ним в Ремуте. Свечи,  во
множестве зажженные по случаю праздника в шандалах и паникадиле, отбрасывали
густые тени,  скакавшие  в  боковых нефах и хоронящиеся по  углам.  Стечение
народа  было необыкновенным.  Пожалуй, никогда прежде в провозглашении главы
церкви не виделся так явно перст Божий.
     Находившийся  за хорами  алтарь был  единственным  пятном яркого света.
Полчаса  назад  на  помост поднялся  новый архиепископ  Валоретский и примас
Гвинедда,  известный  миру  под именем  Алистера  Каллена.  Сидя  на  троне,
принадлежавшем Джеффрэю и  Энскому, Камбер  получил  кольцо  и  митру из рук
архиепископа Роберта Орисса и с молитвой поднял большой крест--символ своего
сана--и передал на хранение верному Йораму.
     Сидя  на троне,  он  принял выражения почтения  и  верности  от  девяти
поддержавших  его епископов, еще надеясь, что по крайней  мере  некоторые из
оставшихся  отцов   церкви  сумеют  вырваться   из-под  власти   Хуберта   и
присоединятся к своим собратьям.
     Рождественская месса служилась под руководством Камбера, Орисс и  Эйлин
прислуживали  ему.  Все  это  время он не  переставал  беспокоиться о  Рисе,
который не вернулся и не дал о себе знать.  Прежде чем покинуть  свои покои,
Камбер пытался с помощью Йорама дотянуться до мозга Целителя  и  попробовать
вызвать его на контакт. Ничего  не вышло, только  добавилось уверенности его
предчувствиям   смерти   зятя.  Если  только   Рис  не   заглушал  намеренно
распространение своих мыслей. Это могло  понадобиться, например, для лучшего
взаимодействия с Тависом и Джаваном и Бог весть для чего еще.
     Но оставалась  вероятность  того, что случилось  нечто  страшное,  нет,
скорее всего  не смерть, но что-то немногим лучше. В  прежние времена Камбер
не сомневался бы, что  Тавис не представляет  никакой опасности для Риса, но
теперь времена были далеко не прежние.
     Камбер  снова  опустился  на  трон  примаса,  пока священники и  служки
уносили обрядовые предметы, а монахи пели рождественский антифон. После того
как  закончится   движение   у  алтаря,   оставались  только  архипастырское
благословение и  обращение к  верующим. Оглядывая хоры и неф,  Камбер  видел
коленопреклоненных  людей, лица, обращенные  к нему  в ожидании его  первого
слова  к прихожанам. Все затихли,  даже обычный  в людском  скоплении  шорох
шагов, кашель и шепот не нарушали возвышенной гармонии песнопения.
     Йорам подошел к отцу с украшенной драгоценными камнями митрой,  которую
новый архиепископ снял на время мессы, и Камбер  слегка нагнул голову, чтобы
Йорам мог  надеть  ее.  В левой руке  Камбер  держал архиепископский  посох,
прекрасный образец мастерства человеческих рук, украшенный золотом, слоновой
костью  и редкими жемчужинами  неправильной  формы, обрамлявшими  миниатюры,
резаные по кости, с  изображениями жития святых. Стоя справа от трона, Йорам
держал  на  украшенном  золотыми  листьями жезле  крест  примаса.  Не  желая
дополнительно  испытывать  чувства людей к дерини, Йорам надел белый стихарь
вместо  синего   михайлинского.   Для   одного   дня   было   достаточно   и
архиепископа-михайлинца.
     Джебедия проталкивался сквозь толпу, облаченный в темно-серый  плащ, он
тоже на  время отказался от  вызывающего  синего. На добродушном  лице  была
тревога.  Взглянув на сына,  Камбер понял, что и Йорам  заметил Джебедия.  У
старавшегося не  слишком привлекать внимание  Джеба уйдет несколько минут на
то,  чтобы  добраться  до  помоста.  Неужели что-то  случилось? Может  быть,
Джебедия имеет  известие от Риса? Камберу хотелось использовать способности,
но он  знал, что не осмелится сделать это--собор  не комната  Камберианского
совета. Придется ждать Джебедия.
     А в соборной ризнице возникли над Порталом Тавис и Рис. В первый раз за
последние сутки удача сопутствовала  Рису:  ризница была пуста. Покачнувшись
на пушистом келдишском ковре, он ухватился за руку Тависа, чтобы не потерять
равновесие, и с опаской огляделся вокруг.
     -- Должно быть,  мы сошли с ума!--проворчал Тавис.-- Что если  бы здесь
кто-нибудь был?
