нную трагедию.
     - Во всяком случае, для Брендана это именно так, - отозвался Морган. - Могу вам сказать начистоту, граф Матиас, что между моим приемным сыном и вашим королем уже сложилась дружба, подобная той, какую мы чуть ранее в разговоре с вами желали нашим младшим отпрыскам. Брендан отчаянно хотел бы поехать в Белдор, но я еще не дал окончательного согласия. Я не уверен.., следует ли подвергать его возможным опасностям, каковых, увы, следует остерегаться всем тем из нас, кто искренне заботится о благополучии Лайема-Лайоса.
     Этот плавный и изящный переход от светской болтовни к действительно важным вопросам, о которых никто из них не мог позволить себе забыть ни на мгновение, застал обоих торентцев врасплох. Матиас поспешно отвел глаза, а Расул откинулся на спинку стула, смуглыми пальцами чертя на столешнице какой-то сложный узор.
     - Милорд Аларик, - неторопливо промолвил он наконец. - Не соблаговолите ли выразиться точнее?
     - Я хотел лишь сказать, что тревожусь за безопасность вашего короля, - невозмутимо пояснил Морган, взглянув на Келсона, - и полагаю, мой король разделяет эту тревогу.
     - Верно, - коротко подтвердил Келсон.
     На самом деле, вопрос о безопасности Лайема-Лайоса для них и впрямь был предметом многих тревог и обсуждений, чем более близилось время его возвращения в Торент, хотя до сих пор они так и не могли решиться, стоит ли обсуждать эту проблему с кем-либо из торентцев, учитывая, что никто до сих пор не представлял себе подлинной расстановки сил.
     Из двоих регентов Махаэль представлял наибольшую опасность, хотя и Мораг также оставалась загадкой. Она всегда была союзницей Махаэля, но с другой стороны, не могла не быть в курсе слухов, окружавших смерть ее первенца. Средний брат Махаэля и Матиаса, вообще, оставался темной лошадкой. В Гвиннеде его никто не знал, однако предполагалось, что он заодно с Махаэлем, - как, впрочем, и сама Мораг, особенно, если правдивы слухи, просочившиеся из-за границы, и Махаэль и впрямь желает взять ее в жены.
     Да и насчет самого Матиаса было много неясностей. Однако раз уж Морган таким образом сумел повернуть разговор, теперь, если Келсон того пожелает, они могли все вместе обсудить свои опасения касательно будущности Лайема. Это могло означать лишь то, что, по оценкам Моргана, Матиас на стороне юного короля, - если, вообще, хоть о ком-то из торентцев можно было что-то сказать наверняка.
     Расула же, судя по всему, опасаться не стоило. Разумеется, для него интересы Торента всегда шли вперед интересов Гвиннеда, но это было совершенно естественно, а, заботясь о благе Торента, Расул заботился также о Лайеме-Лайосе, которому был беззаветно предан.
     Матиас, похоже, также разделял эту преданность, по крайней мере, сам Лайем в этом не сомневался и был искренне привязан к своему дяде, который первым начал обучать его магическим наукам, - хотя четыре года назад, когда они виделись в последний раз, он был еще совсем мальчишкой, а за это время многое могло измениться. Келсону оставалось лишь пожалеть, что он не осмелится в присутствии торентцев использовать магию, чтобы посовещаться с Морганом, но судя по выражению лица герцога, когда они на миг встретились взглядом, следовало все же попытаться осторожно развить затронутую тему.
     - Милорды, признаюсь, я не собирался поднимать этот вопрос при таких обстоятельствах, - начал Келсон, - но раз уж об этом зашла речь, будем считать, что время подходящее. Буду с вами откровенен, и можете с помощью чар истины убедиться в искренности моих слов, ибо я верю и надеюсь, что все мы желаем блага Лайему-Лайосу.
     Он старался не выпускать из вида ни Расула, ни Матиаса, однако прекрасно сознавал, что именно последний является ключевой фигурой.
     - Прежде всего, хочу заверить вас в том, что моей единственной целью касательно Торента и его правителя все эти четыре года было обеспечить мальчику наилучшее обучение и подготовку как будущему правителю. Я никогда не просил о том, чтобы стать его опекуном. Венцит сам навязал мне эти условия, когда мы с ним сговаривались о поединке...
