метод, приемлемый для Слуг Камбера - а, похоже, они очень его уважают  и
относятся с почтением - то в нем должно быть что-то стоящее.
   Вдыхая воздух как можно более мелкими  глотками,  чтобы  не  потерять
сознание под воздействием паров, пока он не успел приготовиться, Келсон,
шатаясь, направился к куче шкур и опустился на них,  скрестив  ноги.  Он
чуть не упал по пути. Одной из шкур он закрыл  от  холода  нижнюю  часть
тела; чтобы защитить себя, если потеряет  сознание  -  а  это  наверняка
скоро произойдет, если судить по тому, что голова кружится все сильнее с
каждым мгновением, - он создал вокруг себя защитный круг, как его  учили
Морган с Дунканом. Круг не  предохранит  от  испарений,  но  определенно
остановит  любое  живое   существо,   пытающееся   воспользоваться   его
беспомощностью.  Он  вспомнил  рассказы  о  людях,   иногда   помогавших
божественным силам, священниках и жрицах древних  богов,  которые  порой
принимали облик божественных посланцев, чтобы  привести  инициируемых  к
желанной цели. Если святой Камбер,  и  впрямь,  ниспошлет  ему  видение,
Келсон хотел быть уверенным, что воля святого не будет волей  его  слуг,
как бы благожелательно настроены они ни были.
   Келсон сложил ладони лодочкой, направляя их  вверх,  и  посмотрел  на
статую  святого.  Теперь  он   глубже   вдыхал   пары,   ставшие   более
концентрированными по мере  того,  как  шли  минуты  и  им  некуда  было
уходить, из-за закрытого отверстия сверху. Келсон почувствовал, как  его
внутренние барьеры стали медленно таять по мере погружения в  медитацию,
необходимую Дерини для глубинной связи. В попытке подтолкнуть видение  в
желаемом  направлении,  он  вспомнил  тот  единственный  раз,  во  время
коронации, когда, как казалось Келсону, он вступал в контакт  со  святым
Камбером. Видение в серой рясе с капюшоном, которое заметили  только  он
сам, Морган и Дункан, появилось ниоткуда, чтобы возложить руки на корону
Келсона, признавая его королем как Дерини, так и простых людей.
   Он  почувствовал,  как  с  каждым  вдохом   его   тело   все   больше
расслабляется,  а  концентрация  поднимающихся  паров   становится   все
насыщеннее, но Келсон не прекращал попыток сосредоточить  рассеивающееся
внимание на искомое  видение,  стараясь  отыскать  святого,  и  медленно
погружался в сон в ожидании исполнения мечты.

***

   Однако сквозь толстые слои горной породы ничего  из  происходящего  с
Келсоном в эти минуты не доходило до Дугала. Брат Майкл и девушка Ридиан
вернулись к алтарю и встали там на колени, Бенед и Джилиан сидели по обе
стороны Дугала, но они больше даже не пытались вмешиваться и не окружали
его защитами. Дугал опасался, что  они  сняли  щиты,  потому  что  точно
знали: своими силами ему  все  равно  не  проникнуть  сквозь  дверь,  за
которой исчез король.
   Тем не менее, он не мог бросить своего названного брата и  короля  на
милость этих людей, просто потому, что они чтят того же святого -  пусть
и Дерини - которого отправились искать Келсон  с  Дугалом.  Келсону  уже
сейчас, не исключено, угрожает смертельная опасность.  От  Дугала  может
зависеть, выживет он или нет; точно также, как и  прежде,  когда  Келсон
был серьезно ранен, лишь от Дугала зависело, уцелеет он, или нет.
   Дугал сидел, скрестив ноги, на соломенной циновке, и чувствовал  себя
отвратительно. Чтобы избежать внешних  раздражителей  и  ни  на  что  не
отвлекаться, он надвинул капюшон серого плаща низко на  лоб.  Он  сжимал
медальоны, как талисманы, по одному в каждой руке, пытаясь  использовать
их для усиления почти несуществующей  связи  с  тем,  кто  находился  за
дверью. Сконцентрировавшись на лицевой части одной медали, он  попытался
вызвать то же видение, которое искал Келсон, пытаясь привлечь  в  помощь
все, что его отец, Келсон и даже Морган когда-либо говорили ему о святом
Камбере. И Дугал с мольбой обратился к забытому святому-Дерини.

