- "Так вот в чем все дело! Морган женился и  теперь  считает,  что
остальные должны сделать то же самое. Кто она?"
   Келсон покачал головой и усмехнулся. Он все еще забывал насколько  Транша
далека от столицы и того что в ней происходит.
   "Вы здесь ничего не слышали, не так ли? Вы на самом деле не знали, что  я
сделал его Лордом-Защитником?"
   "Нет".
   "Вы знаете, что в Торенте снова правят регенты?" - рискнул Келсон.
   "Регенты? Что случилось с Принцем Алроем?"
   Келсон вздохнул, стараясь не вспоминать о своих старых волнениях.
   "Падение с лошади, где-то в середине лета. Он сломал себе шею. То, что  я
слышал, ясно говорит о том, что это  был  явный  несчастный  случай,  но  он
только что достиг совершеннолетия. Поэтому кое-кто поговаривает, что все это
было организовано мною - вроде того как Чарисса  организовала  смерть  моего
отца".
   "Ты имеешь в виду магию?" - прошептал Дугал.
   Келсон кивнул. - "Они не очень хорошо меня знают, не так ли?"
   "Но зачем тебе это делать, даже если бы ты мог? Келсон, ты  можешь  убить
кого-нибудь с помощью магии?"
   "Если ты имеешь в виду мою способность убивать магией, мой ответ - да,  я
обладаю соответствующими знаниями и способностями,  чтобы  это  сделать,"  -
спокойно сказал Келсон. - "Я? я уже сделал это однажды. Так я  убил  отца  и
дядю Алроя? и графа Марлийского. Я не горжусь этим, но в тот момент  у  меня
не  было  другого  выхода.  И  я  снова  сделаю  это,  чтобы  защитить  свое
королевство."
   Он с трудом сглотнул. - "Что касается повода. Боюсь, что у меня  он  тоже
есть. Пребывание на троне Торента несовершеннолетнего уменьшает  возможность
того, что Торент выступит против меня, по меньшей мере,  до  тех  пор,  пока
новый король не вырастет, если не считать стычек на границе. Лиаму, младшему
брату Алроя, сейчас только девять. Значит, у меня есть почти пять лет,  если
не больше, чтобы разобраться с Меарой, прежде  чем  я  буду  вынужден  снова
серьезно обеспокоиться Торентом. Но, тем не менее, я не убивал брата Лиама."
   "Я верю тебе," - сказал Дугал.
   Три слова были произнесены спокойно, и Келсон  знал,  что  они  искренни.
Прошло четыре  года  с  момента  их  последней  встречи  с  Дугалом,  но  он
чувствовал, что их старая близость не ослабла с течением лет и  из-за  того,
что прошло вместе с ними. Он поглядел на  свои  руки,  руки,  от  которых  в
буквальном смысле зависели жизнь и смерть  многих,  затем  покачал  головой,
осознав, что никогда не сможет отказаться от своих возможностей.
   "Ну, хватит про  это,"  -  уже  более  весело  продолжил  Келсон.  -  "Ты
спрашивал про Моргана и его жену. Он женился на  Риченде  Марлийской  весной
прошлого года. У них есть маленькая дочка, ей сейчас  почти  год.  Зовут  ее
Бриони."
   Дугал одобрительно кивнул. - "Мне это нравится. Но?  Риченда  Марлийская?
это она была графиней Марли? Ты ведь только что сказал,  что  тебе  пришлось
убить ее мужа, так?"
   "Так. Но она не отвечает за измену своего мужа," - негромко сказал он,  -
"как и их сын. Прошлым летом, когда ему исполнилось шесть  лет,  я  утвердил
молодого Брендана графом Марли. Я поместил его под опеку Моргана, пока он не
вырастет, а Риченду назначил регентом."
   "Но что он скажет, когда  вырастет  и  узнает,  кто  убил  его  отца?"  -
прошептал Дугал. - "Ты не думаешь, что он возненавидит тебя за это?"
   "Я надеюсь, что к тому времени он узнает  также  почему  я  был  вынужден
сделать это," - сказал Келсон со вздохом. - "Брэн Корис был одним из первых,
кого я был вынужден лишить жизни. К сожалению, он не последний.  По  крайней
мере, с тех пор я кое-чему научился? правда, если бы я был  вынужден  пройти
через это снова, ничего бы не  изменилось."  -  Он  снова  вздохнул,  махнув
рукой.
   "Что сделано, то сделано. Не имеет смысла задумываться о том, что  ты  не
можешь изменить. Однако, я надеюсь, что смогу изменить одно - прием, который
я получил, приехав сюда час назад."