     --  Но  ведь никого нет,--ответил Рис, глубоко вздыхая и направляясь  к
двери.--А другого способа попасть сюда вовремя не было.
     Узкий  коридор за дверью ризницы был пуст,  звуки,  долетавшие  сюда из
базилики, подтверждали, что времени осталось в обрез.  Монахи пели последние
евангельские строки.  После этого  все поднимутся и, получив благословение и
напутственное  слово нового архиепископа, попадут прямо  в раскрытые объятья
регентов и солдат.
     У дверей толпились священники и диаконы, так что Рису  пришлось изрядно
повертеть головой, прежде чем он  увидел Камбера  на троне. Тот был поглощен
тем, что  высматривал кого-то в глубине нефа. Рис продвинулся еще  на  шаг к
дверям, если бы Камбер посмотрел в  его  сторону, то обязательно заметил бы.
Архиепископ по-прежнему не переводил взгляда. В отчаянии Рис  поднял руку  и
стал медленно махать из-за спин священников, надеясь в конце концов привлечь
внимание Камбера или Йорама. Наконец Йорам посмотрел в его сторону.
     Рис  облегченно  вздохнул,  увидев,  что Йорам наклонился  к Камберу  и
шепчет  ему  на  ухо. Архиепископ Валоретский неторопливо  повернул голову и
наконец-то посмотрел туда, куда  указывал Йорам. В  глазах Камбера сверкнуло
облегчение, но не  пропала тревога.  Он еще раз взглянул на кого-то в нефе и
снова на Риса, искоса, вопросительно.
     Рис, что  случилось? Ты невредим?--мысль стучалась в мозг Риса, едва ли
не причиняя боль.
     В  ответ  Рис  только  покачал  головой  и  закрыл  глаза,  не в  силах
противостоять настойчивости Камбера и ответить, Когда он снова открыл глаза,
Камбер, казалось,  был готов вскочить со своего трона и броситься прямиком к
нему.
     Он должен делать  совсем не то!  В отчаянии Рис тряс  головой, не зная,
как  добраться до Камбера, не  привлекая  всеобщего внимания. Тавис опередил
его в этом и сдернул с него короткий плащ.
     --  Что ты  делаешь?--прошептал Рис  и заметил  висевшую на левой  руке
Целителя белую ткань.
     -- Вот, надень,--ответил Тавис, бросив плащ на пол и поднимая церковное
облачение  над  его  головой.--В  общей  сумятице  ты  сойдешь  за  клирика.
Торопись.
     Без  лишних слов Рис, как рубаху, поспешно натянул стихарь,  не отрывая
глаз от Камбера, и Тавис подал ему орарь. Теперь оставалось пересечь храм.
     Но прежде  Рис хотел быть уверен, что Тавис  благополучно  выберется из
собора.
     -- Послушай,  ты  не должен оставаться  здесь,--прошептал  он.--Тебя не
должны видеть и узнать, если хочешь в будущем быть полезным Джавану.
     -- Но я не могу оставить тебя вот так, без защиты,--обиделся Тавис.--Ты
еще не восстановил силы, Как ты справишься?
     --  Если я доберусь  до них,  со  мной  будут Алистер и Йорам,--ответил
Рис.--Если попадемся, так по крайней мере вместе. А теперь обещай убраться в
безопасное место. Ты знаешь, где  в апартаментах  Джеффрэя находится Портал.
Отправляйся туда и постарайся как можно скорее вернуться к Джавану.
     -- Хорошо,--мрачно буркнул Тавис.
     -- Дай слово!--настаивал Рис.
     Сняв руку Риса со своего плеча, Тавис стиснул ее здоровой рукой.
     --  Хорошо,  даю  слово.  А теперь ступай и предупреди их, пока еще  не
поздно.
     Рис кивнул,  снова повернулся к двери, прочел короткую молитву, глубоко
вздохнул и  сложил  руки  на  животе.  Священники  и  диаконы  расступались,
пропуская  его,  но  духовенство уже покидало хоры, и встречный  поток мешал
продвижению.  Рис  остановился,  чтобы поклониться алтарю,  подошел  к трону
Камбера, опустился  на колени, взял его  правую руку обеими руками и  горячо
поцеловал, пряча лицо.
     -- Снаружи ждут регенты, чтобы захватить  вас,--прошептал он.--Я не мог
предупредить раньше.
     Камбер,  казалось, не слышал, так напугало его состояние зятя, когда он
поспешно установил контакт.
