этого наверняка, не так ли?
     По их испуганным лицам она вмиг поняла, что такая возможность никому прежде в голову не приходила. Сделав еще шаг, Ивейн вдруг споткнулась, и лишь тогда позволила Джессу забрать у нее Тиега; тот постарался поудобнее уложить мальчика на полу и сам сел рядом.
     - Грегори, пусть там отец Аврелиан сменит Кверона у ложа Анселя, а Кверона срочно позовите сюда, - велел Тавис, понемногу, ласковой приливной волной принимаясь нагнетать спокойствие в сознание Ивейн. - Конечно, сам он не способен блокировать, но хорошо изучил этот дар, пожалуй, даже лучше меня самого. Ивейн, расслабьтесь, пожалуйста, теперь это наша забота, а не ваша. Я даже и пытаться пока не буду разблокировать вас, мне только хочется посмотреть, что именно сотворил Тиег. Закройте глаза.
     Она слышала, как ушел Грегори, но ей было все равно. Со вздохом она опустилась на скамью рядом с Джоремом, и брат обнял ее за плечи. Сбоку присел Тавис.
     - А теперь мысленно вернитесь к тому, что случилось, и представьте себе все как можно яснее. - Тавис осторожно коснулся ее виска, убрав прядь волос за ухо, а покалеченной рукой уверенно притронулся к шее. - Вот так, все по порядку. Чтобы мне не пришлось впустую рыться в ваших воспоминаниях. И не волнуйтесь, что пришлось усыпить Тиега. Это было самое разумное в таких обстоятельствах.
     Слегка успокоившись, Ивейн расслабилась и лишь чуть слышно застонала, когда Тавис перешел с уровня сознательного на более глубокий, куда страх не имел доступа и не ощущалось течение времени.
     Придя в себя, первое, что Ивейн почувствовала, это что усталость ушла, - зато все ее способности вернулись, как прежде. С небывалым облегчением она наскоро проделала все привычные упражнения, которые Дерини осваивают в самом начале обучения, и убедилась, что все в полном порядке.
     - О, слава Богу! - выдохнула она и с благодарностью взглянула на Тависа. - И спасибо тебе. Я так боялась, что убрать блок может лишь тот, кто его поставил...
     С лукавой усмешкой Тавис покосился на виновника переполоха, мирно дремлющего в меховом покрывале на руках у Джесса.
     - К счастью, ложная тревога.., однако вы верно оценили другую опасность. Если бы ему удалось задеть также меня и Сильвена...
     Быстрым движением, прежде чем Ивейн успела что-то сказать, он нагнулся и взял мальчика за запястье. Джесс не шевельнулся.
     - Но об этом нам можно больше не тревожиться, верно? - Тавис приподнял брови. - Он не сможет никого блокировать - равно как и исцелять, или иным образом проявлять свой дар, пока я или Сильвен не позволит ему это... А мы снимем свой блок, после того как вы установите ему надежные зашиты - я правильно понял, что вы бы предпочли заняться этим сами?
     Совершенно верно.., и Ивейн тут же сделала это, за считанные секунды, ибо защиты, призванные помешать маленьким Дерини причинить вред себе и окружающим, были давно разработаны и знакомы ей. Тавис был прав, поставив блок до той поры, Ивейн полностью поддерживала это решение.
     Покончив с защитами, она получше закутала Тиега в покрывало и вновь опустилась на скамью, испустив вздох облегчения. Грегори тем временем вернулся с Квероном, и оба сели по бокам от Сильвена, который по-прежнему не пришел в себя от происходящего. Кверон сочувственно и понимающе улыбнулся Ивейн: видимо, Грегори успел рассказать ему всю историю; и она расслабилась настолько, что даже позволила себе зевнуть - Ивейн подавляла это желание с того самого момента, как пришла в себя.
     - Ну вот, по крайней мере, эту проблему с Тиегом мы решили, - заметила она со смешком. К ней уже вернулось привычное спокойствие и уравновешенность. - Тавис, можешь разблокировать моего ужасного отпрыска, когда пожелаешь - хоть через год, если думаешь, что урок пойдет ему на пользу.
