, прежде чем отпустить его, а затем, нагнувшись, поцеловал руку Аракси, после чего отпустил их обоих. Дерри теперь, казалось, просто мирно спал, и даже лицо его слегка порозовело. Похоже, с ним все было в порядке.
     - Отличная работа, дети мои. Благодарю вас, но теперь, полагаю, пора нам возвращаться к своим делам. Росана, прошу тебя, дай мне это кольцо.
     - Но... Что же на самом деле случилось? - спросил его Морган, подходя ближе к Азиму.
     Матиас уже смог сесть на полу и понемногу приходил в себя. Похоже, на память об этом приключении у него останется только порванная одежда... Дугал, скрестив ноги, сидел рядом с ним и Лайемом, и вид у него при этом был весьма самодовольный.
     - А вот это я теперь могу объяснить с большой уверенностью, после того как обнаружил, что было проделано с сознанием вашего друга, - отозвался Азим. - Проводите меня до Портала, все вы, ибо мне пора уже в путь. Росана, а тебе лучше пока остаться с Дерри.
     Все остальные поднялись на ноги и двинулись вслед за Азимом к ризнице.
     - Случилось то, что вам так и не удалось до конца выкорчевать из разума юного Дерри те магические установки, которые вложил туда Венцит... Это не ваша вина, милорд Аларик. Вы просто ничего не знали. Келсон чуть позже покажет вам, как это следовало сделать. Однако у Дерри после этой истории оставались лишь неприятные тревожные воспоминания, и этим дело могло бы и ограничиться... Вот только второе такое же кольцо... - он продемонстрировал кольцо, которое взял у Дерри, - осталось во владениях Венцита, хотя все считали, что оно погибло вместе с ним.
     - Дальше я могу лишь предполагать, как развивались события, - продолжил он, вертя кольцо в пальцах. - Мораг, сестра Венцита, обнаружила это кольцо после его смерти. Вероятно, она также сумела выяснить, что это такое и на что оно способно. Сказал ли ей об этом сам Венцит, я не знаю, но она узнала обо всем, и велела изготовить такое же кольцо, связав его с кольцом брата, замкнув их оба на себя и продумав заранее план, когда настанет день, чтобы воспользоваться им... Скорее всего, против вас обоих, - он кивнул в сторону Моргана с Келсоном. - Ибо именно вы стали причиной смерти ее брата и мужа. Мораг узнала, каким образом Венцит воздействовал на Дерри, - продолжил рассказ Азим. - Она велела привести его к себе, пока он был в Белдоре, наложила на него свои чары, и восстановила в сознании заложенные Венцитом ментальные установки, дабы вновь привести его к подчинению. Она же вручила Дерри это кольцо, заранее оправив его в золото и внушила бедняге уверенность в том, что он приобрел эту безделушку случайно, на память о Торенте. - Азим вновь продемонстрировал кольцо, держа его между большим и указательным пальцем. - Через эту связь она могла видеть все то, что видел он, и слышать то же, что и Дерри, пока связь оставалась открытой.
     - Так значит, Теймураз забрал его, когда убил мою мать? - спросил Лайем.
     - Похоже на то, и сумел усилить эту связь, подчинив Дерри своей воле... В точности, как это сделал Венцит, когда впервые захватил его в плен. Возможно, со временем Мораг сделала бы то же самое, но Теймураз опередил ее, и мы никогда не узнаем в точности. Я порылся в воспоминаниях Дерри о том, что он делал с тех пор, как получил кольцо в Белдоре. Вмешательство в его волю началось лишь пару дней назад, так что следует предположить, что Мораг ограничивалась лишь наблюдением... Но, разумеется, Теймуразу было этого мало... Хотя он больше никогда не сможет воспользоваться этой возможностью.
     Азим стиснул кольцо в кулаке, и во взоре его появилась мрачная решимость, но затем лицо вновь обрело привычное благожелательное выражение.
     Они уже подошли к ризнице, и маг ненадолго задержался в дверях.
     - Можете отныне быть уверены, что Дерри навсегда свободен от воли Венцита и его близких. Возможно, он пожалеет, что пропустил свадебные торжества, но я погрузил его в сон, который продлится еще целую ночь и день. Проследи за этим, - велел он Дугалу, который поспешно кивнул в ответ. - Он ничего не вспомнит о происшедшем, когда проснется, и ни один из вас никогда не расскажет ему. - Азим окинул присутствующих повелительным взором. - Он никогда не узнает о том, что сотворил не по своей воле, и его никогда больше не будут терзать призраки прошлого.
     Морган покосился назад, туда, где на полу нефа мирно спал Дерри под присмотром Росаны, от всей души сожалея, что их невежество доставило верному Дерри столько страданий.
     - Благодарю вас, мастер Азим, - произнес он негромко. - Нам всем многому еще следует у вас научиться.
     - Мы должны все учиться друг у друга, - возразил Азим, указывая на Матиаса, чистая плоть которого не сохранила ни следа ужасающей раны. - И школа, которую откроет в Ремуте моя племянница, станет лишь началом. Но сейчас, Келсон Гвиннедский, - продолжил он, засовывая кольцо за пазуху, - я должен отнести эту вещь моим собратьям, ибо думаю, что она приведет нас к Теймуразу. Лайем, советую вам с Матиасом немедленно вернуться в Белдор, как бы сильно вам ни хотелось побывать на свадебных торжествах здесь, в Ремуте. Я буду сообщать вам все новости касательно Теймураза.
     - А пока, государь, - продолжил он, вновь оборачиваясь к Келсону, - думаю, вам следует вернуться к гостям, что ждут вас в замке... По-моему, - добавил он, лукаво покосившись на Аракси, вам надлежит сообщить им нечто важное касательно этой юной женщины, чьи истинные достоинства лишь сейчас начинают проявляться во всей красе. Берите же ее в жены поскорей и будьте счастливы!

