Присутствие Кайтрины и ее семейства, стоявших  под  знаменем  королевских
цветов Меары, только добавило интереса местных, но кто из них знал, кто  был
этот лорд, возложивший свой руки на другого? Если глава меарской королевской
династии была здесь, публично  свидетельствуя  возведение  ее  племянника  в
присутствии  должным  образом  назначенного  и   возведенного   на   престол
представителя короля, епископа Истелина, то кто  мог  сказать,  что  она  не
имеет на это права? А прелат,  в  жилах  которого  текла  королевская  кровь
Меары, не мог не понравиться большинству жителей  этого  древнего  меарского
города,  вне  зависимости  от  тех  пустых  слов,  которые  были  адресованы
королевской власти Гвинедда.
   Поэтому Дугал решил не рассчитывать на поддержку граждан Ратаркина. Но  в
то же время публичные приветствия Джудаеля, отвратительные  с  точки  зрения
Дугала, могли, по меньшей мере, дать удобное прикрытие изучению возможностей
для побега;  поскольку  внимание  всех  было  сосредоточено  на  Джудаеле  и
остальных членах меарской династии, мало кто обращал внимание на  Дугала.  В
толпе  на  площади  было  полно  гвардейцев,  вдоль  лестницы  собора   тоже
выстроились солдаты, но ни один из них не был рядом с Дугалом.  За  порядком
следило меньше  двух  десятков  конных  рыцарей  и  солдат,  патрулировавших
площадь. Два рыцаря осадили своих коней, глядя в  сторону  собора  и  только
время от времени наблюдая  за  толпой,  остальные  конники  были  на  другой
стороне площади. Если Дугалу удастся подобраться поближе, чтобы захватить их
врасплох и захватить одну из лошадей? Дыша на свои руки, чтобы  согреть  их,
он  сделал  еще  несколько  шагов  влево,  ближе  к   стражникам,   небрежно
разглядывая  стоящую  неподалеку  гнедую  лошадь,   выглядевшую   резвой   и
выносливой. В тот же момент  лошадь  тряхнула  головой  и  фыркнула,  толкая
стоявшего по соседству каурого жеребца и пританцовывая, но ее всадник  резко
обуздал ее. Другой всадник выглядел раздраженным и, дернув за поводья своего
коня, что-то тихо говорил своему напарнику, но Дугал не  мог  слышать  слов;
когда, наконец, они сумели заставить  своих  лошадей  стоять  спокойно,  они
оказались ближе к Дугалу. Это заставило Дугала задаться  вопросом:  а  вдруг
животные каким-то образом почувствовали его внимательный взгляд, но он сразу
же отказался от этой мысли. Он умел найти общий язык с лошадьми,  но  не  до
такой степени.
   На ступенях собора  продолжали  приветствовать  Джудаеля,  но  многие  из
меарцев  теперь  начали  приветствовать  также  и  Кайтрину.  Из-под  своего
капюшона Дугал  наблюдал,  как  она  радуется  их  преданности,  и  мысленно
вопрошал: знают ли они о том, что совершают измену, и  волнует  ли  их  это.
Снова пошел снег. Несмотря на  сладость  приветствий,  они  скоро  соберутся
вместе и пойдут внутрь, а тогда его возможность будет упущена.
   Он подкрался чуть  ближе  к  лошадям,  изо  всех  сил  стараясь  казаться
беспечным зевакой, и чуть не подпрыгнул, когда почувствовал как его потянули
за правую сторону плаща.
   "Ител, становится холодно. Я думаю, что нам надо? О, прошу прощения."
   Голос принадлежал  Сидане;  и,  когда  он,  подавив  изначальное  желание
вырваться, медленно повернулся, он понял, что случилось.  На  нем  был  плащ
Итела. Он тут же понял, как он может воспользоваться этой ошибкой.  Главное,
чтобы у него оказалось достаточно времени, чтобы воплотить задуманное.
   "Не надо извиняться, любезная  сестра,"  -  тихо  произнес  он,  стараясь
произносить слова так, как это было принято при дворе, и, взяв ее  затянутую
в перчатку руку, прижал ее к своим губам.  -  ?Вы  -  единственный  человек,
сказавший мне сегодня  доброе  слово,  даже  если  оно  предназначалось  для
кого-то другого."
   Она неуверенно моргнула, слишком взволнованная, чтобы убрать свою руку.
   "Честно говоря, кузен, я не знала, что Вас тронула наша вежливость. Вчера
вечером Вы были вполне веселы, но из-за вина можно и  обманщика  принять  за
честного и порядочного человека. Мой отец не был уверен, что  Вы  чувствуете
кровные узы так же хорошо как мы."
