!  Ну
что ему стоит перестать выглядеть таким юным? Вздохнув, Зедд принялся искать
полотенце среди груды карт, грязных тарелок, ржавых циркулей, пустых кружек,
салфеток, куриных костей, веревок и прочего хлама, скопившегося в  углу  его
маленькой походной палатки. Здесь даже обнаружилось яйцо, которое он потерял
несколько недель назад во время урока.
   Уоррен крутил край лилового балахона.
   - Я только что из палатки Верны.
   Зедд прекратил поиски и оглянулся.
   - Есть что-нибудь?
   Уоррен покачал головой.
   - Мне очень жаль, Зедд.
   - Ну, это ничего еще не значит, - съехидни