ло не вывалился из
седла. Он натянул поводья и остановился, глядя в ее широко раскрытые глаза.
  - Что ты сказал? - требовательно спросила она. - Как ты себя назвал?
  - Несущий смерть.
  - Кто дал тебе это имя?
  Ричард вгляделся в ее побледневшее лицо.
  - Я знаю, что значит носить Меч Истины. И знаю, что значит вынуть его из
ножен. Я знаю это лучше, чем любой из моих предшественников. Меч - часть
меня, а я - его часть. Я знаю, чего он требует от меня. В последний раз с
помощью его магии я убил человека, который надел на меня ошейник. Я солгал
бантакам только потому, что не хочу, чтобы умирали люди. Это была
единственная причина. Бантаки - мирный народ. Я не хотел, чтобы они
познали ужас, который ведут за собой убийства. Я хорошо выучил этот урок.
Ты убила сестру Элизабет; возможно, ты понимаешь, о чем я говорю.
  - Кто дал тебе имя "Несущий смерть"? - настойчиво повторила сестра Верна.
  - Никто. Я сам себя так назвал, потому что это точно отражает то, что я
делаю, то, что составляет мою суть. Я - Несущий смерть.
  Сестра отпустила его рукав.
  - Понятно.
  Она развернула лошадь, но Ричард резко окликнул ее. Сестра Верна
остановилась.
  - Почему? Почему ты хотела узнать, кто дал мне такое имя? Почему это важно?
  В глазах сестры мелькнула тень страха. От ее злости не осталось и следа.
  - Как я уже говорила, я прочла все пророчества во Дворце. И в одном мне
встретились следующие слова:
  "Он тот, кто приносит смерть и сам даст себе такое имя".
  Ричард прищурился:
  - А что там еще говорилось? Говорилось ли там, что я убью тебя и любого
другого, если потребуется, чтобы избавиться от ошейника?
  Сестра Верна отвела взгляд:
  - Пророчества - не для глаз и ушей неподготовленного человека.
  Она ударила лошадь пятками и поскакала вперед. Ричард поехал следом. Он
решил пока не касаться этой темы. До пророчеств ему не было никакого дела.
Он уже убедился, что в них нет ничего, кроме загадок, а загадки он
ненавидел. Если нужно сказать что-то действительно важное, зачем прибегать
к недомолвкам? Глупая и никому не нужная игра.
  По пути он прикинул, скольких людей готов убить, чтобы избавиться от
ошейника. Одного или сотню - какая разница? При мысли о том, что у него на
шее Рада-Хань, в Ричарде вскипал гнев. Он стиснул зубы и еще крепче сжал
поводья.
  Несущий смерть. Он убьет столько людей, сколько понадобится. Он избавится
от ошейника или погибнет. Каждая клеточка его тела наполнилась желанием
убивать, и Ричард внезапно осознал, что призвал магию меча, даже не
вынимая его из ножен. Магия переполняла его. Ричарду пришлось сделать над
собой большое усилие, чтобы унять ее и успокоиться.
  Он знал, что, кроме обычной ненависти и гнева, исходящих от меча, ему
доступна и оборотная сторона магии, магия белого клинка. Сестрам об этом
ничего не известно. Ричард надеялся, что необходимости просветить их на
этот счет у него не возникнет. Но если потребуется, он это сделает. Он
должен избавиться от ошейника. Он должен использовать и ту, и другую
стороны магии своего меча, а то и обе сразу, чтобы избавиться от
Рада-Хань. Но лишь когда придет время. Когда придет время.
  Спустились лиловые сумерки, и сестра Верна решила остановиться на ночлег.
Ричарду она не говорила ничего сверх необходимого. Он не знал, сердится ли
она еще или уже нет, но, если честно, это его мало беспокоило.
  Неподалеку оказался ручей, вдоль которого росло несколько молоденьких ив.
Ричард отвел туда лошадей, разнуздал их, стреножил и долго с удивлением
разглядывал железные удила с заостренными краями, похожие больше на орудия
пытки, чем на лошадиную упряжь. Такие удила могли использовать только
люди, ничего не смыслящие в лошадях, считающие, что подчинить можно только
жестокостью. Хорошо бы им самим засунуть эти железки в рот, может, это их
чему-нибудь научит. Ведь для хорошо вышколенной лошади достаточно легкой
уздечки. А если лошадка еще и умная, то и уздечка не нужна. Ричард с
отвращением подумал о людях, восполняющих жесткостью недостаток ума и
терпения. Он поднял руку и попробовал коснуться кончика черного уха.
