копов нет никаких плохих новостей. Но  в
его печати заключено дополнительное послание.
   Он коснулся печати кончиками  пальцев,  на  несколько  секунд  закрыл
глаза, делая глубокий вдох, чтобы войти в легкий транс, необходимый  для
прочтения дополнительного послания, которое отсутствовало на пергаменте.
Дункан вкратце передавал, как нашел тело и сделал первичный осмотр,  как
привел Нигеля взглянуть на тело,  как  скакал  в  Валорет  за  Ариланом,
реакцию Арилана, а затем как Арилан доставил  их  обоих  назад  в  Ремут
через Портал в ризнице Собора Всех Святых, к которому у  Дункана  теперь
имелся ключ. Тело Тирцеля забрали на Камберианский Совет, но Дункану,  к
его огромному облегчению,  не  потребовалось  туда  отправляться,  чтобы
лично давать показания о том,  как  он  нашел  тело,  хотя  он  позволил
Арилану прочесть  свои  воспоминания,  чтобы  выяснить  все  подробности
обнаружения тела. От Моргана не требовалось никаких действий,  поскольку
все указывало  на  случайную  смерть,  однако  Дункан  считал,  что  ему
следовало быть в курсе.
   Морган тяжело вздохнул, выходя из транса, позволяя  Риченде  выяснить
то, что он сам почерпнул из печати, вручил письмо Дункана и позволил  ей
чуть дольше задержать свою руку в его ладони.
   Смерть Тирцеля сводила количество членов Совета к шести -  и  это  не
могло не привести их к еще большему разъединению, как  подсказывал  опыт
Моргана. Но, возможно, это переключит на некоторое время их  внимание  с
Келсона, Дункана и его самого.
   Он не знал, не пытались ли они через Арилана повлиять  на  события  в
Валорете - но он знал, что Арилан был очень недоволен  тем,  что  Дункан
перед всем двором подтвердил свою принадлежность к Дерини.
   Однако теперь, возможно, они займутся поиском новых членов  Совета  и
оставят Дункана в покое.
   Морган подумал о месте заседаний Совета,  вспомнив  тот  единственный
раз, когда ему довелось там побывать, пытаясь мысленно  представить  его
несколько минут спустя, входя вместе с Ричендой, держащей его под  руку,
в герцогский зал.

***

   В помещении с куполом, расположенном на вершине отдаленной  горы,  за
много  миль  от  поместья  герцога  Аларика,  шесть  оставшихся   членов
Камберианского Совета на самом деле обсуждали Дункана, Моргана и  короля
- но не того короля, которого имел в виду Морган.
   - Денис, факт остается фактом - Келсон мертв, и Нигель  должен  стать
новым королем, - говорила Вивьен. - Это дает нам уникальную  возможность
вновь усилить влияние на род Халдейнов.
   - Ну, зачем такая безжалостность? - спросил Баррет, непривычно резко.
- В отличие от остальных из нас,  Денис  был  близок  к  Келсону.  Пусть
минует приличествующий период траура.
   - Если соблюдать "приличествующий" период траура, - сказала Кайри,  -
можно пропустить момент. Из четырех человек,  определенных  в  помощники
для передачи Нигелю всего могущества Халдейнов, трое заняты и не опасны,
по крайней мере на следующие два или три дня.  Это  передает  инициативу
тебе, Денис. Вопрос в другом: можешь ли ты один передать силу Нигелю?
   Арилан все еще чувствовал  себя  крайне  усталым  после  колоссальных
усилий, которые потребовалось приложить,  чтобы  несколько  часов  назад
собрать Совет. Он прислонился затылком к высокой спинке стула и  прикрыл
глаза.
   - Не знаю, - прошептал  он.  -  В  любом  случае,  я  не  считаю  это
разумным. Почему нельзя подождать Моргана с Дунканом?
   - Не будь наивным, - сказала Кайри. - Это наш шанс разрушить  власть,
которую имел Морган над двумя предыдущими королями. Если мы не можем его
контролировать и ты не позволяешь нам навсегда от  него  избавиться,  то
исключение  его  из  помощников  является,  по  меньшей  мере,  разумной
альтернативой.
   - А нужно сводить к этому? - спросил Арилан.
   Баррет склонил лысую голову.
   - Мы знаем, как ты к ним относишься, Денис, - сказал он. -  Но  Кайри
права. Если ты передашь потенциал Халдейнов Нигелю, то это не  даст  нам
большего контроля над ним, чем мы имели над Келсоном, пусть земля  будет
ему пухом, - он перекрестился, и это  действие  повторили  остальные,  с
разной степенью искренности. - Но, по  крайней  мере,  мы  будем  больше
знать о происходящем, так что когда придет время Конала  или  одного  из
его братьев, мы получим большее влияние.
