на Матиаса, а затем тыльной стороной ладони утер рот, готовый приветствовать Кемберли, протолкавшегося мимо Брендана и конюхов, занятых лошадьми, - Добро пожаловать, милорды. Ваша милость, желают ли гости пройти сразу в парадный зал или хотели бы сперва освежиться в своих покоях?
     - Не вижу нужды откладывать, - промолвил Расул, подозвав Рори поближе. - Матиас, позвольте вам представить старшего сына герцога Нигеля, сэра Рори Халдейна. Сэр Рори, позвольте вам представить графа Матиаса Фурстана Комнэне, одного из дядей Лайема-Лайоса.
     Рори широко улыбнулся и изящно поклонился вновь прибывшим.
     - Граф Матиас, это большая честь для нас. Ваш племянник был превосходным учеником... Отличным оруженосцем. Истинное украшение нашего двора. Нам будет недоставать его. Я лично буду очень по нему скучать.
     - Вижу, у него появился по меньшей мере один друг среди Халдейнов, - с легкой улыбкой заметил Матиас. - Он и сегодня выполняет обязанности оруженосца?
     - О, да, милорд, король Келсон проводит посвящение в титул нового барона. Желаете ли посмотреть на церемонию? Мой младший брат вместе с вашим племянником тоже помогает королю.
     В ответ на вопросительный взгляд Матиаса Морган сделал приглашающий жест к дверям парадного зала.
     - Думаю, что это ненадолго, милорд. Мы можем понаблюдать сзади. Насколько я понял со слов лорда Расула, вы не настаиваете ни на каких особых церемониях для себя лично?
     В густой, коротко подстриженной бороде Матиаса блеснули белые зубы, и в глазах вспыхнули веселые искорки.
     - Прошу простить меня, милорд, но сомневаюсь, что вы можете даже вообразить себе, какие церемонии ожидают нас по приезде в Белдор. Нет, здесь, в Ремуте, мы бы предпочли обойтись без лишних обрядов, если не считать необходимой вежливости, каковой требует дворцовый этикет. И все же мне поручили особым образом представиться своему племяннику. Вы позволите?
     - Разумеется.
     Матиас ненадолго отошел, чтобы перемолвиться парой слов с маврами, ожидавшими у него за спиной, а Расул двинулся по лестнице вслед за Рори ко входу в главный зал. За ними следом прошли и Морган с Матиасом, а мавры выстроились почетным караулом, причем двое принялись отвязывать какой-то объемистый сверток с седла одной из запасных лошадей.
     Парадный зал, как всегда, был полон золотистого света, проникавшего сюда из высоких окон на западной стороне, что выходили на дворцовый сад. У возвышения в дальнем конце зала собралось, должно быть, с полсотни мужчин и женщин, внимательно наблюдающих за церемонией. Там сидел Келсон рядом со своими сановниками, на черных волосах возлежала изукрашенная самоцветами корона, а на коленях покоился обнаженный меч. Герольд, развернув лист пергамента, зачитывал какой-то документ, Дункан с Дугалом стояли по бокам от него, причем первый был в пурпурной мантии епископа, а второй в полном парадном облачении и с герцогской короной на голове.
     У подножия возвышения преклонил колени темноволосый Джатам Килшейн. На нем была накидка с гербом алого, черного и золотого цвета. Покосившись на Матиаса, Морган задумался, какое впечатление может произвести на торентского лорда король Гвиннеда и его подданные.
     Герольд опустил пергамент, и Келсон изящным движением протянул руку к Джатаму, а затем бросил взгляд на Дугала, который спустился на одну ступеньку, чтобы принять клятву верности у нового барона. Рыжие волосы и корона Дугала вспыхнули в луче солнечного света, упавшего на них, когда Дугал принял в свои ладони сложенные руки Джатама. За спиной у него дожидались двое оруженосцев, несущие все регалии ранга. Они тоже щурились в ярком солнечном свете. Это были Пейн и Лайем, на удивление похожие, в алых одеяниях Халдейнов. Вьющиеся волосы Пейна казались иссиня-черными, в шевелюре.
     Лайема мелькали рыжеватые отблески. Позади них стоял Нигель с державным стягом в руках, а Джаннивер и Мерауд наблюдали за происходящим сбоку, из оконной нити.