Лошадь испуганно отпрянула.
  - Вот оно что, - проворчал Ричард, - значит, за уши тебя тоже таскали. Не
волнуйся, дружок, - он ласково похлопал лошадь по выгнутой шее, - меня
тебе нечего бояться.
  Она успокоилась и ткнулась ему в плечо мягкими губами. Ричард сменил воду
в бурдюках и напоил лошадей, следя, чтобы они не увлекались - иначе есть
риск простудить их. Затем он нашел в одной из седельных сумок скребницу и
почистил животных, не забыв осмотреть их копыта. Ричард не торопился,
предпочитая общество лошадей обществу сестры Света. Потом он вытащил дыню
- подарок бантаков - и, срезав кожуру, разделил ее между животными. Дынные
корки - излюбленное лакомство лошадей, и они впервые за всю дорогу слегка
оживились. Учитывая металлические удила, это было неудивительно.
  Потом, решив, что грудь болит слишком сильно, чтобы стоять тут и дальше,
Ричард вернулся к сестре Верне. Она сидела, подстелив под себя небольшое
одеяло. Ричард тоже развернул свое и устроился напротив. Скорее из желания
чем-то занять руки, чем оттого, что испытывал голод, он вынул из сумки
лепешку и, разломив ее, протянул половинку сестре Верне. Потом Ричард
разрезал дыню и тоже предложил сестре. Она холодно посмотрела на него.
  - Это получено обманом.
  - Это получено как знак благодарности тому, кто предотвратил войну.
  - Возможно, - фыркнула сестра Верна, но дыню взяла.
  - Если хочешь, я первым постою на страже, - предложил Ричард.
  - Это не нужно.
  Не переставая жевать дыню, Ричард посмотрел на сестру:
  - В Срединных Землях попадаются гончие сердца. И не только они. Я могу
привлечь скрийлинга. Мне кажется, разумнее будет спать по очереди.
  Сестра Верна откусила кусок лепешки и, не глядя на Ричарда, сказала:
  - Со мной ты в безопасности. Спать по очереди нет необходимости.
  Голос ее звучал ровно, но было ясно, что она на грани того, чтобы
рассердиться. Ричард в молчании проглотил еще один кусок, а потом решил
разрядить обстановку.
  - Ты здесь, я тоже. Рада-Хань на мне. Как насчет того, чтобы начать учить
меня пользоваться даром?
  Он постарался вложить в свой голос энтузиазм, которого не чувствовал.
Сестра Верна взглянула на него из-под бровей:
  - У тебя будет достаточно времени для занятий, когда мы достигнем Дворца
Пророков.
  Ричарда как холодной водой облили. Он почувствовал нарастающий гнев. Гнев
меча поднимался в нем, требуя выхода. Но Ричард сдержался:
  - Как пожелаешь.
  Сестра Верна легла на одеяло и поплотнее завернулась в плащ.
  - Холодно. Разведи костер.
  Он не торопясь положил в рот последний кусочек лепешки, прожевал его,
проглотил и тогда спокойно сказал:
  - Я удивлен скудостью твоих познаний в магии, сестра Верна. На свете есть
волшебное слово, способное поистине творить чудеса. Возможно, ты его даже
слышала. Это слово - "пожалуйста". - Ричард поднялся на ноги. - Я не
замерз. Если тебе нужен костер, разводи его сама. А я собираюсь стоять на
страже. Я уже говорил, что ничего не принимаю на веру. Даже если нас убьют
сегодня ночью, я успею тебя предупредить. - Он повернулся к ней спиной и,
не дожидаясь ответа, пошел прочь. По правде говоря, ему успел уже
опротиветь ее голос. Отойдя подальше, Ричард наткнулся на небольшое
возвышение и уселся там, чтобы смотреть по сторонам. И думать.
  Ночь выдалась безоблачной. Луна заливала землю мягким серебристым светом.
Равнина просматривалась великолепно. Как ни пытался он заставить себя
думать о чем-нибудь другом, мысли его постоянно возвращались к Кэлен.
  Он смахнул с лица слезы и, обхватив руками колени, попробовал представить
себе, где сейчас Кэлен и чем она занята. Отправилась ли она к Зедду?
Тревожится ли она за него, Ричарда, настолько, чтобы взять на себя такой
труд?
  Луна неторопливо плыла по небосводу. Что же теперь делать? Ричард
чувствовал себя потерянным. Перед его мысленным взором возникло лицо
Кэлен. Он сразился бы со всем миром, чтобы увидеть ее улыбку, чтобы
вернуть тепло ее любви. Он представил себе ее зеленые глаза, ее длинные
волосы. Ее прекрасные волосы.
