или наезжали на их  коней,
не разбирая кто с чьей стороны. Келсон и его свита оставались в резерве,  но
их помощь так и не  понадобилась.  Единственное  "действие"  отряда  Келсона
заключалось в прыжке его лошади, когда одна их овец проскочила у  нее  между
ног.
   Вскоре бандиты начали бросать оружие и поднимать руки,  сдаваясь.  Крича,
трурилльские солдаты сгрудились, чтобы  окружить  их.  Когда  отряд  Келсона
отошел и занял позицию по периметру поляны, окружая как пленников, так и  их
захватчиков,  трурилльские  солдаты  начали  приказывать   своим   пленникам
спешиться  и  стали  вязать  их.  Эван,  осмотрев  свою  команду  в  поисках
постраждавших и не нашедший  таковых,  направил  своего  коня  к  Келсону  и
отсалютовал поднятой рукой в латной перчатке.
   "Неплохо позабавились, Сир," -  сказал  он  негромко,  кивая  на  жителей
Приграничья. - "Эй, Вы, сержант!" - сказал он громче. - "Ко мне, быстро!"
   Услышав  команду,  один  из  старших  и  лучше  вооруженных   трурилльцев
обернулся и медленно подъехал к королевской свите,  поглядывая  на  штандарт
Халдейнов  почти  с  подозрением.  Остановившись  перед  ними,  он  небрежно
отсалютовал им мечом,  поглядев  вначале  на  Келсона  и  Коналла,  а  затем
переведя взгляд на Эвана.
   "Добро пожаловать, сэр," - сказал человек, убирая свой  меч  в  ножны.  -
"Судя по Вашему пледу, я думаю, что вы горец. Вы, часом, не Клейборн?"
   Но прежде чем Эван смог ответить, человек еще раз  мельком  посмотрел  на
Келсона и Коналла. -"Милорды, я также благодарю  вас  за  помощь.  Мы  редко
видим Халдейнов так далеко на западе."
   "И, несомненно, хотите видеть еще меньше." - угрюмо подумал Келсон,  тоже
убирая меч в ножны и снимая шлем.
   Он подумал, что не стоит раздражаться из-за  того,  что  человек  его  не
узнал. Келсон сомневался, что за последние несколько лет хоть  один  Халдейн
заезжал так далеко в западное Приграничье, если не считать его краткий набег
в Кулди два года назад, чтобы присутствовать на злополучной  свадьбе  Кевина
Мак-Лейна  и  сестры  Моргана  Бронвин.  Его  путешествие  прошедшим   летом
ограничилось, в основном, Меарой и равнинными Кирни и Кассаном.  А  когда  в
Приграничье были люди, вообще не признававшие титулы  равнинной  знати,  как
можно ожидать от простого сержанта, что он узнает короля в лицо?
   "Я Келсон," - сказал он терпеливо, снимая со своих влажных  черных  волос
покрытый пятнами пота шлем и  передавая  его  оруженосцу.  -  "Кажется,  что
присутствие данного представителя Халдейнов оказалось  своевременным.  А  Вы
кто?"
   Человек склонил голову в холодном официальном уважении.
   "Гендон, мой Король, вассал барона Трурилльского."
   Келсон ответил ему таким же холодным  безразличным  кивком,  который  был
адресован ему, затем тыльной стороной  кольчужной  перчатки  отбросил  назад
пряди влажных  волос,  упавшие  ему  на  лицо,  и  посмотрел  на  пленников,
охраняемых людьми Гендона.
   "Эй, Гендон?" - сказал  он  спокойно.  -  "Скажите,  мастер  Гендон,  что
произошло? На самом деле, я не уверен, что Вам вообще была нужна помощь. Они
не были хорошо вооружены."
   "Они вне закона, мой господин," - в ответе звучало удивление,  как  будто
все и так было ясно. - "Они совершают набеги через границу и угоняют скот, а
иногда даже женщин и детей."