     - Вот ваш племянник, он держит подушечку с коронами, - прошептал Морган графу Матиасу. - Отсюда издалека их трудно различить, когда они в парадной одежде. А второй оруженосец - это Пейн Халдейн.
     - А-а, Ну, а кто этот юноша в клетчатой накидке?
     - Дугал, герцог Кассанский, сюзерен нового барона, - пояснил Морган. - Он также кровный брат короля.
     - Понятно.
     - ..стать верным вассалом твоим до смертного часа, повиноваться воле твоей, восславить баронство Килшейн, служить земле и народу... - донесся до них голос Джатама.
     Церемония продолжалась. Расул что-то шепотом пояснял Матиасу, и тот повернулся, так же тихо отвечая своему спутнику. Морган не пытался подслушать их разговор, внимательным взглядом окидывая зал. Он тотчас заметил, как насторожился Келсон, когда Рори проскользнул ближе и что-то прошептал королю на ухо, и тотчас напрягся Дункан, стоявший рядом с королем, и взгляд его голубых глаз устремился на вновь прибывших.
     - ..даю тебе клятву и всем людям под покровительством Кассана и нашему господину королю Келсону Гвиннедскому, чьим вассалом я являюсь, - говорил тем временем Дугал, - что буду защищать тебя от любых врагов и напастей, платить верностью за преданность и справедливостью за честь.
     Лишь сейчас Морган заметил человека, которого, должно быть, искал глазами и Дункан, - высокую фигуру в черном, устремившуюся сквозь толпу к задним дверям. Это был иеромонах Иреней, которого прошлой зимой прислали сюда из Торента, дабы обучить Лайема тонкостям этикета и подготовить во всех деталях к церемонии восшествия на престол.
     Арилан в особенности был недоволен его приездом, ибо иеромонах преследовал еще одну цель: наставить Лайема в ортодоксальной вере, - которая, несомненно, сильно пошатнулась после четырех лет пребывания мальчика при дворе, где соблюдали западную веру. Кроме того, постоянное присутствие при дворе столь опытного Дерини, как Иреней, несомненно, таило в себе опасность.
     По счастью, отец Иреней оказался любезным, неглупым человеком, не слишком закосневшим в догматах веры и не желавшим стеснять свободу своего молодого короля. К тому же, насколько могли судить окружающие, он ни разу и ни в чем не преступил границ своих полномочий. Отец Нивард, который проводил с Иренеем немало времени, утверждал, что тот глубоко верующий и набожный человек.
     Приблизившись, иеромонах приветственно кивнул Моргану. Как и всегда, на священнике была высокая плосковерхая шапка с длинной накидкой сзади. В отличие от своих западных собратьев, он носил длинные волосы и бороду. Он негромко поприветствовал Расула с Матиасом, причем последний уважительно склонился, дабы поцеловать иеромонаху руку. Все трое неслышно выскользнули наружу, вероятно, для того, чтобы подготовиться к торжественному появлению в зале. Морган проводил их взглядом, затем послал за ними Брендана, чтобы тот мог оказать необходимую помощь, но также и внимательно понаблюдал за происходящим.
     Тем временем церемония введения в титул подходила к концу. Король обнял нового барона и вручил ему символы власти. Как только Джатам с супругой встали у края возвышения и зал разразился приветственными одобрительными возгласами, Морган уверенно шагнул вперед.
     Келсон заметил его задолго до предупреждения Рори, и теперь выжидающе смотрел на приближающегося Моргана, перед которым с почтительным шепотом расступались придворные, ибо большинство из них хорошо знали, с каким поручением он уезжал из дворца в этот раз. Приветственно кивнув, Морган стремительно поднялся по ступеням и опустился на одно колено перед Келсоном. Дункан с Дугалом тут же встали по левую руку от короля, и оба, по безмолвному знаку Моргана, придвинулись ближе, чтобы лучше слышать его слова.
     - Второй посланец с Расулом - это граф Матиас Фурстан Комэне, брат Махаэля, шепотом пояснил Морган в ответ на незаданный вопрос Келсона.
     "Кроме того, - добавил он мысленно, - он приходится двоюродным братом Лионелу, тому самому, которого ты убил вместе с Венцитом и отцом Брендана. Судя по всему, он не таит на нас зла, хотя намеренно сообщил мне, что ему все известно об этой истории."