   - Не уверен, что я смогу один это сделать, - повторил Арилан.  -  Да,
наверное, во мне есть какие-то неведомые мне  силы,  способные  передать
могущество в подходящее время, но даже если я бы  и  был  готов,  Нигель
сейчас не в состоянии его принять.
   - Но он был готов стать королем, если бы с Келсоном что-то  случилось
во время прошлогодней кампании, - безразличным тоном сказала Софиана.
   Арилан кивнул.
   - Да, но это  было  прошлым  летом.  Кто  мог  подумать,  что  Келсон
погибнет во время путешествия  в  поисках  реликвий?  Что  он  упадет  в
пропасть с проклятой тропы? После всего, что он пережил,  умереть  таким
образом...
   - Значит, Нигель подавлен? - нетерпеливо спросила Вивьен.
   - Нет, но он очень сильно грустит. Он ошеломлен. Не знаю, как подойти
к нему с этим вопросом.
   Ларан в задумчивости поджал губы.
   - Нужно небольшое  вмешательство,  -  предложил  он,  -  У  нас  есть
снадобья, облегчающие  процесс.  Тебе  доводилось  и  раньше  давать  их
Нигелю. Я считаю, такая  помощь  определенно  должна  быть  использована
теперь, если ты один будешь пытаться  передать  ему  магическую  силу  -
чтобы не беспокоиться о физическом и даже психологическом сопротивлении.
   С трудом подавив рыдание, Арилан сложил руки на столе перед  собой  и
положил на них голову.
   - Я не могу сейчас думать об этом, Ларан. Почему я не могу  заставить
вас понять это? Всех вас?
   Его плечи затряслись, когда он дал  волю  своему  собственному  горю,
впервые с тех пор, как  всего  несколько  часов  сообщил  ужасную  весть
Дункану. Только Софиана, поняв, что он молча плачет, сообразила: им всем
следует покинуть комнату и оставить его на некоторое время  одного.  Она
горевала  вместе  с  ним,  когда  вела  остальных  вниз  по  лестнице  в
ритуальный зал под названием кииллб, чтобы там они молча  помолились  за
упокой души мертвого короля.

Глава шестнадцатая

Наказывай сына своего доколе есть надежда, и не возмущайся криком его (Притчи 19:18)

   C нечеловеческими усилиями, чтобы сдержать тошноту,  Дугал  заставлял
себя жевать обгорелое вонючее конское мясо, запивая каждый кусок  водой,
потому что знал: ему нужно есть, или он умрет с голоду.
   Ему никогда не нравилась конина, даже правильно  приготовленная.  При
необходимости  и  в  отсутствие  достаточного  количества  припасов  ему
приходилось ее есть во время охраны границ. Более того,  он  терпеть  не
мог пережаренное мясо. А это было  еще  и  тухлое.  Он  ел  единственный
кусок, который не испортился окончательно, после того, как  пропекся  на
костре. Это помогло хоть как-то заглушить запах тления.
   К сожалению, раздутый лошадиный труп уже  наполовину  прогнил,  когда
Дугал нашел его день назад, хотя день сейчас или ночь, не играло никакой
роли в этом склепе вечной тьмы. Он нашел его по запаху,  запутавшимся  в
кореньях и ветках, не очень далеко вниз по течению от того места, где он
все еще сидел над остающимся без сознания Келсоном.
   Это была лошадь Джована. Дугал видел, как она и всадник падали вниз с
тропы. Казалось, падение произошло чуть ли не полжизни назад. Он гадал о
том, повезло ли уцелеть Джовану.
   А вот проводнику  точно  не  повезло.  Его  тело  Дугал  тоже  нашел,
недалеко от утонувшей лошади. На голове имелись  две  смертельные  раны,
мозг вытек, обе руки и ноги были сломаны и их нельзя было  бы  вправить,
даже если бы человек и не умер сразу от травмы головы.
   Для монаха Дугал ничего не  мог  сделать,  кроме  как  помолиться  за
упокой его души, но монах мог сослужить для него одну последнюю службу -
или, скорее, для Келсона. Ряса под мокрым плащом была сшита  из  хорошей
шерсти - теплой и легкой. Ее, конечно, требовалось постирать, потому что
с телом брата Гелрика происходило то же, что и  с  мертвой  лошадью.  Но
когда Дугал прополоскал рясу и высушил у костра,  эта  свободная  одежда
оказалась гораздо удобнее для Келсона, чем грязное платье, в котором  он
лежал уже непонятно сколько времени.