     Бог  мой,  что  случилось?--мысленно  спросил  он,  глядя  туда, откуда
появился Рис, и на  Тависа, притаившегося в тени.--Это Тавис сделал  с тобой
такое?
     Да, но сейчас нет времени на  объяснения,--Рис уже не прибегал к помощи
слов.--Как ты собираешься выпутываться?
     Процессия уже выстроилась на ходу, и архиепископ Орисс, епископы Дермот
и Найэллан  направлялись  к Камберу,  чтобы сопровождать  его.  Растерянный,
Камбер вошел  в  сознание Риса, опустившего  защиты и  готового  перелить  в
другой мозг все известное в мгновение ока.
     В  сложившихся обстоятельствах  для осторожного  обдумывания  у  них не
осталось  ни минуты.  И  когда  Камбер прервал контакт, ужасаясь  тому,  что
узнал, Рис пошатнулся,  по-прежнему стоя на коленях. Камбер быстро подхватил
Целителя  под правую  руку,  помог  ему подняться  и  встал сам.  Он был так
обеспокоен  состоянием  Риса, что  с  трудом  мыслил  здраво. У Йорама, тоже
получившего информацию Риса, так же не появилось идей.
     Следовало немедля переломить ситуацию. Если регенты  осмелятся  войти в
собор, чтобы захватить примаса, народ все увидит. Пока Камбер не обнаруживал
никаких признаков вторжения в стены храма.
     Люди стояли  плечом  к  плечу,  ожидая  благословения,  когда процессия
пойдет по собору. Снова опустившись  на трон, поддерживаемый с одной стороны
Рисом,  а с  другой  стороны--архиепископом Ориссом, он увидел, что Джебедия
наконец-то поднимается по ступеням хоров, Под  звуки  заунывного псалма  ход
начался. Камбер и Джебедия поравнялись посредине хоров. Голова процессии уже
сошла со  ступеней, по  которым  только  что  взошел  Джебедия, и ступила  в
центральный проход нефа. На лице Джебедия при  виде Риса в облачении диакона
отразилось удивление.
     -- Алистер, весь двор полон вооруженных людей,--произнес он так громко,
чтобы  услышали стоявшие  рядом епископы.--С ними Мердок, Таммарон и Эван на
лошадях,  несколько офицеров. Мне кажется, я видел Хуберта и короля. Прости,
но нам не удалось остановить стольких сразу.
     --  Значит, противостояние,--тихо сказал  Камбер, еще крепче  сжал свой
посох,--Рис говорит, они собираются взять в плен всех епископов  и заставить
их провести новые выборы.
     --  Скорее  всего, убить вас всех,--шепнул Джебедия.--По крайней мере я
не  удивлюсь,  что  этим  людям  дали  приказ не церемониться  с  некоторыми
епископами. Епископ Найэллан, Дермот, по-моему, вы, как и Алистер, входите в
число главных целей.
     На речь Джеба каждый реагировал по-своему, Камбер мрачно кивнул.
     --  Боюсь, ты  прав. Полагаю, это требует от нас  решительных действий.
Милорды   епископы,--произнес  он,  возвышая   голос   и  посох,--остановите
процессию и следуйте за мной. Быстрее.
     После его слов те, кто  был ближе,  толчками в спины шествовавших перед
ними передали  приказ  архиепископа, и  наконец вся процессия  остановилась.
Шепот  удивления   и  любопытства  прокатился  по  толпе,  стройный  порядок
нарушился, священники и  миряне сгрудились  вокруг  архипастыря на  ступенях
хоров.  Епископы  расположились по обе  стороны от него. Те, кто  не  слышал
предупреждения Джебедия, с удивлением взирали на нового примаса,  недоуменно
восклицая,  а те,  кто  слышал, просвещали толпу.  Наконец новый архиепископ
поднял руку, требуя тишины. Йорам встал справа от Камбера с крестом примаса,
подчеркивая его сан. Камбер начал говорить:
     -- Добрые жители Валорета, я прошу у вас несколько минут внимания.
     Почти мгновенно в храме воцарилась тишина.
     -- Сегодня  меня возвели на трон архиепископа  и  примаса. Как вы,  без
сомнения,  знаете,   выбор  преемника   Джеффрэя  Кэрберийского  был   делом
непростым. После многих недель безуспешного голосования, когда я даже не был
претендентом, двое  из кандидатов  на  пост пришли ко мне и  попросили стать
соискателем сана. Они сказали,  что и они,  и  те,  кто  голосовал  за  них,
поддержат меня, обеспечив  число голосов, достаточное  для  избрания  нового
архиепископа.