     - Они просили, чтобы не было никаких особых церемоний, - продолжил он вслух. - С политической точки зрения, полагаю, было бы неплохо, чтобы юный Лайем самолично встретил их.
     Келсон понимающе кивнул. Оставалось надеяться, что Матиас не создаст им лишних проблем... Он бросил взгляд на Лайема, ожидавшего рядом с Нигелем, и поманил мальчика пальцем. Тот немедленно подошел и опустился на одно колено рядом с Морганом, спиной ко входу в зал.
     - Сир?
     Келсон с легкой улыбкой придвинулся к нему ближе.
     - Лайем-Лайос, король Торонтский, желаете ли вы принять посланцев из вашей державы?
     Он задал свой вопрос нарочито шутливым тоном, и его слышали лишь те, кто находился рядом.
     Лайем тут же застыл и напрягся, подавляя искушение оглянуться через плечо.
     - Сир, а это обязательно? - прошептал он. - Я ведь еще несколько дней могу оставаться вашим оруженосцем!
     - Но ты также и их король, - возразил Келсон негромко. - Разве ты не желаешь встретить их со всей положенной любезностью? Они прибыли издалека, дабы сопроводить тебя домой.
     - Но кто они такие? - спросил Лайем.
     Келсон бросил взгляд на Моргана, и тот слегка поклонился Лайему.
     - Ваш старый друг Расул.., увы, без своего гепарда. И граф Матиас.
     - Дядюшка Матиас здесь? - изумленно выдохнул Лайем.
     - О, да, мне он показался довольно любезным, - ответил Морган. - Вам известно о нем что-то такое, что нам также следовало бы знать?
     - Нет, сударь, просто... Сир, я этого не ожидал, - выпалил он, вновь обращаясь к Келсону. - Здесь, при вашем дворе... Я не думал...
     - Если ты предпочитаешь, чтобы я сам принял их, я так и сделаю, - промолвил Келсон. - Мы все понимаем, что тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть. Но с другой стороны, это могло бы быть не столь плохим началом...
     Лайема, судя по всему, смущала подобная перспектива, и все же он кивнул, выпрямился и поднял подбородок.
     - Я буду счастлив принять посланцев из Торента, - произнес он церемонно. - Отец Иреней обучил меня необходимому этикету.
     - Думаю, о вопросах этикета тебе волноваться незачем, - с улыбкой ответил Келсон. - Насколько я понял, они желают, чтобы все прошло без излишних формальностей. Ну что ж, встань здесь, по правую руку от меня.
     Лайем, похоже, наконец сумел собраться с мыслями. Он глубоко вздохнул, и теперь по его виду уже нельзя было определить, как сильно он нервничает.
     Морган также поднялся на ноги, и они оба обернулись лицом ко входу в зал.
     - Пригласите сюда посланцев из Торента, - велел Келсон герольду и также встал, приняв из рук Дугала меч Халдейнов, вложенный в ножны, и устраивая его на сгибе левой руки.
     Приказ был тут же передан, двойные двери в конце зала распахнулись, и по двое в них начали входить мавры в белоснежных одеждах. Но их оказалось лишь десять человек, и появление их не сопровождалось ни боем барабанов, ни ревом труб, ни какими-либо иными восточными церемониями, которые так любили иные торонтские гости.
     Едва лишь мавры расступились и встали по обе стороны прохода, как показался аль-Расул ибн Тарик в просторном желто-золотистом одеянии, уже так хорошо известном при дворе. По пятам за ним следовал отец Иреней и молодой человек с коротко подстриженной бородкой, - наверняка, тот самый граф Матиас. В руках он нес какой-то сверток, обернутый в пурпурную ткань, и поприветствовал Келсона церемонным поклоном.
     Отец Иреней нагнул голову, молитвенно сложив руки на груди, Расул отвесил куда более изысканный поклон, изящным жестом прижимая смуглую руку к груди, к губам и ко лбу.
     - Пусть Аллах милосердный и всемогущий дарует мир и процветание этому дому, - промолвил Расул. - Как всегда, я здесь, дабы передать Келсону Гвиннедскому приветствия и наилучшие пожелания от регентов Торента - леди Мораг Фурстаны и милорда Махаэля Фурстана Арьенольского. Кроме того, особые слова я принес моему государю и падишаху, Лайему-Лайосу, которого хочу поздравить с достижением им совершеннолетия, и чьего возвращения с нетерпением ожидают все его подданные. - Он вновь поклонился Лайему.
