его сына и
наследника графа  Эвана  его преемником. Епископ  Каллен, если  я  правильно
понимаю выражение вашего лица, вы не согласны?
     Камбер не удостоил ответом, а просто заглянул своими ледяными глазами в
глаза  человека.  Он  чувствовал,  как  сидящие  вокруг  люди  и   дерини  в
растерянности цепенеют, но что это меняло? Мердок ни за что не решился бы на
столь отчаянный шаг, если бы в его руках не было документа.  Камбер никак не
мог понять, почему Синил согласился подписать такой документ, наверняка зная
о последствиях.
     --  Граф   Картанский   всегда   был  проницательным,--Камбер   говорил
спокойно.--Он  заметил  мое  несогласие   с  неизвестным  мне  документом  и
использованием его  против меня, это делает  ему честь.  И  конечно  же,  он
сможет  представить   нам  упомянутый  подписанный   документ   и  достойных
свидетелей, заверивших подпись?
     -- Конечно,  сможет,--отозвался Мердок  надменно,--И  если  кому-нибудь
придет в голову  мысль уничтожить документ, должен сообщить, что это один из
трех  оригиналов,  подписанных королем Синилом и свидетелями: лордом Уотом и
архиепископом Ориссом. Они, как известно канцлеру, не являются регентами.
     Со  снисходительной  и ядовитой  улыбкой,  которая  уже не покидала его
лица, расплываясь все  шире, Мердок передал верхний  лист из стопки Ориссу и
Уоту.  Только  взглянув  на  него,  оба виновато кивнули  Камберу и передали
бумагу дальше--Джебедия, который только вздохнул, и Камберу. Тот внимательно
изучал  текст, решая, как мог  истолковать эти написанные убористым почерком
строки Синил, если вообще  задумывался над ними. Указ могли подсунуть в кипу
повседневных  бумаг,  он  наверняка  прочел  текст  невнимательно.  Документ
подписан,  когда  болезнь  обострилась, это  подтверждала  дата  на  печатях
свидетелей.
     Окончив чтение документа, Камбер не знал, что произойдет дальше. Сейчас
он  был  уверен только  в одном: король  собственноручно подписал бумагу. Он
скорее всего не понимал, что делает, но теперь, когда Синила не стало, никто
уже не сможет узнать его  намерения. Мердок выиграл на этот раз.  Оставалось
только узнать, как он использует свой выигрыш.
     Вздохнув,  Камбер передал документ Торквиллу, взглянувшему на документ.
Затем лист  перешел  к Джеффрэю, сидевшему с  лицом каменной статуи, и через
Руна и  Таммарона  вернулся к  Мердоку.  Человек,  говорящий от  имени  всех
регентов, снова положил  пергамент  в стопку  документов и аккуратно  сцепил
свои паучьи пальцы.
     --  Думаю,  документ  не вызывает у вас  сомнений,! канцлер?--вкрадчиво
спросил он.
     -- Вызывает  не сомнение, а  смирение,--холодно отвечал Камбер.--На нем
подпись  нашего  покойного  монарха. Как  преданный  слуга  короны  я обязан
повиноваться.
     --  Хорошо  сказано,--произнес  Мердок.--А  теперь  без  отлагательства
регенты   Гвинедда  принесут  клятву  верности  королю  Элрою.   Архиепископ
Джеффрэй, вы готовы?
     Ничего не оставалось делать. Притихший Джеффрэй, извиняясь, взглянул на
Камбера, поднялся, поклонился  Элрою и  дожидался,  пока регенты  встанут  и
возложат  руки на лежащий перед  наследником меч.  Камбер  не  слушал клятву
Джеффрэя.  Когда  регенты вновь заняли  свои места, он не сомневался--дальше
будет еще хуже, чем они могли предполагать.
     -- Наша  следующая задача--пересмотреть состав  старого  Совета,--важно
произнес Мердок.--В сложившихся обстоятельствах  регенты порекомендовали Его
Величеству вывести  из  него лорда-канцлера, барона Торквилла  де  ля  Марч,
господина  маршала  и епископа  Кая Дескантора.  Остальные члены Совета,  по
желанию Его Величества, сохраняют свои посты.
     Великодушно, не правда  ли?--прозвучала мысль Йорама в  мозгу его отца,
лицо секретаря  епископа  Каллена по-прежнему  было непроницаемо.--Вот и все
дерини, кроме  архиепископа,  но  против  Джеффрэя  у них  ничего  нет.  Что
собираешься делать?