   Дугал делал  все  возможное,  чтобы  король  оставался  в  сухости  и
чистоте, а также регулярно вливал ему в рот воду, но если Келсон в самое
ближайшее время не придет в себя, у Дугала было мало надежд на  то,  что
он выживет.
   Лошадь также одарила его не только несколькими кусками горелого мяса:
седельные вьюки каким-то образом остались прикрепленными к седлу и  Даже
не развязались. Большая часть найденного добра не пригодилась бы никому,
кроме утонувшего Джована, но Дугал обнаружил кресало, запасной ремень  и
несколько кожаных полос, которые потенциально можно было использовать. А
с другой стороны седла - чудо из чудес! - нашлось крепкое яблоко, хотя и
слегка подгнившее, и влажный кусок хлеба, начавший плесневеть.
   Хлеб Дугал по крошкам скормил Келсону, отделяя плесень  и  заталкивая
размоченные кусочки ему в рот, затем тут же вливая воду, чтобы облегчить
глотание. Он попытался провернуть подобное и с яблоком, но это у него не
получилось, и яблоко он съел сам, потому что не смел  рисковать:  Келсон
мог подавиться, оставаясь без сознания.
   Дугал как раз закончил обмывать Келсона - точно также, как  делал  со
своим приемным отцом в последние годы жизни, и  аккуратно  надевал  рясу
мертвого монаха  ему  через  голову,  когда  король  издал  стон,  более
громкий, чем когда-либо в последнее время, а когда ряса уже была на нем,
открыл глаза.
   - Что ты делаешь? - удалось ему прохрипеть слабым голосом.
   - Келсон! Слава Богу, ты очнулся!
   - Голова болит, - прошептал Келсон. - Пожалуй, меня вырвет.
   - Нет, не вырвет, - тихо ответил Дугал, устраивая  Келсона  на  боку.
Одну руку Дугал положил на лоб Келсона, другую - на  горло,  а  затем  с
легкостью  пропустил  ментальный  импульс  сквозь  почти  несуществующие
защиты Келсона, чтобы остановить рвоту и сохранить в организме то  малое
количество пищи, которое Дугалу удалось втолкнуть в Келсона. -  Не  могу
позволить тебе тратить энергию на такую глупость. Расслабься, и  тошнота
пройдет. Это от сотрясения мозга. Закрой глаза и дай  мне  поработать  с
тобой. Через пару минут все будет в порядке.
   Дугал, в самом деле, справился за две минуты, а после  этого  впервые
за долгое  время  Келсон  наконец  сам  смог  перекатиться  на  спину  и
посмотреть вверх на Дугала. Похоже, ему было трудно сосредоточиться.
   - Дугал! - выдохнул он.
   - Кто же еще, мой господин? - ответил Дугал,  улыбаясь  и  с  любовью
проводя обеими руками по лбу Келсона. - Отдыхай. Все будет  хорошо.  Как
ты себя чувствуешь?
   - Ужасно. И я голоден, - прохрипел Келсон. - И пить хочу. Где мы? Что
случилось?
   - Где-то под землей, - Дугал отвинтил крышку фляги, поднял Келсона за
плечи и приложил ее к губам, аккуратно поддерживая голову короля.  -  Мы
упали с тропы в реку, и нас занесло куда-то под землю. Ты  помнишь,  как
все началось?
   Келсон отрицательно дернулся, все еще жадно припадая к фляге, а Дугал
вздохнул.
   - Ну, я не удивлен. Ты несколько раз ударился головой. Что  последнее
ты помнишь?
   Келсон наконец оторвался от  фляги,  затем  неуверенно  посмотрел  на
друга.
   - Ты, в самом деле, Дугал Макардри, да? - спросил он. - Боже, сколько
же прошло времени...
   В сердце у Дугала похолодело.
   - Келсон, разве ты меня не знаешь? - прошептал он.
   - Конечно, я знаю тебя. Но  ты  выглядишь  гораздо  старше,  -  затем
взгляд Келсона упал на талию Дугала. - И на тебе белый  рыцарский  пояс.
Тебе не может быть столько лет. Кто посвятил тебя в рыцари?
   - Разве не помнишь?
   - Я? Но...
   Келсон на несколько секунд плотно прикрыл глаза, затем  снова  открыл
их. Дугал с беспокойством наблюдал за ним.
   - Дугал, какой сейчас год?
   Дугал осторожно сглотнул.
