стану править Тралией, и потому не смогу жить в Лланнеде вместе с ней, точно так же, как и королева Лланнеда едва ли могла бы переехать в Тралию ко мне...
     Сейчас я подумываю о Ноэли Рэмси - хотя, конечно, лишь в том случае, если вас, государь, она не интересует. До меня доходили слухи, что вы ждете лишь свадьбы ее брата и Ришель, после чего должна последовать помолвка.
     - В самом деле, ходят такие слухи? - полюбопытствовал Келсон, в душе жалея Сирика, которому не достанется ни одна из перечисленных им принцесс.
     Сирик смущенно отвел глаза.
     - Должно быть, вы считаете меня глупцом, - пробормотал он. - На самом деле, есть несколько девушек рангом пониже, которыми я мог бы увлечься... Для меня не имеет большого значения, бедна она или богата. Так как, вы не дадите мне даже намека?
     - увы, нет, - отозвался Келсон, надеясь, что слова его прозвучали достаточно решительно. - Сперва я должен убедиться, что Лайем благополучно воссядет на престол, а лишь после этого подумаю о женитьбе.
     При первой же возможности он извинился и оставил обоих своих спутников, перейдя на нос корабля, где долго стоял, глядя, как стелется волна за бортом, пытаясь представить себе лицо Аракси, но вместо этого воображая лишь лик Росаны.
     Лень тянулся бесконечно, душный и мучительный. В воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения, и судя по всему, в ближайшее время ничего не могло измениться; на веслах моряки выдерживали ровный ритм под медленный гипнотический барабанный бой, пульсирующий, точно сердце самой земли. Чуть погодя, Келсон присоединился к своей свите под огромным пологом и там, через силу, заставил себя поесть немного хлеба и оливок и выпил охлажденного фианского вина, но было слишком жарко для полноценной трапезы. На левом берегу, выгибавшемся огромным полумесяцем, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные золотые поля пшеницы, над которыми мерцал разогретый воздух.
     В самое жаркое время дня Келсон вместе со свитой дремал на подушках под пурпурным пологом, в то время как слуги овевали их опахалами из перьев.
     Лишь ближе к сумеркам поднялся слабый ветерок, и его оказалось довольно, чтобы слегка унять жару и надуть паруса, но недостаточно, чтобы дать отдых гребцам. Тем не менее, сейчас флотилия поплыла гораздо быстрее, и за несколько часов, остававшихся до ночной стоянки, преодолела значительное расстояние.
     Они бросили якорь на середине реки, и от города на побережье вскоре отплыла целая стайка озаренных факелами лодок, причем люди, сидевшие в них, единым слитным хором пели какую-то песню.
     Хотя Келсон не понимал ни единого слова, он догадался, что слышит радостный приветственный гимн. Лайем, слегка повеселевший и оживший от вечерней прохлады, встал у борта рядом с Келсоном, жадно взирая на окружившие их лодки и время от времени приветственно вскидывая руки, когда его подданные принимались бросать в воду гирлянды цветов.
     - Это песнь благословения и приветствия, - поведал он Келсону со счастливой улыбкой и помахал рукой миловидной девушке, сидевшей в одной из лодок, которая пустила по волнам венок бледно-розовых цветов. - Признаюсь честно, что помню лишь мелодию, а не слова, и на таком расстоянии не могу их различить, но... - Он закусил губу, чтобы не выдать своих чувств. - Я даже представить себе не мог, как скучаю по дому, - промолвил он тихо. - Мне остается лишь надеяться, что я стану для этих людей настоящим королем.
     - И на многие лета, - отозвался Келсон негромко, цитируя принятую в Торенте формулу, которой обучил его отец Иреней. - Лайем... Ты достигнешь цели, и я помогу тебе... Поверь.
     - Верю, - прошептал Лайем, опустив голову. - Надеюсь только, что веры окажется достаточно.
     И оба они замолкли, наблюдая, как зажигаются факелы на крепостных стенах, так что теперь город казался увитым огненным ожерельем. Учитывая присутствие черных галер, лодки горожан не приближались и не задерживались надолго, и все же Лайем был счастлив видеть своих подданных. Они смотрели, пока не погас последний факел, и лишь затем вернулись к остальным.
