вителей
Дхассы, обычно надеваемые пилигримами. Правда, монастырь святого  Торина
был сожжен дотла, когда эти два представителя  Дерини  в  последний  раз
проезжали по территории Дхассы. И Морган, и Дункан  внесли  значительные
пожертвования в фонд восстановления  святыни,  так  что  обнаружение  их
истинных личностей не повлечет за собой убийство, как могло бы случиться
раньше. Они также больше не находились  под  епископским  отлучением,  а
потому не могли быть  отданы  под  суд  и  казнены.  Тем  не  менее,  их
присутствие в Дхассе могло вызвать неприятные вопросы как для них самих,
так и для Арилана, если бы кто-то узнал, что они  приехали  сюда,  чтобы
использовать Перемещающий Портал.
   Но деликатность ситуации, точно так же, как и отношение  к  Дерини  в
Дхассе бледнели на фоне очень человеческой боли от  потери  Келсона.  На
протяжении долгого трудного пути из Короты Морган пытался заставить себя
принять факт смерти и Келсона, и  Дугала,  но  его  сердце  отказывалось
смириться с этой мыслью. Однако когда временами это все-таки  случалось,
тяжелый гнет в груди превосходил тоску, которую он испытал после  смерти
Бриона. А в то время он ведь думал, что никогда  не  сможет  так  сильно
страдать по кому-то, кроме  своего  умершего  друга  и  короля.  О  горе
Дункана он просто старался не думать.
   Одетый под монаха, Морган следовал за кузеном через ворота  Дхассы  в
направлении рыночной площади, расположенной перед входом  в  епископский
дворец. Во второй половине дня в воскресенье, во  время  Великого  Поста
площадь была почти пуста.
   Дункан немедленно проследовал к общественному колодцу, где  несколько
одетых в черное монахов поили с полдюжины коров. При приближении Моргана
с Дунканом из толпы выступил молодой  человек,  которого  Дункан  назвал
отцом Нивардом. Отец Нивард попросил одного из  монахов  позаботиться  о
лошадях прибывших, и подождал, пока гости  не  отвяжут  мечи  от  седел,
затем  быстро  провел  их  внутрь  дворца,  расположенного  недалеко  от
часовни. Дункан рассказывал Моргану о Ниварде во время одной  из  редких
остановок в пути, но Морган все равно удивился, увидев, насколько молодо
выглядит священник-Дерини. Морган осторожно запустил ментальный импульс,
и это исследование подтвердило: по крайней мере, что касается  установки
щитов, молодой человек прошел достаточную подготовку. Тем не  менее,  он
все равно казался очень молодым и уязвимым. На его  лице  теперь,  когда
затворил двойные двери и они остались без  лишних  свидетелей,  читалось
благоговение.
   -  Нас  тут  никто  не  потревожит,   господа,   -   сказал   Нивард,
перекрестившись и добавляя дров в огонь, горевший  в  очаге.  -  Епископ
Денис велел мне оказывать вам любую помощь.
   - Понятно, - осторожно ответил Морган. - Наш общий благодетель, -  он
жестом показал на герб епископа Дхасского, висевший над  камином,  -  не
посчитал нужным сообщить нам, что он.., пополняет ряды. Здесь  безопасно
разговаривать?
   - Да, и делать все, что вы посчитаете нужным, - ответил Нивард, - Как
сказал епископ Денис, вы попытаетесь вступить в контакт  с  королем  или
лордом  Дугалом  перед  тем,  как  отправитесь  в  Ремут,  и  вам  может
потребоваться  моя  помощь  для  поддержания  этого  контакта.  У   меня
практически нет опыта в таких делах, - он виновато улыбнулся, - но,  как
епископ заверил меня, в этом нет необходимости, и вы точно  знаете,  что
делать.
   Он выжидательно посмотрел вначале на одного гостя, потом на  другого.
Морган обменялся скептическим взглядом с Дунканом.
   - Ты уверен, Дункан, что он нам подойдет? - спросил Морган. -  Иногда
малое знание хуже, чем его  полное  отсутствие.  Для  нашей  цели  лучше
использовать простых людей.
   - Но он потенциально сильнее, - ответил Дункан,  по-доброму  улыбаясь
Ниварду. - Перед моим отъездом в  Корот  Арилан  велел  ему  вступить  в
контакт со мной, и Нивард оказался крепким, как камень. По силе он равен
трем или четырем простым людям, которые не знают, что делают.
   - Ладно, - кивнул Морган.