     Граф Матиас, сразу спешу сказать вам, что сожалею о тех обстоятельствах, при которых мне довелось встретиться с вашим братом. Не мною это было затеяно... Если желаете, мы можем продолжить наш разговор в личной беседе, однако сейчас скажу вам со всей прямотой: надеюсь, что эти отголоски далекого прошлого никак не омрачат наши нынешние взаимоотношения.
     Матиас кивнул, не выказывая своих подлинных чувств, и лицо его оставалось совершенно бесстрастным.
     - Что же касается самого Торента, - продолжил Келсон, - я никогда не хотел, чтобы ваша страна оставалась вассальным уделом Гвиннеда на веки вечные, и теперь, когда Лайем должен, наконец, взять бразды правления в свои руки, я тем более не питаю подобных намерений. Именно в знак того, как сильно я верю в вашего государя, я хочу, чтобы он по праву воссел на принадлежащий ему престол... Пусть даже сперва он и не обретет полной независимости, ибо для этого он еще слишком юн, но рано или поздно я хочу, чтобы он получил ее в полной мере.
     Именно поэтому я намерен постепенно ослаблять давление. Конечно, в этом кроется немалая опасность как для меня, так и для него. Но со временем, когда мы с моими советниками решим, что он вполне к этому готов, я освобожу его от всех обязательств перед Гвиннедом и верну Торенту его прежнюю независимость. И в достижении этих целей я рассчитываю обрести поддержку - вашу, и всех людей доброй воли в Торенте.
     Все время, пока Келсон говорил, Расул не сводил с него взгляда. Матиас же, напротив, прятал глаза.
     Немного помолчав, Расул склонил голову.
     - Скажите же мне начистоту, владыка Гвиннеда, - ибо, поскольку вы дозволили это, сейчас я использую чары истины, - давал ли я вам когда-либо повод усомниться в том, что я предан своему королю?
     - Никогда, сударь, - ровным тоном отозвался Келсон. - Вы не только преданы, но и искренне к нему привязаны. Я хотел лишь внести ясность в свои собственные намерения и высказать опасения касательно его безопасности.
     - А также, возможно, выяснить, что думает на этот счет мой глубокочтимый спутник, - предположил Расул, искоса взглянув на Матиаса.
     - Я предложил графу Матиасу пойти на мировую, - осторожно заметил Келсон, от чьего внимания не ускользнуло то, как напрягся Матиас при этих словах. - Полагаю, это наше частное дело, но я вновь хотел бы повторить, что желаю очистить наши сердца от любых следов обид былых времен в том, что касается моей роли в гибели его брата. Однако скажу откровенно, что меня куда больше тревожат братья живые, чем тот, который ныне пребывает в царстве мертвых.
     Матиас вскинул голову, и гнев мелькнул в его глазах, но он тут же пригасил эту вспышку, как и подобает опытному придворному.
     - Я уже сказал герцогу Корвинскому, что почти не знал своего покойного брата, - заметил он обманчиво мягким тоном. - Однако будьте осторожны, когда говорите со мной о живых.
     - Я не прошу вас выбирать между ими и мной, граф Матиас, - возразил Келсон. - Но я надеюсь, что вы всегда будете на первое место ставить благополучие Лайема-Лайоса перед честолюбивыми замыслами его подданных, включая ваших собственных братьев. До вас не могли не дойти слухи касательно гибели короля Алроя.
     - Что Махаэль был как-то в этом замешан? - переспросил Матиас куда любезнее, чем мог бы ожидать Келсон. - Припоминаю также, что были и слухи о том, что виноват во всем король Гвиннеда, который и подстроил этот несчастный случай. Но мне известна истина.
     - В самом деле? - проронил Келсон, хотя в словах его не было вопроса.
     Матиас не ответил, но теперь он и не отвел взгляда. Через пару мгновений Келсон намеренно перевел взор на Расула.
     - Боюсь, что сейчас и впрямь оказалось не самое лучшее время для подобных бесед, - произнес он негромко. - Прошу простить меня, если оскорбил вас ненароком. Меня заботит лишь благополучие вашего государя. Я буду и впредь действовать в его интересах, дабы он без помех занял престол, принадлежащий ему по праву. Надеюсь, что в этом я могу рассчитывать на вашу поддержку.