   Дугал громко рассмеялся, неловкость последних минут рассеялась.
   "Тогда ты будешь настоящим  волшебником,  если  сможешь  добиться  этого.
Келсон, ты же видел их. Они - жители Приграничья. Большинство из них никогда
не было при дворе, и никогда не будет. Ты не сможешь мгновенно заслужить  их
уважение."
   "Не мгновенно, нет. Но у меня, пожалуй, есть идея  как  я  могу  положить
этому начало."
   Полчаса спустя, два молодых приграничника вышли  из  комнаты,  в  которую
входил только один. Высказывание Дугала  по  поводу  длинных  волос  Келсона
вдохновило его. Он не  решился  одеть  килт  вроде  того  что  носил  Дугал,
поскольку не смог заставить себя довериться одежде,  состоящей  из  складок,
удерживаемых только ремнем, и  поэтому  выбрал  вместо  килта  костюм  цвета
ржавчины, столь привычный жителям Приграничья - облегающие клетчатые штаны и
кожаная безрукавка, одетая поверх шерстяной рубахи шафранного  цвета,  такой
же как была  одета  на  Дугале.  Длинный  серо-черно-желтый  плед  Мак-Ардри
пересекал его  грудь  наподобие  перевязи  и  скреплялся  у  него  на  плече
серебряной брошью в виде кольца с глубоко выгравированным  орнаментом.  Ноги
Келсона удобно устроились в мягких сапогах из оленьей кожи. Вместо  золотого
обруча, который красовался бы на его голове во  время  обычного  придворного
приема, он надел такую же шапочку что и Дугал. Черные  волосы  Келсона  были
собраны в косичку, которая была на целую  ладонь  короче  чем  медно-цветная
косичка Дугала, но, в сочетании с одеждой,  превратила  короля  из  лощеного
придворного с равнины в темноволосое подобие сына предводителя  клана.  Если
бы еще и старый Колей подыграл? Идя  следом  за  Дугалом  вниз  по  винтовой
лестнице, потом по коридору, ведущему к большому залу, Келсон услышал  звуки
настраиваемых волынок, поначалу казавшиеся  нестройными  и  хныкающими,  они
несли в себе дух и традиции Приграничья. Музыка придала ему энергию, а когда
он и Дугал подошли ко  входу  в  зал,  Келсон  услышал  что  Дугал  тихонько
присвистывает в такт.
   В вестибюле толпились оруженосцы, слуги и несколько  королевских  солдат,
но поскольку Келсон был в компании Дугала, и был одет так же как и он, никто
не обращал на Келсона особого внимания. Прихватив из  почерневшего  от  огня
светильника факел, Дугал провел его через неприметную деревянную дверь рядом
с входом в зал, и знаком приказав молчать, повел Келсона по узкой внутренней
галерее, шедшей параллельно залу. Когда  Келсон  посчитал,  что  они  прошли
примерно половину пути, Дугал остановился и, держа факел как  можно  ниже  и
ближе к стене, открыл два потайных смотровых отверстия, прорезанных в  камне
под разными углами. Посмотрев через каждое из отверстий, Келсон смог увидеть
почти весь зал, хотя вход и помост на другом конце зала оставались вне  поля
зрения.
   "Похоже, что большинство твоих солдат, не занятых службой, уже  сидят  за
столом.," - пробормотал Дугал, посмотрев на зал внизу.  -  "Правда,  как  ты
можешь убедиться, они все сидят сами по себе. От того,  как  тебя  встретят,
может зависеть очень многое."
   Келсон, осмотрев  зал,  кивнул.  Поскольку,  в  соответствии  с  обычаями
Приграничья, все члены клана считались занимающими более  или  менее  равное
положение, у них не было отдельных столов для знати и для солдат. Он  увидел
герцога Эвана, шедшего вдоль зала с мрачно глядящим Коналлом  -  чтобы  быть
усаженными за стол на помосте, как уверял его Дугал - но за исключением  их,
остальная  часть  королевского  отряда,  казалось,  сгрудилась  вдоль  одной
стороны длинного стола, параллельной стене -  будучи,  как  заметил  Келсон,
аккуратно отделенной от местных. Казалось, что гостеприимство все-таки имело
свои пределы.
   Задумавшись, он проследовал за Дугалом дальше по галерее,  звуки  волынок
почти  не  вторгались  в  его  размышления,  когда  посмотрел  через  другое
смотровое отверстие, выходящее на стол, стоящий на помосте. Оттуда ему  было
видно всех на помосте, включая Графа Траншского.
