сь сплетенной  из  трав  подстилки,  все  еще  пахнущей
свежестью. Во рту был платок-кляп, что отнюдь не  облегчало  дыхание,  а
левое плечо  так  затекло  от  неудобного  положения,  что  он  чуть  не
застонал, слегка изменив  положение.  Но,  по  крайней  мере,  в  голове
просветлело через несколько секунд.
   Теперь, когда для себя он сделал все что мог, нужно было позаботиться
о Келсоне. Комната была не полностью погружена во мрак -  немного  света
проникало из-под  двери,  расположенной  поблизости,  откуда  продолжали
разговаривать  голоса  -  но  из  своего  теперешнего  положения   Дугал
практически ничего не  видел.  Он  чуть  опять  не  задохнулся,  пытаясь
приподняться на бедре, чтобы осмотреться. Б конце концов,  ему  пришлось
изогнуть спину и  перекатиться  на  живот,  чтобы  он  мог  поворачивать
голову.
   Точно таким же образом связанный Келсон лежал неподалеку,  его  глаза
были закрыты, но он дышал.
   Слава Богу!
   Испытав огромное облегчение, Дугал опустил подбородок на подстилку  и
закрыл глаза. Его ступни болтались  в  воздухе,  но  в  таком  положении
веревка меньше всего давила на шею. Ему требовалось оценить ситуацию,  в
которую они попали.
   Во-первых, если брать положительные  моменты,  то  он  сам,  кажется,
травмирован не больше, чем когда начались их несчастья, хотя он  не  был
уверен, что может то же самое сказать о Келсоне.  Король  оставался  без
сознания, и удар по голове определенно не улучшил  его  состояние  после
первого сотрясения мозга.
   Также положительным можно было считать тот факт, что они оба  наелись
хлеба и напились эля, что обнаружили в последней гробнице. Конечно,  это
едва ли расположит к ним пленителей, которые и без  того  считали  обоих
юношей грабителями и осквернителями святынь, и  все  же  пища  придавала
Дугалу сил. Он, конечно, предпочел бы  что-то  более  существенное,  чем
хлеб - например, кусочек оленины или куропатку, или,  наконец,  пирог  с
голубятиной  или  что-то  еще  в  этом  роде,  чем  можно  по-настоящему
насытиться. Правда, после  многих  дней  на  воде,  рыбе  и  вине,  а  в
последнее  время,  и  вовсе  на  одном  только  вине,   хлеб   показался
божественной пищей. Эль также не  затуманил  его  сознание,  потому  что
Дугал заедал его хлебом, значит, ему  не  придется  тратить  драгоценную
энергию на то, чтобы уменьшить воздействие алкоголя.
   Однако выпитый эль имел одно неприятное последствие:  мочевой  пузырь
был переполнен. Дугал сейчас никак не мог его опорожнить, ну если только
в штаны,  поскольку  был  связан  подобно  барашку,  приготовленному  на
заклание. Интересно, а Великий Пост уже закончился? Ведь  Дугал  понятия
не имел, сколько времени они с Келсоном блуждали в подземельях. Пока  он
еще мог терпеть, но с каждым часом это будет все труднее и труднее.
   Значит, он  в  любом  случае  должен  освободиться  от  пут  -  чтобы
позаботиться о  раненом  Келсоне  и  вызволить  их  обоих.  Побег  может
оказаться возможным, если у него будет время поразмыслить над проблемой.
Звуки за дверью стихали. Очевидно, их пленители собирались  укладываться
спать. По прикидкам Дугала, их, скорее всего, схватили ранним вечером, а
потому он предполагал, что никакого решения не станут принимать до утра.
Ему совсем не хотелось думать о том, что с ними могут сделать,  если  им
не удастся убедить пленителей в своей невиновности.
   Так, чем же заняться вначале? Попытаться самому освободиться  от  пут
или каким-то образом подползти к Келсону и посмотреть, не сможет  ли  он
освободить его?
   Для  начала  Дугал  решил  произнести  слова   заговора,   снимающего
усталость, затем посмотреть, удастся ли ему собрать достаточно  энергии,
чтобы освободиться от пут. Он работал над первой задачей, когда внезапно
открылась дверь, и на него сзади упала полоска  света,  которую  тут  же
закрыло несколько теней. Дугал на мгновение застыл, сразу же поняв,  что
не может притворяться,  что  он  без  сознания,  если  ноги  по-прежнему
болтаются в воздухе.  Затем  он  медленно,  с  глухим  стоном  от  боли,
перекатился на бок, чтобы посмотреть, кто пришел. Двое  мужчин  в  серых
плащах показались знакомыми - они участвовали с драке у пещеры. Типичные
солдаты на вид, которые лишь исполняют чужие приказы.., а вот третий был
совсем другого сорта.