     Расул склонил голову.
     - Владыка Гвиннеда - человек чести, - промолвил он. - Торент благодарит его за поддержку своего короля.
     Келсон ощутил внезапный приступ усталости. Он поднялся на ноги, и прочие последовали его примеру, ибо разговор явно зашел в тупик, выбраться из которого будет непросто.
     - Вы, должно быть, пожелаете освежиться прежде, чем мы отправимся ужинать, - промолвил он. - Мой дядюшка проводит вас в отведенные вам покои, а тем временем, надеюсь, вы не станете возражать, если Лайем-Лайос по-прежнему будет исполнять обязанности оруженосца, до тех пор пока мы не покинем пределы Корота.
     Расул не стал отвечать, устремив взор на Матиаса, который, похоже, до сих пор не вполне пришел в себя после их разговора. И все же граф ответил Келсону церемонным кивком.
     - Если таково его желание, мы не станем возражать.
     - Благодарю.
     Не дожидаясь, пока повиснет напряженное молчание, Нигель поспешил к дверям, широким жестам предлагая торентцам последовать за ним. Когда они наконец удалились, Келсон рухнул на стул и несколько мгновений тупо смотрел в пустоту, а затем поднял глаза на человека, который долгое время был одним из главных его наставников и навсегда остался близким другом.
     - Я не очень хорошо справился, да? - промолвил он негромко, растирая мышцы, чтобы избавиться от ноющей боли в затылке.
     С легкой улыбкой Морган зашел ему за спину, за плечи притянул короля к себе и принялся разминать затекшую шею.
     - Ты справился настолько хорошо, насколько возможно, - одобрительно промолвил он. - Я не слишком хорошо понимаю, какую игру ведет Матиас, но пока он не вызывает у меня особых подозрений... А Лайем, похоже, доверяет ему. И если желаешь, можешь взглянуть на то, что было по дороге.
     Келсон уже был готов к обмену мыслями, поэтому немедленно закрыл глаза и расслабился, опуская щиты. Ментальное касание друга, как всегда, было уверенным и мягким, и он быстро получил все необходимые сведения. Вместе с ними пришла и волна подкрепляющей энергии. Он не просил об этой поддержке, но от всей души был благодарен за это Моргану, так что когда Келсон открыл глаза, у него было такое чувство, словно он пробуждается после нескольких часов освежающего сна. Он потянулся с широкой улыбкой, в то время как Морган, подвинув поближе стул, уселся прямо перед ним.
     - У тебя это здорово получается, - пробормотал Келсон. - Сейчас я бы мог еще раз сразиться с Матиасом. И не побоюсь вновь столкнуться с ним за ужином. Но ты прав, он для нас по-прежнему огромная загадка, хотя в глубине души я склонен ему доверять.
     - Однако он все же брат Махаэля, - предупредил Морган. - Этот факт ничто не изменит.
     - Я помню. - Келсон вновь потер шею, скорее машинально, нежели ощущая реальную боль, и со вздохом откинулся на спинку стула.
     - По крайней мере, мы выгадали для Лайема небольшую передышку. Это правда, насчет прощального пира, который намерен закатить Брендан?
     - Конечно, правда, - улыбнулся Морган в ответ.
     - Перед двумя столь опытными Дерини, как Расул и Матиас, я бы не осмелился ничего придумывать, - хотя, возможно, этот замысел не столь грандиозен, как я попытался его представить. Но мальчики поработают над этим. К тому же, они и впрямь здорово подружились, и Брендан очень хочет поехать с нами в Торент.
     - Ты ему позволишь? - спросил Келсон.
     - Как я уже сказал Матиасу, пока не решил. Но до острова Орсал он вполне мог бы доплыть с нами. Это безопасно. А к тому времени, полагаю, мы будем лучше знать, чего ожидать в Белдоре. Арилан вполне способен раздобыть нужную информацию, когда мы достигнем Корота, и я также полагаюсь на Риченду, у которой есть свои связи.
     - Остров Орсал... - Келсон невольно поморщился.