   Колей Мак-Ардри за три года, прошедшие с того дня когда Келсон видел  его
последний раз, сильно постарел, но хотя время  лишило  старого  предводителя
клана большей части его  подвижности,  это  явно  не  коснулось  его  прочих
способностей. Слуге пришлось помочь  ему  усесться  за  столом  на  помосте,
поскольку  он  не  мог  много  ходить  без  посторонней   помощи,   но   его
темно-коричневые от жаркого летнего солнца  и  горных  ветров  Транши  руки,
показывавшиеся из тонкой рубахи цвета шафрана, все еще бугрились  мускулами.
Келсон видел как переливаются мышцы Колея, когда тот поднял полный мех  вина
и, вливая в себя целый поток красного, умудрился не пролить ни капли.
   Его седые, похожие  на  проволоку,  волосы  были  на  приграничный  манер
зачесаны назад и перевязаны лентой цветов  его  клана,  но  в  его  обширной
бороде, сбегавшей на грудь, еще проглядывал кое-где каштановый  цвет.  Карие
глаза его были ясными и живыми, он  беседовал  с  герцогом  Эваном,  сидящим
слева от него, по другую руку Коналла; но продолжал поглядывать  на  дальний
конец зала как будто поджидая кого-то.
   "Он нас ищет?" -  спросил  Келсон  негромко,  покосившись  на  Дугала.  -
"Может, нам лучше войти?"
   "Да,  но  не  так,  как  ты  собираешься,"  -  ответил  Дугал.  Он  хитро
усмехнулся, схватив Келсона за рукав и таща его в проход. -  "Пошли.  Просто
иди за мной и делай то же, что и я."
   Вскоре они оказались за  перегородками,  отделявшими  кухню  от  помоста,
сооруженного в зале, Дугал подтолкнул короля за одну из  них,  чтобы  пройти
через слуг, обслуживающих стол на помосте. Люди уступали дорогу сыну  своего
предводителя, но глядели на  Келсона  второй  раз  только  для  того,  чтобы
избежать  столкновения  с  ним.  Они  были  слишком  заняты  наблюдением  за
Коналлом, сидевшим слева от предводителя,  и  Джодреллом,  который  подтащил
свой табурет к концу стола, чтобы он мог разговаривать с Эваном, сидя  между
ними. Старый герцог Клейборн был с готовностью принят за  своего,  поскольку
он вырос в такой же клановой системе  и  понимал  их  обычаи,  но  остальные
сидящие в зале - рыцари и солдаты - были людьми с равнины. Коналл, одетый  в
придворную тунику и с серебряным обручем на голове, выглядел особенно  не  к
месту.
   Теперь Келсон понимал намерения Дугала. Когда парень проложил себе путь к
почетному месту справа от старого Колея и опустился на  скамью  чуть  правее
этого почетного места, Келсон еле сдержал усмешку и последовал за ним. Якобы
случайно он проскользнул между Дугалом и стариком, уселся, опершись локтем о
стол, и движением брови приказал слуге, склонившимся между  ним  и  Дугалом,
налить вина им обоим.
   Однако, когда некоторые из людей начали узнавать его и стали  подниматься
на  ноги  с  грохотом  и  стуком  деревянных  скамей  по   каменному   полу,
происходящее привлекло внимание старого Колея.  Повернувшись,  чтобы  узнать
причину, он был очень удивлен, заметив справа от себя  незнакомого  молодого
приграничника. Волынки взвизгнули, замолкая, когда все  глаза  обратились  к
предводителю Мак-Ардри.
   "Халдейн сердечно  приветствует  Мак-Ардри  из  Транши,"  -  торжественно
сказал Келсон, склоняя голову в почтительном поклоне и замечая как  у  Колея
отпадает челюсть. - "Мой брат Дугал предложил мне сесть по  правую  руку  от
Вас, и я рад такой чести, поскольку теперь, когда моего отца больше нет, его
отец - мой отец."
   Онемев от удивления, Колей смотрел в серые глаза Халдейнов,  в  то  время
как среди собравшиеся в зале нарастало волнение, и заметил, что в незнакомце
есть что-то знакомое. Последний Халдейн, которого видел  старый  Колей,  был
четырнадцатилетний мальчик, принимавший корону  Гвинедда.  Парень,  сидевший
рядом с ним, был молод, но это был мужчина,  с  откровенным,  прямым  взором
приграничного вождя. Когда Колей посмотрел на своего сына, сидевшего  позади
незнакомца, Дугал встал и подошел, чтобы с усмешкой поцеловать своего отца в
щеку.