  При этой мысли Ричард вспомнил о локоне, который Кэлен положила ему в
сумку. Он достал его и начал рассматривать в лунном свете. Перетянутый
голубой ленточкой, локон напоминал восьмерку, и Ричард непроизвольно
вздрогнул: он знал, что восьмерка, положенная на бок, является символом
бесконечности.
  Ричард повертел локон в пальцах. Кэлен дала его ему на память. Дала,
потому что знала: он ее никогда не увидит. От этой мысли у Ричарда
перехватило дыхание.
  Он изо всех сил стиснул эйджил, так что рука задрожала от усилия.
Физическая боль переплелась с болью душевной. Ричард терпел эту боль, пока
она не стала невыносимой, а потом еще немного, пока не помутилось сознание
и он едва не лишился чувств.
  Судорожно хватая ртом воздух, он повалился на землю. Боль вымела из головы
все мысли. Лишь через несколько минут он обрел способность соображать, но
долго еще лежал на земле, постепенно приходя в себя.
  Наконец он нашел в себе силы снова сесть и в этот момент обнаружил, что
по-прежнему держит в руке перевязанный ленточкой локон. Глядя на него в
лунном свете, Ричард вспомнил, как сестра Верна назвала ложью то, что он
сказал бантакам. Гнусной ложью. Кэлен произнесла те же самые слова. Она
назвала "гнусной ложью" его любовь к ней.
  - Это не ложь, - прошептал Ричард. - Я готов сделать ради тебя все, что
угодно, Кэлен.
  Но этого оказалось недостаточно. Добровольно надеть на себя ошейник
оказалось недостаточным. Он, Ричард, оказался недостаточно хорош для нее.
Сын чудовища. Ричард знал, что было нужно Кэлен. Что ей действительно было
нужно.
  Ей нужно было от него избавиться.
  Ей нужно было, чтобы он надел на себя ошейник и убрался подальше. А она
обрела бы свободу.
  - Я сделаю для тебя все, что угодно, Кэлен, - тихо повторил Ричард.
  Он встал и окинул взглядом пустынную равнину. Далекий горизонт тонул в
густой темноте.
  - Все, что угодно. Даже это. Ты свободна, любовь моя.
  Он размахнулся и зашвырнул локон в сухую траву. Потом опустился на колени
и, прижавшись лбом к холодной земле, зарыдал. Он плакал до тех пор, пока
не кончились слезы, и корчился от боли, пока не осознал, что опять сжимает
в кулаке эйджил. Он отпустил его и поднялся на ноги.
  Все кончено. Ричард чувствовал себя опустошенным. Он чувствовал себя
мертвецом.
  Он медленно извлек из ножен Меч Истины. В холодном воздухе пронесся чистый
звон. Пустота в душе исчезла, уступив место магическому гневу. Ричард
позволил ему поглотить себя целиком, без остатка. Грудь его тяжело
вздымалась, его переполняло желание убивать. Он повернулся туда, где
лежала спящая сестра Верна. Он тихо шел в ту сторону, пока не различил в
темноте человеческий силуэт. Ричард был лесным проводником и умел
передвигаться бесшумно. Умел очень хорошо.
  Он не торопился. Спешить нет необходимости. У него достаточно времени. Он
постарался успокоить дыхание, чтобы не производить даже малейшего шума. Он
был целиком во власти всепожирающей ярости, а мысль об ошейнике превращала
бушующий в нем огонь в адское пламя.
  Магический гнев меча тек по нервам, словно расплавленный металл. Это
чувство было хорошо знакомо Ричарду, и он целиком отдался ему. Теперь его
ничто не остановит. Только кровь может насытить душу Несущего смерть.
  Его пальцы побелели от напряжения. Его мускулы ждали только приказа
действовать. Но им не придется ждать долго. Магия Меча Истины повелевала
ему отдать этот приказ.
  Черной тенью Ричард навис над сестрой Верной. Ярость стучала в висках. Он
провел мечом по левому предплечью, чтобы клинок ощутил вкус крови. Темная
струйка пробежала по лезвию. Ричард снова обеими руками сжал рукоять.
  Он чувствовал тяжесть металлического кольца у себя на шее; лезвие
поднялось и сверкнуло в лунном свете.
  Он посмотрел на сестру Верну, лежащую у его ног. Сестра свернулась
калачиком и во сне мелко дрожала от холода.
