оторые куда-то  направлялись.  Однако  расстояние  было
большим  и их цели он не мог прочесть.  Затем он ощутил зловещую черноту
чьих-то мыслей.  Это мог быть только монах, мозг которого излучал ярость
и  негодование по поводу наглеца,  вторгшегося в святое место.  И в этой
черноте мелькнуло что-то еще!  Монах видел Алярика!  И он не видел,  как
тот выходил из часовни - монах знал, что он не выйдет!

   Дункан резко вышел из транса, покачнулся, но, ухватившись за решетку,
удержался на ногах. Пора было уходить. Монах был, очевидно, связан с те-
ми,  кто  похитил  Алярика,  и теперь с минуты на минуту мог вернуться с
солдатами. И если он хочет помочь Алярику, то он не должен попадать им в
руки, не должен сам становится пленником.

   Со вздохом  Дункан  поднял  голову  и  в последний раз окинул часовню
взглядом. Да, пора уходить, и поскорее.

   Но где же Алярик?



   Он лежал на животе.  Щека прижималась к чему-то холодному, шершавому,
сырому.  И первое,  что он ощутил,  придя в себя,  это была пульсирующая
боль, которая начиналась где-то у кончиков пальцев ног и, пронизывая все
тело,  кончалась внутри черепа,  у глаз. Глаза были закрыты, и у него не
было сил открыть их.  Свирепые волны боли, не давая покоя, прокатывались
по нему с каждым ударом сердца.

   Он крепче зажмурил глаза и попытался отвлечь ощущение боли,  стараясь
сосредоточиться на том,  чтобы привести в движение хотя бы часть  своего
нового тела.  Наконец пальцы левой руки задвигались.  Он ощутил под ними
грязь и солому.

   Где он?

   Когда он задал себе этот вопрос,  то понял, что боль куда-то перемес-
тилась. И он решился попытаться открыть глаза. К его большому удивлению,
глаза повиновались, однако, в следующий момент он решил, что ослеп.

   Затем он увидел свою левую руку в дюйме от собственного носа,  лежав-
шую на полу,  засыпанном соломой. И он с трудом осознал, что не ослеп, а
находится в темной комнате, и плащ каким-то образом упал на лицо и меша-
ет видеть. Когда его затуманенный мозг воспринял этот факт, он смог пос-
мотреть дальше своей руки.  Морган попытался сфокусировать  зрение,  все
еще не двигая ничем,  кроме ресниц - и обнаружил, что он может различать
темные и светлые тона.

   Он находился в чем-то,  что можно было назвать  большим  сараем.  Все
здесь было сделано из дерева.  В том положении,  в котором он находился,
его поле зрения было минимальным,  но все же он видел стены,  освещенные
факелами. В стенных нишах он с трудом различал высокие неподвижные фигу-
ры. Они угрожающе стояли в полумраке, вооруженные копьями, держа в руках
овальные  щиты с каким-то геральдическим знаком.  Он моргнул и посмотрел
снова, пытаясь разглядеть символы - затем он понял, что это статуи.

   Где же он?

   Он попытался подняться,  но быстро понял, что это делать еще рано. Он
приподнялся на локтях, голова оторвалась от пола на несколько дюймов, но
тут же вернулись волны головокружения.  Он стиснул голову руками, стара-
ясь остановить это бешеное вращение,  и,  наконец,  сквозь туман в мозгу
родилось понимание того, что это одурманивающее последствие маралы.

   Память резко вернулась к нему.  Марала! Все произошло у врат алтаря в
часовне. Он попался в ловушку как зеленый новичок. Горький вкус во рту и
еле ворочающийся язык сказали ему, что он все еще находился под воздейс-
твием наркотика.  Так что все его могущество сейчас совершенно беспомощ-
но, оно не может выручить его из того положения, в котором он находился.

   Поняв причину своего состояния, он теперь мог, по крайней мере, осла-
бить  свои физические мучения,  остановить головокружение.  Он осторожно
поднял голову от пола и увидел над собой край черного плаща,  а  затем -
серые  сапоги.  Они стояли всего в шести футах от его головы.  Глаза его
обежали круг - сапоги,  черный плащ,  конец широкого меча - и он  понял,
что находится в страшной опасности, что он должен встать на ноги.