   "Да?"
   "Ну, мы стараемся не  допускать  этого,  милорд,"  -  несколько  виновато
продолжал Гендон. - "Барон, как положено,  регулярно  высылает  патрули,  но
человек с полудюжиной овец запросто может скрыться в этих холмах,  оставаясь
незамеченным. Молодой барин Мак-Ардри говорит, что Транша тоже  страдает  от
этой напасти."
   "Под молодым помещиком Вы имеете в виду  Дугала,  сына  предводителя?"  -
спросил Келсон, в котором внезапно проснулся личный интерес.
   Гендон в удивлении поднял бровь. - "Вы знаете молодого Дугала, милорд?"
   "Можно и так сказать," - с улыбкой ответил Келсон. - "Я не видели  его  в
последнее время?"
   "В последнее время? Да каждый божий день."
   Но когда Гендон показал в сторону своих людей и изогнулся в седле,  чтобы
посмотреть в их сторону, явно ошеломленный тем, что этот  король  с  равнины
явно знал об отношениях между горцами, Келсон уже заметил  того,  о  ком  он
спрашивал: худого  всадника,  накрытого  серо-черно-желтым  пледом,  который
только частично скрывал доспех из грубой коричневой кожи. Он разговаривал  с
одним из трурилльцев, стоя одной ногой на земле и поставив другую в  стремя,
и подзывал знаками кого-то еще. Кольчужный  шлем  закрывал  волосы,  которые
могли бы помочь опознать его несмотря на доспехи, но  и  без  этого  Келсону
была хорошо знакома косматая горная лошадка всадника, покрытая коричневыми и
белыми пятнами, хотя все эти приметы были слишком общими, чтобы заметить  их
в пылу битвы - несомненно, Келсон не заметил всадника  раньше  именно  из-за
этого.
   Будущий предводитель клана Мак-Ардри почувствовал взгляд короля в  то  же
мгновение, когда Келсон заметил его. Ему было достаточно одного  взгляда  на
всадников под королевским штандартом, чтобы бросить все и, широко  улыбаясь,
галопом поскакать к королю.
   "Дугал Мак-Ардри, черт побери, что это?" - закричал Келсон, показывая  на
приближающегося коня и тоже широко улыбаясь. -  "Клянусь,  лошадь  не  может
выглядеть так странно!"
   Молодой Мак-Ардри натянул поводья и почти выскочил  из  седла,  стаскивая
кольчужный  шлем  со  своих  светло-бронзовых  волос   и   опускаясь   перед
королевским конем на колени.
   "Ну, вообще-то это  та  скотина,  которая  несколько  раз  сбросила  Вашу
Светлость, когда Вы пытались ее объездить!" - ответил Дугал. Его  меч  висел
на перевязи на его левом плече, так чтобы его можно было  вытащить  с  левой
стороны, но сейчас он наполовину вытащил его правой рукой и, сияя гордостью,
отсалютовал рукояткой.
   "Добро пожаловать на границу, мой Король! Мы так давно не виделись."
   "Да, и я, между прочим, прикажу  тебя  выдрать,  если  ты  немедленно  не
встанешь с колен!" - радостно сказал Келсон, подавая Дугалу знак  подняться.
- "Я был тебе братом, пока не стал королем. Коналл, погляди  как  он  вырос!
Эван, Вы помните моего сводного брата?"
   "Да,  Сир  -  и  озорство,  с  которым  оба  из  вас  имели   обыкновение
терроризировать мою школу пажей! Рад видеть Вас, Мастер Дугал."
   "И я Вас, Ваша Светлость."
   Когда Дугал вложил меч в ножны и  встал,  а  Келсон  спрыгнул  со  своего
рослого Р'Кассанского жеребца, Коналл, поджав губы, кивнул в ответ на легкий
поклон Дугала в его сторону; они с  ранних  лет  недолюбливали  друг  друга.