***

   Для Келсона минуты и  часы  проходили  и  пролетали,  пока,  в  конце
концов, он уже совершенно не потерял  счет  времени,  не  зная,  сколько
времени сидит у подножия статуи святого Камбера - хотя  чувствовал,  как
его колени и спина начали затекать. После долгого сидения со скрещенными
ногами в одной позе возникло желание подвигаться и вытянуть ноги. Пары в
комнате  теперь  напоминали  густой  туман,  но  Келсону   стало   легче
представлять черты лица статуи. Он попытался вообразить, что будет, если
статуя внезапно оживет и заговорит с  ним,  представил,  как  опускаются
руки  в  рукавах  рясы  -  они  ведь  определенно  устали,  столько  лет
поддерживая корону - как голова  приподнимается,  достаточно  для  того,
чтобы Келсон смог разглядеть черты лица, скрытого капюшоном.
   И внезапно это произошло! В состоянии полной погруженности в транс, а
также под воздействием наркотических туманов, все еще  поднимающихся  из
бассейна, Келсон остолбенело уставился на  призрак,  который,  казалось,
вышел из статуи - из себя самого. Каменная фигура так и  стояла,  подняв
руки, вечно придерживающие корону. Но некое существо, полупрозрачное, но
насыщенное силой, высвободилось из своей  каменной  темницы  и  медленно
поплыло к нему.
   Сердце Келсона судорожно  билось,  когда  он  смотрел,  как  сущность
приближается. Он  страстно  желал  отшатнуться,  отступить,  но  не  мог
заставить себя пошевелиться. Он  резко  вдохнул  воздух,  когда  призрак
остановился у барьера - заговоренного  круга  -  и  развел  руки,  молча
взывая к королю. Капюшон упал с головы и открыл спокойное красивое лицо,
чисто выбритое, округлое, обрамленное седыми волосами. Чувственные  губы
раскрылись, словно для того, чтобы что-то сказать, но Келсон  ничего  не
слышал.
   Однако желание сущности было очевидным: она хотела попасть внутрь.  И
когда Келсон наконец понял, что  способен  двигаться,  он  поднял  руку,
открывая врата в заговоренном круге - потому что знал: астральный  гость
не может пройти сквозь барьер без приглашения Келсона, а король не желал
останавливать его.
   Пульс Келсона судорожно бился, когда он  сотворял  проход,  используя
ребро ладони, как клинок священного меча, чтобы разрезать потоки энергии
и закрепить их на концах. А когда проем был готов и рука  Келсона  снова
двинулась, чтобы окончательно раскрыть дверь и пригласить жестом  гостя,
ожидающая фигура на мгновение с благодарностью скрестила прозрачные руки
у себя на груди. Затем внезапно она оказалась внутри  круга  и  открытая
дверь  осталась  видна  сквозь  прозрачное  тело.   Казалось,   сущность
увеличилась в размерах, а не приближается просто обычным  образом,  -  и
Келсону стало страшно. Чем ближе  она  подходила,  тем  сильнее  Келсону
приходилось запрокидывать голову,  чтобы  взирать  на  это  создание,  и
наконец он почувствовал, что падает навзничь,  на  мягкие  шкуры.  И  он
остался лежать.
   Страх  не  уходил,  поскольку  фигура  стояла  над  ним..,   ужасающе
бесплотная, она склонялась ниже, к его голове,  правая  рука  вытянулась
вперед, чтобы дотронуться прозрачными пальцами до лба Келсона.
   Ему было некуда отступать, он не мог  убежать.  И  потерял  сознание,
после того как его сознание получило откуда-то приказ: спать; и  в  этот
миг ему почудилось, будто прохладная рука, касавшаяся его лба,  внезапно
обрела плоть.

***

   Тем временем Аугал понятия не имел  о  происходящем,  и  о  том,  что
Келсон сейчас сумел узреть тою, чьи  медальоны  его  побратим  сжимал  в
руке. Какое-то время  тому  назад  он  потерял  нить  связи  с  королем.
Дальнейшие попытки ее восстановить казались бесполезными, так как прошло
уже примерно полчаса, как контакт был утрачен.
   Тем не  менее,  он  не  мог  сдаться.  Дугал  не  представлял,  какое
испытание  проходит  Келсон.  Но  если  был  шанс,  что  король   сможет
воспользоваться энергией Дугала, то он намеревался сделать ее  доступной
для него, и он будет  продолжать  свои  попытки,  пока  не  свалится  от
истощения. Фактически, сами попытки не могли привести к истощению:  если
никто другой не воспользуется энергией  Дугала,  то  попытки  установить
связь заберут не так и много сил. Однако Дугал не осознавал, что  радиус
его позывных расширялся, и в отсутствие получателя  никто  не  может  их
остановить, поэтому энергия расходится в разные стороны.  А  те,  кто  в
этот самый миг искали его самого, сейчас начинали поиск как раз  в  этом
направлении.