   Он напомнил Дугалу старого Каулая в лучшие годы - загорелый, с ногами
колесом от многих лет, проведенных  в  седле  с  мускулистыми  руками  и
плечами, одетый в мягкую темно-рыжую рубаху с длинными рукавами. На  нем
были  клетчатые  штаны  из  неизвестной   серо-черной   ткани.   Рубашка
выглядывала из-под кожаной стеганой  безрукавки  со  шнуровкой  спереди,
кожаные сапоги доходили почти до колен, а на правом боку  висел  кинжал,
украшенный серебром. У него  была  окладистая  каштановая  борода,  усы,
подернутые  сединой,  напоминали  кошачьи,   в   пышных   волосах   тоже
проглядывала седина, и они были заплетены в косу, как у  самого  Дугала.
На шее поблескивал серебряный торк вождя.
   - Значит, вот какие эти негодяи, - сказал мужчина негромко, не  сводя
взгляда с Дугала. - Обокрали гробницу Сагарта?
   - Да, осквернили священные места,  Бенед-Сианн,  -  ответил  один  из
подчиненных. - Мы не узнаем, сколько всего они разрушили, до завтрашнего
утра. Братья посмотрят, что они там натворили.
   Второй  приближенный,  мрачный  и  отстраненный,   в   сером   плаще,
закрывающем его тело от плеч до щиколоток, без всякого выражения  что-то
быстро пробормотал на диалекте, который Дугал не мог разобрать, несмотря
на схожесть с приграничными говорами, известными  ему.  А  вождь  поджал
губы, взглянул на так  и  не  пришедшего  в  сознание  Келсона  и  снова
вернулся к Дугалу.
   - Твоему напарнику повезло больше, молодой разбойник, - тихо произнес
он. -  Потому  что  когда  мы  будем  сжигать  вас  на  костре  за  ваше
богохульство, думаю, он  не  почувствует  языков  пламени,  а  вот  тебе
придется куда хуже...
   Презрительно фыркнув, вождь  развернулся  и  ушел,  двое  подчиненных
смерили Дугала тяжелыми взглядами и  тоже  последовали  за  ним,  закрыв
дверь.
   Сердце Дугала опустилось, когда он услышал,  как  задвижка  с  глухим
стуком упала на место, затем он выгнул спину,  чтобы  ослабить  давление
веревки на горло, пытаясь найти более удобную позу.
   Костер.  Пленители  собирались  сжечь  их,  очевидно  не  предоставив
возможности ни слова молвить в свою защиту. Он понятия не имел, кто  был
тот Сагарт, чью  гробницу  они  осквернили,  но,  очевидно,  он  в  этой
местности занимал какое-то важное положение. Приговор был вынесен исходя
не из фанатизма, а  из  простой  логики.  Преступление  совершено  двумя
неизвестными - никакие смягчающие вину обстоятельства роли не играют - а
за это преступление полагалась смертная казнь через сожжение на костре.
   Подобная несправедливость разозлила  Дугала,  и  он  несколько  минут
просто лежал, распаляясь, прежде чем смог повернуть свой гнев  на  нечто
более полезное в их ситуации - например, постараться  освободиться.  Его
тело переполнял адреналин, в то  время  как  ярость  подпитывала  разум,
поэтому через несколько минут он сумел ослабить узлы  при  помощи  своих
способностей, освободил запястья, стянул веревку с  шеи,  вынул  кляп  и
снял веревки, связывавшие его ноги.
   Перед тем, как проверить состояние Келсона, Дугал неслышно подобрался
к двери, скорчился и попытался заглянуть под нее.  Свет  там  померк,  и
помещение, располагавшееся за  дверью,  заполнял  мощный  храп.  Молясь,
чтобы  никто  больше  не  пришел  их  проверять,  Дугал  размял  ноги  и
повернулся к Келсону,  правда,  для  начала  опорожнил  в  углу  мочевой
пузырь,  затем  склонился  над  лежащим  без  сознания  королем,   чтобы
развязать его. Дугал создал  слабенький  магический  огонь,  чтобы  было
можно разглядеть, что он делает, а когда закончил  распутывать  Келсона,
тот пошевелился.
   "Не говори ничего вслух, - послал Дугал ментальный импульс в сознание
Келсона, как только у того задрожали веки и на Дугала  уставились  серые
глаза.
