месса,  во время которой  король сам
раздавал хлеб и вино причастия, а затем процессия во  главе с очень уставшим
юным королем вышла из собора.
     С  возвращением  в  замок  день  для короля не  заканчивался--предстоял
традиционный  пир.  Несмотря  на то,  что колокола  уже  собирали  паству  к
вечерне, когда процессия вступила на двор замка, несмотря  на то, что голова
Элроя  раскалывалась  от  тяжести короны  и голода,  у  него  почти не  было
времени, чтобы передохнуть.
     Час перед трапезой ушел на то; чтобы, освободившись от тяжелой одежды и
короны,  погрузиться в сон,  который с помощью Тависа стал как бы  дольше. С
двумя  другими мальчиками  Тавис поступил точно  так  же  и  разбудил только
тогда, когда регенты уже не  могли  больше ждать. Целитель убедил  регентов,
что  детям необходимо сначала основательно  подкрепиться,  но  большего  для
питомцев не  добился. Ему  оставалось только наблюдать  со стороны  и,  если
потребуется, быть  готовым оказать  помощь. Если  король  уснет  за  столом,
вечернее  пиршество  закончится.  Были известны  случаи,  когда более зрелые
монархи засыпали над тарелками.
     Встречаемые радостными криками дворян  и  звуками  труб,  король и  его
братья  вышли в зал в сопровождении свиты.  Элрой как хозяин  пиршества  сел
посередине стола. По сравнению с отцовским троном, возвышавшимся на помосте,
мальчик казался  просто  гномом. Трон окружали  регенты и  их жены  в мехах,
драгоценностях  и со  знаками своего  фамильного  и придворного достоинства.
Джаван  и Рис Майкл сидели  по разным концам высокого стола, тоже окруженные
придворными, которых  больше  занимал собственный престиж, чем  самочувствие
двух детей,  вынужденных  слишком рано стать взрослыми.  Не  считая  слуг  и
пажей, прислуживавших  за  столом, у  братьев короля не  было сверстников  в
огромном  зале.  Тот  вечер  стал  первым,  но  отнюдь  не  последним уроком
одиночества королевской судьбы.
     Однако,  несмотря  ни  на что, вечер  не  был лишен прелестей даже  для
мальчиков, хотя, если бы им  удалось отдохнуть подольше, их  настроение было
бы значительно лучше. Еда, обильная и экзотическая, подавалась под мадригалы
и музыкальный аккомпанемент, блюда, прежде чем  поставить на стол, проносили
через весь  зал для  увеселения  гостей.  Подавали жареную дичь  и  сельдей,
осетров в  лавандовой  воде, отчего  казалось, будто  они все  еще  плавают;
фазанов, фаршированных голубиным и  лебединым мясом; огромные торты и мясные
пироги; угрей,  сваренных в вине, и прекрасно зажаренного павлина, поданного
к столу в своем  переливчатом, радужном оперении. Здесь был даже халдейнский
лев, сделанный из золотистого  марципана и жженого сахара,  с вишнями вместо
глаз, Элрою достался кончик хвоста и ухо этого чудесного льва.
     Развлечения    были   интересны   в    равной   мере    и   детям,    и
взрослым--выступления  акробатов,  арфистов и трубадуров. Элрой был очарован
пантомимой, изображавшей победу его  отца над ненавистным дерини Имром, хотя
ему никогда  не доведется  узнать, как вывернули  регенты эту историю, чтобы
показать, что Имр пал от своего же меча, а не пошел на смерть по собственной
воле, использовав свои способности,  предпочитая  смерть  жизни  в  плену  у
Синила  и  дерини--его  сторонников.  Если не считать самого Имра и Ариэллы,
Дерини в пантомиме вообще не появлялись.
     Несмотря на старания Тависа, копившаяся весь день усталость очень скоро
начала сказываться  на  мальчиках.  Поощряемые  взрослыми,  дети могли  пить
столько вина, сколько хотели, и сначала Рис Майкл, а потом и Элрой принялись
клевать носами.
     Слуга ненавязчиво предложил Элрою чашу для ополаскивания пальцев, Элрой
пристыженно поблагодарил, но к тому времени Джаван  тоже начал зевать, а Рис
Майкл, покачиваясь,  сполз  со стула и устроился спать под столом. Казалось,
никто из гостей не заметил этого.