   - А как ты считаешь, Кел?
   Келсон задумался на мгновение, затем сказал угрюмо:
   - Если я все правильно помню, 1123-ий.
   С мрачным видом поджав губы, Дугал покачал головой.
   - Ты ошибся на два года. Сейчас март 1125-ого.
   Когда, как ты помнишь, ты видел меня в последний раз?
   Келсон  сморщился,  стараясь  сконцентрироваться,  затем   озадаченно
покачал головой.
   - Когда ты покинул двор после смерти твоего брата, как мне кажется. Я
знаю, что ты не присутствовал на моей коронации.
   - Нет, благословенная удача. Я сломал ногу  за  несколько  недель  до
того и не мог путешествовать. По крайней мере,  ты  помнишь,  что  ты  -
король. Это уже что-то.  Хотя  очевидно,  у  тебя  амнезия  после  удара
головой. - Он снова положил одну руку  Келсону  на  лоб.  -  Давай-ка  я
посмотрю, какие там у тебя провалы. Боже, твои ментальные защиты...
   - Ты чувствуешь мои щиты? - воскликнул Келсон. - Но...
   - Я тоже Дерини, Келсон, - сообщил Дугал. - Боже, полагаю,  этого  ты
тоже не помнишь, как и.., что Дункан - мой настоящий отец.
   - Дункан? - слабым голосом переспросил Келсон. - Но как...
   - Господи, сколько всего  нам  придется  вспоминать,  -  тихо  сказал
Дугал, словно обращался сам к себе. - Просто расслабься, и  я  посмотрю,
что можно сделать.

***

   - Конал, мне хотелось бы поговорить с тобой.
   Арилан ухватил Конала за рукав, когда они на пару с новым наследником
престола вышли из зала, где проходили заседания совета, оставив Нигеля с
Мерауд и Сэйром де Трегерном. Архиепископы Браден и  Кардиель  уже  ушли
вперед и сейчас отвечали на вопросы нескольких менее  высокопоставленных
лиц, которые стали возвращаться ко двору, когда распространилась весть о
смерти Келсона.
   Это не  было  обычным  заседанием  совета  -  собрались  только  семь
человек, потому что Джехана оставалась в своих покоях  с  тех  пор,  как
получила известие о гибели сына, а Дункан находился  на  пути  в  Корот.
Масса  гонцов  была  отправлена  сообщить  новость   остальным   старшим
советникам короля.
   Нигель председательствовал вначале, но он  все  еще  не  освоился  со
сменой статуса и, казалось, то ли просто не желал, то ли был  неспособен
сам брать на себя инициативу.
   Поэтому на долю Брадена выпало взять на себя функции  председателя  в
отсутствие  Эвана.  Требовалось  составить  официальное   сообщение   об
объявлении Нигеля королем, наследующим Келсону. Это,  по  крайней  мере,
вызвало хоть какую-то реакцию у  Нигеля  -  хотя  единственное,  что  он
сказал, это что отказывается короноваться, пока не пройдет  один  год  и
один день или пока не будет представлено доказательство, что  Келсон,  в
самом деле, мертв. Конал по большей части  помалкивал,  разумно  считая,
что сейчас не время привлекать ненужное внимание  к  себе.  Ведь  корона
наконец оказалась реально достижимой, если он только проявит терпение.
   - Давай выйдем в сад, - предложил Арилан,  беря  под  локоть  Конала.
Прикосновение  епископа-Дерини  заставило  сердце  принца   неистово   и
тревожно забиться, хотя он обнаружил, что в состоянии скрыть это  лучше,
чем когда-либо раньше. Его защиты, казалось, окрепли  после  возвращения
из Валорета. Конал размышлял, с чем связано желание Арилана поговорить с
ним: со смертью Келсона и  с  тем,  что  теперь  силы  Халдейнов  должны
проявиться в самом Конале - что он уже чувствовал - так как стал главным
наследником престола? Возможно, и Тирцель, и  Камберианский  Совет  были
правы насчет Халдейнов.
   - Что-нибудь не так, ваше преосвященство? -  спросил  Конал  нарочито
тихим и ровным голосом.
   - Нет, все в порядке, просто мне хотелось бы спросить тебя кое о чем,
- ответил Арилан.