     Я не хотел принимать  предложение, зная, что другие наши  братья ни  за
что  не поддержат мою кандидатуру.  Но в конце  концов  я  обещал,  что если
следующее  голосование  подтвердит их  слова, я приму миссию, которую  они и
Святой Дух возлагают на меня.
     Со  двора  донеслись  крики  и перестук  подкованных  сталью  копыт  по
каменной  мостовой,  и  Камбер  понял,  что в его  распоряжении  не остается
времени.
     -- Я  не  отступаюсь от  моего пастырского долга, готовый  как и прежде
служить народу Гвинедда.  Но сейчас, собираясь  благословить вас  и покинуть
собор,  я  узнал,  что  нашлись  те,  кто  собирается  оспорить право  ваших
епископов выбирать примаса.
     В храме нарастал  испуганный  ропот,  но  Камбер  поднял руку и повысил
голос, перекрывая шум.
     -- Они не  только оспаривают это право, они  хотят  принудить епископов
Гвинедда избрать своей главой того, кого назначили они.
     -- Кто это сделает? Кто? Кто? Назовите имена?--раздались крики.
     В тот момент  главные  двери храма  распахнулись,  и в  проеме  Портала
появились всадники,  черные на  белом фоне за дверью. У передних  были цвета
дома Халдейнов, а следом въехали люди Мердока Картанского.
     --  Алистер  Каллен,  выходите!--закричал   Мердок,  осаживая   лошадь,
скользившую на плитах пола.
     -- Вот мой ответ, люди добрые!--воскликнул Камбер и указал на Мердока.
     В запале Мердок не мог справиться с конем, крутившимся на месте.
     --  Епископы  Гвинедда,  именем короля  приказываю  вам схватить  этого
сумасшедшего! Ваш король будет милостив, если вы покоритесь его воле!
     --  С  каких пор синод  епископов обязан выполнять  волю короля в делах
духовных?--закричал  в  ответ Дермот.--Или  скорее  волю  регентов!  Алистер
Каллен--наш законно избранный и возведенный  на престол архиепископ. Регенты
не имеют права...
     --  Регенты  имеют   все   права  защищать  королевство  именем  своего
короля!--прервал   его   Мердок.--Со   своим   деринийским   могуществом   и
деринийскими  наклонностями в управлении делами государства  Алистер  Каллен
представляет угрозу для спокойствия в стране. Он неприемлем для короны!
     Юстас, обычно такой веселый и добродушный, выступил вперед.
     -- Это король так сказал? По-моему, нет!
     -- Значит, он скажет так!--ответил  Мердок, не давая Юстасу продолжать.
Он направил свою лошадь к дверям.--
     Дорогу  его  Королевскому  Величеству!  Вы  все,  расступитесь!  Дорогу
королю!
     Солдаты  позади Мердока  расступились, и в собор  на белом коне  въехал
облаченный в пурпур король Элрой. На голове покоилась уменьшенная в размерах
корона из  переплетенных крестов и листьев,  накидку украшал  геральдический
лев  Халдейнов,  на  шее  и  запястьях выглядывала кольчуга.  У седла  висел
вложенный в ножны меч Гвинедда,  за  королем  следовал конный  оруженосец  с
развернутым королевским знаменем.
     Волной страха обдало всех  в соборе,  и Камбер понял,  что проиграл. Он
никак  не ожидал,  что  Элрой  будет заодно с регентами.  Присутствие короля
узаконивало действия  его советников, народ привык безотчетно верить предкам
этого мальчика, тут была, наверное, какая-то древняя халдейнская тайна.
     -- Жители Гвинедда,--произнес Элрой чистым звонким голосом,--наш регент
говорил истинную правду.  Алистер Каллен был избран на высший церковный пост
вопреки  нашему  желанию.   Поэтому  мы  объявляем  выборы  незаконными.  Мы
повелеваем нашим епископам собраться снова и на этот раз принять во внимание
наше пожелание. Если и на этот раз кто-то не подчинится, того  мы повелеваем
нашим регентам и солдатам взять под стражу и ожидать нашего суда.
     На  несколько секунд  после  речи  Элроя все  оторопели.  Затем  Дермот
О'Бейрн выступил вперед, его темные глаза гневно сверкали.
     -- Сир, вы  не можете так говорить!--воскликнул  он,  усиливая значение
своих  слов  стуком окованного  железом  посоха  о  мраморные  ступени.--Это
противозаконно  и  не соответствует  древним  обычаям.  Выборы  архиепископа
Каллена были проведены по всем правилам. Даже король не...