     Зато Тавис отлично все видел. Расположившись в галерее, окружавшей зал,
он  в  течение всего пиршества сверху наблюдал за  мальчиками и  ждал, когда
наступит решительный момент. Во  время особенно  шумного танца он  спустился
вниз  в сопровождении двух слуг.  Пока слуги занимались Джаваном  и  Элроем,
Тавис вытащил из-под стола спящего Риса Майкла.
     Таммарон заметил,  что они уходят, и одобрительно  помахал  Тавису, его
собственные  сыновья  в  это  время уже  давно находились в  постели.  Кроме
Таммарона, никто даже не оглянулся в  сторону принцев. После танца Мердок  и
Рун,  лениво   развалясь  в  креслах,  затянули  подхваченную  хором  дворян
непристойную балладу, одну из тех, что можно  услышать в винных погребках по
всему Валорету, В углу Эван и его братья  Грорик и Сайхир  затеяли  игру  на
деньги  с  четырьмя  другими  мужчинами.   От  выпитого  вина  лицо  Хуберта
покраснело,   а  сам   он   сделался  совершенно   невменяем   (к   большому
неудовольствию жен остальных регентов и служанок, которым случалось чересчур
близко подходить к Его Преосвященству).
     Джеффрэю, одному из немногих присутствующих дерини,  и  горстке  других
представителей   обеих   рас,  сумевших   остаться  относительно   трезвыми,
оставалось  только  качать  головами  и  удивляться, как им удастся пережить
следующие  несколько  лет, если  Гвинедд будет находиться в  руках таких вот
людей.
     К  счастью для принцев, следующий день прошел намного легче. Во-первых,
он начался позже обычного. К назначенному часу в полдень регенты только  еще
начали отходить от ночного пиршества, следующий час ушел на сборы мальчиков.
     Первое  предложенное  им  развлечение  было  прелюдией  к  целой  серии
увеселений,   рассчитанных   на   то,  чтобы  порадовать   десятилетнего   и
двенадцатилетних мальчиков и не  давать  государственным  мыслям утомлять их
юные  головки.  Для   этой  цели  регенты  привлекли   собственных  детей  и
сверстников  принцев  из  своей родни,  а  Хуберт привел детей брата. Никого
абсолютно не интересовало, во сколько обойдутся развлечения.
     Главным  среди  всех увеселений  были выступления труппы  кукольников и
танцоров-систрионов,   которые   изобразили  несколько  сказок  гвинеддского
фольклора под  аккомпанемент пестро одетого трубадура, выступления жонглеров
и юной  арфистки,  ровесницы  близнецов.  Она так хорошо пела и играла,  что
мальчики, захваченные в плен  чудесной мелодией, начали всерьез  подумывать,
чтобы оставить ее во  дворце, хотя ни один из них не был достаточно взрослым
или опытным, чтобы знать,  что с ней  можно делать, кроме как слушать песни.
На смену  арфистке явились танцоры,  которые  исполнили танец  с  мечами под
свирели и  барабаны и сначала напугали десятилетнего Риса Майкла  мельканием
своих мечей, таких же древних, как сама история страны.
     Еще одним развлечением  стало знакомство  с бродячим зверинцем, который
представляли  на ярмарке, открывшейся в  городе  на следующий  день. Никогда
прежде  мальчикам  не  доводилось видеть  таких зверей:  танцующего медведя,
который страшно рычал  и ревел,  когда  его  заставляли выступать, несколько
странных серых зверей с горбами на спинах, пару настоящих львов, точно таких
же, как на гербе Халдейнов, привезенных издалека и содержавшихся в клетках с
толстыми  прутьями.  В подарок  от владельца  зверинца, маленького  шустрого
человечка, мальчики получили  трех прекрасных жеребят-однолеток,  сейчас они
были черными,  как смоль, но было обещано, что к тому времени, когда молодые
хозяева станут достаточно  взрослыми, чтобы сделать из  них боевых скакунов,
их окрас превратится в чистейший белый.
     Восторгу мальчиков  не  было границ, и в ту ночь  они  спали нормальным
сном немного уставших детей.
     Второй  день   отметили   еще  более   знаменательные  события.  Первой
королевской  обязанностью (и очень приятной, так что  братья надеялись,  что
она получит продолжение) стал визит на открытие ярмарки, объявленной в честь
восшествия  на   престол  нового  короля.  Элрой   лично   присутствовал  на
торжественном  открытии,  взволнованно  прислушиваясь  к  речи  гофмейстера,
огласившего официальный  указ  и  от  имени  короля Элроя  повелевшего  всем
жителям,  находившимся  в  границах  ярмарки,  блюсти  королевский  порядок.