Будучи почти таким же рослым как Келсон, молодой приграничный лорд  выглядел
едва ли старше чем когда он оставил  двор  четыре  годами  назад,  веснушки,
разбрызганные по его носу и  щекам,  только  усиливали  восприятие  его  как
ребенка. Его большие квадратные резцы сверкали белым, а на  лице  выделялось
пятнышко рыжеватых усов на верхней губе, как у подростка. Но глаза,  которые
встретили Келсона, больше не были глазами ребенка.
   Двое молодых людей крепко обнялись, хлопая друг  друга  по  спине,  потом
разошлись, чтобы рассмотреть  друг  друга  повнимательнее.  Келсон  не  стал
сопротивляться, когда Дугал, прежде чем снова посмотреть на него,  взял  его
руку и прижался губами к тыльной стороне его латной перчатки..
   "Как ты, Дугал?" - пробормотал он.
   "Теперь, когда Вы, мой  принц,  здесь  -  неплохо,"  -  ответил  Дугал  с
придворным акцентом, которому он обучился много лет  назад..  -  "Здесь,  на
западе, мы слышали кое-какие истории, но?"  -  Он  пожал  плечами  и  широко
улыбнулся. - "Ладно, я, честно говоря, не думал увидеть  Вашу  Светлость  до
того дня, когда я прибуду ко двору, чтобы подтвердить свой  графский  титул.
Приграничье и горы никогда не были любимым местом королей-Халдейнов."
   "Этот Халдейн любит жителей Приграничья," - сказал Келсон,  воспоминая  с
любовью пожилого отца Дугала, кто явил Дугала двору, когда ему было семь,  а
Келсону девять. -  "И  слава  Богу,  для  того,  чтобы  мы  в  конце  концов
встретились, не  потребовалась  смерть  твоего  отца.  Как  поживает  старый
Колей?"
   "Настолько хорошо, насколько  можно  надеяться,"  ответил  Дугал,  слегка
подавленный. "Правда, со дня твоей коронации он никуда не  ездит.  Я  провел
последние три года, ухаживая за ним и учась ремеслу стража границы. Я теперь
не думаю, что мое ученичество может продлиться долго."
   "Похоже, его здоровье ухудшилось. Мне жаль, Дугал," - пробормотал Келсон.
Но прежде чем он продолжил, Гендон, трурилльский сержант, кашлянул.
   "Прошу прощения, Ваше Величество,  но  у  молодого  Мак-Ардри  есть  свои
обязанности. Дугал, там раненые."
   "Да, сержант, я позабочусь о них." - Дугал слегка  поклонился  Келсону  в
знак извинения. - "Прошу прощения, Сир."
   "Конечно. Мои люди помогут."
   Большинство ран было легкими - небольшие  порезы  и  ушибы,  обычные  для
любой  грубой  и  беспорядочной  схватки,  но  у  нескольких  человек  -   и
трурилльцев, и  пленников  -  обнаружились  более  серьезные  ранения.  Один
человек был мертв, несмотря на  очевидную  сдержанность,  проявленную  всеми
участниками схватки. Келсон приказал своему  полевому  врачу  и  оруженосцам
помочь местным, а когда стало ясно, что Гендон не собирается тем же  вечером
вернуться в Трурилл, дал распоряжение разбить лагерь. Коналлу было  поручено
наблюдать за тем, как сработаются отряды Эвана и Гендона.
   Келсон, сопровождаемый только Джодреллом, сам  прошелся  по  создаваемому
трурилльскому лагерю, мало говоря, но с интересом наблюдая за  происходящим.
Вспомнив о том, что Дугал упомянул "истории", которые  дошли  до  запада  за
последние три года,  он  задался  вопросом  насколько  предвзятым,  в  конце
концов, может оказаться мнение горцев о нем. В глазах людей  вроде  них  уже
того, что Келсон был Халдейн, было достаточно, чтобы  относиться  к  нему  с
подозрением. Насколько более подозрительны они стали из-за рассказов о  том,
что он владеет магией?