***

   Морган вошел в глубокий транс и положил  голову  на  колени  Дункану.
Кьярд и Дхасс лежали рядом.
   Дункан слегка пошевелился,  когда  его  ментальный  импульс  внезапно
очень легко, совсем мельком коснулся знакомого сознания.., причем это не
был кто-то из  тех,  кто  спал  вокруг  костра.  Не  веря  самому  себе,
епископ-Дерини с еще большим напряжением послал импульс  в  направлении,
откуда,  как  ему  показалось,  пришел  тот,  другой,   заставляя   себя
проникнуть дальше, чем когда-либо считал для себя возможным, в отчаянной
надежде  вновь  испытать  это  мимолетное  прикосновение.  Дхасс   легко
застонал, когда Дункан принялся черпать у него энергию, но успокоился от
прикосновения, а Дункан, в свою очередь,  заставил  себя  успокоиться  и
впредь тратить силы более равномерно.
   Ибо Дункан обнаружил нечто удивительное, что не удалось нащупать даже
Моргану - нечто такое, чего, он боялся, что больше никогда не найдет.
   Лишь он один пока полностью осознавал, что  произошло  -  и  был  так
потрясен,    что    стремительно    вырвался    из    транса,    вытащив
полубессознательного Моргана вслед за собой.
   "Ты это уловил?" - спросил он Моргана,  мгновенно  посылая  мысленный
образ тому в сознание и закрывая ладонью глаза друга, когда  Морган  был
уже готов пошевелиться и сесть.
   Морган все еще оставался под контролем Дункана, и снова ушел в транс,
и только его молчаливая просьба прозвучала в голове Дункана:
   - Покажи мне, что ты видел.
   Дункан снова закрыл глаза и поделился образом,  который  ему  удалось
поймать - серебряный медальон святого Камбера, расплывчатый,  как  видят
предмет, когда двоится в глазах  -  или,  возможно,  два  медальона.  Их
рисунок был хорошо знаком и Моргану, и Дункану.
   Морган слегка пошевелился и достал такой же медальон  из  туники.  Он
принадлежал его матери, и именно с него делали медальоны Келсону, Дугалу
и Дункану.
   "Существуют только три  другие,  известные  мне,  -  заметил  Морган,
открывая руку, чтобы Дункан мог зажать медальон между ладонями. -  И  ты
видел не свой и не мой. Мы используем этот для связи."
   Дав это указание, он на равных с Дунканом принялся за  поиски,  уводя
их обоих глубже и глубже в  состояние  транса  и  с  еще  большей  силой
рассылая импульсы в направлении изначального контакта.
   Они оба зашли опасно глубоко, и начали черпать слишком много  энергии
у людей, связанных с ними.
   Когда они почти до конца исчерпали свои ресурсы, а дыхание  Кьярда  и
Дхассом сделалось неровным и прерывистым, установился еще один  контакт.
На этот раз Дункан сразу же за него  ухватился  и  попытался  закрепить.
Морган  отступил,  чтобы  подстраховать  друга,   а   Дункан   попытался
протолкнуться еще дальше вперед.
   "Дугал! Слава Богу, сынок, неужели это на самом деле ты?"
   Смесь радости, усталости, страха  прошла  сквозь  установленную  нить
связи и чуть не разрушила ее, но это, на самом деле, оказался Дугал.
   "Отец!"
   Отчаянно и неистово - поскольку юноша боялся, что в любой миг контакт
может прерваться, или им помешают те люди, что захватили их с Келсоном в
плен  -  Дугал  принялся  передавать  основную  информацию   отрывочными
образами, а не словами.
   Они  с  Келсоном  оба  живы,  находятся  в  деревне   под   названием
Сент-Кириелл, очевидно,  отдаленном  поселении  людей,  называющих  себя
Слугами святого Камбера, причем некоторые из них  Дерини.  Келсон  прямо
сейчас проходит какое-то  испытание,  имеющее  отношение  к  видениям  и
поискам святого Камбера.  Они  оба  непреднамеренно  осквернили  местные
святыми, когда прорывались через серию гробниц, заканчивая таким образом
свой поход по подземным лабиринтам. Он показал  пещеру,  и  то,  как  их
унесло рекой и выбросило там на берег, как они чуть не утонули, как  был
ранен Келсон, а  Дугал  обнаружил,  как  можно  его  исцелить!  Вспомнив
кое-что еще, Дугал добавил, что у него во фляге оказалась мераша.
   Многочисленные  информационные   уровни   постоянно   смешивались   и
прерывались, да и, в любом  случае,  на  таком  расстоянии  было  тяжело
снимать  информацию,  хотя  Дункан  и  чувствовал,  что  слишком  многое
оставалось недосказанным. Однако он не смел дольше  поддерживать  связь:
Морган предупредил его, что запасы энергии у людей подходят к  концу,  и