     - С любезного позволения короля Келсона, я бы также хотел представить вам графа Матиаса Фурстана Комэне, брата лорда Махаэля, который явился сюда с дарами для своего племянника.
     Келсон кивнул, и Матиас вновь поклонился, - куда ниже, чем в первый раз.
     - Благодарим вас, лорд Расул. Как и всегда, мы рады приветствовать вас при нашем дворе. И вас, граф Матиас, также. Мои наилучшие пожелания вашему роду. Лайем-Лайос, вы можете принять ваших гостей и их дары.
     Лайем глубоко вздохнул и сделал шаг вперед, склонив голову, тогда как Расул, Матиас и Иреней в пояс поклонились ему.
     - Милорд Расул, я всегда рад видеть вас, - напряженным голосом промолвил мальчик. - И вас также, дядя Матиас. Мы уже давно не встречались...
     - На то была не моя воля, - отозвался Матиас с легкой улыбкой. - Эти четыре годы мы были заняты другими делами. Но я упросил Махаэля, чтобы он позволил мне отправиться за тобой. Я по тебе скучал, Лайе.
     Мало-помалу из глаз мальчика исчезло затравленное выражение, по мере того, как он слушал Матиаса, и он даже выдавил слабую улыбку на губах, заслышав свое детское имя.
     - Спасибо, Матиас, - прошептал он.
     - Думаю, ты был бы куда больше мне благодарен, если бы я мог избавить тебя от всей этой помпезной церемонности, что ожидает впереди. Но отец Иреней нас заверил, что ты ко всему готов. Для этого госпожа твоя матушка прислала это парадное одеяние, дабы ты мог быть одет подобающим образом при въезде в свое королевство.
     С этими словами он встряхнул сверток, который держал в руках, и разложил его перед собой на ступенях. Это оказалось одеяние, очень похожее на его собственное: длинная пурпурная, отороченная мехом туника, еще богаче расшитая золотом, с застежками из огромных самоцветов.
     - Я осмелился заметить, что подобный наряд едва ли подойдет оруженосцу или будет удобен для путешествия по морю, - с этими словами Матиас пожал плечами, поскольку заметил изумленно-испуганный взгляд Лайема, - но она очень настаивала. - Он за ворот передал одеяние Расулу, который перекинул его через руку. - А вот то, что прислали тебе Махаэль с Теймуразом, возможно, придется больше по вкусу и подойдет к любому наряду. Я сам помогал им выбрать это из королевской сокровищницы в Белдоре.
     Из складок ткани, в которую тот был завернут, Матиас извлек изящный обруч-корону из чистого золота, шириной в три пальца, украшенный дымчатыми рубинами, жемчугом и отшлифованными изумрудами величиной с ноготь большого пальца.
     - Конечно, это еще не корона Фурстанов.., пока что, - промолвил Матиас, протягивая ее Лайему в обеих руках, - но, возможно, она подойдет, до тех пор пока тебя не коронуют в базилике святого Иова.
     С этими словами он одной ногой ступил на возвышение, возможно, намереваясь подойти ближе, но прежде, чем он успел дотянуться до Лайема, или тот сам вздумал бы спуститься за короной, вмешался Морган и взял обруч из рук Матиаса, мгновенно проверяя его с помощью способностей Дерини, а затем, через пару мгновений, отдал священную реликвию Келсону.
     "Все чисто, - мысленно передал Морган королю.
     - Однако здесь скрыт тайный символизм. Лишь ты один имеешь право вручать подобную корону Лайему, поскольку он - твой вассал".
     Но Келсон успел это сообразить раньше, чем Морган вмешался. Едва ли стоило винить Матиаса в том, что он пытался таким образом укрепить независимость своего повелителя. Это никоим образом не меняло его личного отношения к Келсону. Сам король, держа венец в руках, не ощущал в нем ничего более угрожающего, нежели простое христианское благословение. Впрочем, он и не ожидал никакой угрозы, ибо даже Махаэль не осмелился бы напасть на Лайема или на самого Келсона при всем гвиннедском дворе, рискуя развязать тем самым настоящую войну.