   Каждое движение причиняло страшную боль,  но он заставил тело повино-
ваться: подтянул ноги, поднялся на четвереньки. Поднимаясь, он видел все
выше и выше.  В поле его зрения попался сокол, вытканный на груди стояв-
шего перед ним человека. Он поднял глаза повыше и встретился со взглядом
пронзительных черных глаз,  которые смотрели на него сверху вниз, подав-
ляя его дух.  Теперь он знал,  что обречен:  человек в тунике с эмблемой
сокола мог быть только Барином де Греем.



   Дункан повернулся,  чтобы покинуть часовню, но остановился, чтобы еще
раз внимательно осмотреть ее.

   На что-то он не получил ответа.  Он не смог оценить всю  имеющуюся  у
него информацию, которая может помочь спасти Алярика. Эта свеча, которую
он увидел, когда вошел в часовню, где она?

   Он увидел ее у алтарных ворот слева от центра. Он протянул руку к за-
сову,  но резко отдернул ее, вспомнив о страшной опасности. Дункан занес
ногу над оградой и перешагнул ее. Нервно оглянувшись на дверь, он накло-
нился над свечой и осторожно тронул ее пальцем.

   Свеча была еще теплая, воск был мягок на том конце, где горел фитиль.
Он ощутил слабые следы боли и ужаса,  которые  успели  запечатлеться  на
свече, прежде чем она выпала из рук Моргана.

   Черт возьми! Все указывает на то, что он что-то пропустил. Алярик был
внутри ограды. Ворота открывались, и свеча лежала слишком близко к алта-
рю, она бы не могла закатиться сюда сама.

   Внимательно осматривая  пол вокруг свечи,  Дункан увидел капли воска,
которые вели от свечи по голому деревянному полу к коврику  перед  алта-
рем.  Одна большая капля была у самого коврика,  и на ней была тончайшая
трещина, как будто...

   Глаза Дункана сверкнули.  Ему внезапно пришла  в  голову  сумасшедшая
мысль.  Он наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть это место. Может
быть,  это не просто трещина в деревянному полу,  и не линия, образующая
сложный рисунок мозаики?

   Он пополз  на  коленях  вдоль  линии,  не  забыв бросить извиняющийся
взгляд на алтарь. Ему было стыдно за свое поведение в святом месте.

   Да! Эта линия обегала весь коврик перед алтарем. Она выделялась более
четко,  чем все остальные линии и трещины. А вот и подозрительная выпук-
лость на коврике!

   Потайная дверь?

   С трудом поверив,  что такое возможно, Дункан закрыл глаза и пустился
в мысленный поиск,  зондируя то,  что находилось внизу.  Он ощутил внизу
пространство, лабиринт поворотов и узких переходов.

   Поднявшись на ноги, Дункан задумчиво смотрел на квадратик, ограничен-
ный ковриком. Он мог бы легко проникнуть туда. Достаточно сильного удара
ногой.  Но приведет ли это его к Алярику?  А если и приведет,  то жив ли
его кузен? Трудно было предположить, что те, кто напал на Алярика, оста-
вили его без охраны.  Если Алярик получил большую дозу маралы - а в этом
тоже нельзя сомневаться, - то он будет в беспомощном состоянии несколько
часов. С другой стороны, если Дункан последует за ним, вооруженный мечом
и искусством Дерини, он может его спасти.

   Дункан еще раз осмотрелся и принял решение. Только следует быть осто-
рожным.  Ведь он собирался прыгнуть в неизвестность,  с мечом, готовым к
бою.  Внизу лабиринт, и неизвестно сколько ему придется провозиться, ка-
кие там повороты.  Пока он доберется до конца,  он может  напороться  на
собственный меч.

   Он задумчиво тронул рукоятку меча,  а затем решительно взял ножны под
мышку,  рукояткой меча вниз. В таком положении риск заколоться мечом ми-
нимальный,  а когда он доберется до конца,  он сможет мгновенно обнажить
его.

   Внезапно за дверью послышался шум.  Дункан понял, что медлить нельзя,
если он хочет избежать столкновения.  Крепко сжав меч, он вступил на се-
редину ковра и,  сильно топнув,  почувствовал, что пол проваливается под
ним.  В последний момент он успел заметить,  что дверь распахнулась и на
пороге, в сопровождении трех вооруженных солдат, появился монах.