     Делать? А  что  я  могу сделать?--ответил Камбер.--Лучшее--это  сделать
последнее предостережение прежде,  чем  уйду. Свою  стратегию мы разработаем
потом.
     Трое получивших  отставку дерини оставались на своих  местах и смотрели
на четвертого--своего наставника, ожидая его реакции. А Камбер, для которого
время словно остановилось, просто смотрел на Мердока, не мигая, не выказывая
своих чувств, намеренно создавая впечатление, будто он вот-вот бросит вызов.
     Все взгляды были устремлены на него, а напряжение стало почти осязаемым
даже для человека. Тогда он снял с шеи золотую цепь--знак власти канцлера--и
поднял над головой.
     И  вот  его  цепь  с  монограммой  династии  Халдейнов--литыми  буквами
"X"--лежит перед  ним на столе. Пальцы  Камбера тронули подвесную печать. По
залу пронесся вздох огромного облегчения. Он стремительно поднялся.
     -- Ваше Величество, ваша мать, королева Меган, преподнесла мне эту цепь
спустя несколько месяцев после вашего рождения,--мягко произнес  он.--Теперь
я возвращаю ее  вам, как  того требуют  ваши регенты и обычай. Для меня было
честью служить вашему покойному отцу, и я с радостью служил бы вам.
     Смущенный  мальчик  опустил глаза,  а  Мердок  и  другие регенты, кроме
Эвана, уставились  в стол  перед  Камбером, но ни один не  решался прерывать
его. Они давали ему выговориться и уйти с честью.
     -- Но регенты Вашего Величества...
     -- Осторожнее,-- тут же предупредил Таммарон.
     --  Регенты  Вашего Величества решили по-иному,--продолжал  Камбер,  не
повышая  голоса,--возможно, они сочли меня слишком  старым,  а  нынче  время
молодых. Все возможно. Я только хочу сказать, что мы преданно служили вашему
отцу, и я надеюсь,  что слуги Вашего Величества будут так же блюсти интересы
короны и не требовать ничего взамен.
     Он указал на троих дерини, получивших отставку, и продолжал:
     -- Милорды регенты.--Камбер повернул побледневшее лицо к Совету.--Перед
уходом  я  вам  вот что скажу.  Регентство--весьма  деликатная  миссия.  Наш
покойный  король  считал, что  вы  будете достойными наставниками  его  юным
сыновьям. Предупреждаю вас, храните верность...
     -- Епископ Каллен,  вы  угрожаете  нам?--вмешался Хуберт, в его  глазах
вспыхнул злой огонек, обычно скрытый ангелоподобной внешностью.
     -- Угрожаю? Нет, милорд. Но предупреждаю.  Все  мы знаем, какие вопросы
будут решаться  в скором времени. Я прошу только  ставить интересы державы и
короля выше собственных.  Среди  людей  и дерини  немало хороших и  честных,
которые  все  отдали  за то,  чтобы  династия  Халдейнов  утвердилась. Самая
большая  их  забота--процветание  царственного дома. Мы будем  наблюдать  за
вами, милорды.
     -- А мы будем наблюдать за  вами!--вмешался Рун, вперив взгляд в крышку
стола.--Смотрите,  как  бы вам не пришлось  расстаться  со  своим  приходом,
епископ!
     Камбер не ответил. С достоинством он обернулся  к Элрою,  который  весь
сжался  на  своем стуле, испуганный  увиденным.  Камбер улыбнулся  мальчику,
затем  поклонился, прижав руку к груди, развернулся и, не торопясь, вышел из
комнаты. Йорам  поднялся  и последовал за отцом, а Джебедия, приблизившись к
Элрою, преклонил колено и с поклоном протянул королю маршальский жезл.
     --  Для меня было честью служить Гвинедду, мой господин,--тихо произнес
он.--:Молю вас, отдайте его тому, кто  защитит мир в Гвинедде и будет в этом
усерден,  как  я. Если  когда-нибудь вам  снова понадобятся мои  услуги,  вы
только позовите меня...
     Элрой  молчал.  Джебедия  почувствовал,  что  пальцы  мальчика схватили
слоновую  кость жезла. Он поднял  глаза  на юного короля, поднес его руку  к
губам и поцеловал.
     Он ушел сразу и не видел недоумения на лице Элроя и прощальных поклонов
епископа Кая и барона Торквилла. Алистера  и его секретаря Джебедия встретил
за стенами зала заседаний Совета.
     --  Мы  должны  встретиться сегодня  ночью,--прошептал  Камбер,  хватая
Джебедия за рукав.--Вы с Йорамом пригласите всех. То, что сейчас  случилось,
требует срочного исполнения наших планов.
