его
отец не был Дерини.
   Кири, растерянно вздохнув, откинулась на спинку.  -  Вы  могли  бы  сразу
сказать об этом. Значит,  он  -  еще  один  полукровка.  Брендан,  маленькая
Бриони... юный  Дугал  МакАрдри,  происходящий  неизвестно  откуда.  Кстати,
Денис, а как себя вел молодой МакАрдри? Может, у Вас есть какие -  то  новые
догадки на его счет?
   - Никаких. Пока шла работа, он стоял на страже у  двери.  В  круг  он  не
входил. Насколько я могу судить, он был вполне спокоен, но, должен заметить,
что у меня были другие дела, - он нахмурился. - Послушайте,  а  ведь  он  за
время нашей медитации перед началом медитации умудрился ни разу не оказаться
рядом со мной - то ли случайно, то ли умышленно - а я даже не заметил этого.
С обеих сторон от меня всегда были Морган и Риченда. Он  же  все  время  был
между Ричендой и Дунканом.
   Тирсель пожал плечами и нетерпеливо вздохнул. - Думаю, что  это  неважно,
тем более, что мы собрались здесь, чтобы поговорить о Найджеле, - сказал он.
- Что же касается Дугала, то мне кажется, что он,  зная  о  чувствительности
своих экранов, просто решил избежать возможных проблем.  Келсон  вполне  мог
посоветовать ему это. Тем более. что вряд ли Вы захотели  бы  отвлекатся  на
это во время ритуала.
   - Спасибо, что напомнил нам о причине, по которой мы собрались, -  сказал
Барретт.
   - И за то, что не стал спорить, как обычно бывает, - добавила Вивьенн.
   - Денис, а не можете ли Вы что - нибудь добавить  к  рассказу  о  реакции
Найджела?
   Арилан  покачал  головой.  -  Боюсь,  что  очень  немного.  Как  и   было
запланировано, я и Риченда только помогали в проведении ритуала. То, что  мы
смогли увидеть, вполне соответствовало тому, что я ожидал.  -  Он  задумчиво
поднял бровь. -  Само  собой,  я  не  могу  описывать  Вам  все  подробности
процедуры.
   - Естественно, - циничным тоном сказала Вивьенн. - Он связал вас клятвой.
   - Если бы он этого не сделал, я бы стал думать  о  нем  гораздо  хуже,  -
ответил Арилан.
   - Молите Бога, чтобы  Вам  никогда  не  пришлось  выбирать  между  Вашими
клятвами, - пробормотала Кири. - Пока мы можем верить Вашим словам, что  все
было сделано должным образом, но, если ситуация изменится, я  бы  не  хотела
оказаться на Вашем месте.
   - К счастью для всех нас, - сухо  сказал  Арилан,  -  никому  из  вас  не
придется беспокоиться из - за такой возможности. - Он поерзал в своем кресле
и вздохнул.
   - Ну что, у нас есть еще дела, или я могу отправиться к  себе  и  немного
поспать? Должен признать, что мне все труднее поспевать за  семнадцатилетним
королем, и то, что он - Дерини, здесь ни при чем.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   ...даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради Истины...
   - Псаломы 59:4

   Поспеть за семнадцатилетним королем было непросто даже тем, кто был  куда
моложе Арилана. Несмотря на то, что Келсону удалось проспать лишь  ненамного
дольше, чем остальным, участвовавшим в их ночной работе,  при  первых  лучах
солнца он был уже на ногах, наблюдая за тем, как во дворе  замка  собирается
отряд Дункана, и не прошло и  часа,  как  он  уже  сообщил  своим  заспанным
советникам, что уже ждет их за столом.
   Это, правда, был не стол, за которым обычно собирались советники  короля,
а обычный обеденный стол в главном зале замка - Келсон, который все еще рос,
в последнее время редко  пропускал  время  завтрака  -  но  этим  утром  он,
казалось  испытывает  какое  -  то  извращенное  удовольствие  от  зевков  и
измученных лиц государственных мужей, многие из  которых  даже  не  скрывали
своего раздражения тем, что их разбудили столь рано.
   Один только Найджел, казалось,  соответствовал  королю  по  настроению  и
свежести - что немало  удивило  Моргана  и  Дункана,  знавших,  через  какие
испытания Найджел прошел всего  лишь  несколько  часов  назад.  Даже  Дугал,
который был моложе Келсона почти на два года и не был столь сильно  вовлечен
в ночной ритуал как остальные, оперся локтями о  стол  и  время  от  времени
подпирал руками подбородок, одновременно завтракая и  слушая  короля.  Дугал
давно ждал этого дня, ведь  сегодня  в  полдень  он,  вместе  с  Дунканом  и
несколькими своими сородичами, должен был отправиться на север, к  ожидавшим
их ополчению клана МакАрдри и кассанской армии.