   Он не представлял, чему обучал Ниварда Арилан, но они с Дунканом  тут
же принялись готовиться к ритуалу, поставив  три  стула  кругом  -  так,
чтобы колени сидящих касались друг друга. Нивард, казалось,  воспринимал
происходящее в порядке вещей и не моргнул глазом,  когда  Морган  извлек
красную кожаную коробочку с магическими  кубиками,  и  стал  расставлять
белые и черные в нужной конфигурации на полу у их ног.
   Морган почувствовал, как Нивард расслабляется.
   Тем временем делались последние  приготовления.  В  результате  белые
кубики составили квадрат, а черные стояли по углам. К тому времени,  как
Морган был готов дотронуться кончиком пальца до первого белого кубика  и
дать ему имя, Нивард был невозмутим, подобно Дункану,  который  взял  на
себя контроль над его сознанием и магической силой. Морган  задействовал
первый кубик:
   - Prime.
   Нивард не моргнул глазом, когда первый кубик засветился. Казалось, он
лишь сконцентрировался еще сильнее. Когда имя второго кубика - Seconds -
вызвало такую же реакцию, Морган практически выбросил Ниварда из  головы
и  сосредоточился  только  на  кубиках.  В  любом  случае,  теперь   уже
маловероятно, что Нивард сбежит.
   Морган задействовал Tierce  и  Quarts,  и  все  четыре  белых  кубика
засветились. Он на мгновение выпрямился, чтобы сделать глубокий  вдох  и
расправить уже ноющую спину, перед тем, как заняться  черными  кубиками.
Нивард в это время закрыл глаза и опустил  голову  на  скрещенные  руки,
лежавшие  на  слегка  разведенных  коленях.  Теперь  его  защиты   стали
практически прозрачны и податливы.
   Остатки тревоги,  которую  Морган  чувствовал  относительно  молодого
священника, в это мгновение полностью испарились, потому  что  на  самом
деле не обращать внимание на установку кубиков уже являлось достижением.
Нивард определенно был гораздо лучше подготовлен, чем показывал  -  или,
возможно, он сам не осознавал, насколько он хорошо обучен:  ведь  раньше
мог сравнивать себя только  с  Ариланом.  Морган  быстро  назвал  черные
кубики:  Quinte,  Sixte,  Septime,  Octave,  затем  стал   приводить   в
соответствие черные и белые.
   - Primus.
   - Secundus.
   - Tertius.
   - Quartus.
   И энергия Ниварда, как и энергия Моргана с  Дунканом,  начала  обряд,
когда Морган раскинул руки в стороны, откинул голову  назад  и  произнес
последнюю ритуальную фразу, которая обеспечит их безопасность, пока  они
ищут хоть какой-нибудь след Келсона или Дугала:
   - Primus, Secundus, Tertius, Quartus, fiat lux!
   Когда светящийся ореол серебристого света поднялся вверх вокруг  них,
Морган опустил руки и взял ладони Дункана и Ниварда в  свои.  Физическая
связь усиливала единение, которое и без того было достигнуто удивительно
легко, пока устанавливались кубики, и Морган обнаружил,  что  ему  легче
общаться напрямую с сознанием двоих помощников, а не вербально,  как  он
планировал вначале.
   "Я раскладываю кубики в первый раз и пытаюсь соединиться с  Келсоном,
- послал он ментальный импульс. - Если после нескольких попыток,  мы  не
добьемся успеха, я переброшусь на поиски Дугала.
   Дункан,  ты  будешь  руководить  этим  поиском.  Нивард,  ты   должен
поддерживать неактивного партнера в обоих случаях и просто быть  готовым
дать дополнительную энергию, если это потребуется. Вопросы есть?"
   Вопросов не было. Морган перестал волноваться  насчет  Ниварда  после
первых нескольких секунд, когда послал свой зов пропавшему королю. Перед
тем, как  закончить  ритуал,  ему  пришлось  забрать  немало  энергии  у
молодого священника.
   Но хотя они направляли  свою  энергию  в  сторону  аббатства  святого
Беренда в течение почти целого часа, пытаясь отыскать вначале Келсона, а
потом Дугала, и возвращаясь к  первому,  а  потом  ко  второму,  они  не
обнаружили никаких следов. К тому времени, как они  закончили  ритуал  и
сняли кубики, все трое чувствовали истощение. И Морган,  и  Дункан  были
вынуждены признать, что дальнейшие попытки, вероятно, бессмысленны.