     Джебедия  согласно  кивнул,  а  Йорам  увидел  выходящих из  зала Кая и
Торквилла. Камбер обратился к ним, качая головой.
     -- Случилось  то, чего мы  опасались,  господа.  Теперь только Джеффрэй
сможет защитить нас от нападок Мердока и Руна.
     -- А Хуберт МакИннис!--воскликнул Кай.--И это служитель Всевышнего...
     --   Не  нужно   продолжать,   Кай,--предупредил  Камбер,   внимательно
оглядываясь  вокруг.--Нас  могут  подслушивать.   Сейчас   при  дворе   брат
МакИнниса, у которого нет особых причин обожать дерини.
     --  Да, я слышал, какие слухи ходят  по  замку,--Кай  немного остыл.--В
любом случае  мне  здесь больше нечего делать.  Думаю,  самое  разумное  для
меня--уехать  из Валорета  и спрятаться где-нибудь подальше.  Не зря же меня
прозвали странствующим  епископом. В любом уголке страны у меня есть паства.
А как поступите вы, Алистер? Вернетесь в Грекоту?
     Камбер кивнул..
     -- По-видимому,  это самое  лучшее. Только давайте не терять связь. Для
людей разума и веры может найтись дело.
     -- Возможно. Если они останутся в живых, а я  думаю, Валорет--не лучшее
место для этого. Передайте Джеффрэю, чтобы был поосторожнее.
     -- Джеффрэй?--удивился Йорам.--Ваше Преосвященство,  вы полагаете, есть
опасность и для него?
     -- Опасность? Что ж, назовите так. Вот вы--Мердок и ненавидите  дерини,
а  Джеффрэй--единственный  дерини в  Государственном  Совете  и глава  нашей
церкви. Он как ложка дегтя в бочке меда. Так что  будете делать вы?--епископ
Кай не имел иллюзий.
     --   Мы   постараемся    вовремя    предостеречь   его,--веско   сказал
Камбер.--Торквилл, а что вы? Какие планы у вас? Барон пожал плечами.
     --  Вернусь в свои  приграничные  земли. После стольких лет  службы при
дворе это кажется странным, но Кай прав. Это не место для дерини.
     И  вообще,  есть  ли  место  для  дерини?--подумал  Камбер,  когда  они
разошлись.--Что  будет  с нами,  теперь путь в Совет  нам  заказан.  Как нам
удастся выжить?

        ГЛАВА 9

     Горе  тебе, о земля, когда  царь  твой  отрок и когда князья  твои едят
рано!
     Книга Екклесиаста или Проповедника 10:16.

     Камбер проспал  остаток дня и  вечер. Он  не  говорил  об этом Йораму и
Рису, но совершенно не спал  прошлой ночью. Колокола на соборе уже отзвонили
к вечерней мессе, когда он проснулся. Стемнело пятью часами раньше.
     Камбер  позволил  себе,  лежа в  постели, потянуться и сладко  зевнуть,
припоминая, когда в последний раз он предавался этим скромным удовольствиям.
С пробуждением возвращались воспоминания о минувшей  ночи, но он отогнал их.
Прежде следовало  погрузиться в себя и восстановить до обычного  уровня свой
превосходный   энергетический   баланс,   а  уж  потом  решать,  как   лучше
использовать то  знание, которое  открылось прошлой ночью. С первой  задачей
ему легко удалось  справиться, но со  второй было сложнее--даже когда Камбер
привлек наиболее  объективную  часть  сознания,  бывшую  Алистером,  ему  не
удалось доискаться  смысла  ночных  событий. Синил  и феномен его  смерти не
поддавались объяснению.
     Как ни странно, этот  вывод и то,  что  он не чувствовал  по-настоящему
глубокого горя после ухода Синила, не обеспокоило  Камбера. Не то, чтобы  он
бравировал, отрицая  свою  тоску по  прежнему  королю,  вовсе  нет.  Но было
совершенно ясно (если в событиях той ночи вообще была какая-то ясность), что
жизнь продолжается и что  Синил расстался с ней по собственной воле.  Только
на своей последней мессе он был таким умиротворенным и счастливым. По правде
говоря,  последние  пятнадцать  лет  их  общения  были  полны  конфликтов  и
обоюдного раздражения.
     Камбер сожалел, что не мог быть более откровенным с королем, что только
та его часть, которая была Алистером, общалась с Синилом на духовном уровне.