   Дугал даже приложил палец к губам Келсона, чтобы  усилить  приказ.  -
Думаю, на ночь нас оставят в покое, но, судя по звукам, за  дверью  спит
целый отряд стражи."
   Келсон слабо кивнул, и Дугал  снял  палец  с  его  губ,  но  в  свете
магического огня увидел, что зрачки Келсона опять реагируют  слабо.  Над
виском  появился  новый  синяк,  недалеко  от  того  места,  где   Дугал
восстанавливал кость после первого повреждения черепа.  Келсон  чуть  не
вскрикнул, когда Дугал легко дотронулся до головы кончиком пальца.
   "Плохи дела, да?" - удалось послать мысль Келсону, причем он  вначале
взял руку Дугала в свою, чтобы физический контакт облегчил ментальный.
   С трудом сглотнув, Дугал кивнул.
   "И это не самое худшее, - ответил он. - Келсон, они  думают,  что  мы
преднамеренно забрались в гробницы и осквернили их. Они  угрожают  сжечь
нас завтра на костре."
   "Сжечь нас..."
   Келсон прикрыл глаза, но затем его мысль ворвалась  в  разум  Дугала.
Дугал и не думал, что у короля осталось  столько  сил  после  очередного
удара по голове.
   "В таком случае обещай мне две вещи, Дугал - не  как  королю,  а  как
другу и брату. Поклянись мне своей любовью ко мне, памятуя, как ты чтишь
нашу братскую клятву, скрепленную кровью."
   "Все, что хочешь, Келсон - я клянусь!" - тут же пришел  пылкий  ответ
Дугала.
   "Во-первых,  пообещай  мне,  что  если  ничего  больше  нельзя  будет
сделать, ты поможешь королю умереть  до  того,  как  его  охватят  языки
пламени."
   "Ты имеешь в виду - убить тебя?"
   "Да."
   "Келсон, я..."
   "Обещай, Дугал!  -  серые  глаза  раскрылись,  спокойные,  как  море,
окутанное туманом. - Из всего того, что есть на земле и за ее пределами,
я, пожалуй, больше всего боюсь именно этой смерти. Ты знаешь, через  что
прошел твой отец. Обещай мне, Дугал!"
   Глаза Дугала застлали слезы, но он кивнул.
   "Я обещаю", - сказал он, и его губы также шевельнулись,  когда  разум
посылал ментальный импульс.
   "А теперь второе обещание", - продолжал Келсон с легкой улыбкой.
   Дугал кивнул, склонив голову над рукой короля, и поцеловал ее.
   "Я обещаю."
   "Разве ты не хочешь вначале узнать, что еще я попрошу?"
   "Какое это  имеет  значение?  -  ответил  Дугал,  на  губах  которого
появилась горькая усмешка, - О чем еще ты  можешь  попросить  меня,  что
окажется труднее твоей первой просьбы?"
   "Я могу попросить тебя спасти меня, -  ответил  Келсон.  -  На  самом
деле, я именно об этом и собираюсь просить - потому  что  я  ни  в  коем
случае не готов сейчас умирать."
   "Спасти тебя? - в ужасе Дугал внимательно  посмотрел  в  серые  глаза
Келсона в поисках какой-то подсказки,  пытаясь  понять,  о  чем  говорит
король, - Келсон, ты знаешь, что когда  они  придут  за  нами  утром,  я
сделаю все возможное, чтобы спасти нас обоих, но..."
   "Излечи меня, Дугал,  -  мысль  Келсона  прорезала  сознание  Дугала,
подобно ножу. - Ты ведь из рода Целителей. Ты унаследовал от Дункана все
остальное, так почему бы и не  это?  Ведь,  в  конце-то  концов,  ты  же
поставил на место кость в моем черепе."
   "Это была физическая манипуляция, - запротестовал Дугал. -  А  то,  о
чем ты говоришь - совсем другое дело. Я  ведь  не  смог  дотронуться  до
внутренних повреждений."
   "А ты пытался?"
   "Нет, я не посмел."
   "А теперь как раз время посметь, - заметил  Келсон.  -  Когда  Морган
лечит,  он  прикладывает  руки  к  тому  месту,  которое  он  собирается
исцелить, а затем.., в некотором роде  представляет,  каким  оно  должно
стать, -  Келсон  потер  переносицу.  -  Также,  наверное,  не  помешает
обратиться к святому Камберу.
   И Морган, и твой отец говорили про - как их назвать? -  посещения?  -
во время процесса исцеления.