Королевская процессия  двигалась по ярмарке, сопровождаемая  звуками трубы и
барабана,  а  перед  ней  вышагивал  одетый в ливрею  паж  и  нес  на  шесте
позолоченную  латную рукавицу--символ  покровительства. Король и его  братья
раздавали  черни медные  деньги,  новенькие, с портретом  Элроя,  а в  ответ
получали великое  множество безделушек и маленьких подарков, которые регенты
разрешили принимать.
     Однако времени  на задержки  не  было,  король  должен был посетить еще
турнир  в  его  честь,  который  открывался  после обеда.  Поэтому  пришлось
покинуть   ярмарку   задолго  до   того,  как   было  удовлетворено  детское
любопытство. Синил никогда  не одобрял подобного легкомыслия, и мальчикам не
разрешалось  посещать  ни  ярмарки, ни  рынки. На  турнирах  они были всегда
только  зрителями,   хотя  обучались  верховой  езде  и  приемам   турнирных
состязаний. Турниры были  введены  только  в  самом  конце  правления короля
Блейна, отца Имра, с единственной  целью--тренировать воинов в мирное время.
Теперь все достижения военного искусства показывались для забавы.
     Поэтому  участие в  турнире детей  особенно  привлекало принцев.  После
церемонии  открытия  состоялись  состязания  взрослых  наездников,  а  потом
ровесников Элроя и Джавана.
     Король  подхватил легкую простуду, и  поэтому ему не разрешили садиться
на  лошадь,  однако  пообещали,  что  позволят  завтра,  если  его  здоровье
поправится. Зато  Джаван с  таким мастерством держался  в  седле,  накидывая
обручи  на  столб,  что  удивил  зрителей;  как ездок он был  не хуже любого
другого, а длинное  верхнее платье скрывало правый ботинок. Он даже завоевал
второе  место в  состязании  с шестом, за что был пожалован  венком  полевых
цветов из рук графини Картанской, жены Мердока.
     В  состязании  с  пажами   своего  возраста  Рис  Майкл   тоже  блеснул
мастерством, сумев накинуть на шест столько колец, что ему пришлось выдавать
дополнительные.  За него публика  особенно переживала, потому что лучезарная
улыбка  очень быстро сделала его всеобщим любимцем. С наступлением ночи  все
трое вновь заснули здоровым сном уставших мальчиков.
     На  третий   день   ограничения  были  еще  менее  строги.  Королевское
присутствие  требовалось   на  продолжавшемся  турнире,  и  Элрою  разрешили
участвовать в состязаниях. Его  братья сумели уговорить благоразумного графа
Таммарона,  который был мягок  и  со  своими  детьми,  и получить разрешение
посетить ярмарку в сопровождении Тависа и небольшой охраны.
     Мальчики были  так  возбуждены,  а их  энтузиазм  так  заразителен, что
Тавису пришлось уступить и разрешить им переодеться в платье пажей, чтобы на
ярмарке их приняли за обычных мальчиков. Поверх своей собственной туники  со
знаками Целителя и слуги короля он  накинул короткую серую накидку--день был
теплым, а событие неофициальным. Даже стражники прониклись духом приключений
и, маскируясь, надели поверх доспехов поношенные простые плащи, чтобы скрыть
форму королевской охраны.
     Джаван и Рис Майкл  получили возможность поиграть в свободу. Кое-кто из
стражников захватил  с собой своих детей,  и принцам  было  легко вообразить
себя пажами в компании мальчиков-горожан.
     Весь день  напролет  они  носились  по ярмарке, заглядывая  в лавочки и
палатки,  со  страхом  наблюдая  за  огнедышащим   человеком  и  фокусником,
вынимавшим из волос женщины живые цветы. Они смотрели, как плетут корзины из
гладкой, вкусно пахнущей лозы, раскрывая рты от удивления, когда под умелыми
женскими руками росли на глазах стенки корзин.
     В  середине  дня  пекарь  все  еще продавал  пирожные  и  зачерствевшие
коричневые хлебцы, так  непохожие на тот мягкий белый хлеб,  к  которому они
привыкли дома.,  У  лотка  сыровара  оба  выпили пахучего пенистого  молока,
которое со Вчерашнего дня хранилось в кувшинах, закопанных в землю, и потому
оставалось холодным.