Хотя  замечание  о раздельном  существовании  Камбера  и Алистера  выглядело
наивным,  ведь  они уживались в одном мозге.  Первый считал своего  канцлера
только  Алистером, а второй знал как Алистера, так и Камбера. Если  с годами
обе личности  в самом деле взаимно сближались, то, может быть, поэтому Синил
безропотно  принял  и простил перевоплощение  Камбера. Да это вовсе не  было
перевоплощением, особенно в сравнении с последними событиями.
     Он вздохнул и сел, еще раз зевнул, опустил ноги на пол и встал.  К тому
времени, когда он умылся, оделся и собрался поесть, приблизилась полночь.  В
это время ему надлежало быть на собрании Совета Камбера.
     Совет Камбера, названный так архиепископом Джеффрэем семь  лет  назад в
момент своего создания, вырос  из идей, которые Камбер и его дети вынашивали
со  времен  Реставрации  династии  Халдейнов. А до этого  восемь  лет Йорам,
Эвайн, Рис, Джебедия и сам Камбер изучали древние знания дерини.
     "История  Хилдреда"  Магаэля,   саги   предыдущего   столетия  Парджэна
Хавиккана, все записи об Орине, великое множество других работ--все это было
исследовано для пополнения багажа знаний.
     К исходу  своего первого  года,  во время зимнего  солнцестояния, Совет
увеличил число своих членов до восьми. Были приняты Торстейн, весьма опытный
Целитель,    священник    и   философ,    архиепископ    Джеффрэй,    мудрый
священнослужитель и дерини, и Грегори Эборский, один из наиболее талантливых
и опытных дерини. Хотя Грегори  не воспитывался ни в  одном из  Орденов, его
способности  были  безупречны.   Кандидатуру  графа  Эборского  предложил...
Алистер. Камбер  порой  даже удивлялся, почему его  второе  "я"  не занимает
девятое кресло за столом Совета.
     Троим  новообращенным  не была  известна тайна Алистера Каллена,  но во
всем остальном они были равны. За  семь лет сотрудничества они достигли даже
большего,  чем полагал Камбер. Были  раскрыты секреты нескольких деринийских
заклинаний,  считавшиеся  навсегда   утерянными,  и  обнаружены  неизвестные
способности, ставшие  их оружием.  Они  систематизировали правила  поединков
дерини и способствовали основанию  нескольких школ по обучению  дерини. Если
преследования  все-таки начнутся,  останется  хоть  какая-то надежда, что их
знания  не погибнут и их  раса не  выродится. Наконец, члены  Совета Камбера
сумели  удержать   многих   своих  соплеменников  от  поступков,   способных
спровоцировать  людей--противников  магии  и  вызвать репрессии против  всех
дерини.
     Прошлой  весной  отец Торстейн  умер, и пока  они  обсуждали  возможных
претендентов, обнаружилось, что  "семеро плюс одно пустое место" срабатывает
лучше, чем "восемь".
     В  конце  концов  они  думать  забыли  о  восьмом члене.  Несколько раз
Джебедия замечал, что свободное место принадлежит святому Камберу, возможно,
подспудно понимая чувства Камбера  живого.  Эту  идею  подхватили  Грегори и
Джеффрэй--рьяные  сторонники  культа  Камбера.  Они  назвали пустующий  стул
троном святого Камбера. Итак, в Совет Камбера теперь входили семеро.
     Сейчас один из этих семи спешил на встречу со своими единомышленниками.
Накинув  плащ,  он направился  по темному коридору  к резиденции  Джеффрэя и
Порталу. Сейчас архиепископа нет, но при помощи Портала он попадет в комнаты
Совета в мгновение ока.
     В  этот час в коридорах замка никого не  было, и Камбера это  радовало.
Дойдя до  двери Джеффрэя, он проверил комнату за ней, прошелся туда-сюда  по
коридору, затем нагнулся к дверному замку и включил свои способности дерини.
     Сознание сосредоточилось на замке, и когда наконец тот поддался, Камбер
улыбнулся--он еще  не  утратил  своего умения. Он  скользнул внутрь и  запер
дверь. Беззвучно ступая по ковру, он пробрался в спальню Джеффрэя, подошел к
дальней стене, откинул занавес и вошел в молельню.
     Теперь его мозг напрягся, воспроизводя в уме картину  места назначения.
Мгновение спустя  он уже сгущал энергию,  привлекая все  силы организма... И
еще через миг Камбер исчез из молельни в Валорете.