   Пожав  плечами,  Дугал  отпустил  ее  руку  и  поплотнее  запахнул  плащ,
притопывая от холода и вжимаясь под капюшон подобно черепахе.
   "Честно говоря, сестра, здесь достаточно холодно и без холода  отказа  от
тебя твоих сородичей. Уехав из земель моего отца, я научился многим  реалиям
этой жизни. Если мой дядя, ваш отец, может помочь мне при новой  власти,  то
мне надлежит  прислушаться  к  зову  крови?  а  особенно  к  столь  красивой
родственнице."
   При этих словах ее  щеки  немного  покраснели,  но,  встретившись  с  ним
глазами, она слегка улыбнулась.
   "Вы флиртуете со мной, родственник?" - спросила она. - ?Не забывайте, что
мы двоюродные брат и сестра."
   Дугал решил не развивать эту тему далее, хотя и позволил себе  посмотреть
на нее откровенно оценивающе.  Усмехнувшись,  он  пожал  плечами  и  смахнул
несколько снежинок с ее капюшона. Она слегка побледнела и  подавила  нервный
смешок, готовая в любой момент сбежать.
   "Ч-что Вы делаете?" - прошептала она.
   "Ну, изображаю родственника, беспокоящегося о том, чтобы Вам было хорошо,
моя госпожа," - тихо сказал он. - ?Разве Вы  не  жаловались  только  что  на
холод?"
   "Да, холодает."
   "Тогда позвольте мне заменить Вам Вашего брата," - сказал он, беря ее  за
руку и галантно указывая на боковые ворота,  которые  заодно  позволяли  ему
приблизиться к ничего не подозревающим стражникам. - ?Я не хочу, чтобы такой
прекрасный цветок как моя кузина увял от холода. Мы можем согреться у огня в
епископском зале и выпить чего-нибудь горяченького?"
   Пока они шли, он продолжал скрывать свое лицо капюшоном, якобы от  ветра,
и, когда он положил руку на засов и умышленно замешкался, возясь с ним, двое
конных стражников  подъехали  ближе,  всадник  каурого  спрыгнул  на  землю,
выражая готовность помочь, поскольку он узнал  Сидану  и  посчитал,  что  ее
богато одетый сопровождающий  -  это  ее  венценосный  брат.  Когда  человек
оказался между принцессой и мнимым принцем, и склонился к  засову,  он  стал
прекрасной мишенью? и, наверное, не успел даже почувствовать лезвие кинжала,
который Дугал выхватил из-за голенища стражника и  тут  же  вогнал  ему  под
ребра.
   Когда, издав сдавленный хрип, стражник слегка покачнулся, его  глаза  уже
начали стекленеть, и в тот же момент Дугал выхватил из ножен меч стражника и
стремительным движением схватил гнедую за поводья, ловким рывком заставив ее
упасть на передние колени  и  выбросить  своего  незадачливого  всадника  из
седла. Усилие огнем обожгло его ребра, но он, не обращая внимания  на  боль,
вскочил  в  опустевшее  седло  гнедой  лошади,   застонав,   когда   лошадь,
пошатываясь, встала на ноги. Нащупывая  ногами  стремена,  он  дал  шенкеля.
Лошадь заржала и внезапно лягнула гвардейцев, приближавшихся сзади. В  конце
концов, Сидана закричала.
   Он не обратил внимания на ее крик, поскольку все  вокруг  бежали  и  тоже
кричали,  расступаясь  перед  его  напирающей   лошадью   подобно   бурлящей
человеческой реке. Прежний седок гнедой лошади попытался  схватить  поводья,
но Дугал поднял лошадь на дыбы и заставил человека  отшатнуться  -  прямо  к
фыркающему каурому. Дугал безжалостно направил свою лошадь между  стражником
и своей намеченной жертвой, сбивая стражника с ног  прежде,  чем  тот  успел
схватить свисавшие поводья какой-нибудь из лошадей. Когда он  падал,  гнедая
попыталась укусить его, и, поднимаясь, он  изрыгал  проклятья  и  размахивал
кинжалом, стараясь задеть лошадь или всадника.
   Стражник, пытаясь поймать каурого, стал звать на помощь. Дугал должен был
или остановить его, или отказаться от своей затеи. Он снова не дал стражнику
сесть в седло, едва не выпав при этом из седла, и мысленно взмолился,  чтобы
каурый встал на дыбы.  К  его  удивлению,  он  так  и  сделал.  Его  копыта,
опускаясь, отбросили человека  прямо  под  меч  Дугала.  Кровь  брызнула  из
появившейся на шее стражника  дыры  в  ладонь  шириной  и  окрасила  красным
взрытый копытами снег,  когда  тело  стражника  упало  под  копыта  каурого.