   - Я продолжал надеяться, -  прошептал  Морган,  и  шепот  его  звучал
хрипло и неуверенно, когда он использовал заговор, снимающий  усталость.
- Я все  еще  не  верю,  что  они  оба  мертвы  -  и  мы  оба  этого  не
почувствовали. Но раз мы не нашли ни следа...
   Морган с Дунканом были очень тихи и подавлены, следуя за  Нивардом  в
часовню, чтобы, воспользовавшись Порталом, переместиться в Ремут.

***

   И их настроение не стало лучше, когда они узнали новость, поджидавшую
их в столице. Вначале, после всего остального, они посчитали случившийся
с Нигелем припадок незначительным. Но  все  оказалось  очень  серьезным,
когда они пришли к королевской постели вместе с  Ариланом  вскоре  после
прибытия, а затем, перейдя в другую комнату, выслушали мнение врачей.
   - Состояние не ухудшилось, - сообщил им отец Лаел. - Но и нет никаких
улучшений. Обычно, если человек идет на поправку, после  такого  периода
времени появляется хоть какое-то изменение.
   - Он вообще ни на что не реагирует? - спросил Дункан.
   Лаел покачал головой.
   - Нет. Его сердце бьется сильно, дыхание регулярное и  ровное,  и  мы
получаем ряд обычных рефлексов, которые  и  следует  ожидать,  но  он  в
глубокой коме. Мы даем ему настойки и бульоны, так что какое-то  питание
он получает. Но его состояние не внушает особых надежд. Он уже потерял в
весе. Если ничто не изменится, он в  лучшем  случае  проживет  несколько
месяцев.
   Морган вздохнул и посмотрел себе на сапоги.
   Ему удалось подавить большую часть эмоций, которые он испытал,  узнав
о болезни  Нигеля.  Ведь  надежда  все  равно  оставалась,  пока  Нигель
фактически не умер. Но груз еще и этого, в дополнение к потере Келсона и
Дугала, привел его на грань полного истощения. Он закрыл ладонями глаза,
вновь произнося слова заговора, снимающего усталость, понимая, что  если
так будет продолжаться долго, то никакие заговоры уже не помогут.  Потом
он затуманенным взглядом посмотрел на Дункана, который  чувствовал  себя
не лучше. Оба понимали, что теперь должны обсудить ряд с Ариланом вещей,
не предназначавшихся для чужих ушей.
   - Спасибо, что ввели нас в курс дела,  отче,  -  поблагодарил  Дункан
Лаела, отпуская  его  кивком.  -  Вероятно,  вам  нужно  возвращаться  к
пациенту.
   - Конечно. Если я вам потребуюсь, зовите.
   Когда Лаел ушел, Дункан повернулся к Арилану.
   У него было чувство, что Арилан точно знает,  какой  будет  следующая
тема разговора.
   - Ну, что теперь? - тихо спросил Дункан. -  Очевидно,  это  поднимает
сложные вопросы о наследстве Халдейнов. Денис, когда мы возвращались, мы
были готовы передать Нигелю могущество. Очевидно, сейчас это невозможно,
если, вообще, когда-нибудь станет возможно.  У  Совета  есть  мнение  по
этому поводу?
   Перед тем, как Арилан смог ответить, Морган хмыкнул и  скрестил  руки
на груди.
   - Конечно, у них есть мнение. Ты слышал когда-нибудь, чтобы у  Совета
не было мнения по какому-то вопросу, независимо от того, касается он  их
или нет?
   - Не думаю, что грубость уместна, - ровным тоном заметил Арилан. - Но
я прощаю ее, потому что знаю, в каком напряжении вы  оба  находитесь.  А
вообще передача силы Халдейнов жизненно важна для Совета. И, да,  у  них
есть свое мнение. Они хотят, чтобы Конал  был  утвержден  как  наследник
Халдейнов и наделен всей полнотой силы, даже если его нельзя короновать,
пока жив Нигель.
   Дункан резко вдохнул воздух.
   - А это, вообще, можно сделать, раз Нигель пока жив? Более того, ведь
Нигелю потенциал уже был частично передан.
   - Да, но в настоящее время он не способен стать преемником Келсона  и
не способен передать по наследству  то,  что  у  него  есть.  Это  будет
нелегко, не сомневаюсь, но, мы считаем, необходимо забрать у Нигеля  все
то, что было передано ему прежде, и в свою  очередь  передать  эти  силы
Коналу. Конечно, это лишит Нигеля возможности когда-либо носить  корону,
если он все-таки  поправится,  но  вы  слышали,  что  сказал  Лаел.  Это
маловероятно.