     - Он не хотел ничего дурного, - заметил Тавис. С той же легкостью, с какой он лишил мальчика его дара, он вернул его способности, одним легким касанием. - Он просто хотел похвалиться перед мамой - чтобы она им гордилась, какой он взрослый. Ему неплохо дается наблюдать за тем, как действуют Дерини. Тогда, когда он помог вам исцелить Камлина, все было точно также?
     Ивейн с улыбкой пожала плечами.
     - Видимо, да. Мне трудно это описать словами, но тогда нам всем горячо пришлось... - Она бросила смущенный взгляд на Сильвена. - О вас ведь можно сказать то же самое, да? Хотя Тавис никогда не причинил бы вам вреда... Но это настоящее боевое крещение, по-иному не скажешь. Насколько я могу судить, они успели вам рассказать все, что нужно, прежде чем я обрушилась со своими проблемами?
     Джорем кивнул, а Целитель выдавил слабую усмешку.
     - Боюсь, я еще не успел до конца осознать, насколько все это важно, - неуверенно произнес он. - Но, конечно, я сделаю все, что в моих силах. Так рад вновь свидеться с вами, леди Ивейн! Жаль только, что Райс... - Он покраснел и в смущении опустил голову, - Извините. Боюсь, у меня еще мысли путаются. Все это так.., непривычно.
     - Да, правда. - Она медленно вдохнула и выдохнула, стараясь не смотреть налево, где стояли три саркофага, и не думать о Тиеге.
     - Но не стесняйтесь вспоминать Раиса, - продолжила она уверенно. - Я тоскую о нем сильнее, чем могла бы передать словами, но это не значит, что я принимаюсь рыдать, как только слышу его имя.
     Именно благодаря ему мы ищем теперь у Целителей тот дар, которым обладаете вы.., и полагаю, он был бы рад, что именно вы оказались наделены этой способностью.
     Что касается Тиега, Ивейн сомневалась, что сия весть обрадовала бы Раиса, но об этом она ни с кем говорить не станет. В уголке сознания - и Тавис, без сомнения, прочел эту мысль, - таилось опасение, что они вздумают использовать Тиега в своих замыслах с Реваном, если Тавис по каким-то причинам не подойдет.., хотя, впрочем, теперь эту роль может сыграть Сильвен!
     Грегори хмыкнул.
     - А ведь первым-то Райс опробовал свой талант именно на мне!.. Хотя еще раз повторю, если бы мы с самого начала сказали Сильвену правду, то сберегли бы массу времени и усилий. Но всем так хотелось поиграть в таинственность...
     Хмыкнув, Джорем похлопал Грегори по плечу.
     - Ладно, все мы задним умом крепки. Ты и сам знаешь не хуже меня, почему мы держали наши поиски в секрете. Если регенты хоть что-то пронюхают, мы лишимся последнего шанса спасти нашу расу.
     - Раз уж вспомнили о регентах, давайте поговорим о том, что случилось в Валорете, - резко перебил его Кверон. - Понятно, что всех отвлекла история с Тиегом, но вы не догадались ввести Ивейн в курс дела. Она знает, что случилось, помимо ранения Анселя?
     Посмотрев на их лица Ивейн поняла, что самого худшего еще не слышала. Она обернулась к брату, и тот со вздохом накрыл ее ладони своими, отвечая мысленно.., так было легче, нежели облекать это в слова:
     - Задача была выполнена, пять из шести, однако возникли непредвиденные сложности. Не задавай лишних вопросов; просто посмотри, что произошло.
     Не зря, ох, не зря, дурные предчувствия терзали ее сердце. Войдя в контакт с Джоремом, она торопливо считала информацию и с ужасом узнала о хладнокровном, безжалостном убийстве Гизелы Мак-Лин.
     И о том, что теперь всю вину за это преступление неминуемо возложат на Тависа с Анселем, поскольку скрыть следы пребывания Дерини во дворце невозможно, и кровавый след приведет преследователей прямо к Порталу...
     - Я уверен, что меня не узнали, - произнес Тавис, когда Ивейн наконец вышла из транса и открыла глаза. - Но вот Ансель... И конечно, осталось столько крови... Теперь уже никто не усомнится, что уборная в подземелье служила и иным целям.