     Когда реальный мир перед  его глазами  вновь обрел  четкие контуры,  он
увидел  самого Джеффрэя,  стоявшего у  границы Портала со свечой в  руке. На
архиепископе  была сутана до пят из того же бархата, что и плащ Камбера, его
темная коса и украшенный драгоценными камнями нагрудный крест поблескивали в
пламени свечи. Когда их взгляды встретились, Джеффрэй нервно кивнул.
     -- Мне очень  жаль  насчет Опекунства, Алистер.  Очень хотелось бы тебе
помочь...
     Камбер пожал плечами и с безразличным лицом шагнул из Портала.
     -- Мы недооценили Мердока. Что еще я могу сказать?
     -- Это не  твоя вина,--пробормотал Джеффрэй, покачав головой.--Никто не
знал, что  так обернется.  Кстати, ты  знаешь,  что они  назначили Таммарона
канцлером?
     --  Я  так  и  думал,--сухо  вымолвил Камбер,  глядя  на  двери комнаты
Совета..
     Там уже  ждал  Джебедия с  Джессом,  старшим сыном Грегори,  и  внуками
Камбера--Дэвином и  Энселем,--уже  повзрослевшими сыновьями  убитого  Катана
МакРори. Эти трое  были частыми гостями  на заседаниях  Совета,  потому  что
последние  несколько лет много разъезжали по стране, усмиряя  банды из числа
тех, что Камберу и Йораму пришлось повстречать несколько дней назад. Не один
юный  дерини  оказался  перед  лицом  местного  суда в  Кулди  и Эборе,  был
оштрафован,  а  иногда и посажен  в  тюрьму за свои  проделки. Поэтому очень
часто мнение много повидавших Джесса,  Дэвина  и  Энселя  помогало принимать
решения.  На плечах  таких вот, как они,  будет  держаться будущее дерини  в
Гвинедде.
     Когда  молодые  люди поклонились епископам, Камбер приветливо улыбнулся
им  и удивился, почему они и Джебедия  ожидали  снаружи, но потом сообразил:
вероятно, Йорам и Эвайн ждут,  станет ли он обсуждать  ошеломляющее открытие
Риса при юношах, не  входящих  в Совет. Но  у Камбера на этот  счет не  было
никаких  сомнений. Он приятельски потрепал  Джебедия  по  плечу и об  руку с
Джеффрэем вошел в комнату Совета.
     По  обе  стороны  от  входа горели  факелы, Делая  красную медь  дверей
кровавой, кованый  узор  отбрасывал  резные  тени. Когда  двери  отворялись,
рельефные фигуры на них, казалось, оживали, и тени плыли по  стенам, Эвайн и
Йорам были  внутри,  они стояли  около своих  кресел на  западе и юге  возле
восьмиугольного   стола.  Здесь  же   был   и   Грегори,  он   расхаживал  у
северо-восточной  стены  и  с  выражением   живейшего  интереса  разглядывал
деревянную  панель,  инкрустированную  слоновой  костью.  Такие  же  панели,
изображающие сцены из деринийских легенд, покрывали еще три из восьми стен в
этом  зале. Всю северную  стену  занимали огромные,  до потолка двери, а три
другие были простого  черного  камня--даже за семь  лет работы оформление не
удалось завершить. Восьмиугольник стен венчал купол, отделанный аметистом.
     Услышав  шаги, Грегори  поднял  глаза  и  поспешил  обнять  старшего из
вошедших.
     --   Алистер!--он   отступил  на  шаг,   чтобы   хорошенько  разглядеть
Камбера.--Мне говорили, что ты приезжал проведать меня во время  болезни, но
я ничего не  помню. Должно  быть, ты  после этого  решил, что  я  никудышный
хозяин!
     -- Насколько я помню, ты был не в состоянии принять никого, кроме разве
что  ангела  смерти, если бы не Рис,--сухо  ответил Камбер.--Эвайн ничего не
рассказывала тебе о том дне?
     --  Еще  нет,  отец  Алистер,--ответила  она,  делая перед  ним обычный
реверанс.--Хотя я  думаю, что сегодня он должен узнать это. Когда я оставила
Риса, он отправился  проведать принцев, но  как  только он вернется,  Совет,
по-моему, должен  услышать его историю. Я пригласила Джесса, Дэвина и Энселя
присоединиться. Не возражаете? Их суждения могут подсказать новые идеи.
     -- Возражений нет,--одобрил Камбер.--Джеффрэй?
     -- У меня тоже,--откликнулся архиепископ.
     -- Значит, решено,--сказал Камбер, занимая место на севере, между Эвайн
и   троном  святого  Камбера,  Джеффрэй   сел  по   другую  сторону  пустого
кресла.--Гре