   Морган хмыкнул.
   - Я не удивлюсь, если они просто исправят ситуацию, - пробормотал он.
- Подушка, прижатая к лицу беспомощного больного или что-то в этом  роде
- очень удобно, и как раз в их стиле. И все это здорово  упростит  жизнь
Совету, не так ли?
   - Тебе не кажется, что ты зашел слишком далеко?
   - возразил Арилан.
   - На самом деле, нет, - Морган наполовину отвернулся,  сжав  руки  за
спиной, и смотрел в ближайшее окно.  -  А  что  думает  Конал  обо  всей
сложившейся  ситуации?  Он  готов   списать   со   счета   отца,   чтобы
удовлетворить благородные намерения Совета? Он согласен с тем, как Совет
намерен распорядиться могуществом Халдейнов?
   - Фактически, - ответил Арилан, упираясь кулаками  в  бока,  -  принц
Конал гораздо более реально смотрит на вещи, чем вы оба. В конце концов,
сейчас уже почти апрель. Наступает самое подходящее - время для  ведения
войны, если враги Гвиннеда решат воспользоваться  нестабильностью,  пока
трон  не  занят.  А  как  регенту,  именно  ему  придется  отвечать   за
последствия решений, принятых в ближайшие несколько дней людьми типа нас
троих.
   - Конал - король во всем, кроме титула, - выдохнул Морган,  покачивая
головой, когда снова тер глаза. - Голова идет кругом.
   - Но он в самом деле сын Нигеля, - напомнил  ему  Дункан.  -  И  внук
короля Донала Блейна.
   - Он также очень незрел, - ответил Морган. - Я знаю. Прошлым летом он
впервые участвовал в кампании вместе с Келсоном и со мною. Я с  тех  пор
не заметил  никаких  особых  свидетельств  его  возмужания.  Способность
зачать ребенка не делает мальчика мужчиной.
   - Ребенка? - нахмурился Арилан. - Я ничего не слышал о ребенке.
   Дункан вздохнул и покачал головой.
   - Он еще не родился, насколько мне известно, - тихо сказал он. - Судя
по дворцовым слухам, должен появиться на свет где-то в конце лета.  Мать
- деревенская девушка. Она живет  в  домике  примерно  в  часе  езды  от
города.
   - Хм-м-м, - Арилан почесал узкий подбородок. - Он не женился  на  ней
или не сделал еще какой-нибудь подобной глупости?
   - Нет, - Дункан сплел пальцы. - Она - просто  королевская  любовница.
Суда по тому, что я слышал - уже около года. Может, он и незрел,  Денис,
но он не  глуп.  Он  сберег  свою  свободу  для  женитьбы  на  принцессе
королевской крови, что была бы ему ровней.
   - И ему придется найти ее  как  можно  скорее,  если  у  него  должен
родиться незаконный ребенок. Мы не можем ставить под угрозу наследование
трона, после того, как он станет королем во всех смыслах.
   - Боже праведный, Нигель еще даже  не  умер!  -  выдохнул  Морган.  -
Почему ты не оставишь бедного мальчика в покое? Еще достаточно  времени,
чтобы найти жену. Мы не торопили Келсона. Разве и так недостаточно,  что
ему придется принять власть, пока Нигель все еще жив?
   - Вопрос наследника очень важен, - холодно заметил Арилан.  -  Однако
если вы предпочтете, можно предпринять шаги,  чтобы  незаконный  ребенок
Конала никогда не родился.
   Эта угроза заставила Моргана резко дернуться,  потому  что  он  знал:
если на Арилана надавить, он именно так и поступит. Затем Морган  бросил
взгляд на Дункана, застывшего с  изумленным  видом.  Несомненно,  Дункан
тоже верил, что Арилан в состоянии привести угрозу в исполнение.
   Дальнейшее сопротивление  было  бессмысленным.  Морган  знал:  они  с
Дунканом неспособны  сопротивляться  ни  Арилану,  ни  остальным  членам
Совета. Вздохнув, он развел руки, показывая свое согласие.
   - Хорошо, епископ. Вы победили.

Глава девятнадцатая

Воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен (Притчи 9:17)

   Спустя четыре дня Конал узнал о том,  что  его  ждет.  Арилан  кратко
поведал ему о его судьбе во время разговора с глазу на глаз  в  кабинете
архиепископа Кардиеля и назначил время для  проведения  обряда  передачи
магической силы, через два дня, ночью.