   Морган, задержавшись вместе с Дунканом в углу двора, где собралась  свита
герцога, разглядывал короля и принца. Дугал ушел к своим  приграничникам,  а
оба Халдейна, одетые этим утром  в  фамильные  пурпурные  одежды,  проводили
смотр конных солдат. Принц - регент проходил мимо  солдат  с  непринужденным
изяществом, которое в прежние времена отличало  его  брата,  а  теперь  -  и
Келсона, и даже,  с  разрешения  Келсона,  перекинулся  шутками  с  суровыми
приграничниками Дугала.
   - Боже, а он неплохо держится, - прошептал Морган. - Временами  он  похож
на Бриона в саые удачные времена. Думаю, что если бы он приказал, солдаты  с
радостью отправились бы даже в ад.
   - Не сомневаюсь... но надеюсь, что Господь смилуется,  и  им  никогда  не
придется сделать это, - согласился Дункан, поддергивая отвороты  перчаток  с
вышитым на них спящим  кассанским  львом.  -  Кстати,  он,  похоже,  неплохо
перенес эту ночь. Можно подумать, что он проспал всю ночь - чего я никак  не
могу сказать о себе. Как ты думаешь, Келсон снял с него усталость магией?
   Морган пожал плечами и, улыбнувшись, снова обратил внимание  на  Келсона,
разглядывавшего новое боевой знамя, которое разворачивали Дугал и Джодрелл.
   - Не знаю. Может быть и снял. Интересно будет  посмотреть,  чему  Найджел
сможет сам научиться за это лето, когда здесь не будет ни тебя, ни  Келсона,
ни меня. - Он вздохнул. - Очень непривычно  осознавать,  что  ты  с  Дугалом
будешь на севере, а не рядом с нами.
   - Да.  Дай  Бог,  чтобы  мы  поскорее  победили  в  этой  войне  и  снова
встретились.
   Он не стал - как и Морган - поминать вероятность событий, мысли о которых
всегда посещают воинов, хотя бы и тайком, задевая очень сокровенные струны в
их душах: кто - то из тех, кто в этот прекрасный весенний день отправится  в
поход, уже никогда ни с кем не встретится, во всяком случае, в  этой  жизни.
Это была - данность , о которой никто из солдат никогда не говорил, чтобы не
накликать на себя беду. Дункан, как епископ, мог  бы  конечно  высмеять  эти
предрассудки, но - военная часть его души требовала быть осторожным.  Сейчас
он был воином - и в одежде, и в мыслях.
   На нем не было ни сутаны, ни ризы, и ничто в его снаряжении не говорило о
его епископском сане. Простое серебряное распятье, висевшее под воротом  его
доспехов, вполне могло принадлежать любому достаточно набожному человеку,  а
его епископский перстень был скрыт вышитыми перчатками. Поверх  обтягивающих
штанов оленьей  кожи  и  высоких,  по  колено,  сапог  Дункан  одел  кожаное
полотнище, покрытое стальными бляшками, края которого были  обшиты  полоской
ткани цветов клана МакЛейнов, а на левой стороне груди у  него  была  вышита
шелком эмблема МакЛейнов. Скрещенные меч и пастырский посох могли  послужить
намеком на его двоякий статус, но только на очень близком расстоянии.
   Шлем более явно подтверждал его двойной титул: по  кругу  шла  герцогская
корона, чуть выше уровня глаз на шлеме был  выдавлен  крест;  но  шлем  пока
висел потороченным к седлу его серой в яблоках лошади, выбранной им из -  за
выносливости и ровности хода. Ее держал под уздцы сквайр, стоявший  рядом  с
Дугалом и Джодреллом. Боевые кони были  пока  в  обозе,  вместе  с  вьючными
лошадьми, там же находились и тяжелые доспехи - ни кони, ни доспехи не  были
нужны для их быстрого броска к меарской границе.
   - Вот увидишь, лето пролетит незаметно, - спокойно  сказал  Морган.  -  -
Риченда обещала продолжать занятия  с  Найджелом  и  будет  сообщать  нам  о
результатах. А когда я пошлю к тебе гонца, я передам  с  ним  побольше  того
прекрасного вина, которое мы пили этой ночью, чтобы ты  мог  выпить  его  за
здоровье всех нас!