     Грегори упрямо покачал головой и уперся руками в колени. Глаза его, покрасневшие от усталости, горели яростным огнем.
     - Дерини в замке! Да регентов удар хватит! Теперь ясно, кого станут винить в убийстве бедной девочки.
     - Но зачем Дерини убивать ее? - возразила Ивейн. - Какая им выгода? И почему пощадили ее сестру? В этом нет никакого смысла.
     - Ну, регентам и не понадобится его искать. По их словам, Дерини вершат свои злодейства без всякого мотива и оправданий, - пояснил Джорем. - Так что об этом никто и задумываться не станет. Равно как и о том, насколько удачно все сложилось, что именно в эту ночь никого из регентов не оказалось в Валорете - так чтобы их уж точно нельзя было уличить в убийстве, хотя как раз у них-то повод для этого имелся, и еще какой! Одному Богу известно, как они планировали скрыть свое злодеяние, если бы нас не угораздило вмешаться.
     - Скорее всего, просто заявили бы, что девочка умерла во сне, - предположил Тавис. - Это порой случается, это всем известно. Но, увы, тут подоспели мы и предоставили им куда более выгодное объяснение. - Он вздохнул и, упираясь локтями о колени, принялся тереть виски здоровой рукой и покалеченной. - Боже, вот незадача! Даже если бы мы старались изо всех сил им угодить, и то не придумали бы ничего лучше!
     - Ну, вы могли бы позволить себя схватить, - мягко возразил Джесс. Тавис вскинул голову, потрясенный, и молодой человек криво усмехнулся, поднимая брови. - Конечно, неудачная шутка. Но ты не должен судить себя так строго. Вы же не могли предположить, что все так получится. И никто здесь не думает обвинять вас в случившемся. К тому же, вам удалось заблокировать способности Ричелдис и всех остальных. Это большое дело.
     Делая над собой усилие, чтобы в это поверить, Тавис кивнул и скривил губы в жалком подобии улыбки - впрочем, ему никого не удалось этим обмануть, даже себя самого.
     - Я мог бы возразить, что все прошло бы иначе, если бы мы меньше времени потратили на Джейми и Элинор, или первым делом пошли бы к девочкам... Но что толку махать кулаками после драки. - Он ударил покалеченной рукой по ладони, затем безвольно опустил руки и поник головой. - Интересно, как долго они сочтут возможным ждать, прежде чем выдадут Ричелдис за этого ублюдка Мак-Инниса?
     Ивейн передернуло при мысли об этом, ведь Тавис был совершенно прав. Девочка тринадцати лет от роду была обречена.., хотя она, по крайней мере, останется в живых.
     - Боюсь, что в ближайшие месяцы мы еще не раз услышим эту историю в пересказе, - прошептала она. - О том, как наследница Дерини вышла замуж за фаворита регентов. И о том, как убийцы Дерини пробрались тайным ходом в замок, чтобы убить сестру Ричелдис - и прикончили бы и ее тоже, если бы не бравые дворцовые стражники, которые не дали свершиться злодейству...
     - Да они нас заметили совершенно случайно, уже у самого Портала, - возмутился Тавис.
     - Конечно, но регенты представят эту историю совсем в ином свете, - возразил Джорем. - И даже если никто не опознал Анселя, все равно, Дерини это не поможет. Они заявят, что убийцы Дерини пытались сбежать тем же путем, что пришли, и кровавый след привел верных стражников к самому их дьявольскому Порталу, о существовании которого никто доселе не подозревал.
     - И теперь у нас не осталось никакой возможности попасть во дворец, - добавил Джесс.
     Тавис кивнул.
     - Использовать Портал сейчас равносильно самоубийству. Готов поручиться, что там поставили не меньше дюжины человек охраны. И если их Дерини и не сумеют разрушить этот ход, то, по крайней мере, регенты заставят их перекрыть к нему доступ.
     Как бы то ни было, для нас теперь этот Портал не существует, а значит, не может быть и никаких контактов с Джаваном.
     - Кстати, насчет Джавана, - вмешался Кверон. - Не догадаются ли регенты о его участии в ночных событиях?
     Тавис тряхнул головой.