  Ричард стоял над ней, подняв меч. Магический гнев требовал крови. Он
стиснул зубы, Кэлен прогнала его. Потому что он - сын чудовища.
  Нет. Не только сын. Ричард увидел себя со стороны: вот он стоит с поднятым
мечом над спящей женщиной, готовый убить.
  Он сам - чудовище.
  Именно это разглядела в нем Кэлен. Именно поэтому прогнала его прочь,
заставив надеть ошейник. Потому что зверю нужен ошейник.
  Из глаз его брызнули слезы. Меч медленно опустился, уткнувшись лезвием в
землю. Ричард стоял, глядя на спящую и дрожащую во сне от холода женщину.
Он простоял так долго.
  А потом тихо убрал меч в ножны и, подняв свое одеяло, осторожно, чтобы не
разбудить, укрыл им сестру Верну. Он сидел рядом с ней до тех пор, пока
она не перестала дрожать, а потом завернулся в плащ и улегся прямо на
землю.
  Он очень устал, и все его тело болело, и все же ему никак не удавалось
уснуть. Он знал, что впереди его ждут сплошные мучения. Именно для этого и
предназначен ошейник. Когда сестра Верна доставит его в свой Дворец, за
него возьмутся по-настоящему.
  Впрочем, что это может изменить?
  Воспоминания о том, что с ним вытворяла Денна, вонзились в мозг, как
раскаленные иглы. Он вспомнил невыносимую боль, беспомощность и кровь. Его
кровь.
  Эти образы снова и снова всплывали у него в голове. Сколько бы он ни
прожил, ему никогда не забыть об этом. И не успела закончиться одна полоса
мучений, как тут же начинается другая. Видно, этому никогда не будет конца.
  Только одна мысль утешала Ричарда в этом аду: сестра Верна сказала, что
его опасения насчет Владетеля - ошибка, а значит, Кэлен ничто не грозит.
Ей ничто не грозит, а все остальное не важно. Он постарался
сосредоточиться только на этом и лишь тогда смог наконец уснуть.


                                  ГЛАВА 19


  Ричард открыл глаза. Солнце только-только поднялось над горизонтом. Он сел
и тут же поморщился от боли. Он положил руку на грудь, туда, где была
повязка, и подождал, пока боль утихнет. После вчерашних упражнений с
эйджилом он чувствовал себя так, будто его основательно избили. Болело
везде. Это напомнило Ричарду, как Денна "обучала" его эйджилом. Правда,
тогда он просыпался в гораздо худшем состоянии и лишь затем, чтобы пытка
началась снова.
  Сестра Верна, скрестив ноги, сидела на одеяле и, что-то жуя, смотрела на
Ричарда. Капюшон ее плаща был опущен на плечи. Судя по всему, она только
что причесалась.
  Одеяло Ричарда, уже аккуратно сложенное, лежало рядом. Ни слова
благодарности. Он поднялся на ноги, разминая одеревеневшие мышцы. Голубое
небо было холодным и чистым. В воздухе стоял запах душистой травы.
  - Пойду оседлаю лошадей, - сказал Ричард, - и можно будет отправляться.
  Пар от его дыхания растаял в воздухе белым облачком.
  - Разве ты не хочешь поесть?
  Ричард покачал головой:
  - Я не голоден.
  - Что у тебя с рукой? - не глядя на него, спросила сестра Верна.
  Ричард посмотрел на засохшую струйку крови у себя на запястье.
  - Я чистил меч. Было темно, и я порезался. Ничего особенного.
  - Понятно. - Ричард поскреб щетину на подбородке. - Надеюсь, когда ты
бреешься, ты более осторожен.
  Ричард тут же решил, что, пока у него на шее кольцо, бриться он не станет.
В знак протеста. Ведь ясно, что он не более чем пленник, несмотря на все
уверения сестры Верны в обратном. Металлическому кольцу на шее нет и не
может быть оправдания - ни сейчас, ни потом. В том, что касается этого,
Ричард не допускал никаких компромиссов.
  - Пленники не бреются, - сказал он и, повернувшись, пошел к лошадям.
  - Ричард! - Он обернулся. - Ну-ка, присядь. - Голос сестры Верны звучал
мягко, но Ричард не обманывался на ее счет. Она показала ему рукой рядом с
собой. - Садись. Я обдумала твои вчерашние слова. Ты здесь, я тоже.
Садись, я начну учить тебя управлять даром.
  - Здесь? - Он не верил своим ушам. - Сейчас?