   Хлопнув Дункана по плечу, он выдавил из себя кислую  улыбку,  встреченную
такой же улыбкой Дункана, и перевел взгляд на седлавших коней солдат.
   -  Пришли  архиепископы  -  благославлять  войска.   Думаю,   нам   лучше
присоединиться к своим отрядам..
   - Да. Ты проедешь с нами пару миль?
   - Конечно. Но сейчас будут благословлять твой отряд... может, прежде  чем
ты отправишься к своим, ты благословишь меня...
   Дункан удивленно дернул  бровью,  но,  не  смутившись,  усмехнулся.  -  -
Аларик, я польщен. Ты еще никогда не просил меня об этом.
   - Когда мы последний раз участвовали в войне, ты еще не был епископом,  -
Морган смущенно усмехнулся. - Да и твой сан священника,  как  мне  помнится,
был очень спорным - во всяком случае, с точки зрения Церкви.
   - Чисто техническая проблема, - пробормотал Дункан,  быстро  снимая  свою
правую перчатку, и осмотрелся, не наблюдают ли за ними.  -  Я  все  еще  под
впечатлением. Не думаю, что нам стоит привлекать ненужное внимание, так  что
опускаться на колени тебе не придется, но склонить голову все - таки надо.
   Келсон и Найджел, следом  за  архиепископами,  возвращались  к  лестнице,
ведшей к главному залу, так что внимание присутствовавших было, в  основном,
сконцентрировано на короле - что было очень кстати, поскольку стоило Дункану
приподнять руку, как вспышка солнечного света  на  его  епископском  перстне
вызвала у обоих Дерини целую  волну  воспоминаний.  От  отзвука  испытанного
когда - то трепета у Моргана даже перехватило дыхание, и  он,  пряча  глаза,
быстро склонил голову. Эти воспоминания  были  слишком  сокровенны,  слишком
дороги, чтобы он мог разделить с кем бы то ни было, кроме Дункана.
   Шесть месяцев назад  этот  перстень  принадлежал  епископу  Истелину;  по
приказу Эдмунда Лориса его отделили от  руки  вместе  с  пальцем  и  послали
Келсону в знак серьезности намерений Лориса и его меарских союзников  начать
тотальную войну против короля - Дерини. Когда не сдался, следом  за  пальцем
была  прислана  голова  Истелина,  и  Дункан  потребовал,  чтобы   при   его
рукоположении в епископы он получил именно перстень мученика Генри Истелина,
и никакой другой.
   Но перстень обладал силой, которая выходила далеко  за  пределы  простого
символа епископского сана, и, когда подошло время для рукоположения Дункана,
возможность того, что ему придется надеть кольцо епископа - мученика, тяжким
грузом повисла на его душе - до тех пор, пока утром дня рукоположения Морган
не настоял на том, чтобы Дункан взглянул в глаза своему страху.  Они  вместе
использовали свои силы Дерини, чтобы увидеть  образы,  которые  нес  в  себе
перстень... и столкнулись с тем, что позже они не могли  описать  иначе  как
явление святого Камбера, которое для них было уже не первым.
   Магия Камбера была в самом золоте - до того, как стать перстнем Истелина,
оно, похоже, было каким - то сосудом, которым пользовались для причастия - и
металл, казалось, сохранил в  себе  какой  -  то  отзвук  своего  священного
предназначения, пронеся его через огонь тигеля, молоток ювелира и все прочие
этапы превращения из святой чаши в священнический  перстень.  Стоило  только
Дункану коснуться ярко - золотых волос Моргана, как эта магия, казалось,  на
мгновение окутала их.
   - Да благословит тебя Господь и убережет от бед, ныне и  присно,  -  тихо
сказал он, осеняя лоб Моргана крестным знамением. - Во имя Отца, и  Сына,  и
Святого Духа. Аминь.
   Через мгновение они уже шли во  двор:  Дункан  пошагал  к  ожидавшим  его
солдатам, а Морган, из - за  своего  зеленого  кожаного  костюма  казавшийся
ярким  пятном  на  фоне  серого  камня,   направился   к   лестнице,   чтобы
присоединиться к Келсону. Архиепископы Брейден и Кардиель, епископ Арилан  и
Найджел, несколько прочих придворных уже  стояли  там,  чтлбы  наблюдать  за
отбытием войска. Королева Джеана отсутствовала, что было неудивительно.