     - Нет, не думаю. Конечно, все зависит от того, насколько широко они используют своих Дерини, когда допрашивают людей. Но он обещал, что немедленно отправится спать и останется у себя. Если он послушался, то у них не будет повода ни в чем его заподозрить.
     - Боже, надеюсь, что ты прав, - пробормотал Джорем, - Нелегко ему придется ближайшие пару дней!
     - Да, бедный паренек, - согласилась Ивейн. - Теперь он остался совсем один.

Глава 11

     Ибо можешь ты быть владыкой над не праведными, но не властен ты над тем, что я сужу праведным, будь то в речах или в деяниях
     4-я Маккавеев 2:58 (Апокриф.)

     Одиночество, стоит заметить, менее всего тяготило Джавана в тот момент, когда его друзья Дерини в монастыре святого Михаила тревожились о судьбе принца, ибо он еще не имел представления о том, какие последствия будут иметь для него события этой ночи. Подобно большинству принцев, он привык быть один - или в окружении свиты и прислуги, что, в общем-то, одно и то же.
     Они с братьями очень рано лишились матери; их воспитанием занимались суровые наставники и слуги преклонных лет. Конечно, все трое наслаждались обществом друг друга, и все же их детство нельзя было назвать счастливым. Король Синхил никогда не был щедр на изъявления чувств; к тому же после смерти супруги ему еще труднее было проявлять интерес к детям, самое существование которых казалось ему насмешкой над его прежним монашеским саном - более того, хромоту Джавана отец считал явным знаком гнева небес, что он оставил свое истинное предназначение. Куда проще было предоставить посторонним людям заботы о детской и о том, чтобы подготовить ему достойного наследника - это хотя бы оправдывало его появление на свет - а других держать как бы про запас, подальше от людских глаз, чтобы пореже напоминали Синхилу о его несложившейся жизни.
     С годами король помягчел к сыновьям, и все же общение с посторонними для них было весьма ограниченным и проходило под строгим надзором.
     Лишь незадолго до смерти Синхила сыновья регентов стали приходить в классную комнату и занимались вместе с принцами, а прежде им даже не дозволялось встречаться с другими детьми. Дружба, связавшая Джавана с его Целителем Тависом О'Нилом, была единственной в своем роде. Синхил был уверен, что действует сыновьям во благо, ограждая их от любых жизненных тягот, поскольку сам втайне страшился того мира, куда его насильно заставили вернуться; он никогда не сознавал, на какое одинокое, замкнутое существование обрек своих детей.
     Положение принцев мало изменилось после смерти отца, хотя мальчики уже были достаточно взрослыми, и соображения безопасности не требовали столь строго изолировать их от всех и вся. Две самых неприятный стороны королевской жизни - отсутствие личной жизни и настоящих друзей - были подчеркнуты особенно явно, когда регенты постановили, что у каждого из троих братьев отныне должен быть свой двор. "Дабы они могли скорее повзрослеть", - так объяснил это на совете архиепископ Хьюберт своим проникновенным, насквозь фальшивым тоном, который Джаван так возненавидел за последние месяцы.
     На самом же деле - Джаван отлично понимал это, и его друзья Дерини были согласны - регенты старались как можно надежнее оградить мальчиков от стороннего влияния и не позволить им обсуждать что бы то ни было между собой, как они привыкли.
     Так они никогда не смогут стать независимыми, не сумеют даже взбунтоваться. После коронации Алроя это стало еще более очевидно. Как только близнецам сравнялось двенадцать и, по обычаю, они закончили учебу, постепенно из дворца исчезли их прежние наставники и даже случайные соученики, а всех Дерини сменили придворные из семейств регентов и их фаворитов, которыми теперь, казалось, кишит вся столица. Джаван почувствовал себя самым одиноким после Рождества, когда Тавису пришлось бежать из дворца - ибо только с ним он мог изучать свои открывшиеся способности. Регенты прикончили бы его, если бы узнали...
     К тому же, изоляция отнюдь не означала настоящее одиночество. Наоборот, Джаван теперь никогда не оставался один. На тех официальных мероприятиях, где требовалось его присутствие, их с братьями всегда сопровождал кто-то из регентов и целая толпа придворных. Вечерняя трапеза чаще всего проходила в большом зале дворца, с огромным числом гостей.