     Под негромкое поскрипывание снастей и плеск волн у бортов корабля пассажиры "Нийаны" принялись за вечернюю трапезу, - их последний ужин перед прибытием в Белдор, которое должно было состояться назавтра после обеда. Сегодня Расул с Матиасом не присоединились к ним, дабы позволить Лайему в последний раз побыть наедине со своими гвиннедскими друзьями. Один из моряков Летальда достал мандолину, и песни Торента, Гвиннеда и Тралии далеко разнеслись во тьме. Однако даже несмотря на освежающий ночной ветерок, Келсон плохо спал в ту ночь, и сновидения его были полны пугающих призраков, а разгулявшееся воображение подсказывало картины все новых ужасов, поджидавших их в Белдоре, ибо совсем немного им оставалось до прибытия в столицу Торента, где они окажутся целиком во власти родичей Лайема.
     Наступившее утро оказалось на диво прохладным. Ветер принес облегчение и пассажирам, и гребцам, которые смогли, наконец, сложить весла. Бриз надул паруса, и все девять кораблей стремительно поплыли вверх по реке.
     Незадолго до полудня трое правителей ненадолго удалились вниз, дабы там в каютах переодеться к прибытию. Келсон облачился в легкую тунику алого шелка, расшитую золотом, и, из почтения к Торенту, повесил на грудь украшенное эмалью распятие, подаренное ему в день посвящения в рыцари. Они с Летальдом украсили свое чело коронами, тогда как на Лайеме была плосковерхая черная шапка, похожая на ту, которую обычно носил Матиас, украшенная самоцветами спереди и по бокам. В полдень на борт королевской галеры поднялись также Расул с Матиасом, а с ними почетный караул из шестерых мавров в белых одеяниях. Под пурпурным пологом выставили три походных трона, где должны были восседать Келсон, король Гвиннеда, и Лайем-Лайос, король Торента, по бокам от Летальда, князя Тралии, которому принадлежал этот корабль.
     Белдор лежал в месте слияния двух крупных рек, Белдора, в чью честь и был назван город, и его меньшего притока, Арьенола. Вскоре после того, как показались первые шпили торонтской столицы, они миновали Ановарские утесы по правую руку, на вершине которых собрались люди, радостными возгласами и звуками труб приветствовавшие своего короля. Расул, заметивший их, объяснил путешественникам источник странного пугающего звука, перемежавшегося с зовом труб:
     - Таков приветственный обычай племен пустыни и женщин степей. - Он обратил внимание на то, как взирает Келсон на ярко разодетых женщин, чьи лица были закрыты покрывалами. - Говорят, это некая женская тайная магия.
     Королевская флотилия обогнула утесы, и прямо перед ними внезапно оказалось великое множество позолоченных лодок, выстроившихся в два ряда, которые тут же слитным движением разошлись в стороны перед флотилией, приветственно вскинув весла, а затем поплыли вслед за "Нийаной", причем ритм гребцам задавали не барабаны, а звенящие колокольчики.
     Затем, по мере того, как по берегам стали возникать пригороды Белдора, к флотилии начали присоединяться лодчонки горожан, которые приветствовали своего короля пением, криками и радостным смехом, пуская на воду гирлянды, размахивая платками и зелеными ветками.
     Шесть черных боевых галер выстроились, подобно наконечнику копья, расчищая пространство вдоль реки, а по обеим сторонам ее уже виднелись купола и минареты Белдора, и черно-синие крепостные укрепления, вырисовывавшиеся на фоне бледно-голубого неба, где сияло беспощадное южное солнце.
     - Вот он, тот синий цвет, по которому я так скучал, - воскликнул Лайем, указывая на купол какого-то здания, увенчанный позолоченным крестом. - Крыши синие, потому что выложены глазурованной плиткой - если бы мы подплыли ближе, вы могли бы разглядеть, что на каждой из них красуется золотая шестиконечная звезда. Что же касается стен, то их красят в ярко-голубой цвет, тот же самый, что на твоей панагии, дядя Матиас: это цвет плаща Девы Марии, или может быть, глаз ангелов...