   "Я привел своего брата, чтобы он поужинал с нами, Па,"  -  сказал  он  со
своим резким акцентом Приграничья. - "Он  посчитал  нужным  забыть  на  этот
вечер о своем титуле, поскольку он хочет показать,  что  действительно  чтит
наш дом и род, как и то, что связывает его  со  мной.  Разве  ты  не  хочешь
поприветствовать его как родственника и сына?"
   На какое-то мгновение Келсон испугался, что Колей не подыграет ему, и ему
придется вернуться к своей  королевской  роли,  которую  он  так  часто  был
вынужден играть. Но тут лицо старика расплылось  в  довольной  улыбке  и  он
протянул Келсону свою огромную руку, его карие глаза потеплели.
   "Я рад видеть тебя,  сынок,"  -  сказал  он  мягко.  -  "Я  оставил  тебя
мальчиком, а ты приехал ко мне мужчиной. Поцелуешь своего старого Па?"
   Келсон  торжественно  подал  Колею  руку  и  встал,  склонив   голову   в
почтительном приветствии приграничника дружественному  вождю,  зная  о  том,
сколько взглядов сосредоточилось на нем. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать
старика в щеку, сдержанный ропот одобрения прокатился среди  приграничников,
а волынки взвыли в приветствии, поддержанные на этот раз барабанами.
   Это не было наиболее непосредственно из  приемов,  но  это  было  начало.
Стараясь не замечать кислых взглядов  Коналла,  сидевшего  на  другом  конце
стола, и смущенных выражений на лицах большинства своей свиты, Келсон сел на
свое место, улыбаясь. Брион никогда не поступил бы так,  но  Келсон  не  был
Брионом.  Всем  придется  смириться  с  тем,  что  он  хотел  создать   свой
собственный стиль. Он смеялся над шутками Дугала, а когда  Сайард  подал  им
жаркое из птицы и говядины на пышном хлебе, Келсон стал есть его руками, как
это и принято в Приграничье.
   За едой он немного поболтал с Колеем. Келсон рассказывал о том,  чему  он
научился за последние три  года,  в  старый  вождь  гордо  перечислял,  чему
научился  Дугал,  готовясь  стать  предводителем  клана.  Свое  ухудшающееся
здоровье он помянул только мельком.
   Из уважения к хозяину Келсон обходил в разговоре политику и прочие  темы,
которые могли бы привести  к  разногласиям,  собираясь  поговорить  об  этом
попозже и в более приватной обстановке. Но прямо перед тем как подали десерт
- липкие конфеты из толченого миндаля,  бисквита  и  меда  -  Колей  мельком
упомянул своего брата Сикарда, чьей женой была Меарская Претендентка.
   "Леди Кайтрина, что она из себя представляет?" - спросил Келсон, стараясь
не показывать насколько ему интересно.  К  его  облегчению,  Колей  не  стал
сдерживаться, вино заставило его подобреть и развязало ему язык.
   "А, она лелеет старую мечту, время которой давно прошло," - сказал Колей.
- "Она никогда не нравилась мне. Она примерно  моего  возраста,  ее  дети  -
крайне неприятные люди, а ее дружок еще более неприятен. Она и мой брат?!"
   Он  презрительно  выругался,  и  Келсон  вздернул  бровь   в   притворном
удивлении.
   "Вы и Сикард поссорились?"
   "Можно и так сказать," - разрешил старик. - "По правде говоря, мы  с  ним
никогда не были близки. К детям я  тоже  не  был  близок,  может  немного  к
мальчишкам. Их зовут Ител и Лльювелл, но я думаю, что это ты и  так  знаешь.
Они примерно твоего возраста, может, моложе примерно на год. Девчонка же?"
   "Еще и дочь?" - выдохнул Келсон, почти неслышно.
   Старый Колей сразу понял, о чем он говорит, и  шумно  засмеялся,  хлопнув
Келсона по плечу.
   "А, они давят на тебя, парень, чтобы ты поспешил  найти  себе  пару?  Ну,
можно найти куда более худших, чем миленькая Сидана. На старом языке ее  имя
означает "шелк", и она обладает той мягкостью, которой не хватает мальчишкам
и их матери. Помимо титула, который может перейти к ней по наследству, у нее
есть прекрасные гладкие волосы, коричневые как каштан, которые доходят ей до
колен, большие оленьи глаза. Еще у нее очень белые зубы, а ее бедра  говорят
о том, что она принесет своему мужчине много прекрасных сыновей, а  ведь  ей
еще только пятнадцать."