     При упоминании об этом месте, он вспомнил о тех более личных делах, что ждут его при орсальском дворе. За тревогами нынешнего дня он почти ухитрился забыть их разговор с Росаной, но теперь на память вновь пришли воспоминания давно забытых лет.., и мысли об Аракси, которая сейчас жила при орсальском дворе. Келсон обещал встретиться с ней там и обдумать возможный брак между ними.
     - А что тебя так тревожит насчет Орсала? - переспросил Морган.
     Келсон пожал плечами и тряхнул головой, стараясь выглядеть беззаботным.
     - Ничего особенного, просто на острове все будут заняты подготовкой к свадьбе моей кузины, которая должна состояться через месяц, - проронил он небрежно, и это тоже было правдой, ведь он не осмелился бы лгать Моргану в глаза. - Ришель с сестрою ведь приходятся также племянницами Орсалу, и как только я объявлюсь там, это неизбежно подхлестнет досужие разговоры на мой счет.
     - Едва ли мне следует тебе напоминать, что эти разговоры ведутся не только при орсальском дворе, но и во многих других местах, - с насмешливой улыбкой отозвался Морган. - Хуже того, позволю себе напомнить, что одна из наиболее привлекательных кандидаток в твои супруги будет гостьей на свадьбе Ришель и Брекона Рэмси... Я говорю о его сестре. Многие надеются на то, что именно на свадебном пиру король объявит, наконец, и о своей помолвке.
     Келсон мрачно усмехнулся, поскольку хотя бы вопрос с сестрой Брекона он, кажется, разрешил ко всеобщему удовольствию.
     - Да, вполне возможно, что в отношении Ноэли Рэмси и впрямь пойдет речь о помолвке, - ответил он, наслаждаясь изумленным выражением, мелькнувшим на лице Моргана. - Однако она будет помолвлена с другим Халдейном, а не со мной. Похоже, что Рори питает к ней нежные чувства, и чувства эти взаимны.
     - Рори и Ноэли? - Морган выразительно поднял брови, не скрывая своего удивления, но, судя по всему, эта новость его обрадовала. - Ну и дела! Могу ли я спросить, кто тебе рассказал об этом?
     - Росана, - признал Келсон. - Она вполне разумно указала на то, что, с политической точки зрения, ситуация мало чем отличается от того, как если бы это я женился на Ноэли... На самом деле, даже лучше, если ее мужем станет Рори, ведь он может постоянно проживать в Меаре. Я только об этом и думаю с того момента, как узнал правду. После того, как он там немного пообвыкнет, я бы мог даже сделать его вице-королем.
     - Ясно, - проронил Морган. - Я согласен, это звучит вполне многообещающе, но... Ты уже говорил с Нигелем?
     - Только вкратце.
     - Разумеется. Не забудь, ему вряд ли придется по душе мысль о том, что его наследник будет жить от нас за тридевять земель. И что станется с Меарой, когда Нигель умрет, и Рори придется возвращаться в Картмур?
     - Пока я не стал затрагивать с ним этот вопрос, - смущенно признал Келсон. - Однако чуть позже мне пришло в голову, что для Рори я мог бы восстановить один из древних меарских титулов.., скажем, герцога Ратаркинского. Для вице-короля это был бы вполне достойный ранг, и меарцам это понравится, - тем более, что титул со временем перейдет сыну Рори и Ноэли.
     - Теперь, по-моему, я вижу, к чему ты клонишь, - перебил его Морган. - Ты хочешь, чтобы Нигель вновь сделал Альбина своим законным наследником в Картмуре...
     - А почему бы и нет? - воскликнул Келсон. - Ведь это его законное место. Он не должен страдать за то, что совершил его отец.
     - Согласен... Я знаю, как ты относишься к мальчику, но не думаю, что тебе легко будет переубедить Нигеля. Конечно, ты можешь дать Альбину какой-нибудь новый титул, когда он подрастет, но лишь в том случае, если мать не запрет его в стенах Церкви, как намеревалась доселе.
     - Это сражение мне еще тоже только предстоит выиграть, - прошептал Келсон. - Мы с Росаной спорили на эту тему.
     - Могу себе представить. - Морган вздохнул. - Ладно, будем бороться с трудностями по мере их возникновения. Советники, конечно, будут недовольны, поскольку они хотели, чтобы именно ты женился на Ноэли, но я очень рад за Рори, особенно, если это брак по любви. Я и понятия не имел, что все так далеко зашло.