   Но когда он пробовал поболтать с некоторыми из них, он почувствовал,  что
их молчаливость  имела  такое  же  отношение  к  его  рангу  или  равнинному
происхождению, как и к тому, что он частично был  Дерини.  Они  были  вполне
почтительны, на свой, приграничный грубый, манер, но они говорили не  больше
того, о чем их спрашивали, и ни о чем не рассказывали сами.
   Пленники тоже ни о чем не рассказывали, но это вряд ли могло удивить кого
бы то ни было. Вся информация, которая была добыта, иногда под принуждением,
не выходила за рамки местных интересов. Пока некоторых из  них  допрашивали,
Келсон применял к  ним  свои  способности  к  Правдочтению,  но  выставление
напоказ его способностей Дерини. Казалось, не  имело  никакого  смысла,  раз
допрашивающие получали  те  же  самые  ответы,  что  и  он  сам.  Дистанция,
разделявшая  его  с  этими  людьми,  имела  мало  общего  с  магией,  а  вот
одиночество он начал ощущать по-настоящему. В конце  концов,  он  обнаружил,
что наблюдает за Дугалом, стоя у того за  спиной,  и  подал  Джодреллу  знак
молчать.
   Дугал стоял на коленях рядом с наиболее серьезно раненным из  его  людей.
Оруженосец Келсона Джатам помогал ему, не замечая  присутствия  короля.  Его
сброшенный плед лежал позади него, поверх пледа  лежал  меч  и  перевязь,  и
Келсон мог видеть, что он  для  большей  свободы  действий  расстегнул  свои
доспехи, когда он склонился, чтобы выполнять свои обязанности врача.
   Пациентом Дугала был крепкий парень-горец, вряд ли старше его самого,  но
вполовину крупнее,  страдающий  от  рубленой  раны  от  запястья  до  локтя,
которая, скорее всего,  сделает  его  бесполезным  как  фехтовальщика,  если
вообще удастся сохранить его руку. Его вторая мускулистая рука была  прижата
к глазам, бородатое лицо под ней побледнело. Когда оруженосец промыл рану, а
Дугал ослабил жгут, наложенный чуть выше, из раны хлынула яркая кровь.  Даже
с того места, где он  стоял,  Келсон  увидел,  что  мышцы  разрублены,  как,
наверное, и артерии.
   "Черт!" - чуть слышно пробормотал Дугал, снова затягивая жгут  и  бормоча
извинения, когда его пациент от боли с шумом втянул воздух. Ни  он,  ни  его
помощник, ни пациент, казалось, не заметили присутствия Келсона, когда Дугал
поднял иглу, за которой тянулась нить кетгута.
   "Берти, теперь ты должен не двигаться, если хочешь,  чтобы  мы  сохранили
тебе руку," - сказал Дугал, его придворный акцент сменился  говором  горцев,
когда он положил окровавленную руку поудобнее и передвинул державшую ее руку
Джатама. - "Держи его как можно крепче, парень."
   Когда Берти подпер раненную руку здоровой, а Джатам прижал ее у  запястья
и у бицепса, Келсон тронул оруженосца за плечо, а когда тот,  вздрогнув,  от
неожиданности посмотрел  вверх,  Келсон  кивнул.  Дугал  моргнул,  когда  он
внезапно увидел короля рядом с собой.
   "Почему бы Вам не позволить мне заняться этим, Джатам?" -  сказал  Келсон
мальчику, улыбнувшись и знаком приказывая ему отодвинуться.  -  "Он  немного
крупноват, чтобы Вы могли его удержать. Идите с бароном Джодреллом. "
   Когда Джодрелл и мальчик отошли,  Келсон  опустился  на  колени  напротив
Дугала и ополоснул свои руки в стоящем  рядом  с  головой  раненого  тазу  с
чистой водой, позволив себе слегка улыбнуться, когда Дугал посмотрел на него
в изумлении "Я стал чувствовать себя  бесполезным,"  -  объяснил  Келсон.  -
"Кроме того, похоже, что молодой Берти, лежащий здесь,  тяжелее  вас  обоих.