Глава тридцать шестая

     Зайди, будем упиваться нежностями до утра, насладимся любовию
     Притчи 7:18

     Последовав мудрому совету Азима, Келсон именно так и поступил. Они с Аракси поженились неделю спустя, к вящему ликованию всего Гвиннеда.
     Он бы сделал это и гораздо раньше, но даже короли и королевы Дерини неспособны творить подобную магию.
     Вопреки всем обычаям, он ехал верхом вместе со свадебной процессией лишь до соборной площади, а там спешился, передал державную корону Гвиннеда своему дяде, герцогу Картмурскому, а сам дождался невесту, которую внесли на паланкине под золотым пологом вместе с сестрой, которая вышла замуж неделей раньше.
     Лорд Савил, их отчим, шел рядом с невестой по усыпанной цветами дороге от самого замка, с гордым видом ведя под уздцы лошадь невесты, и, подойдя к королю на площади, с дружеской улыбкой протянул поводья ему. Взглянув на невесту, Келсон осознал, что навсегда может похоронить печальные воспоминания о другой девушке, с которой прежде входил в этот собор, ибо, несомненно, прошлое теперь не должно было повториться.
     Под радостные возгласы толпы, король помог невесте спуститься на землю из паланкина и вместе с ней пересек площадь, окруженный стайкой ярко одетых ребятишек, среди которых были и отпрыски злосчастного Конала, которые усыпали цветами дорогу королевской чете. На нем было длинное золотое одеяние, расшитое крохотными пурпурными львами Халдейнов; невеста же, восседавшая теперь на гнедом жеребце, красовалась в золотых шелках и несла на голове гирлянду из золотых роз, еще влажных от утренней росы. И жених, и невеста в ярком солнечном свете казались словно окруженными золотистым ореолом... Или то было сияние их магии, безмолвное свидетельство любви, что родилась в их сердцах...
     Здесь, перед огромными дверями собора, преклонив колени на молитвенной скамеечке, утопавшей в цветах, они принесли свои обеты перед Дунканом Маклайном, подобно тому, как это делали множество других новобрачных в этом королевстве, на глазах у людей, столпившихся на площади.
     "Я, Келсон, беру тебя, Аракси, в законные жены..."
     Когда он надел ей на палец кольцо и они наконец поцеловались, толпа взорвалась восторженными криками, а колокола принялись отзванивать Angelus, и продолжали звонить, когда он ввел ее в собор для коронации в сопровождении членов обоих семейств, которые толпились на ступенях, дабы засвидетельствовать обмен клятвами. Лайем Торентский и Матиас также были там, вместе с Азимом.., и с Барретом де Лейни, которого держала под руку мать Келсона, с чувством, куда более глубоким, чем обычная привязанность, возникающая между наставником и учеником.
     Росана также была здесь, рядом с Азимом, и держала на руках сына в парадной синей одежде, подобающей по рангу члену королевского дома, и присутствие ее больше не было для Келсона мучительным напоминанием о несбывшихся мечтах, но радостным обещанием новых путей, что открывались перед ними, - ибо сейчас королю нужна была лишь уверенная любовная поддержка той женщины, что шла рядом с ним: его королевы, его супруги, его второй половины...
     Как и полагалось по обычаю, сперва Келсон с новобрачной подошли к боковой часовне Богоматери, дабы возложить к алтарю розы, украшавшие прежде волосы невесты, в то время как члены семьи и вельможи занимали места, дабы стать свидетелями коронации королевы. Но и здесь тоже Келсон отчасти нарушил обычай.
     Когда затих перезвон колоколов, он подвел Аракси к скромной молитвенной скамеечке, установленной там, где на полу была печать святого Камбера, прежде чем подойти с ней к архиепископам, ожидавшим у алтаря. Затем он отступил туда, где сидели его родичи и друзья, взяв у Нигеля свою корону, в тот самый миг, когда Аракси преклонила колена, дабы получить миропомазание от архиепископа Брадена, который затем накинул ей на плечи королевскую золотую мантию, украшенную изображениями халдейнских львов, а архиепископ Кардиель вынес сверкающую, украшенную жемчугом корону, полагавшуюся королеве Гвиннеда.
     Разумеется, Кардиель не был Дерини, но когда он поднял корону над ее головой со священными словами молитвы, Келсону показалась, что чья-то светлая тень возникла рядом с архиепископом и положила свои руки на его ладони, совместно возлагая венец на голову Аракси. Сияние, вспыхнувшее вокруг нее в этот миг, было невидимым для человеческих глаз, но даже Кардиель ощутил его.