     А еще  засахаренные фрукты,  которые можно было жадно съесть, и пахучие
травы, чтобы положить их  в  пояса  и больше  не обращать  внимания на менее
приятные  запахи  такого огромного  скопления людей, как,  например, у лавки
мясника, которую мальчики  избегали,  как  только узнали, что там  творится;
Насильственная смерть, пусть даже животных, все еще пугала их.
     В  палатке оружейника Рис Майкл нашел кинжал, сделанный  как раз по его
детской руке, и в конце концов заставил Тависа купить понравившееся оружие.
     Выбор Джавана пал  на  нечто более  изящное. Задержавшись на  некоторое
время у палатки  шорника,  чтобы  подобрать кинжалу  Риса  Майкла подходящие
ножны, старший брат наткнулся на тонкую белую шкуру теленка в ладонь шириной
и длиной с него самого. Сначала он  не обратил  на шкуру  никакого внимания,
просто  дважды обернул  ее  вокруг руки и  продолжал помогать  брату  в  его
поисках, и вскоре они отыскали кожаные плетеные ножны.
     Но когда Рис и один из стражников сэр Пидур стали прицениваться, Джаван
задумчиво погладил шкуру и отвел в сторону другого стражника, сэра Джейсона.
В  течение следующих  нескольких минут  эти двое  о  чем-то разговаривали по
секрету,  Тавис так и не  смог понять, о чем шла  речь. Но когда  Рис  Майкл
заплатил  за ножны цену,  на  которой они  с  хозяином  сошлись, Джаван,  не
торгуясь, заплатил запрошенную  цену  и  с  мрачной решимостью  уложил  свою
покупку в кошель у пояса. Только полчаса спустя Джейсон улучил момент, когда
оба  принца  наблюдали  за  работой  стеклодува,  и  рассказал  Тавису,  что
купленная  Джаваном  шкура  должна  была стать  рыцарским  поясом.  Джейсон,
пользовавшийся репутацией мастера по работе с кожей  и прирожденного рыцаря,
не мог рассказать мальчику о тщетности его мечты--если он не станет королем,
ему ни за что не получить звания рыцаря из-за своей уродливой ноги.
     Кроме слов благодарности Джейсону  за  его рассказ,  Тавис не сказал ни
слова.  Его сердце болело  за  принца--мальчик навсегда останется  для людей
тем,  чей благородный дух  неоспорим,  но кто  вечно  будет  нести  отметину
судьбы.  Уже не  в  первый раз  он  пожелал, чтобы его  дар  Целителя сделал
Джавана настоящим принцем. Он и был таким во всем, кроме тела.
     В тот  день мальчики нашли и другие  сокровища,  хотя им и не разрешили
купить  все.  Для своего царственного брата они  выбрали плеть  для верховой
езды.  Ее рукоять украшали таинственные  узоры  далекого Торента. Рис  Майкл
уверял,  что  плеть  составит  чудесную  пару  с  недоуздком   р'кассанского
жеребенка, которого Элрою подарили два дня назад.
     Для старой госпожи Лирели, которая в предыдущие годы была главной няней
мальчиков  и  все  еще заботилась  о  порядке  в  комнатах, они купили ленту
небесно-голубого  цвета,  в  тон  ее  мантии.  А Ботольфу,  ухаживавшему  за
лошадьми, они решили преподнести  батистовую рубашку с вышивкой на воротнике
и манжетах в стиле, его родного Форсинна.
     Каждый  из четырех  стражников  получил по кожаному кошельку, у них  на
глазах украшенному  его значком или ярко раскрашенному.  А  Тавису  мальчики
купили кожаную охотничью  кепку  зеленого цвета  Целителей. Польщенный Тавис
будет носить эту кепку до конца своих дней.
     Но  все  же  они  большей  частью  только  смотрели и дивились  товарам
ярмарки.  В приключениях и свободе день  прошел почти  незаметно, и мальчики
несколько раз сожалели, что Элроя не было вместе с ними.
     Один случай  чуть  не  испортил  веселья,  хотя  ничего  серьезного  не
произошло. После  полудня,  когда мальчикам пришлось на  время прервать свою
беспрестанную  беготню  по  ярмарке,  чтобы  поесть сыра  и  фруктов,  Тавис
расстегнул  правый  специальный  ботинок  Джавана,  пока  тот  грыз  яблоко,
устроившись на пустой винной  бочке. Целитель  присел на  корточки, массируя
ступню  мальчика и незримо  передавая энергию, но его едва  не сбила  с  ног
группа проходивших мимо богато одетых молодых  людей,  в которых Тавис узнал
дерини.