     Граф с улыбкой проследил взглядом за тем, как Келсон передал корону Лайему. Должно быть, он был готов ко всему происшедшему. Мальчик безрадостно улыбнулся, принимая свой венец, прошептал какие-то слова благодарности, мельком взглянул на корону, но надевать ее не стал.
     - Спасибо, дядюшка. Я примерю ее в более подходящее время. Но сегодня.., я по-прежнему остаюсь оруженосцем.
     - Однако, сдается мне, срок твоей службы уже подошел к концу, мой господин, - резонно возразил Расул. - Ты возвращаешься к своему народу.
     Лайем опустил взор со смущенным видом, и Келсон не мог не задаться вопросом, виной ли этому простая нервозность, или здесь кроется нечто большее.
     - Возможно, этот разговор нам стоит продолжить наедине, - произнес он негромко, и ласково опустил руку мальчику на плечо. - Ныне время великих перемен для Лайема-Лайоса. Господа, не будете ли вы столь любезны присоединиться к нам в гостиной?..

Глава пятая

     Чтобы посадить его с князьями, с князьями народа его
     Псалтирь 112:8

     С любезным и беззаботным видом Келсон увлек за собой Лайема к боковой двери зала, взглядом поманив следом Нигеля с Дугалом, а Пейн устремился вперед, дабы отдернуть перед королем тяжелый занавес, закрывавший проход. В глубине души Келсон надеялся, что его тревога ни на чем не основана, и мальчик просто нервничает, однако не стоило упускать из виду, что для всех для них граф Матиас по-прежнему оставался неизвестной угрозой... Как-никак, он приходился братом Махаэлю.
     Уже на выходе из зала, провожаемый недоуменными перешептываниями придворных, король обернулся и увидел, что Расул передал парадное одеяние Лайема отцу Иренею, переглянулся с Матиасом, и оба они последовали за королем, но поскольку Иреней остался на месте, то Келсон попросил Дункана не уходить из зала, хотя Морган поспешил присоединиться к королю. Под конец они вошли в небольшую гостиную, что располагалась прямо за парадным залом. Там Келсон нередко проводил заседания королевского совета, если обстоятельства требовали собраться в спешке.
     - Господа, мы присоединимся к вам через пару минут, - сказал он Расулу с Матиасом, приглашая их войти, а сам вручил свой меч и корону Дугалу. - Аларик, вы с Дугалом пока могли бы ознакомить наших гостей с планами на вечер. Дядюшка Нигель, пожалуйста, пойдемте с нами...
     Расулу с Матиасом ничего не оставалось, как повиноваться, хотя вид у них был при этом не слишком довольный, но им все же пришлось войти в гостиную вместе с Морганом и Дугалом. Как только дверь за ними закрылась, Келсон увлек Нигеля с Лайемом в небольшую нишу у лестницы и там встал со своим дядей плечом к плечу, чтобы укрыть Лайема от посторонних взоров, если бы вдруг мимо случилось пройти кому-то из слуг или стражников.
     - А теперь - ты не хочешь ничего рассказать нам насчет Матиаса? - негромко промолвил Келсон. - Или что-то не так с этими дарами? В чем дело. Лайем? Я должен знать наверняка, иначе я не смогу тебя защитить.
     Лайем понурил голову, нервно теребя украшенный самоцветами венец, который по-прежнему держал в руках. Он пошевелил губами, но ни единого звука не сорвалось с его уст.
     - С дядей Матиасом все в порядке, сир, - наконец выдавил он и потряс головой. - Он был моим наставником в магических искусствах. Я знаю, что он никогда мне не навредит. И дело не в подарках...
     Просто они означают так многое...
     - Да, ведь теперь тебе предстоит стать королем, - догадался Келсон. - Надеюсь, дело лишь в этом. Но ты очень хорошо подготовлен... По крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно. И уж конечно, куда лучше, чем я в свое время.
     - Знаю.
     Лайем на миг поднял глаза, и в них блеснули слезы, - сколь бы унизительным это ни было для мальчика, - он сердито смахнул их тыльной стороной ладони, а затем вновь вскинул голову. С незаметной улыбкой Нигель достал носовой платок и протянул его мальчику, ибо для всех пажей и оруженосцев он был всегда любящим и заботливым отцом и наставником.
     - Лайем, ты был с нами четыре года, - произнес он негромко, и мал