     При этих словах Лайема Келсон вспомнил о медальоне на коралловых четках матери и о крохотных самоцветах в руках ангела.., и невольно задумался, не могли ли эти четки быть сделаны здесь, в Торенте, где, похоже, земное и небесное перемешаны куда более тесно, чем у них в Гвиннеде. Оставалось лишь гадать, как могли эти четки оказаться у матери Джеханы, которая ни словом не обмолвилась дочери о ее магическом наследии...
     Он окинул взором простиравшийся перед ними Белдор, невольно залюбовавшись величественными темно-синими куполами, которые теперь все чаще мелькали среди башен, шпилей и арок.
     - Да, синий цвет и впрямь обращает на себя внимание, - заметил он. - Но, похоже, его чаще всего используют для куполов и зданий поблизости.
     Это что, церкви? Я заметил кресты над многими из них.
     - Скорее следует сказать, что этот цвет используют для любых священных зданий, - пояснил Расул.
     - Под куполами также скрываются молитвенные залы Пророка и некоторые дворцы. Разумеется, этот цвет символизирует небеса, и его не позволяют использовать невозбранно. Чтобы достичь нужного оттенка, туда добавляют ляпис-лазурь, поэтому краска становится очень дорогостоящей. А золотые прожилки делают плитку словно светящейся изнутри. Я также слышал, что этот цвет каким-то образом соотносится с магическими способностями Дерини. Когда увидите Хагия-Иов, то поймете, что перед вами - один из лучших образчиков такой архитектуры во всем мире.
     - Хагия-Иов... Это храм вне городских стен? - переспросил Келсон, припомнив, что рассказывал ему отец Иреней.
     Матиас улыбнулся и одобрительно кивнул.
     - Вы были внимательным учеником, милорд. Хагия-Иов находится в Торентали. Вы увидите ее через несколько дней, когда мы начнем подготовку к килиджалаю.
     - Буду ждать этого дня с нетерпением, - отозвался Келсон.
     - Такого ли приема вы ожидали, мой господин, - спросил Матиас широко улыбавшегося Лайема, который не сводил взгляда с лодок, сопровождавших флотилию.
     - Да, почти такого, - негромко отозвался тот, устремляя взор на город.
     Они замолкли, любуясь Белдором, который почти светился под лучами заходящего солнца. Расул пояснял, какие достопримечательности они видят перед собой, и именно он указал им, когда на левом берегу реки показался Старый Белдор. Позади остались высокие каменные арки огромного моста, переброшенного через реку, который соединял Старый Белдор с более современными частями города.
     - Собор святого Константина, - указал Расул на здание, увенчанное несколькими ярко-синими куполами, с бледно-голубыми стенами, расположившееся прямо у воды, словно пригоршня сапфиров на ладони великана. - А за ним вы видите дворец Фурстанали, основную резиденцию падишаха, где вам и предстоит остановиться. Мы сойдем на берег на пристани Святого Вассила, прямо перед соборной площадью.

Глава пятнадцатая

     Он избавит душу мою от восстающих на меня
     Псалтирь 54:19

     Те четыре дня, что Келсон плыл по реке к Белдору, Джехана после своей неожиданной встречи с Дерини в библиотеке провела в молитвах, созерцании и размышлениях. Однако на следующее утро после очередной бессонной ночи она вернулась, чтобы расспросить отца Ниварда о второй библиотечной зале... И о том человеке, которого она встретила там.
     - Он сказал, что его зовут Баррет, - возмущенно заявила она священнику. - Учитывая, каким образом я обнаружила эту вторую комнату, разумеется, нечего и удивляться, что он оказался Дерини... Прямо здесь, во дворце! Но что касается самой комнаты и входа в нее... Когда мы были здесь с Мерауд, она ничего не заметила. Ей показалось, что там глухая каменная стена. Но вы-то знаете, в чем дело!
     Когда королева показалась в дверях, Нивард поднялся из-за письменного стола и отложил перо. Он выслушал Джехану с совершенно невозмутимым видом, опустив глаза.
     - Да, я знал об этом, сударыня.