они скоро не выдержат. Да и концентрация Дугала ослабевала.
   Но по крайней  мере  теперь  Дункан  с  Морганом  точно  знали,  куда
направлять ментальные импульсы для установления контакта,  при  условии,
что  ничего  ужасного  не  случится  с  Келсоном  в  течение   следующих
нескольких часов. Тогда все будет в порядке. Если Дункан с  Морганом  не
встретятся с двумя молодыми людьми до следующего вечера,  то  попытаются
снова установить связь. Дункан широко улыбался, когда вышел из транса, а
также привел в себя Моргана.
   - Боже, просто не верится, что они живы! - выпалил Морган,  с  трудом
принимая сидячее положение - Дункану пришлось ему помочь. - Нам ведь это
не померещилось? Заверь меня, что видел то же, что и я.
   Дункан  только  вздохнул  и  счастливо  кивнул,  с  отрешенным  видом
поглядывая на своих помощников-людей, а затем вводя их в более  глубокий
транс, чтобы они во сне получше восстановили силы. Ведь  утром  им  всем
предстоит рано вставать и трогаться в путь.
   - Да, они, в самом деле, живы, - сказал Дункан. -  Но  после  каждого
вопроса, на который мы сейчас получили ответ, возникает несколько новых.
   Первоначальное возбуждение  Моргана  тут  же  прошло,  и  он  скорчил
гримасу, принимая более удобное положение.
   - Да уж, это точно, - тихо сказал он. - И  самый  главный  -  это  их
безопасность на ближайшее время, второй же - мераша во фляге Дугала, Кто
мог ее туда залить, Дункан? И почему? У Дугала ведь нет врагов?
   - По крайней мере, я о них не знаю.
   - Я тоже не знаю, но... Подожди-ка минутку. Подумай вот  о  чем.  Кто
тот единственный, кто от исчезновения Келсона с Дугалом только выиграл?
   Дункан осторожно втянул в себя воздух.
   - Конал?
   - Конал, - согласился Морган. - Теперь он -  король  во  всем,  кроме
титула. Он также обладает всеми силами Халдейнов. Дункан, он не  захочет
от них отказываться.
   Дункан тихо присвистнул.
   - И мы передали их ему.
   - В самом деле? - спросил Морган. - Не уверен.
   Он замолчал на мгновение, уставившись в костер, затем снова посмотрел
на Дункана.
   - А что если мы не передали их ему?  Что  если  он  уже  владел  ими?
Предположим, Тирцель оказался прав - а ведь, очевидно, он был  прав!  То
есть теперь точно можно сказать, что одновременно несколько членов  рода
Халдейнов могут обладать магией, поскольку Келсон до сих пор  жив.  Боже
праведный, а может, Тирцель...
   - Может, Тирцель и передал Коналу силу, -  с  мрачным  видом  вставил
Дункан, - а затем Конал убил его в благодарность за это? У  Тирцеля  был
доступ к мераше. О, Боже праведный,  ты  думаешь.  Совет  имел  к  этому
отношение?
   Морган покачал головой.
   - Если и имел, Арилан об этом ничего не знал.
   Его горе было неподдельным, когда он думал, что Келсон мертв.
   Дункан хмыкнул.
   - Скорбь могла и не остановить его, если  это  Совет  принял  решение
умертвить Келсона. Он мог горевать, даже  принимая  необходимость  таких
мер. Если Совет отправил Тирцеля работать с Коналом и обнаружил,  что  в
роли короля Конал их больше устраивает, чем Келсон... Конал  вполне  мог
показаться им более послушным королем.
   - Более послушным... - Эти слова  вызвали  у  Моргана  совсем  другое
воспоминание и он  закрыл  глаза,  чтобы  попытаться  уловить  его.  Так
говорил Арилан, но тогда речь шла о...
   - Росана, - прошептал он.
   - Что?
   - Господи, он ведь теперь уже женился на ней. И  я  готов  поспорить:
она на самом деле любила Келсона. Неудивительно, что  мне  стало  не  по
себе, когда Арилан сказал, что Конал женится на ней. Боже праведный, мог
Конал все это каким-то образом устроить из-за ревности и из-за любви?
   - Ревности к Келсону и Дугалу и любви к Росане?
   - повторил Дункан, в голосе которого звучал ужас. - А Нигель? Аларик,
что случилось с Нигелем?
   - Если Конал уже обладал силами Халдейнов и Нигель узнал  об  этом..,
об этом, о Тирцеле, о мераше, о чем-то еще... Конал вполне мог  обратить
свои силы на него.
   - На своего собственного отца?
   Морган склонил голову, поджав губы.
   - Зная то, что ты знаешь о характере Конала, как ты думаешь,  это,  и
впрямь, могло бы остановить его? - тихо спросил он, -  Дунакн,  ведь  на
кон была поставлена корона.., и королева.
   - Бедная королева, - прошептал Дункан.
   - Да, бедная королева.