     --  Король,--прервал   его  Мердок  властно,--может  делать  все,   что
пожелает! Ваше упрямство очень опасно, епископ О'Бейрн!
     -- А если вы посоветовали королю принять такое решение,  то еще опаснее
ваш Совет, граф Мердок! Народ не потерпит...
     -- Народ  не  потерпит  неуважения к своему  королю!--  вступил  Мердок
снова.--А  те,  кто продолжает противиться королевской воле, будут объявлены
изменниками!
     Последнее слово звучало особенно веско. Мердок рассчитанно бил наповал.
Удар  был  точен,  епископы  растерянно  переглядывались,  но Камбер, высоко
подняв голову, в упор смотрел на Мердока--именно этот своим гнусавым голосом
или  знаком подаст сигнал  к избиению. За графом Картанским теснились конные
рыцари  и  солдаты,  готовые  в любую секунду обнажить  мечи. За  их спинами
снаружи еще сотни вооруженных людей ожидали  приказа ворваться в храм. Перед
лицом  неисчислимого  противника  он  один не  должен  был  смириться.  Ради
достоинства  Матери-Церкви  он  обречен  стоять  на  своем  и  заплатить  за
несокрушимость духа жизнями своей паствы, своих братьев и собственным земным
существованием.
     --  Милорд  граф,--Камбер поднял руку,--Под  этим. святым  кровом,  тем
более среди  моих  братьев  епископов,  нет изменников. Каждый из нас принес
клятву верности Его Величеству на коронации и готов неукоснительно следовать
королевской воле и быть оплотом  своему монарху.  Ни один из нас ни в чем не
преступил своей клятвы.
     -- В таком случае покоритесь!--рявкнул Таммарон.
     -- Не смею. Это противоречит закону. Мы дали клятву покорности королю в
мирских  делах.  В  свою  очередь  Его  Королевское  Величество  и  вы,  его
правители,  клялись  быть  опорой нашей святой церкви и  уважать  ее законы.
Отчего сейчас законное решение церковных иерархов по избранию своего примаса
вы требуете отменить?
     Камбер нашел самое слабое место  в позиции  регентов.  Несколько секунд
Мердок  яростно скрипел  зубами, лицо его  пунцовело. Таммарон и Хуберт тоже
откровенно  злились, только Эван, отличный солдат, ничем не выдавал истинных
чувств.
     На мгновение Камберу показалось, что победа склоняется на его сторону и
регенты отступятся хотя  бы на время. В это время Мердок повернулся в седле,
нагнулся к Элрою и принялся что-то нашептывать ему.  Юный король  побледнел,
потом  сдержанно  кивнул  и  высоко  подняв  голову, замер.  Лицо, осененное
крестами и листьями короны, было величественно и бесстрастно.
     -- Взять их!--произнес он негромко, но стены  старого собора отозвались
эхом.

        ГЛАВА 27

     Их магия стала причиной захвата, а мудрость их была оспорена.
     Мудрец Соломон 17:7

     Все остолбенели, слово короля  грянуло  громом  среди ясного  неба,  но
оцепенение  длилось  недолго.  Мердок  и  Элрой направили  своих  лошадей  в
стороны, а  рыцари и солдаты двинулись  по главному нефу вглубь  собора.  По
случаю  торжественной  церемонии пол устилали ковры,  они  указывали  дорогу
всадникам. Люди  бросились врассыпную  из-под  копыт, началась давка, вокруг
раздавались  вопли. Когда  ужас происходящего  дошел  до  сознания прихожан,
солдаты  проделали  около  четверти пути  в  сплошном  человеческом  месиве.
Епископы отступили на хоры.
     --  Боже  мой,   не   думал,  что  они  способны   на   такое!--крикнул
Дермот.--Алистер, вы должны уходить. Не дайте им захватить себя!
     -- Найэллан?--окликнул Камбер.--Вы найдете нам пристанище?
     Найэллан кивнул, не останавливаясь, он спешил к ризнице.
     --  Да, позвольте мне уйти  первым.  Дасса  только что  превратилась  в
Портал-ловушку.
     -- Я иду с вами,--сказал Дермот,--они слышали меня сегодня, теперь я не
лучше вас.  Они наверняка отберут у меня Кашин. Уйду в изгнание, но останусь
свободным.
     -- Идемте же!--поторопил Найэллан уже от дверей ризницы.
     Войска преодолели половину пут