     Больше он не произнес ни слова. Она в ярости уставилась на него, но затем отвела глаза в растерянности и принялась крутить обручальное кольцо на левой руке.
     - Вы ведь тоже Дерини, да? - промолвила она, наконец, и это было скорее утверждением, а не вопросом.
     Джехана искоса взглянула на священника, ожидая, что же он скажет.
     Но он лишь едва заметно кивнул, не сводя своих зеленых глаз с ее лица. Она встретилась с ним взглядом, глубоко вздохнула, удивляясь, почему гнев так внезапно оставил ее, тогда как еще пару месяцев назад на эту новость она отреагировала бы совсем иначе... Впрочем, возможно, в глубине души она уже давно подозревала это. Но ей всегда нравился молодой священник, ненамного старше ее Келсона, и Джехана не могла в сердце своем найти силы презирать его.
     - Этот... Баррет, - промолвила она, немного помолчав. - Если не считать того, что он Дерини - кто он такой, чтобы заслужить доступ в библиотеку моего сына?
     - Ученый, - просто ответил Нивард.
     - Ученый, - повторила она. - Но.., он же слепой.
     И вновь Нивард кивнул.
     - Некоторые Дерини способны превзойти телесную слепоту, однако чтение требует.., огромного сосредоточения и мастерства. И отнимает много сил, - он слабо улыбнулся. - Полагаю, именно поэтому он и задремал. Ведь вы именно так его и обнаружили, не правда ли.
     - Да, я... И часто с ним такое случается?
     - Куда чаще, чем он сам готов признать, - проронил Нивард. - Однако ученые изыскания утешают его на закате жизни.
     - Стало быть, вы хорошо его знаете, - заметила она.
     Священник кивнул, и Джехана, с трудом сглотнув, бросила смущенный взгляд на занавеску, что закрывала доступ во вторую залу библиотеки.
     - Но расскажите же мне об этом проходе! Почему Мерауд ничего не увидела, а я смогла туда пройти?
     Долгое время он молча взирал на королеву, а затем пожал плечами:
     - Вы действительно желаете это знать, сударыня?
     - Я.., да, желаю.
     - Что ж, хорошо. Там установлен.., магический полог, скрывающий проход. Миновать его могут лишь те люди, которые приходятся королю близкой родней, и те, кому он лично это дозволил. Как мне, например. И больше никто там пройти не может.
     - А у Баррета есть дозволение?
     - Нет.
     Она заморгала растерянно и несколько мгновений взирала на священника в полном недоумении, но затем, наконец, осознала, что означали его слова.
     - Значит, он может приходить и уходить только через... Портал, - предположила она.
     Нивард кивнул, изучающе и не без сочувствия поглядывая на королеву.
     - И если вам угодно, сударыня, - промолвил он негромко. - Я объясню, чего хотел достичь король, когда все это устроил. Но если вам неприятно слышать это, то, разумеется, я сделаю, как вы мне велите. Пожалуйста, поверьте, я понимаю ваши страхи и опасения, поскольку и сам многие годы жил, боясь, что тайна моего происхождения раскроется. Уверяю, я принял священнический сан отнюдь не с легкостью, и не без долгих колебаний. Однако ваш сын, без сомнения, является одним из самых выдающихся людей своего времени. Я сказал бы это, даже если бы он не был моим королем и покровителем.
     Неожиданно он замолк, продолжая внимательно наблюдать за Джеханой, и та опустилась на стул перед письменным столом отца Ниварда. Манеры молодого священника были приятными и располагающими, - и, судя по всему, он питал искреннее уважение и привязанность к Келсону.
     - Вы хотите, чтобы я продолжал? - наконец, спросил он ее мягким голосом.
     - Да.., прошу вас, - прошептала она в ответ.
     Он кивнул и также сел на стул, положив руки перед собой на столешницу.
     - Прежде всего, - начал он неторопливо, - позвольте мне заверить вас, что лишь очень немногие Лерини знают о существовании Портала в соседней комнате. И все они желают добра вашему семейству.
     Мы полагаем, что этот Портал существовал здесь уже очень давно, но о его существовании все позабыли, и король обнаружил его совсем недавно. Совершив это открытие, король вдумчиво все взвесил...