   А затем он полетел во тьму.  Меч был крепко прижат к боку.  Он  летел
все дальше и дальше, все быстрее и быстрее, навстречу неизвестности.



   Могучие руки грубо встряхнули Моргана, поставив его на ноги. Он попы-
тался сопротивляться, но не для того, чтобы вырваться, а для того, чтобы
оценить силу тех,  кто его держал. Однако несколько сильных ударов в жи-
вот быстро успокоили его.  Он рухнул  на  колени,  согнувшись  от  боли,
чья-то рука стиснула горло, в глазах у него потемнело и он чуть не поте-
рял сознание.

   Со стоном Морган закрыл глаза  и  постарался  расслабиться,  отогнать
ощущение  боли.  Его снова грубым рывком поставили на ноги.  Стало ясно,
что ему не справиться с врагами, особенно теперь, когда его мозг затума-
нен наркотиком. И пока действие маралы не закончится, силы не вернутся к
нему, а без применения могущества Дерини ему не освободиться.

   Он открыл глаза,  заставляя себя оставаться спокойным, насколько поз-
воляло ему его состояние.

   В комнате было десять вооруженных человек:  четверо держали его,  ос-
тальные стояли перед ним полукругом,  с мечами наготове. Откуда-то сзади
исходил какой-то свет - может быть, из щели в двери - отражался на обна-
женных мечах, бликовал на шлемах. Двое держали горящие факелы, оранжевый
свет образовывал ореолы вокруг зловещих фигур.  Между двумя факельщиками
стоял Барин и человек в одежде священника,  показавшийся Моргану  знако-
мым.  Никто  не  произносил ни слова.  Лицо Барина,  когда он смотрел на
пленника, выражало полнейшее равнодушие.

   - Так это и есть Морган? - спросил он ровным голосом.  Никакие эмоции
не отражались на его лице,  ни в его голосе. - Наконец еретик Дерини по-
пался в мои сети.

   Скрестив руки на груди,  Барин медленно обошел  Моргана,  внимательно
изучая  его  в  головы до ног.  Под его тяжелыми сапогами трещал щебень,
горло Моргана крепко сжимала чья-то рука,  он не мог поворачивать голову
и следить за Барином.  Тогда он переключил внимание на священника и вне-
запно вспомнил его.

   Это же Лоуренс Горони,  приближенный архиепископа Лориса!  И его при-
сутствие здесь говорило, что Моргану угрожает опасность гораздо большая,
чем он предполагал.  Ведь единственная причина,  по которой он мог  ока-
заться среди этих разбойников,  та, что архиепископ вошел в союз с Бари-
ном и поддерживает его движение.

   И еще! Раз уж здесь Горони, а не кто-либо из высокопоставленных епис-
копов,  значит,  они решили умыть руки, решительно списав его со счетов,
сделав вид, что они хотят спасти его душу, и, в случае его отказа от от-
речения, передать на расправу Барину.

   А ему от Барина ждать,  кроме смерти, нечего. Миссия Барина на земле,
как он сам объявил - уничтожение Дерини.  И он,  конечно же, не позволит
лорду Дерини Моргану,  попавшему ему в руки, уйти от той судьбы, которую
Барин предназначал всем.

   Морган сдержал дрожь,  с удовлетворением отметив, что он уже способен
сделать это,  а затем снова посмотрел на Барина, вернувшегося на прежнее
место.  Глаза Барина были холодны и безжалостны.  В них сверкнул  огонь,
когда он заговорил:

   - Я не хочу терять время,  Дерини.  У тебя есть,  что сказать, прежде
чем я произнесу свой приговор?

   - Приго... - Морган резко оборвал себя на полуслове,  внезапно  осоз-
нав,  что он говорит вслух то,  что думает.  Он тут же постарался скрыть
свой страх и смятение.

   Проклятие! Неужели он получил такую сильную дозу,  что не может конт-
ролировать  свою речь?  Ему следует тянуть время,  ждать,  пока наркотик
прекратит свое действие,  пока мозг его не прояснится. Вся его жизнь за-
висит от этого.  Дункан,  вероятно,  уже встревожился и начал поиски, но
он,  может быть, уже далеко от Святого Торина. Нет, ему не следует расс-
читывать на помощь Дункана.  Нужно выждать, тянуть время, пока к нему не
вернуться силы.