Сидана, прижавшись к все еще запертым воротам, смотрела  на  резню  в  немом
ужасе, когда Дугал подхватил поводья и бешено  огляделся  вокруг  в  поисках
пути для бегства, заметив, что к  нему  приближаются  гвардейцы  и  конники,
пробирающиеся через толпу. Он подозревал, что большинство из них понятия  не
имело, кем он был в действительности.
   Вокруг него было свободное пространство - если не считать  окровавленного
тела зарубленного и растоптанного стражника - но люди, разбегаясь  в  панике
из-под копыт его лошади, на какое-то время задержат погоню. Сейчас он должен
был воспользоваться представившейся возможностью. Он заметил, что на  другой
стороне площади  появились  лучники.  Если  он  немедленно  не  вырвется  на
свободу, его срежут тут же. Приблизив свою лошадь к  воротам  и  оцепеневшей
Сидане, он схватил ее за плечо и втащил ее на луку седла перед собой, вызвав
тревожные крики приближающихся солдат.
   "Извини,  сестренка,  но  теперь  тебе  придется  сопровождать  меня,"  -
выдохнул он, вызывающе  осаживая  лошадь  и  стараясь  удержать  в  руках  и
девушку, и меч, и при этом не свалиться. - ?С  дороги,  если  вы  не  хотите
рискнуть жизнью леди!" - закричал он.
   Она извивалась в его  руках,  достаточно  сильно  ударив  его  локтем  по
ребрам, так что он чуть было не выпустил  ее,  но  он  только  на  мгновение
задержал дыхание и прижал ее дергающиеся ноги к лошади, и не  поверил  своим
глазам, когда увидел как стражники разбегаются перед ним, когда он  рванулся
на свободу. Сикард  и  его  сыновья  отчаянно  требовали  лошадей,  Кайтрина
полуосела на ступени, а Лорис  выкрикивал  распоряжения,  которые  никто  не
слушал, когда Дугал проскочил мимо  них.  Его  скачка  по  городским  улицам
превратилась в круговерть  воплей,  разбегающихся  людей  и  криков  солдат,
бросившихся в погоню; хаос увеличивался каурым, мчавшимся без  седока  прямо
перед ними, помогая расчистить путь. За ними  пока  гналась  только  горстка
всадников. Городские ворота, как обычно днем, оставались открытыми, и  Дугал
вместе  со  своей  все  еще  сопротивляющейся  пассажиркой  проскочил   мимо
ошеломленных стражников у ворот и исчез из их поля зрения за пеленой  метели
прежде, чем кто-то из них успел хотя бы пошевелиться.
   Его преследователи были тяжелее его из-за своих доспехов, так  что  Дугал
смог оторваться от них уже на первых милях, но только за счет своей  лошади,
которая мчалась как бешеная. Она не могла долго выдержать такой  темп,  неся
на себе двоих, но их  преследователи  тоже  не  могли  сделать  это.  Он  на
какое-то время потерял их из вида, когда остановил свою  взмыленную  лошадь,
чтобы передохнуть. Он соскользнул со спины лошади, воткнув свой меч в  снег.
Лошадь пошатнулась от  внезапного  уменьшения  груза  и  чуть  не  упала,  а
побледневшая Сидана ухватилась за седло.
   "Расслабься, друг," - прошептал Дугал, кладя руки на тяжело  вздымающуюся
грудь лошади и успокаивая ее голосом. - ?Ты сделал для меня  больше,  чем  я
осмелился бы просить, но теперь ты заслужил отдых. Твой товарищ  по  конюшне
увезет нас отсюда."
   Все еще гладя одной рукой загнанное животное,  он  повернулся  и  вытянул
свободную руку в направлении каурого, тихонько свистнув.  Свежий  конь  тоже
был в мыле и тяжело дышал, в холодном воздухе от него валил пар, но  он  шел
пружинящим шагом, поскольку скакал без груза. Тихонько  фыркнув,  он  дернул
ушами и подошел, уткнувшись головой ему в грудь и подставив потную морду для
ласки.
   "Вот хороший парень," - с усмешкой сказал Дугал, посмотрев на  Сидану,  и
продолжаю поглаживать обоих животных.
   Заметив выражение ее лица, он подскочил к ней, снял с  лошади  и  дал  ей
осесть на снег, превратившись в рыдающую груду подбитой мехом одежды.