     Морган, стоявший по правую руку от Келсона, увидел этот свет, как увидели его Дугал и Дункан, стоявшие с другой стороны. Келсону подумалось, что зрелище это могло быть лишь иллюзией, ибо множество Дерини сейчас взирали на королеву, и кто знает, что за силу они могли призвать?
     Как бы то ни было, никто из обычных людей не заметил ничего особенного, но все они вознесли свои голоса в радостном пении, когда Келсон подошел, чтобы помочь королеве подняться, и колокола вновь начали торжественный перезвон. У Гвиннеда наконец появилась королева... Их поцелуй был сладким, как мед, и Келсон даже не мог толком вспомнить позднее, как они вместе вышли из собора на солнечный свет, чтобы принять приветствие толпы.
     Их свадебный пир был великолепен, не омраченный никакими жесткими требованиями дворцового этикета, которые в прошлом так часто отравляли жизнь Келсону. Не оставалось никаких сомнений, что все жители Гвиннеда безраздельно подарили свою любовь златовласой королеве. В ожидании ночи он с радостью принимал поздравления, участвовал в увеселениях и на пиру пробовал понемногу от всех восхитительных блюд, что подносили ему восторженные пажи и оруженосцы... И большую часть лакомств он вкушал из рук Аракси, соприкасаясь с ней мыслями всякий раз, когда встречались их взоры.
     Когда же на город опустились летние сумерки, и придворные дамы с пением увели невесту в опочивальню, он поднялся вместе с мужчинами, дабы выпить последний бокал за ее здоровье, и на Келсона посыпались цветистые поздравления и пожелания самых близких друзей, прежде чем он смог наконец ускользнуть из парадного зала.
     Песня, с которой его вели к невесте, была той же самой, что и на свадьбе Джатама с принцессой Джаннивер.., казалось, это было целую жизнь назад!
     Но теперь древний траншайский гимн говорил ему о любви и радости, а не о потерях и печали. В приемной королевских покоев, где теперь воцарилась Аракси, Морган с Дугалом помогли ему раздеться и облачили в легкое платье алого шелка, под нежное женское пение, доносившееся из-за дверей, на которое мужчины отзывались бодрыми, звонкими голосами, среди которых выделялся густой тенор Рори.
     Когда песня наконец стихла, дамы вышли из-за дверей, а Келсон вошел к невесте. Дункан уже благословил супружеское ложе и, учитывая, сколько других благословений уже прозвучало в этот день, все прочее казалось ненужным, хотя женщины все же спели положенный куплет последней песни перед уходом, и голоса их медленно затихли за дверями, которые Келсон неслышно затворил у себя за спи ной.
     Аракси восседала среди подушек огромного ложа, задрапированного воздушными шелками и освещенного золотистым магическим шаром, висевшим у нее над головой. В этом свете она казалась озаренной янтарным сиянием. Светлые волосы рассыпались по подушкам и по плечам, укрытым покрывалом тончайшего шелка. Во взоре ее серых глаз, устремленных на Келсона, читалась любовь и доверие, и она протянула к нему руку.
     С улыбкой он подошел ближе и взял ее ладонь, поднялся на ступеньку к огромному ложу и присел рядом, в шуршании алого шелка.
     - Тебе, разумеется, известно, - заметила она, когда он склонился поцеловать ее пальцы, - что все надеются на то, что в эту ночь будет зачат наш первенец.
     И она ласково улыбнулась, встретив его удивленный взгляд; но затем он ответил на ее улыбку и, развернув ее руку ладонью к себе, легонько тронул языком запястье.
     Задрожав от радостного предвкушения, она засмеялась с восторгом, - отголосок их давнего детского счастья, - и, потянувшись другой рукой, обняла Келсона за шею, вовлекая его в объятия.
     - Да, именно этого от нас и ждут, - хриплым голосом подтвердил он, чувствуя, как нарастает в душе чудесная радость, и кончиками пальцев ласково проводя по ее щеке. - Гвиннед надеется...
     - ..что каждый из нас исполнит свой долг! - закончила она за него со смехом, и все другие слова стали не нужны, когда уста их соприкоснулись в опьянении нарастающей страсти, - и Келсон Гвиннедский наконец обрел истинное счастье со своей единственной королевой.
     