   "Вы говорите так, как будто хотите выдать ее замуж," - сказал  с  улыбкой
Келсон. - "Вы намекаете на что-то?"
   Колей отрицательно покачал  головой,  в  тоже  время  застенчиво  пожимая
плечами.
   "Ну, я не тот, кто должен выбирать невесту для моего  короля,  сынок,"  -
сказал старик. - "Но если человек хочет разрешить старую проблему и принести
мир своему народу, женитьба на Сидане была  бы  одним  из  не  самых  плохих
решений. Если бы я думал, что это поможет, я бы женил на  ней  Дугала,  или,
упаси Господь,  если  бы  я  был  помоложе,  и  мог  бы  найти  сговорчивого
священника, я бы сам  женился  на  ней,  несмотря  на  то,  что  она  -  моя
племянница."
   Келсон слабо улыбнулся, вспомнив, что однажды он прочитал о том, что  два
столетия  назад  инцест,   имевший   место   между   чуть   более   близкими
родственниками, способствовал смене власти, хотя в случае Имра и Ариэллы  не
обошлось без Дерини.
   Но теоретическое решение, предложенное Колеем, не повлекло  бы  за  собой
таких последствий, даже если бы воплотилось в жизнь. Для этого он  и  Сидана
были слишком  отдаленными  родственниками  -  тут  его  взгляд  окаменел  на
мгновенье, пока он вспоминал разветвления своего генеалогического  древа  до
их общего с Сиданой прапрадедушки - далеко за  пределами  кровного  родства,
которое могло бы вызвать неодобрение Церкви.
   "Я не думаю, что Вам придется идти на такие жертвы," - заверил он  Колея,
усмехаясь.
   "Конечно, нет. Ей нужен муж из Халдейнов, а  не  еще  один  приграничник,
брак с которым только еще больше все запутает. Если не Ваше Величество,  то,
может быть, Ваш кузен?"
   Старик поглядел на конец стола, куда  передвинулся  Коналл,  чтобы  сесть
между Эваном и Джодреллом, размышляя о чем-то над своим кубком с вином.
   "Вообще-то, если подумать, то Коналл  не  подходит,"  -  продолжил  Колей
более трезво. - "Она не была бы счастлива с человеком вроде него, хотя,  как
мне кажется, у твоего молодого кузена есть собственные амбиции. Власть может
быть большим искушением, сынок. Но, я думаю, не  мне  рассказывать  тебе  об
этом, так ведь?"
   Келсон удивленно посмотрел на Коналла, а затем опять на Колея.
   "Коналл?"
   "Ах, парень, я не хотел бросить тень на твоего кузена.  Но  Сидана  стоит
того, чтобы жениться на ней, и даст своему  мужу  законное  право  требовать
трон Меары. Если правильный человек будет правильно убеждать ее братьев,  то
они могут даже отказаться от своих претензий на меарский трон."
   Келсон мрачно ухмыльнулся и покачал головой, водя пальцем по краю  своего
кубка.
   "Я стараюсь избегать такого вида убеждения, Колей," - он сказал мягко.  -
"Я не хочу устраивать поход на Меару, как делали мой отец и  дед,  и  решать
все вопросы мечом. Но, в то же время, я не собираюсь отказываться  от  того,
что по праву принадлежит мне."
   Бородатое лицо Колея омрачилось и он опустил свой взгляд,  уставившись  в
глубины своего кубка. - "Это может оказаться  единственно  возможным  путем,
сынок," - прошептал он мрачно. - "Молодой Ител хочет трона. Если его мать не
умрет, его не устроит правление двором в изгнании в Лаасе."
   "Вы говорите так, как будто это неизбежно," - вздохнул  Келсон,  стараясь
проверить истинность слов Колея. -"Что, Ител что-то планирует?"
   "Я не знаю деталей, меня это не волнует." - Колей сделал  большой  глоток
вина и покачал головой. - "Это просто слухи,  которые  я  слышал.  У  какого
молодого человека нет амбиций? Больше мне сказать нечего."
   Похолодев, Келсон отставил свой кубок и поглядел на Колея. Старик говорил
правду, во всяком случае, он сам в  это  верил,  но  какую  часть  из  этого
составляли слухи.? Если Ител  Меарский  активно  готовил  мятеж?  "Я  должен
знать, Колей," - тихо сказал он, беря того  за  запястье  и  пытаясь  начать
Умозрение. - "Если Вы что-то знаете?"
   "Я ничего не знаю!" - прошептал Колей,  глаза  его  сверкнули,  когда  он
отдерн