   "Извините, что  пришлось  так  грубо  обойтись  с  Вами,"  -  сказал  он,
присаживаясь рядом с ней на корточки. - ?Но мне надо было уйти? чего бы  это
ни стоило."
   "Чего бы это ни стоило?"  -  всхлипнула  она.  -  ?Разве  мой  отец  мало
предложил Вам? Как Вы можете так легко предать свою кровь?"
   "Остаться значило  предать  гораздо  большее,"  -  ответил  он  и  нервно
оглянулся на дорогу, по которой они приехали сюда. -  ?То,  что  делает  Ваш
отец, неправильно. Он пытается узурпировать власть короля Келсона."
   "Келсон?" - Сидана икнула и попробовала перестать рыдать. - ?Чем  Вы  ему
обязаны?"
   "Я - наследник Транши," - ответил Дугал. -  "Мой  отец  -  вассал  Короля
Келсона."
   "Его вассал - Ваш отец. Вы не присягали ему."
   "Вы уверены?"
   "Ну, Вы можете присягнуть кому захотите," - сказала она,  глядя  на  него
большими, обвиняющими глазами. -  ?Но  как  Вы  могли,  когда  Ваши  кровные
родственники присоединились к Меаре? Ваш дядя - мой  отец,  и  отец  будущих
королей. Мой брат будет рано или поздно править  воссоединенной  Меарой.  Вы
могли бы стать частью Меары. Отец обещал Вам титул герцога!"
   Дугал печально покачал головой. - ?Только мой король может дать мне  это,
миледи," - сказал он, вставая и кладя  руку  на  уздечку  гнедой  лошади.  -
?Меарой должен править вовсе не Ваш брат, а мой."
   "Но? я думала, у Вас нет братьев."
   Он пожал плечами и улыбнулся. - ?Моя мать родила только меня, но  у  меня
есть брат, моя милая кузина: кровный  брат,  которому  я  предан  полностью;
брат, ради которого я готов пожертвовать даже своей душой, чтобы служить ему
и защищать его, что я, может быть, уже сделал, нарушив свою клятву тем,  что
сбежал и прихватил Вас с собой." - Он вздохнул.
   "Но взяв на себя этот риск,  я  не  собираюсь  потратить  все  свои  силы
впустую, дав схватить себя," - сказал он,  подавая  ей  руку,  чтобы  помочь
встать.  -  ?Вашу  руку,  миледи,"  -  добавил  он,  когда  она  протестующе
отодвинулась. - ?Не вынуждайте меня удлинять и  без  того  длинный  перечень
моих преступлений. Вы можете думать все, что Вам угодно, но меня учили чтить
и уважать женщин."
   В ее глазах снова вспыхнули негодование и гнев, но  Сидана  была  слишком
благородного происхождения, чтобы не понять невыгодность  своего  положения.
Отвергнув его помощь, она  гордо  подобрала  свой  подбитый  мехом  плащ  и,
пошатываясь, встала на ноги, но позволяла ему посадить ее в  седло  каурого.
Она сидела, одеревенев, пока он взбирался в седло позади нее  и,  обняв  ее,
подбирал поводья.
   Ему потребовалось еще мгновение, чтобы отыскать  воткнутый  в  снег  меч,
потом он вдел ноги в стремена и пришпорил коня каблуками; оглянувшись назад,
он  заметил  их  преследователей,  казавшихся  темными  пятнышками.   Гнедая
какое-то время бежала за ними, но постепенно отстала,  когда  каурый  принял
небыстрый, но равномерный темп.
   Они смогли проехать еще час, прежде чем тени удлинились и  потускнели  на
девственном снегу Культейнского тракта, но, когда, доехав до вершины  холма,
Дугал натянул поводья, чтобы остановиться и  поглядеть  назад,  лошадь  была
почти загнана. Их преследователи  теперь  были  видны  как  три  или  четыре
неуклонно приближающихся черточки. Сидана, поперек лица которой трепетал  на
ветру ее длинный локон, зашевелилась в его руках и пристально посмотрела  на
него.
   "Мой отец убьет Вас," - тихо сказала она, не поворачивая головы, - "после
того, как с Вами разберутся мои братья."
   Чувствуя, как под его больными ребрами что-то сжимается, Дугал сглотнул и
пристально посмотрел в  направлении  их  бегства  -  в  сторону  Гвинедда  и
безопасности. Теперь они вряд ли смогут туда добраться. Если  повезет,  конь
сможет спуститься  с  холма,  но  вряд  ли  сможет  увезти  их  дальше.  Вне
зависимости от того будет Дугал угрожать причинением вреда Сидане  или  нет,
когда они догонят его - и даже если он это действительно сделает - они убьют
его за то, что он уже сделал. Как они его убьют - быстро  или  мучительно  -
вряд ли имело какое-то значение. Мертвый есть мертвый.