   Оглянувшись по сторонам, дабы  убедиться,  что  никто  их  не  видит,
епископ открыл дверь, ведущую в  сад,  и  вывел  Конала  наружу,  ничего
больше не говоря, пока они медленным шагом  не  дошли  до  центра,  куда
никто другой не мог приблизиться незаметно. Несколько человек  гуляли  в
дальнем  конце  сада,  трудно   различимые   среди   деревьев,   которые
только-только начинали зеленеть  после  долгой  зимы,  но,  вообще,  сад
оставался пуст. И хотя солнце ярко светило,  высушивая  последние  лужи,
оставшиеся  от  вчерашнего  дождя,  было  холодновато.   Конал   сильнее
закутался  в  черный  плащ,  когда  Арилан  остановился  у   засыпанного
прошлогодней листвой фонтана.
   - Предполагаю, ты мог понять, - тихо  сказал  Арилан  без  дальнейших
вступлений, - что прошлой весной я имел некоторое отношение  к  передаче
части потенциала Халдейнов твоему отцу перед тем, как Келсон  отправился
в поход. Я также думаю, ты не удивишься, когда я скажу тебе, что заметил
и твое постепенное развитие в этом плане. Щиты и все остальное, как  мне
кажется,  значительно  усилились  в  тебе  после  смерти  Келсона.   Это
неудивительно, поскольку Нигель теперь король, а ты - его наследник.
   Конал   почувствовал   легкое,   бархатистое   прикосновение   разума
собеседника к своим защитам, но ментальный  импульс  не  проник  внутрь,
хотя давление и усилилось перед тем, как ослабеть.
   - Да, в самом деле. Спонтанное развитие силы Халдейнов,  -  прошептал
Арилан, улыбаясь. - Мне говорили, что у Келсона  ряд  способностей  тоже
появился внезапно, перед смертью Бриона. Возможно, Тирцель все-таки  был
прав.
   - Я.., простите?  -  удалось  выдавить  Коналу,  у  которого  в  душе
поднимался страх, хотя  он  и  был  уверен,  что  Арилан  не  мог  этого
прочитать.
   - О, ты его не знал, - ответил Арилан. - Это был  мой  друг,  который
считал, что магическая сила Халдейнов может быть  доступна  одновременно
нескольким представителям вашего рода. Мы все считали  его  сумасшедшим.
Но это неважно. Играет роль то,  что  в  тебе  в  самом  деле  проявятся
некоторые из способностей Халдейнов, сами  по  себе  или,  возможно,  от
контакта с Дерини. Так что я считаю, ты сможешь помочь мне в одном очень
важном деле.
   Коналу стало не по себе.
   - Помочь вам? - выдохнул он.
   - Только косвенно, - сказал Арилан. - Но я получил задание от... - Он
вздохнул. - Это глупо. Предполагается, что я  не  должен  упоминать  про
Камберианский Совет посторонним, но  ты  ведь  прекрасно  представляешь,
кого я имею в виду, даже если и  не  знаешь  имен  его  членов.  Уверен,
Морган с Дунканом не испытывали угрызений совести, говоря о  нем,  хотя,
надеюсь, они продолжают с уважением относиться к тайне имени членов. Они
ведь упоминали при тебе Совет, не так ли?
   Задерживая дыхание, Конал  кивнул.  Неужели  ему  удалось  так  легко
избежать дальнейших разговоров о Тирцеле?
   - В любом случае, - продолжал Арилан, - я стал одним из четверых, кто
участвовал прошлой весной в  передаче  части  могущества  Нигелю.  Тремя
другими, как ты мог уже догадаться, были Морган, Дункан и  Риченда.  Все
они сейчас находятся в Короте и чтобы добраться сюда им потребуется пара
дней. Риченда, конечно, не станет путешествовать вообще, потому  что  ей
скоро рожать, поэтому меня попросили самого окончательно  передать  силы
Хаддейнов Нигелю.
   - Не дожидаясь Дункана и Моргана? - уточнил Конал.
   Арилан сардонически улыбнулся.
   - Совет.., э.., в  настоящий  момент  не  очень  доверяет  Дункану  и
Моргану. Я не могу объяснить тебе причины. Лично я не имею ничего против
того, чтобы подождать их, но я.., не могу все решать сам в этом вопросе.
   - Вы выполняете приказы Совета, - сказал Конал, кивнув с пониманием.
   - По большей части да.
   Коналу все равно было не по себе, и он встал вполоборота  к  Арилану,
поставив ногу на край фонтана, притворяясь, что изучает опавшие листья.
   - Не уверен, что понял вас, - сказал он  через  несколько  секунд.  -
Я-то тут причем? Я не Дерини. Я не знаю ничего, что могло бы помочь  вам
в этом деле.
   - Нет, но ты - сын Нигеля и его наследник.
   - Это только означает, что после того, как  к  нему  перейдет