     Редкие вылазки на природу, ради охоты или просто прогулки, тоже были обставлены церемонно и не обходились без участия регентов или их соглядатаев. Личная свита Джавана сплошь состояла из людей, подобранных регентами, включая личного исповедника принца, который, в свою очередь, приходил на исповедь к архиепископу Хьюберту.
     И всякий раз, когда Джаван был поглощен общественными обязанностями, специально придуманными, дабы создать иллюзию, будто он участвует в управлении страной, или пытался занять свое свободное время чем-то не вызывающим подозрений регентов, рядом с ним неотступно находился Карлан, юный оруженосец, смекалистый и неглупый, но навязчивый до такой степени, что буквально путался под ногами. Карлан прислуживал ему за столом, подавал одежду, помогал совершать утренний туалет, занимался фехтованием, играл в кардунет и другие настольные игры и спал на подстилке у кровати принца. Лаже в часовню он следовал за Джеваном, а ведь прежде это было единственное место, где тот мог хоть пару минут побыть в одиночестве!
     Впрочем, молитвы у регентов не вызывали неудовольствия, и даже наоборот, как вскоре понял Джаван, они это приветствовали. Они полагали, что Джаван идет по стопам отца и склоняется к монашескому призванию, а это было им очень по душе. Если средний сын затворится в обители, он не сможет претендовать на корону; а Райс-Майкл был для регентов куда предпочтительнее - на случай, если Алрой умрет, не оставив наследника.
     Джаван не торопился их разочаровывать. Он извлекал много пользы из ежедневных богослужений и старался посещать все службы, какие только мог - но отнюдь не ради того, чтобы молиться, как были уверены регенты. И порой Карлан тоже получал кое-что, чего совсем не ожидал.., вынужденная неподвижность во время службы, сковывавшая равно принца и оруженосца, давала, как в том скоро убедился Джаван, великолепную возможность покопаться у Карлана в сознании.
     О, Джаван не имел ничего против Карлана лично, раз уж все равно без регентского соглядатая ему было не обойтись; молодой человек был всего на пару лет старше принца и обладал легким, смешливым нравом. Он был также неплохо образован и всегда в курсе последних дворцовых сплетен - и охотно делился ими с молодым хозяином.
     Но так же охотно Карлан сообщил Джавану, что каждую неделю советник графа Мердока допрашивает всех троих оруженосцев в присутствии ищейки-Дерини под заклятьем правды. Значит, все то, что говорит или делает Джаван при Карлане, он с тем же успехом мог бы делать и на глазах у регентов, независимо от того, насколько сам оруженосец лично предан принцу. Единственной возможностью было слегка подправлять его воспоминания - именно так Джавану и удавалось скрыть свои встречи с Тависом.
     В этом искусстве Джаван даже достиг определенных успехов.., хотя Тавис и предупреждал, что использовать свою силу без нужды было глупо и опасно и что принцам не к лицу хвастаться властью, хоть политической, хоть магической. Джаван ему верил.
     Впрочем, ни та, ни другая власть не позволила бы Джавану выяснить точно, что же произошло той ночью с Тависом и Анселем. Он очень скоро понял, что случилось неладное, ибо слышал отдаленный звон мечей в Королевской башне, вскоре после полуночи, и был уверен, что его друзья каким-то образом в этом замешаны, хотя и не осмеливался выказать свою тревогу. Еще целый час после этого в коридорах замка слышались взволнованные крики и топот сапог стражников. Один раз он рискнул приоткрыть Дверь и спросить пробегавшего охранника, в чем дело, но в ответ услышал лишь вежливую просьбу - или, скорее, приказ - вернуться к себе и лечь в постель. Мол, все в порядке...
     Карлан преуспел не больше, когда спустя какое-то время принц послал его на кухню добыть какой-нибудь еды; а ведь оруженосец был таким же любопытным, как и его господин. Он вернулся и принес хлеба, сыра и эля - и ничего более. Стражники едва не оборвали ему уши, за то что осмелился сунуться куда не прошено. За дверями опочивальни принца тем временем обосновались два охранника, что косвенно подтверждало правдивость Карлана. Джаван опять попытался что-то разузнать, но хмурый сержант лишь еще раз, на сей раз почти грубо, повт