     
     
     Катерина КУРТЦ
   ХРОНИКИ КОРОЛЯ КЕЛСОНА I
    НАСЛЕДНИК ЕПИСКОПА





   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

ПРОЛОГ

   И Он возложил на Себя правду, как броню, и шлем спасения на главу Свою; и
облекся в ризу мщения, как в одежду, и покрыл Себя ревностью, как плащом.
   Исайя 59:17

   Эдмунд Лорис, бывший когда-то Архиепископом Валорета и Примасом Гвинедда,
посмотрел на море через заляпанные  солью  окна  башни,  в  которой  он  был
заточен, и позволил себе легкую улыбку. Редкая радость была вызвана не  тем,
что ветер, задувавший в окно, стих, а тем, что в требнике, лежавшем  у  него
под рукой, было спрятано письмо, весьма его обрадовавшее.  Предложение  было
воистину королевским, даже принимая во внимание тот высокий сан, который  он
занимал перед своим падением.
   Тихонько вздохнув, Лорис нагнул голову и подвинул книгу, держа ее  обеими
руками, осторожно, чтобы это движение не привлекло внимания его  тюремщиков,
которые могли наблюдать за ним. Вот уже два года как его держали здесь.  Вот
уже два года его жизнь была ограничена стенами этой кельи, и только время от
времени ему разрешалось  участвовать  в  жизни  остальной  части  монастыря:
ежедневное посещение мессы и вечерни, всегда в сопровождении двух молчаливых
спокойных монахов, и встречи с исповедником раз в месяц - это редко был  тот
же самый дважды подряд, и никогда тот же самый два месяца подряд. Если бы не
один из братьев, приносивших  ему  еду,  чью  склонность  к  интригам  Лорис
обнаружил очень быстро, у него не было бы никакого контакта с внешним миром.
   Внешний мир - как он хотел оказаться там снова! Два года, проведенные  им
в монастыре Святого  Иво  были  всего  лишь  продолжением  того  беспредела,
который начался за год до этого, когда умер король Брион.  В  такой  же  как
этот холодный ноябрьский день Брион Халдейн  встретил  свою  гибель,  убитый
порожденной адом магией волшебницы-Дерини, неожиданно оставив своему сыну  и
наследнику, четырнадцатилетнему Келсону, дар запрещенных возможностей.
   При этом молодой Келсон не колеблясь принял это богомерзкое наследство  и
использовал его, чтобы  уничтожить  почти  все,  что  Лорис  считал  святым,
включая Церковь, противостоящую использованию волшебства в  любой  форме.  И
все это было сделано под маской его "Божественного права"  управлять  и  его
священной обязанности защищать свой народ - хотя, как  король  мог  защищать
свой народ, сотрудничая с силами зла, оставалось  вне  понимания  Лориса.  К
концу следующего лета, с помощью еретиков-Дерини Моргана и Мак-Лейна, Келсон
сумел обратить большинство дружественных  епископов  против  Лориса.  Только
больной Корриган остался предан ему - и его преданное  сердце  не  выдержало
прежде чем Лорису было нанесено  такое  оскорбление.  Мятежные  епископы  на
самом деле верили, что они сделали большое  добро,  позволив  Лорису  пройти
через так называемый "суд", бывший чистой пародией, изгнав его с должности и