     Ибо, как вы уже, должно быть, осознали, именно с помощью этого Портала, Дерини прежде могли уходить и приходить во дворец как им вздумается. Для Гвиннеда это являлось величайшей угрозой, ведь о существовании магического прохода могли узнать враги королевства и попытаться использовать его против нас.
     Джехана согласно кивнула, выслушав молодого священника, однако почему-то при этих словах его она не почувствовала страха, ибо само существование закрытого магией прохода из библиотеки доказывало, что Келсон позаботился обо всем и принял необходимые меры безопасности.
     - Герцог Аларик имел все основания полагать, что этой угрозой пренебрегать не следует, - продолжил Нивард. - Насколько я понял, именно этим путем попала в замок ведьма Кариеса в ночь перед коронацией государя... Портал предоставил ей такую возможность. Тем не менее, король не пожелал попросту уничтожить его, ибо для создания Портала нужны огромные усилия. А если его использовать должным образом, то он предоставляет ценную возможность для связи с другими местами, где имеются схожие Порталы, - он немного помолчал. - Ведь вам же известно о существовании иных Порталов, к которым имеет доступ ваш сын? - спросил он, наконец.
     Джехана смущенно потупила взор и стиснула руки на коленях. Затем напряженно кивнула, не говоря ни слова.
     Нивард покачал головой.
     - Впрочем, оказалось несомненной удачей, что Портал был расположен в комнате по соседству с библиотекой. Это означало, что при желании и с должными мерами предосторожности библиотеку можно расширить и перенести во вторую комнату некие.., особые труды, которые могли бы заинтересовать ученых и за пределами Гвиннеда.
     - Вы говорите.., об ученых-Дерини, да? - переспросила она чуть слышно. - Я никогда и не подозревала, что они.., вообще существуют.
     Нивард испытующе улыбнулся.
     - Если бы мы больше знали о своих способностях и о том, как управлять ими, сударыня, то у обычных людей было бы меньше причин опасаться таких, как мы. Но даже в годы самых страшных преследований разум Дерини всегда оставался свободен.
     Ученость ведет к осознанию и пониманию... И только борясь с невежеством, мы можем надеяться жить в мире с другими людьми, как это было прежде. - Он помолчал. - Ведь Церковь не всегда внушала людям, что в нашей магии коренится зло. Полагаю, вам это известно.
     Она с трудом сглотнула, силясь избавиться от кома в горле, и вспомнила слова, прочитанные ею в той давешней книге о том, с каким почти священным трепетом должно подходить к использованию своих талантов, с почтением и благоговением перед свободной волей другого человека...
     - Так значит, люди, такие, как Баррет, могут приходить и уходить по желанию с помощью этого...
     Портала? - осмелилась она спросить.
     Он склонил голову в знак согласия.
     - Да. Но расположение таких мест обычно держится в тайне, и мало кому о них известно. Вы.., вы знаете об ограничениях в использовании Порталов, сударыня?
     Широко распахнув глаза, она сделала отрицательный жест.
     - А хотели бы вы узнать об этом?
     Долгое время королева сидела неподвижно, но наконец чуть заметно кивнула, и священник, приподняв брови от изумления, все же продолжил:
     - Для того, чтобы использовать Портал, следует знать его координаты. Это уникальная характеристика, которая отличает его от всех прочих Порталов.
     Лучше всего выяснить их самолично, на месте, хотя порой опытные адепты способны показать другим Дерини место расположения Портала с помощью ментальной связи, дабы те также могли воспользоваться им. Ну, и кроме того, разумеется, вы должны знать, где находится тот Портал, куда вы направляетесь.
     Склонив голову набок, он лукаво и не без вызова промолвил.
     - Если угодно, я мог бы вам это продемонстрировать, хотя не думаю, что вы согласитесь. Но я знаю еще два Портала здесь, в Ремуте... Что скажете?
     Джехана почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, и торопливо помотала головой.
     - Прошу простить меня, - торопливо воскликнул священник. - Это была непозволительная дерзость с моей стороны.
     - Нет, нет.., не дерзость,