     - Я тоже. Но ведь хоть кто-то из нас должен быть счастлив... - Келсон тяжко вздохнул, внезапно устав от всех этих планов. - Боже правый, в какой ужас меня привели все эти разговоры о сыновьях.
     После того, как ушли Дугал с Лайемом, я остался единственным в этой комнате, у кого нет своих детей.
     Морган поудобнее уселся на стуле, сочувственно глядя на короля.
     - Ну, в твоей власти изменить это, когда пожелаешь, - проронил он. - Ты знаешь, я стараюсь не затрагивать этот вопрос... Тебя и без того довольно мучают все остальные... И все же пришло время тебе найти королеву.
     - Знаю, - Келсон понурился. - Но та королева, что мне нужна, не хочет стать моей. Аларик, что же мне делать?
     - Ничего не могу ответить, мой господин, - с искренним сожалением отозвался Морган. - Никто посторонний не в силах решить эту проблему.
     Келсон хмуро кивнул, но пока он еще не был готов поделиться с Морганом тем, что предложила ему "его королева".
     - Я знаю, ты прав, - промолвил он чуть слышно. - Я просто...
     С усталым вздохом он поднялся на ноги и взял корону и меч Халдейнов, которые Дугал оставил на столе.
     - Если я кому-то понадоблюсь, я буду в своих покоях.
     - Могу ли я что-то для тебя сделать? - спросил Морган.
     Келсон покачал головой.
     - Увы, нет. Этот вопрос могу решить лишь я один.

Глава шестая

     И почитал он мать свою как величайшее сокровище
     Мудрость Иисуса 3:4

     Келсон постарался поспать хоть пару часов перед новой встречей с гостями из Торента. И пусть вечерний пир официально не считался державным торжеством, он все же ожидался довольно-таки пышным и церемонным, поскольку приглашены были почти все ремутские придворные, - ведь завтра поутру король покидал столицу. Он лег и закрыл глаза, однако так и не заснул, а лишь слегка подремал, балансируя на грани забытья, терзаемый обрывками смутных видений и предчувствиями будущих несчастий, подробностей коих никак не мог уловить, хотя действующие лица были слишком хорошо ему знакомы.
     Ничего удивительного, что одним из них был никто иной, как юный Лайем. Смущение мальчика перед посланцами из его собственной страны было вполне объяснимо, хотя и заставило всех пережить немало неприятных минут. Понятен был также и его страх, однако все это, а также последующий напряженный разговор с Расулом и загадочным Матиасом наводил Келсона на мысли о том, настолько ли Лайем готов стать полновластным королем, как им всем бы того хотелось. Не стоило забывать, что по возвращении в Торент его ждали суровые испытания...
     Впрочем, в том, что касалось рыцарского звания, мальчик проявил редкостную зрелость.
     Конечно, теоретически Лайем обладал всеми необходимыми достоинствами для короля и подготовлен к этому был куда лучше, чем сам Келсон в том же возрасте, ибо последние четыре года Лайема целенаправленно обучали именно для того, чтобы он мог занять престол; Однако и проблемы, стоящие перед Лайемом, могут оказаться куда серьезнее, чем некогда перед Келсоном. Чего стоило одна лишь церемония посвящения в королевский сан, в особенности если рассматривать ее эзотерические аспекты!..
     Небольшую роль в этом магическом обряде предстояло сыграть и самому Келсону, и он был полон решимости проследить, чтобы все прошло как подобает. Отец Иреней в общих чертах описал ему, как все должно будет происходить, но основные репетиции будут ждать их лишь по прибытии в Белдор.
     Сам ритуал инвеституры был чрезвычайно древним, формальным и стилизованным. Внешний символизм его относился к давно забытым мифам, выраженным в ритуальной драме и череде магических испытаний, успешное завершение которых должно позволить и завершить вступление в силу короля, который уже прошел подобный, хотя и значительно упрощенный ритуал, когда ребенком взошел на престол. Но тогда Лайем был слишком юн, чтобы пережить церемонию во всей ее полноте, поэтому его, по обычаю, лишь препоясали мечом в первый день нового года, после чего сановники, как и подобает по дворцовому этикету, выр