     Один из них зацепил его,  Тавис взмахнул руками, чтобы  не упасть, плащ
на  нем  распахнулся.   От  этого  движения  открылись  знаки   Целителя   и
королевского  слуги,  и Тавис  почувствовал, как  в мозгу одного из прохожих
вспыхнуло  презрение и тут же исчезло. Незнакомец подавил его и завернулся в
плащ, прежде чем Целитель обрел равновесие и решил, как ему поступить.
     Тавис успел увидеть только мелькающие спины, и они слились с толпой. Он
попытался  найти  их   при  помощи  своих  Деринийских  способностей,  чтобы
выяснить, почему тот молодой человек  так испугался его значка, но не сумел.
Должно  быть,  у них были  очень  надежные  защиты.  Так  же,  как  и  тела,
энергетические оболочки случайных прохожих пропали в толпе.
     Тавис в задумчивости застегнул ботинок Джавана, радуясь, что мальчик не
обратил внимания на инцидент. Возможно,  ничего необычного в нем не было. На
ярмарке  полно народу, и их  толкнули не  впервые. Сэр  Робэр  несколько раз
одергивал  грубиянов.  Тут  молодого   человека   отвлекла   от  размышлений
совершенно удивительная  девушка, танцующая  возле одной  из палаток ниже по
проходу.
     Тавис думать  забыл  о происшествии  и, взяв Джавана за руку,  двинулся
следом за  стражей. Энергия мальчиков  била через край, нужно было постоянно
приглядывать,  чтобы  они  не ушли,  не  поддались  новому  искушению  возле
какой-нибудь  палатки  или  лотка.  Впрочем, самого  Тависа  тоже привлекало
многое.
     На  закате они  отправились обратно  в замок, идя  узенькими улочками и
аллейками.  Единственной  заботой  Тависа было скорее уложить в постель двух
уставших, спавших  на ходу принцев. Джаван, чья больная нога наконец дала  о
себе знать, довольный и сонный, ехал на  плечах  Пидура, самого  крепкого из
стражников, а Рис Майкл, все еще оживленный, продолжал заглядывать в боковые
улочки и магазины, сопровождаемый Джейсоном, Робэром и Корундом.
     По  улицам  бродили  группы  веселящихся  людей,  некоторые  по  случаю
карнавала  были в масках,  К одной  из  проходивших  мимо групп, горланившей
походную песню, присоединился Пидур.  Тавис не заметил, как оказался в самой
гуще разношерстной публики, внезапно кто-то схватил его за руку и толкнул  в
боковую аллею.
     --  Дерини не должны помогать врагу!--услышал он шепот над самым ухом и
после удара в затылок потерял нить событий.

        ГЛАВА 14

     Исторгну чародеяния  из  руки твоей, и гадающих  по  облакам не будет у
тебя.
     Книга Пророка Михея 5:12

     Он вздрогнул, напрягся, но не мог даже упасть--так крепко его схватили.
Путаные ощущения говорили только об одном--его волокли все дальше по  аллее,
окружающие были в масках, его стража осталась на главной улице с принцами.
     -- Как нам поступить с дерини, который помогал врагу?-- услышав вопрос,
Тавис  попытался вырваться и проникнуть в мысли похитителей. И почувствовал,
как ставятся защиты. Его похитители--дерини!  Он хотел позвать на помощь, но
тщетно. Рот был зажат рукой, а голова крепко притиснута к бархату на чьей-то
груди.
     Влекомый  в темноту  аллеи, он  все еще пытался проникнуть в мозг своих
похитителей.  Однако  после второго удара  по  голове  единственное,  на что
оставался способен, это сохранять свое сознание.
     -- Этот дерини больше не будет помогать врагу!--сказал первый голос.
     И Тавис услышал, как меч покидает ножны,--звон  стали о густо смазанную
сталь.
     Теперь с улицы доносились крики--стражники спешили на помощь, но они не
могли просто оставить  своих высокопоставленных подопечных. Тавис понял, что
помощь придет слишком поздно.
     Он сделал еще одну отчаянную попытку  освободиться, хотя уже смирился с
полным поражением. Противники были слишком многоч