   - Ты будешь говорить, Дерини? - спросил Барин, пытаясь угадать по вы-
ражению лица Моргана течение его мыслей.

   Морган улыбнулся и хотел кивнуть,  но рука, сжимавшая горло, была тя-
жела, и звенья кольчуги впились в его шею.

   - Мы в разных условиях, - проговорил он сдавленным голосом, - ты зна-
ешь, кто я такой, а я - нет.

   - Я твой судья, Дерини, - коротко ответил Барин, продолжая с холодным
любопытством изучать Моргана. - Бог приказал мне освободить землю от та-
ких, как ты. Твоя смерть важный шаг на этом пути.

   - Теперь я знаю,  кто ты, - сказал Морган. Голос его окреп, но колени
дрожали от напряжения. Он старался, и на этот раз успешно, говорить спо-
койно. - Ты тот самый Барин, который грабит мои северные владения и сжи-
гает поместья. Я слышал, что ты сжигаешь и людей. Разумеется, ты делаешь
это из милосердия.

   - Иногда смерть  необходима, -  ответил  холодно  Барин. -  Например,
твоя.  Однако мне придется тебя порадовать. Скрепя сердце, я обещал дать
тебе  возможность  покаяться в грехах перед смертью.  Лично я считаю это
напрасной тратой времени,  но на этом настаивает архиепископ Лорис. Если
ты пожелаешь покаяться, то монсеньор Горони примет твою исповедь и попы-
тается спасти твою душу.

   Морган посмотрел на Горони и нахмурился:  у него есть еще возможность
подурачить их.

   - Боюсь, что вы поспешили захватить меня, друзья мои, - сказал он за-
думчиво. - Если бы вы не сочли  за  труд  предварительно  поговорить  со
мной, то вы бы узнали, что я ехал в Джассу, чтобы отдаться на суд архие-
пископов.  Я уже решил отречься от своего могущества, покаяться в грехах
и вести жизнь, полную смирения, - солгал он.

   Черные глаза Барина сузились.

   - В это трудно поверить, Дерини. Из всего, что я слышал о тебе, можно
заключить, что великий Морган никогда не отречется от своего могущества,
и тем более никогда на смирится.

   Морган чуть шевельнулся и с радостью обнаружил,  что хватка державших
его немного ослабла.

   - Я в твоей власти, Барин, - сказал он. - Тебе, наверное, сказали те,
кто  посоветовал применить маралу,  что я,  находясь под действием этого
наркотика,  совершенно беспомощен.  Разрушены не только мои тайные силы,
но и физические.  Так что в таком состоянии я не могу лгать. - Это опять
было ложью, и теперь многое зависело от того, поверит Барин или нет.

   Барин нахмурился, ковырнул носком сапога грязный пол, а затем покачал
головой.

   - Я не понимаю, Морган, чего ты хочешь добиться. Твою жизнь уже ничто
не спасет:  ты будешь сожжен на костре.  Зачем перед  смертью  отягощать
свою душу новыми грехами?

   Костер, - подумал  Морган,  и  его  лицо посерело. - Я буду сожжен на
костре как еретик, и у меня не будет возможности даже защитить себя.

   - Я уже сказал,  что хотел отдаться на  суд  архиепископов, -  твердо
сказал Морган. - Вы не дадите мне с ними встретиться?

   - Такой возможности  для  тебя больше не будет, - бесстрастно ответил
Барин. - Ты уже много раз мог сделать это раньше, но не сделал, и теперь
твоя жизнь для тебя потеряна.  Постарайся спасти хоть самое ценное - ду-
шу. Сделай это, пока мое терпение не лопнуло. Монсеньор Горони выслушает
твою исповедь, если ты пожелаешь.

   Морган перевел взгляд на Горони.

   - И вы собираетесь разрешить это,  монсеньор? Вы будете стоять в тем-
ноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?

   - У меня нет других приказаний,  кроме как попытаться спасти вашу ду-
шу,  Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело при-
надлежать Барину.

   - Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю,  что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.

   - Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил Го-
рони.  Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь испо-
ведоваться?

   Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя,  что дал  волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник бы-
ли ослеплены ненавистью,  а ему на них не повлиять.  Он должен  выиграть
время!