  - Да. Иди сюда и садись.
  На самом деле Ричард ничуть не беспокоился по этому поводу: он ненавидел
магию. Его просьба была вызвана исключительно желанием снять напряжение,
возникшее между ними. Какое-то время он молча смотрел на сестру, но
наконец сел рядом с ней и скрестил ноги, подражая ее позе.
  - И что от меня требуется?
  - Чтобы управлять своим даром, тебе предстоит научиться многому. И прежде
всего постичь принцип всеобщего равновесия, особенно в том, что касается
магии.
  Ты должен прислушиваться ко всем нашим предупреждениям и следовать всему,
что тебе говорят. Магия - очень опасная вещь. Возможно, ты уже знаешь это
на примере Меча Истины, верно? - Ричард ничего не ответил, и сестра
продолжала: - Последствия могут быть весьма неожиданными. И
разрушительными.
  - Я уже использовал свой дар. Ты сказала, что я совершил три поступка.
  Сестра Верна слегка наклонилась к нему:
  - И посмотри, что из этого вышло. Последствия были весьма неожиданны.
Например, у тебя на шее появилось кольцо.
  Ричард удивленно посмотрел на нее.
  - При чем тут мой дар? Вы уже давно меня разыскивали, ты сама говорила.
Если бы я не воспользовался даром, результат был бы тот же самый.
  Не отводя глаз от Ричарда, сестра Верна медленно покачала головой:
  - Мы искали тебя годами, но ты был скрыт от нас. Если бы ты не использовал
свой дар, сомневаюсь, что нам удалось бы тебя найти. Именно это привело к
тому, что на шее у тебя появился ошейник.
  Годами. Они годами выслеживали его. Все то время, пока он мирно жил в
Вестландии, сначала с родителями и братом, потом сам по себе, они,
оказывается, его искали. А он даже ни о чем не подозревал. При мысли об
этом его бросило в дрожь. Он сам отдал им себя, применив дар. "Ненавижу
магию", - подумал Ричард.
  - Ну что ж, я согласен, что последствия оказались разрушительными. Но ведь
это же для меня. А вы, помоему, должны быть довольны. Разве вы не этого
хотели?
  - Мы должны были это сделать, - поправила сестра Верна. - Но ты угрожал
отнять у меня жизнь. Ты угрожал отнять жизнь у любого, кто помешает тебе
снять ошейник. А это могут оказаться и все сестры Света. Я знаю, что
нельзя пренебрегать угрозами волшебника, даже если он еще не обучен. Ты
применил дар, благодаря чему удалось тебя найти, но теперь все сестры
Света под угрозой гибели.
  Ричард не чувствовал никакого удовлетворения от того, что его угрозы были
восприняты всерьез. Он вообще ничего не чувствовал.
  - Почему же вы заставили меня его надеть? - тихо спросил он.
  - Чтобы помочь тебе. Иначе бы ты умер.
  - Вы мне уже помогли. Голова больше не болит. Примите мою благодарность и
отпустите меня на все четыре стороны.
  - Если снять ошейник прежде, чем ты научишься управлять даром, боли
вернутся и убьют тебя.
  - Ну так учи меня, чтобы я мог поскорее от него избавиться.
  - В этом деле надо соблюдать осторожность. Тебе придется набраться
терпения. Нам больше, чем тебе, известно об опасностях, подстерегающих
ученика, и мы не хотим, чтобы ты по неведению причинил себе зло. Впрочем,
до этого еще далеко. Прежде чем подобная угроза станет реальной, пройдет
еще немало времени. Так как у тебя с терпением?
  - У меня нет ни малейшего желания использовать дар. Можешь считать это
своего рода терпением.
  - Для начала сойдет. А теперь начнем. - Она уселась поудобнее. - В каждом
человеке заключена некая сила. Это сила жизни. Мы называем ее "Хань". -
Ричард нахмурился. - Подними руку. - Ричард выполнил приказание. - Вот
она, сила жизни, дарованная нам Творцом. Она заключена в тебе, и ты только
что ее использовал. Но те, кто обладает даром, могут простирать ее за
пределы своего тела. В этом случае она называется сетью, и про человека,
который имеет дар, как ты, говорят, что он может забрасывать сеть. Она
позволит тебе воздействовать на предметы примерно так же, как ты
управляешь собственным телом.
  - Разве такое возможно?
  Сестра Верна зажала в пальцах маленький камешек.
  - Вот, мой разум с помощью Хань заставил руку поднять камень. Рука
действует не сама по себе, ею движет Х