пожизненно сослав его.
   Все еще  ожесточенный,  но  воодушевленный  представившейся  возможностью
восстановить надлежащий порядок, бывший архиепископ слегка прижал край книги
к губам и подумал о ее тайном  содержании  -  сообщении  от  людей,  имевших
сходные  причины  для  неприятия  того,  что  делал  новый  король.   Ветер,
завывающий в черепице прибрежных башен монастыря святого Иво, пел о  свободе
моря, с которого он пришел, принося  воздух,  полный  соли  и  криков  чаек,
кружащихся над аббатством постоянно,  за  исключением  самых  темных  ночных
часов, и впервые за время своего заточения Лорис позволил себе надеяться  на
скорое освобождение. В течение многих месяцев  он  боялся,  что  никогда  не
будет свободен прежде чем умрет.
   О, он не был настолько глуп, чтобы  не  понимать,  что  за  все  придется
платить - но сейчас он мог позволить себе обещать все что угодно. Он мог  бы
осторожно и искусно играть в своих интересах на несколько сторон,  и,  может
быть, стать в конце концов даже сильнее чем перед своим поражением. Тогда он
бы сделал себя инструментом Божьего возмездия, сметя проклятых Дерини с лица
земли раз и навсегда.
   Зараза Дерини была  в  самой  крови  короля  -  возможно  во  всей  линии
Халдейнов, а не только в Келсоне. Вначале, Лорис считал, что  магия  Келсона
была унаследована им от его матери  -  этой  бедной,  затравленной  женщины,
которая теперь хранила строгое  уединение  в  другом  отдаленном  аббатстве,
молясь о спасении души ее сына-Дерини и  своей  собственной,  и  посвятившей
свою жизнь покаянию за то зло, которое  она  выносила.  Она  признала  перед
всеми свою вину в том, что в  торжественный  день  коронации  Келсона,  была
готова пожертвовать своей  жизнью  и  даже  душой,  чтобы  защитить  его  от
волшебницы, ответственной за смерть его отца.
   Но королева Джеана, хоть и имела волю, не смогла бороться с Келсоном; и в
конце концов, молодой король был должен принять вызов, полагаясь  только  на
собственные силы - потрясающие  силы,  как  это  выяснилось,  вполне  равные
вызову, брошенному ему, но применение их  было  пугающим.  Вместо  признания
того,  что  кровь  матери-Дерини  могла  оказать  свое  воздействие,  Келсон
публично  обратился  к  своему  священному   праву   как   источнику   своих
новоприобретенных  способностей.  Иного  Лорис  боялся  даже  в  то   время,
поскольку он помнил истории относительно отца мальчика.
   На самом деле,  чем  больше  Лорис  думал  об  этом,  а  он  имел  вполне
достаточно времени для этого в течение двух  последних  лет,  тем  более  он
убеждался, что не только  Брион  и  неизвестные  до  сих  пор  предки-Дерини
виноваты в том чем стал Келсон, но и Джеана. О полном масштабе заразы  можно
только догадываться. Конечно, Брион, а до него его отец,  время  от  времени
давали некоторым Дерини  убежище  при  своем  дворе.  Ненавистные  Морган  и
Мак-Лейн были всего лишь последними  и  наиболее  очевидными  из  многих  им