   Но когда он печально посмотрел на восток, где он был бы  в  безопасности,
он заметил неожиданное движение: с востока приближался еще отряд  всадников,
похоже, даже превосходивший по количеству  его  преследователей.  Он  втянул
воздух сквозь зубы, и напряженно всматривался в сторону неизвестного отряда,
это не могли быть  люди  Сикарда,  и  они  ехали  достаточно  быстро,  чтобы
встретиться с ним раньше отряда Сикарда. А раз это не были люди Сикарда,  то
было уже неважно, чей это был отряд. Кем  бы  они  не  оказались,  это  было
лучше, чем снова оказаться в руках меарцев.
   Он  не  стал  медлить,  раздумывая.  Ударив  каблуками  по  бокам  своего
дрожащего коня, он направил его вниз по холму, прижав к себе  Сидану,  когда
животное споткнулось и покачнулось, чуть не провалившись в засыпанную снегом
яму.
   Он все еще мог умереть. Он мог сломать  себе  шею,  упав  с  этой  глупой
лошади, если она не будет смотреть куда ставит ноги. Или люди впереди  могли
оказаться не лучше тех, что оставались позади.
   Но он не собирался ждать, пока меарцы захватят его.

Глава 12

   До границы выпроводят тебя все союзники твои, обманут тебя, одолеют  тебя
живущие с тобою в мире?
   Авдий 1:7

   "Ого, да у нас появилась компания," - пробормотал Келсон.
   Он натянул поводья, переведя своего коня на шаг, и привстал на стременах,
чтобы лучше видеть, указывая  на  заснеженную  вершину  далеко  впереди,  на
которой появилась лошадь со всадником, выделяясь на фоне сумеречного неба.
   "Вы видите его?"
   Морган, остановив коротким жестом рыцарей, ехавших позади  в  колонну  по
четыре, тоже натянул поводья и, используя все свои способности, а не  только
зрение, убедился, что всадник был не один.
   "Да, и он, несомненно, нас тоже заметил," - ответил он. - ?Так близко  от
Ратарки? что за??"
   Он замолчал от удивления, увидев, что лошадь сорвалась с вершины холма  и
помчалась вниз по заснеженному склону, тяжело раскачиваясь и чуть не падая.
   "Он что, пытается сломать себе шею?" - выдохнул Келсон.
   Пока Келсон говорил это, лошадь споткнулась и чуть не упала, и тут и  он,
и Морган увидели по меньшей мере одну из причин измотанности лошади.
   "Там двое!" - в изумлении воскликнул Келсон.
   "Да, и для того чтобы скакать вдвоем на такой  скорости  и  на  настолько
загнанной лошади, за ними должен гнаться сам дьявол," -  согласился  Морган.
- ?Ну что, может, поиграем с дьяволом, Сир?"
   Келсон вздернул бровь от такого замечания, граничащего  с  богохульством,
но второго приглашения ему не требовалось. Весь день  он  ждал  какой-нибудь
стычки. С усмешкой, которая  не  имела  никакого  отношения  к  радости,  он
вытащил меч из ножен и поднял его над головой, оглянувшись назад, где Коналл
уже разворачивал боевой штандарт Халдейнов.
   "В галоп, рассыпаться  веером!"  -  приказал  он,  стоя  на  стременах  и
указывая направление мечом. - ?Я думаю, что  кто  бы  ни  преследовал  этого
парня, его будет ждать сюрприз!"
   В то же мгновение Коналл и Сайер Трейхем пришпорили коней,  чтобы  занять
свое место слева от Келсона, поднимая развевающийся на ветру малиновый  шелк
боевого штандарта. Джодрелл повел вторую часть отряда направо. Когда  рыцари
стали разворачиваться в строй для атаки, расширяя фланги, к звону уздечек  и
шпор и скрипу кожи добавилось  шипение  смертоносной  стали,  вынимаемой  из
ножен. Когда они приблизились к склону холма, лошадь была прямо перед ними и
достаточно близко,  чтобы  Морган  смог  разглядеть,  что  всадник,  сидящий
впереди - девушка, темные волосы которой развевались  на  ветру.  А  второй?
"Это Дугал!" - закричал Келсон, как только  второй  всадник  бешено  замахал
руками, узнав тех, к кому он мчался.
   Дугал, оказавшись среди них, громко рассмеялся, несмотря на то,  что  был
совсем  вымотан.  Келсон  и  Морган  осадили  коней,  чтобы  ос