   И тот, кто им являлся - эта странная сущность - подходит под описание
святого  Камбера.  Морган  также  рассказывал,  как  у  него  появляется
ощущение, будто на его руках лежит еще одна пара рук."
   Дугал оставался без движения несколько секунд.
   Он был ошарашен, долго моргал  и  вернулся  к  нормальному  состоянию
только после того, как в его разум снова ворвалась мысль Келсона.
   "Я знаю, что это тебя пугает,  -  король  пытался  его  ободрить,  но
одновременно и подтолкнуть, и искусить. - Если тебя это страшит  не  так
сильно, то попробуй вначале вылечить себя, перед тем как займешься мной.
Тебе ведь, в любом случае, потребуются две здоровые ноги, чтобы мы могли
выбраться отсюда - так что поработай вначале над своей лодыжкой.
   У тебя есть здоровая для сравнения.  А  из  меня  ты  можешь  черпать
дополнительную энергию, как мы делали, чтобы открыть двери."
   "Но.., даже если мне удастся это сделать, ты  считаешь  разумным  так
опустошать твои запасы силы?" - спросил Дугал.
   "Дугал, если ты не можешь меня вылечить, то можешь сразу же убить!  -
пришел ответ Келсона, жестокий, но честный.  -  Сколько  еще  времени  и
энергии ты намерен тратить на споры? И вообще, ты не боишься, что нам  в
любой миг могут помешать?!"
   Дугал понятия не имел, сумеет ли он сделать то, чего ожидал  от  него
король, хотя  Келсон,  похоже,  был  уверен,  что  он  справится.  Чтобы
защититься от возможной проверки,  на  тот  случай,  если  кто-то  решит
взглянуть на них ночью, Дугал вложил кляп Келсону в рот, но, конечно, не
глубоко, затем перевернул его на бок,  как  раньше,  чтобы  проверяющему
показалось, будто король по-прежнему лежит без сознания,  и  накинул  на
него веревки, не завязывая их. Из дверного проема  этого  все  равно  не
разглядеть.
   Сам Дугал улегся на бок - так, чтобы их головы соприкоснулись, словно
после последней проверки он смог проползти до друга, а затем  рухнул  от
усталости. Он тоже вставил себе кляп, а руки и ноги спрятал  за  спиной,
заслоняя их своим телом.  Так  что  если  не  подходить  к  ним  близко,
проверяющий мог бы решить, что они оба связаны, как и раньше.
   Из этого положения, устроившись настолько удобно, насколько позволяли
обстоятельства, Дугал погасил магический огонь и  вызвал  первые  стадии
глубокого транса. Он уверенно проник в разум Келсона;  последние  недели
они так часто находились в мысленном контакте, что это  давалось  ему  с
каждым разом все  легче.  Связь  практически  мгновенно  окрепла,  давая
Дугалу доступ даже к самым последним запасам энергии Келсона, хотя он  и
не воспользуется ими, если не  возникнет  крайняя  необходимость.  Затем
Дугал позволил себе проскользнуть на более глубокие уровни транса, чтобы
осмотреть свое собственное тело.
   Он никогда не делал ничего подобного раньше.
   Единственное,  чем  он  занимался,  -  это  простые   упражнения   на
расслабление. На этот раз  он  вначале  занялся  судорогами,  болезненно
отдающими в плечах из-за того, что ему приходилось держать руки сзади  в
неудобном положении. Однако после того, как  ему  удалось  справиться  с
этим, он стал быстро улавливать многое другое - кровь,  пульсирующую  по
телу в одном ритме с биением сердца, медленным и ровным, потенциал  мышц
и связок, когда разминал пальцы.
   Дугал  изменил  положение  рук,  чтобы   схватить   каждое   запястье
противоположной  рукой,  и  быстро  почувствовал  небольшое  отличие   в
неповрежденной правой от почти залеченной левой. Через несколько  секунд
он перебрался к ногам, перекатившись на живот и опустив руки вниз, чтобы
ухватиться ими за лодыжки.
   В этом случае  разница  между  больной  и  здоровой  сразу  же  стала
очевидна. Больная оказалась более теплой при физическом прикосновении  и
более мягкой,  когда  он  нажал  на  нее  кончиками  пальцев,  отыскивая
повреждения, которые он раньше  чувствовал  сквозь  сапог,  но  не  смел
осмотреть повнимательнее, боясь, что не сможет надеть сапог назад.