Привет, Берти," - добавил он, когда их пациент открыл глаза и  подозрительно
покосился на них.
   "Ладно," - усмехнулся Дугал, переходя  от  говора  горцев  к  придворному
диалекту. - "Я никогда не слышал, чтобы Вы были полевым хирургом."
   "Про тебя я тоже такого не слышал, " - возразил Келсон. - "Я  подозреваю,
что за последние годы мы оба кое-чему научились. Что мне надо делать?"
   Дугал попытался усмехнуться. - "Тогда держите его  руку  неподвижно?  вот
здесь," - сказал он, снова укладывая раненную руку, и кладя руку Келсона  на
нужное место, в то время как его пациент продолжил глазеть на Келсона.
   "К сожалению," - продолжил Дугал,  -  "у  меня  не  было  времени,  чтобы
научиться полевой хирургии так, как мне хотелось бы. Мне просто жаль беднягу
Берти. И только из-за того, что я могу лечить лошадей, он верит, что я  могу
помочь ему, так ведь, Берти?" - добавил он, снова переходя  на  приграничный
диалект.
   "Вы только посмотрите, кого молодой Мак-Ардри сравнивает  с  лошадью,"  -
добродушно ответил Берти, но, когда Дугал прикоснулся  к  ране,  он  зашипел
сквозь зубы и рефлекторно дернулся.
   Быстрыми движениями  Дугал  помог  Келсону  зафиксировать  руку  и  снова
попытался начать зашивать рану, легко переходя от  придворного  диалекта  на
говор горцев и обратно, но лицо его оставалось напряженным:
   "Берти Мак-Ардри, ты, может быть, и силен как  лошадь,  по  крайне  мере,
запахами, если не мышцами," - напыщенно сказал он, -  "но  если  ты  хочешь,
чтобы у тебя было что-нибудь кроме набитого сеном рукава, ты  должен  лежать
неподвижно! Келсон, Вы должны не давать ему двигаться, иначе от Вас  немного
пользы. Я не смогу остановить кровотечение, если он будет дергаться."
   Келсон старался изо всех сил, вспоминая старый дух товарищества,  который
объединял его и Дугала, когда они были мальчишками и который  сохранился  до
сих пор, хотя они и стали мужчинами.. Но когда  Дугал  снова  прикоснулся  к
ране,  Берти  застонал  и  снова  дернулся.  Келсон  оглянулся  и,  внезапно
решившись, положил свою окровавленную руку на лоб раненого, активизируя свои
способности Дерини.
   "Спи, Берти," - прошептал он, проводя рукой по глазам человека и чувствуя
как расслабляется напряженное тело. - "Спи и не помни ничего из этого, когда
проснешься. Никакой боли. Просто спи."
   Рука Дугала дрогнула и остановилась  на  половине  стежка,  поскольку  он
почувствовал изменение состояния своего пациента, но когда он  посмотрел  на
Келсона, его взгляд выказывал только  удивление,  но  не  страх,  проявления
которого король так привык ожидать за последние годы. Через несколько секунд
Дугал вернулся к своей задаче, работая теперь быстрее, со слабой улыбкой  на
губах.
   "Вы в самом деле кое-чему научились за четыре года, не так  ли,  Сир?"  -
тихонько спросил он, завязав последний из внутренних швов и перерезал кетгут
рядом с узлом.
   "Ты не произносил мой титул, когда мы были  мальчиками,  Дугал,  и  я  бы
хотел чтобы в будущем было бы так же, по меньшей мере, когда мы не на людях"
- пробормотал Келсон.- "И я должен сказать, что ты тоже кое-чему научился."