   - Проводить его будут Морган с Дунканом, как изначально планировалось
для Нигеля, - сказал ему Арилан,  -  но  я  также  буду  присутствовать.
Процедура будет несколько более сложной, чем обычно, поскольку твой отец
еще жив, но ты пройдешь ее без особых трудностей.
   Однако заверения Арилана не сняли беспокойство Конала:  он  прекрасно
понимал, насколько будет уязвим, пока весь потенциал Халдейнов в нем  не
реализуется. Из знаний, полученных от Тирцеля,  он  мог  сделать  вывод:
участие в ритуале по передаче силы Халдейнов,  в  основном,  расширит  и
углубит мощь того, что он уже развил сам или под  руководством  Тирцеля.
От него потребуется только давать ожидаемые  ответы.  Больше  всего  его
беспокоил вопрос, который он не мог никому задать: сможет ли он скрывать
свои нынешние достижения  достаточно  долго,  чтобы  они  соединились  с
новыми, переданными ему силами? После того, как ритуал будет завершен  -
даже если больше ничего не случится  -  он  сможет  объяснять  все  свои
нынешние способности, как часть  наследства  Халдейнов.  Да  и  в  любом
случае Халдейнам редко приходилось что-либо объяснять.
   Однако пока ему нужно пережить  два  дня.  Кроме  подготовки  ко  дню
ритуала - медитации и поста - к нему  не  предъявлялось  больше  никаких
требований.
   Кроме династических.  Очевидно,  это  было  связано  с  беременностью
Ваниссы. Арилан без обиняков заявил: раз теперь Конал является  реальным
наследником Халдейнов, от него требуется заключение  подходящего  брака,
причем  как  можно  быстрее,  чтобы  произвести  на  свет   собственного
наследника. Епископ не делал прямых угроз, но Коналу стало  ясно:  любая
отсрочка с  его  стороны  может  повлечь  опасность  для  Ваниссы  и  ее
нерожденного ребенка.
   Не то, чтобы Конала это особо волновало,  хотя  он  по-своему  и  был
привязан к девушке.  А  отсутствие  беспокойства  объяснялось  тем,  что
выбранная им невеста уже фактически дала  ему  обещание,  независимо  от
того, понимала она сама это или нет. Его агент наконец перехватил письмо
Росаны   архиепископу   Кардиелю   день   назад   и   положил   в   кучу
корреспонденции, ожидающей внимания архиепископа.
   Поэтому, закончив разговор с Ариланом, Конал попросил личной  встречи
с архиепископом. Арилан ушел и  вскоре  его  сменил  Кардиель,  которого
разбирало любопытство: почему его  хочет  видеть  принц?  Конал  должным
образом   поцеловал   перстень    священнослужителя,    воспользовавшись
физическим  контактом,  чтобы  установить  скрытую  ментальную  связь  с
архиепископом. Она сохранилась даже после того, как Конал выпустил  руку
Кардиеля.
   - Вы хотели поговорить со мной, ваше высочество? - спросил  Кардиель,
усаживаясь за стол и жестом предлагая Коналу занять место напротив.
   - Да, ваше преосвященство, - почтительно кивнул Конал, устраиваясь на
краешке стула. - Я.., наверное, вы к настоящему моменту получили  письмо
от леди Росаны? Вы ведь получили его?
   - От Росаны? - бровь Кардиеля приподнялась в удивлении, - Я  об  этом
не знаю. Оно касается вас?
   Изображая волнение, Конал сплел пальцы,  играя  золотым  перстнем  на
левой руке.
   - Я.., да,  касается,  архиепископ.  Она...  -  он  замолчал,  словно
смутился, затем в надежде посмотрел на  Кардиеля.  -  Она  сказала,  что
собирается просить снять с нее обет, Ваше  Преосвященство,  -  прошептал
он. - Я думал, вы его уже получили.
   - Снять обет?
   Кардиель быстро просмотрел лежавшие у него на столе письма,  а  затем
застыл на мгновение перед тем, как вынуть из пачки один лист.
   - Боже праведный, она в самом деле просит  об  этом,  -  его  голубые
глаза округлились, когда он просматривал текст.  -  "Неуверенна  в  моем
призвании... снимите с меня обет..,  я,  в  любом  случае,  пока  давала
только временные клятвы..."
   Он поднял глаза на Конала в приятном удивлении, не осознавая, что его
удовольствие от полученной информации и всего,  что  она  подразумевала,
закрепляе