   Однако,  когда  захватчики  забрали  его  обувь,  лодыжка   оказалась
свободной. Раньше сапог служил своеобразным гипсом, а теперь за короткое
время она успела немного опухнуть. Дугал почувствовал  линию  трещины  в
одной из костей - не физически, но так же уверенно, как если  бы  пальцы
прошлись по голой кости без какой-либо мышечной ткани и кожи.  А  затем,
позволив себе проскользнуть на более глубинный уровень сознания,  гадая,
каким же образом начать исцеление, он внезапно  оказался  словно  внутри
кости, и на этом уровне он уже знал, что нужно  сделать  для  сращивания
кости.
   Потребовалось гораздо меньше энергии, чем он предполагал, и ему почти
не понадобилось пользоваться ресурсами Келсона. Почувствовав, что  кость
цела, Дугал передвинулся к следующей, залечил ее и отправился  проверить
остальные, а затем перекинулся на окружающую ткань, отыскивая  порванные
связки и поражаясь, как легко хрящи и мускулы подчиняются его воле.
   Казалось,  успокаивающее  тепло  проникает  сквозь   ладони,   и   он
использовал  его,  как  бальзам,  облегчая  боль  и  напряжение,  снимая
опухоль, усиливая ток крови, силой воли заставляя ногу вернуться к  тому
состоянию, которое было до травмы. Он почувствовал, как опухоль  спадает
под его рукой, а лодыжка,  когда  он  попробовал  подвигать  ею,  смогла
шевелиться во все стороны, причем без каких-либо болезненных ощущений.
   У Дугала слегка  перехватило  дыхание,  когда  он  вышел  из  транса,
практически не веря, что добился желаемого результата. Но сразу же после
того,  как  Дугал  открыл  глаза,  на  самой  грани  поля  зрения,   ему
показалось, что он на  мгновение  увидел  улыбающегося  высокого  седого
мужчину в сером  одеянии.  Дугал  резко  поднял  голову,  чтобы  получше
разглядеть его, но в ту же секунду образ исчез. Дугал не  воскликнул  от
удивления из-за кляпа, а к тому  времени,  как  он  его  вынул,  молодой
человек вспомнил, почему не должен произносить ни звука, и сел.
   - Боже праведный, что это было?  -  прошептал  он  очень-очень  тихо,
продолжая в благоговении оглядываться.
   "Что такое?" - пришел ответ Келсона, едва король вернулся в  сознание
и схватил руку Дугала.
   "Неважно",  -  Дугал  создал  очень  слабенький  магический  огонь  и
склонился, осматривая свои лодыжки, затем попробовал  согнуть  правую  и
несколько раз поменял ее положение - и не почувствовал боли.
   На ней больше не было никакой припухлости, и кожа  обрела  нормальный
цвет.
   "Келсон, я сделал это!"
   Тихий вздох Келсона передал больше, чем слова или мысли, когда он  на
мгновение прикрыл глаза.
   "Я предполагал, что ты на это способен, по  крайней  мере,  следовало
попробовать, - послал Келсон ментальный пульс.  -  Мне  не  хотелось  бы
подрывать твою уверенность, но, боюсь, со  мной  тебе  будет  справиться
куда труднее, да и нам может не  хватить  времени,  если  мы  еще  будем
откладывать. Ты готов заняться мною?"
   "Не настолько, как мне хотелось бы, но у нас нет  выбора,  -  ответил
Дугал, призывая свой магический огонь, чтобы тот завис над  Келсоном.  -
Перестань думать о том, чтобы притворяться  связанным.  Мне  понадобится
очень глубоко войти в твое сознание."
   Он вынул кляп у короля изо рта и помог ему лечь на бок, вытянув  руки
вдоль тела, но не прижав к полу.
   "Ты собираешься  оставить  этот  огонь,  пока  работаешь?  -  спросил
Келсон. - Если кто-то заглянет, он тут же нас выдаст."
   Дугал слабо улыбнулся, устраиваясь на корточках и опуская обе руки на
полузалеченную голову Келсона.
   "Мне нужно видеть, что я делаю, по крайней мере, вначале. Д если  они
заглянут и увидят, что мы не связаны, мы, в  любом  случае,  окажемся  в
большой беде. Кроме того, может, они любят Дерини?
   "А, возможно, святой Камбер вмешается, чтобы вызволить нас отсюда", -
добавил Келсон.
   Услышав последнюю фразу, Дугал вспомнил, что видел, выходя из  транса
в первый раз. Камбер, и правда, может им помочь.  Но  Келсон,  очевидно,
этого пока не осознавал.
   "Давай рассчитывать прежде всего  на  самих  себя,  -  ответил  Дугал
напряженно, снова пытаясь уста