***

   В  Ремутском  замке,  в  королевских  покоях,  ранее   принадлежавших
Келсону, а теперь Коналу,  женщина,  избранная  Коналом  на  роль  своей
будущей королевы, сидела, сжавшись у очага и кутаясь в халат, отделанный
мехом. Темные волосы свободно рассыпались по плечам и  рукам,  до  самых
колен. Недавно соборные колокола пробили полночь и разбудили  Росану  от
беспокойного сна.  После  несколько  безуспешных  попыток  заснуть,  она
встала с кровати и  устроилась  у  очага,  оставив  Конала  храпеть  под
шкурами. Шкуры также были разбросаны перед очагом, и  она  закутала  ими
ноги для тепла.
   "Теперь я, на самом деле, жена Конала", - думала она, глядя в  огонь.
Лишение невинности прошло не  так  болезненно,  как  она  опасалась,  но
достаточно неприятно для той, что не столь давно давала обет целомудрия.
Конал пытался быть нежным и повторял, как ее любит, и это  подтвердилось
в том кратком неловком ментальном  единении,  которое  он  позволил  ей,
когда впервые обнял ее как муж, а не жених.  Как  любовник,  однако,  он
оказался настойчив и нетерпелив. Потом он попросил прощения,  неожиданно
ласково, и долго старался осушить  поцелуями  ее  непрошенные  слезы,  а
затем принялся ласкать, пока не довел до  пика  наслаждения,  острого  и
резкого, после чего погрузился в сон, а она осталась лежать рядом, дрожа
всем телом.
   Росана,  с  отрешенным  видом  поправляя  полено  в  очаге   железной
кочергой, размышляла теперь о причинах своего смятения. Если бы сейчас у
нее за спиной в кровати с балдахином спал  Келсон,  она  чувствовала  бы
себя совсем иначе,  и  сама  сейчас  лежала  бы  рядом,  наслаждаясь  их
близостью. Не то чтобы  ей  не  нравился  Конал,  или  он  плохо  к  ней
относился - на самом деле, это было не так.., просто он оказался не  тем
Халдейном.
   О, она все равно будет королевой Гвиннеда, когда придет  время,  и  с
готовностью примет на себя королевские обязанности и  долг  Дерини,  она
будет умело их исполнять, поскольку ее так обучили и воспитали, и таково
было желание Келсона. Но как она хотела быть рядом с  другим  Халдейном!
Она думала о другом Халдейне, мечтая о том, как все могло бы  сложиться,
как вдруг рука, опустившаяся на плечо, вернула ее к действительности.
   - Я тебя испугал, дорогая? - прошептал Конал, склоняясь к  ее  уху  и
лаская его языком.
   Она содрогнулась, подняв на него глаза. Он стоял обнаженным  в  свете
огня камина, его тело было гладким и,  казалось,  языки  пламени  целуют
его. Он был готов вновь овладеть ею.
   - Мой господин, я думала, ты спишь, - с трудом выдавила она, переводя
взгляд на огонь, чтобы унять  дрожь.  -  Не  хотелось  тебя  беспокоить,
ворочаясь в постели.
   Конал издал горловой смешок, опустился на одно колено рядом с  ней  и
запустил руку в волосы, притягивая за голову, чтобы страстно  поцеловать
ее, тогда как дру