   Морган опустил  глаза и постарался выразить на лице смирение и покор-
ность.  Возможно,  исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать лет
жизни он совершил многое,  в чем можно покаяться.  И он был уверен,  что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.

   - Я прошу прощения, - сказал он тихо,  я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?

   Барин презрительно фыркнул:

   - Конечно, перед  всеми.  Горони,  вы готовы выслушать исповедь этого
человека?

   Горони вынул из кармана пурпурный шарф,  приложил его к губам и надел
на себя.

   - Ты желаешь  исповедоваться,  сын  мой? -  проговорил он стандартную
фразу и опустил глаза.

   Морган проглотил слюну и кивнул.  Его стражники упали на колени и ув-
лекли его за собой. Рука, державшая его за горло, исчезла, и он смог на-
конец вздохнуть полной грудью.  Он попытался шевельнуть  левой  рукой  и
ощутил, что в его потайных ножнах в рукаве остался стилет. Очевидно, они
не сочли нужным обыскать его. Идиоты!

   Во всяком случае, когда придет его время, он возьмет с собой в могилу
несколько этих фанатиков. Ведь бежать ему, скорее всего, не удастся.

   - Примите мои покаяния, отец, - проговорил он, глядя на Горони. - Вот
мои грехи, отец.

   Прежде чем Морган открыл рот,  где-то вверху послышался шум и  чья-то
фигура  в  кожаной  охотничьей одежде выскользнула из узкого отверстия в
потолке и рухнула на пол рядом с Морганом.

   Это был Дункан!

   Он моментально вскочил на ноги,  выхватил меч, с силой рубанул одного
из  тех,  кто держал Моргана за колено.  В тот же момент Морган дернулся
влево,  увлекая своим весом охранников на пол.  Двое упали, а последний,
на момент потеряв равновесие,  все же выхватил меч, но его решительность
стоила ему жизни: Дункан зарубил его раньше, чем тот успел встать в бое-
вую стойку,  а затем вся комната взорвалась шумом и криком.  Люди Барина
опомнились и бросились в бой.

   Дункан дрался с наслаждением. Меч и кинжал были как будто продолжени-
ем его рук.  Морган, все еще лежа на полу в объятиях своих врагов, с си-
лой пнул одного из них.  Тот скорчился от боли,  и Морган  наконец  смог
выхватить свой стилет и заколоть его. Второй охранник выхватил кинжал, и
Морган начал бешеную борьбу с ним, стараясь овладеть оружием.

   Дункан стоял,  широко расставив ноги,  и яростно дрался с  полдюжиной
нападавших на него людей. И хотя он делал это весьма успешно, все же бы-
ло мало надежды на победу в этой неравной борьбе.

   Вдруг крики, гам и хаос борьбы прорезал скрипучий голос Горони:

   - Убейте их! Дьявол бы вас побрал! Вы должны убить их обоих!

   Глава 14

   Дункан дрался яростно,  нападая и защищаясь,  атакуя и отбивая атаки,
стараясь  прижать  врагов  к стене.  Заколов одного из нападавших ударом
длинного кинжала, он ногой выбил из рук другого меч.

   Однако этот успех не принес ему преимущества над остальными  четырьмя
нападающими.  Случайный удар мечом проник сквозь его защиту, и прикончил
бы,  если бы не кольчуга, отразившая острие. Но прежде чем он смог опра-
виться от потрясения, кто-то ткнул ему прямо в лицо горящий факел.

   Он отшатнулся и,  к счастью,  поскользнулся в луже крови.  К счастью,
потому что если бы этого не случилось, то удар меча отрубил бы ему голо-
ву:  меч  просвистел  как раз там,  где мгновение назад была его голова.
Дункан покатился по полу и тут же вскочил, нанося удар, который выпустил
потроха одному из врагов.  Затем он нанес отчаянный удар, который угодил
в человека с факелом.  Фонтан крови из наполовину отрубленной руки  алым
дождем обрушился на Дункана и его врагов.  Затем факел выпал из ослабев-
шей руки и зашипел в луже крови.

   Запах горящей крови ударил в ноздри Дункану, он хотел затоптать тлею-
щий факел, но на него вновь обрушились враги. Отступая перед огнем и ме-
чами, он чуть не наступил на яростно борющегося Моргана и его соперника.
Они  барахтались на полу,  стараясь задушить друг друга.  Челове