   Как только Дункан приблизился к строю, один из дугаловских приграничников
- барабанщиков выбил дробь. По этому  сигналу  барон  Джодрелл,  похожий  на
кардинала своим алым плащом, накинутым поверх кольчуги и  кожаных  доспехов,
вынес новое боевое знамя. Шелк знамени  свисал  с  древка  с  крестообразным
навершием и стелился по его затянутым  в  перчатки  рукам.  Когда  Дункан  и
Джодрелл подошли к  подножию  лестницы  и  опустились  на  колени,  Джодрелл
опустил  древко  знамени,   приветствуя   двух   архиепископов,   подошедших
благословить знамя, Дункан подхватил шелк знамени, не  давая  ему  коснуться
земли.
   - Omnipotens Deus, qui  es  cunctorum  benedictio  et  trium  -  phantium
fortitude... - начал молитву Брейден,  положив,  как  и  Кардиель,  руку  на
знамя. Дункан и Джодрелл склонили головы.
   Господь Всемогущий, Благословенный, Дарующий силу тем, кто торжествует  с
Тобой: в своей бескрайней милости услышь наши  смиренные  молитвы  и  пролей
свое неземное благословенье на это знамя, назначенное для битвы, и да станет
оно источником силы против мятежных захватчиков. Дай ему Твою  защиту  и  да
устрашатся враги помазанного Тобою короля Келсона...
   Пока Брейден продолжал молиться, Дункан смотрел на одну из  красных  роз,
рассыпанных  по  сине  -  белой  пестроте  знамени.   Розы   символизировали
преданность клана МакЛейнов поставленной перед ним задаче, а  лев  Халдейнов
на красном поле вверху  знамени  выражал  поддержку  Келсона  как  короля  и
верховного правителя.
   Когда Кардиель окропил знамя святой водой, Дункан прижал шелк  знамени  к
своим губам и, заметив, что к архиепископам  присоединился  Келсон,  остался
стоять на коленях.  Когда  король  на  мгновение  возложил  руку  на  знамя,
полсотни копий опустились в салюте, бело - голубые флажки на их наконечниках
почти касались земли.
   - Примите это знамя, благословленное небесами, - сказал  Келсон,  помогая
Джодреллу поднять древко. - Да устрашит вид его врагов наших, и  да  поможет
Господь всем, следующим за этим знаменем, пройти через ряды врагов без вреда
и ущерба.
   - Аминь, - ответили Брейден и Кардиель.
   Как только Дункан отпустил знамя, лев Халдейнов, казалось, затрепетал под
свежим ветром, а сине -  белое  знамя  накрыло  его  плечи  мантией  из  роз
МакЛейнов. Дункан степенно склонил голову, принимая  плоскую  золотую  цепь,
которую Келсон возложил ему на плечи, и, в знак своей верности,  протянул  к
королю свои сжатые руки.
   - Примите командование нашей северной армией,  герцог  Дункан,  -  сказал
король, пожимая герцогу руки и поднимая его на ноги.
   - Принимаю, Сир, и буду преданно служить  Вам,  клянусь  своей  честью  и
своей жизнью.
   - Кассан! - закричали солдаты Дункана,  стуча  копьями  по  щитам,  когда
Дункан и король обменялись формальными поцелуями.
   После этого Дункан сопроводил Джодрелла к строю и, прижав знамя к  своему
бедру, подождал, пока  тот  не  взберется  на  свою  горячащуюся  кобылу  и,
заставив ее слушаться повода, не подъедет поближе, чтобы снова взять знамя в
свои руки. Чуть  в  стороне,  держа  в  руках  повод  серого  коня  Дункана,
находился Дугал, сидевший на своей лошади неопредленно - ржавого цвета,  как
нельзя больше подходившей к цвету его волос и кожаных доспехов.
   Когда Дункан, сев в седло, поднял руку, приветствуя  Келсона  и  Моргана,
направившихся к подножию лестницы, где их  ждали  кони  и  небольшая  свита,
чтобы немного проводить войска. К Найджелу, стоявшему позади них, у подножия
лестницы, подошли трое его сыновей. Они, епископы и несколько мелких  дворян
внимательно наблюдали за тем, как король и его защитник,  присоединившись  к
Дункану и Дугалу, разворачиваются, чтобы последовать за кассанскими уланами,
которые тем временем выезжали, вздымая клубы пыли, через ворота замка.
   - Хорошо.Они ушли, -  сказал  Найджел  Коналлу,  который  выглядел  очень
недовольным и расстроенным. - А... ты почему такой мрачный? Я думал, что  ты
собираешься отправиться с Келсоном и Алариком.
   - Он не может, - сдержанно улыбаясь, сказал тринадцатилетний принц  Рори.
- Пэйн спрятал его сапоги.