   Дугал пожал плечами и стал вставлять в свою иглу ярко-зеленый шелк.  "Ты,
наверное, помнишь, что я всегда умел обращаться с животными. После того, как
умер Майкл, и я был вынужден оставить двор и вернуться домой,  мне  пришлось
научиться хирургии - часть обучения барина; как говорится,  уметь  лечить  и
животных, и людей."
   Он  снова  промыл  частично  зашитую  рану,  остановившись,  когда  Берти
застонал и слегка пошевелился - а Келсон был вынужден коснуться  его  разума
снова - потом посыпал рану синевато-серым порошком и попросил Келсона  сжать
края раны с другой стороны.  Аккуратно  и  тщательно  он  начал  сшивать  их
четкими стежками зеленого шелка.
   "Это правда, что Герцог Аларик излечил себя во время Вашей коронации?"  -
спросил через мгновение Дугал, не отрываясь от своей работы.
   Келсон поднял бровь, удивляясь вопросу Дугала.
   "Это одна из историй, дошедших до запада?"
   "Да? наряду с другими".
   "Ладно, это правда" - несколько нехотя  сказал  Келсон.  -  "Отец  Дункан
помог ему. Я не видел,  как  это  случилось,  но  я  видел  результат?  и  я
действительно видел, как он потом излечил Дункана: рану,  которая  убила  бы
другого."
   "Вы правда видели это?" - спросил Дугал, остановившись, чтобы  посмотреть
на Келсона.
   Келсон слегка вздрогнул и был вынужден отвести взгляд от крови  на  своих
руках, чтобы стряхнуть воспоминания.
   "Они ужасно рисковали," - прошептал он. - "Нам было нужно убедить  Варина
де Грея, что Дерини - не всегда зло.  Варин  говорил,  что  его  способность
исцелять исходит от Бога, поэтому Дункан решил доказать ему, что Дерини тоже
могут исцелять. Он разрешил Варину ранить  его  в  плечо,  но  это  чуть  не
оказалось слишком серьезным. Я не хочу даже думать, что  могло  бы  случить,
если бы это не сработало."
   "Что значит, если бы это не сработало?" - тихо спросил Дугал, полузабыв о
игле в своих пальцах. - "Мне показалось, что Вы сказали,  что  он  и  Морган
могут исцелять."
   "Они могут," - сказал Келсон, - "только они сами не знают,  как  они  это
делают, и не всегда на этот дар можно полагаться. Может быть,  дело  в  том,
что они - только наполовину Дерини.  По  результатам  поисков  отца  Дункана
получается, что во времена  Междуцарствия  некоторые  Дерини  были  способны
делать это постоянно, но, видимо, это искусство  было  утеряно.  Даже  тогда
только немногие Дерини могли это делать."
   "Но этот парень, Варин, может это делать?"
   "Да".
   "И он не Дерини?"
   Келсон покачал головой. - "Нет, насколько нам известно.  Он  до  сих  пор
настаивает, что его дар исходил от Бога? И, может  быть,  так  оно  и  есть.
Может быть, он - настоящий чудотворец.  Кто  мы  такие,  чтобы  говорить  об
этом?"
   Дугал фыркнул и вернулся к своей работе. - "Для меня это даже круче,  чем
если бы он был Дерини - чудотворец! Что  касается  меня,  то  я  с  радостью
научился бы Вашему трюку."
   "Моему трюку?"
   "Усыплению пациента перед тем, как приступать к работе  с  ним.  С  точки
зрения полевого хирурга, это Божий дар,  вне  зависимости  от  того,  откуда
происходит эта способность, хотя  я  подозреваю,  что  Церковь  со  мной  не
согласится. Не касаясь мужества бедняги Берти, если бы Вы не  сделали  того,
что сделали - чем бы это ни было - он  не  смо