   - Рори! Ты же обещал, что не расскажешь! - выпалил  Пэйн,  сильно  ударив
брата по лодыжке и стремительно спрятавшись за ним и отцом, заметив,  как  к
нему резко  обернулся  Коналл,  в  глазах  которого  читалась  готовность  к
братоубийству. - Папа, не давай ему бить меня!
   - Коналл!
   Заслышав окрик Найджела, Коналл неохотно опустил кулак, но никак  не  мог
смириться с тем, что  его  юношеская  гордость  была  уязвлена  девятилетним
мальчишкой. Несколько человек, слышавших слова Рори, еле сдерживались, чтобы
не захихикать, а один, не в силах больше держаться, отошел в сторону. Коналл
еле сдерживал свой гнев.
   - Отец, врезал бы ты ему, - процедил он сквозь зубы, - - потому что, если
ты ему не врежешь, это сделаю я. Клянусь.
   - Без моего разрешения,  сэр,  Вы  никому  не  врежете!  -  резко  бросил
Найджел. - Господи, ты же взрослый человек! Ты вдвое старше  Пэйна  и  вдвое
крупнее его. Уверен, это была просто ребяческая...  Уймись!  -  рявкнул  он,
заметив, что Пэйн, просунув голову между отцом и Рори, показывает старшему
   Брату язык. - Прекрати, пока я на  самом  деле  тебе  не  врезал!  Ты  же
знаешь, что виноват!
   Когда Найджел схватил его за плечо и хорошенько встряхнул, Пэйн явственно
побледнел и обмяк, а из его  взгляда  исчезла  дерзость,  столо  только  ему
услышать слова Найджела.
   - Я не могу винить Коналла за то, что он рассердился, раз  уж  ты  ведешь
себя как расшалившийся мальчишка. Наверно, мне надо было  дать  ему  врезать
тебе. А теперь скажи, зачем ты спрятал его сапоги?
   - Отец, это нечестно, - прошептал он.  -  Почему  только  Коналл  едет  с
Келсоном? Почему я не могу тоже отправиться с ними?
   Найджел вздохнул и отпустил руку мальчика, и даже Коналл уже не  выглядел
таким сердитым.
   - Мы ведь уже говорили с тобой об этом. Коналлу  нужен  боевой  опыт.  Он
собирается стать рыцарем следующей весной. А твое время еще придет.
   - Но герцог Аларик берет с собой Брендана, а ведь ему не исполнилось даже
семи!
   - Брендан будет пажом при своем отчиме, - терпеливо сказал Найджел.  -  -
Ты и Рори нужны мне здесь, вы  будете  моими  пажом  и  оруженосцем.  Ты  же
знаешь, что пока Келсон будет отсутствовать, я буду регентом. Ты  понимаешь,
что это значит?
   Пэйн заерзал и, уставившись  на  острые  носки  своих  парадных  ботинок,
постарался скрыть свое недовольство хмурым взглядом.
   - Куча скучных дворцовых приемов, - пробормотал он.
   Найджел улыбнулся. - Боюсь, что именно это и есть  основная  часть  жизни
принца. И она очень нужна. Когда королю приходится  отправляться  на  войну,
ему гораздо легче, когда он знает, что кто - то, кому  он  доверяет,  сможет
позабиться о том, что ты назвал - скучными дворцовыми приемами . И я уверен,
что Келсон скажет тебе то же самое, если ты спросишь его об этом.  Вот  Рори
понимает это, не так ли?
   Тринадцатилетний Рори выдавил из себя подобие улыбки. - Да, сэр. Но все -
таки это не так здорово, как  участие  в  походе  с  Келсоном.  Я  бы  хотел
отправиться с ним. Мне почти столько же, сколько было Келсону, когда он стал
королем. И этот поход  станет  знаменитым,  правда,  Коналл?!  И  вся  слава
достанется тебе!
   Коналл, смягчившийся от того, что понял причины этого мелкого бунта своих
младших   братьев,   решил,   что   он   вполне   может    позволить    себе
снисходительность.
   - Ах, так вы волнуетесь о славе? - Изображая удивление, сказал он, уперев
руки в бока и глядя сверху вниз на обоих мальчиков. - Вы боитесь, что вам ее
не достанется?
   Когда они застенчиво - сдержанно закивали и пробормотали что - то в  знак
согласия, он поглядел на отца и подмигнул ему.
   - Ладно, братишки, если  вас  беспокоит  только  это,  то  я  обещаю  вам
завоевать столько славы, чтобы ее хватило на нас троих! Может, это и не  так
здорово для вас как самим участвовать в кампании,