наше время, Росана? Ты имела в виду сказанное тобой
раньше, или ты говорила то, что,  как  ты  считала,  я  хотел  услышать,
сберегая свою честь?
   Она опустила глаза и громко сглотнула.
   - То, что произошло  между  нами,  мой  господин,  было  искренне,  -
ответила она. - Что касается времени и места, то я.., уже  сказала  моей
настоятельнице, что начала сомневаться в правильности выбора  призвания.
Я уверена, она думает, что это произошло из-за атаки на  наше  аббатство
прошлым летом. Конечно, я не называла ей истинную причину и не упоминала
ваше имя.
   Келсон позволил себе улыбнуться, успокоенный в большей  степени,  чем
мог признаться, затем взял обе ее руки в свои и поднес к груди.
   - Старая ведьма. Когда она выяснит, что и кто  стоит  за  этим,  она,
вероятно, подумает, что я попытался скомпрометировать тебя. А я ведь  на
самом деле попытался, но что дальше? Я скажу ей, что  ты  не  поддалась,
если это поможет.
   На губах Росаны мелькнула улыбка, но  она  отказывалась  смотреть  на
него, и он внезапно понял, как ей, наверное, тяжело.
   - Следующий шаг - это просить снять с меня  обет,  -  твердо  сказала
она. - Я давала его епископу Меарскому, который мертв  и  у  которого  в
настоящий  момент  нет  преемника,  так  что  моя  просьба  может   быть
направлена прямо  архиепископу.  Уверена,  ее  удовлетворят  без  особых
проблем, в особенности, если я назову истинную причину.
   Келсон позволил себе тихо рассмеяться.
   - Ты шутишь? Они устроят пляски на улицах.
   Они требовали от меня жениться чуть ли не сразу же  после  того,  как
закрыли гроб Сиданы.
   Его лицо помрачнело, когда взгляд упал на кольцо Сиданы  на  мизинце,
затем он задумался, имеет ли он право предлагать его Росане - только как
залог. Как он знал, оно не подойдет для скрепления даже обещания второго
брака - ведь это был символ первого.
   - В чем дело, мой господин? - прошептала Росана.
   - Посмотри на это кольцо, которое, как ты видела, я  всегда  ношу,  -
тихо сказал он, потирая его большим пальцем, хотя и не выпустил ее  руки
из своих. Я.., полагаю,  ты  не  знала,  что  оно  принадлежало  Сидане.
Изначально я стал носить его, чтобы  всегда  помнить  о  данной  клятве:
справедливо покарать ее убийц. И я так и ношу его. Оно напоминает мне  о
том, что я больше никогда не женюсь ради государственных интересов. Я не
хочу, чтобы ты носила его - потому что оно помечено ее кровью - но  если
ты хочешь, я готов вручить его тебе на хранение, пока  буду  в  отъезде,
как знак того, что она и все с нею связанное оставлено мною в прошлом.
   - Я глубоко тронута, мой господин, -  прошептала  Росана,  глядя  ему
прямо в глаза. - Вы уверены, что хотите это сделать?
   - Точно также уверен, как уверен  в  том,  что  по  возвращении  хочу
сделать тебя своей  женой,  -  сказал  он,  снимая  кольцо  с  пальца  и
протягивая ей. - Раз ты пока связана обетом, это не помолвка и  даже  не
обещание помолвки.  Но  это  -  мое  личное  обязательство  вернуться  к
вопросу, когда мы  оба  будем  свободны  это  сделать.  И  если,  в  мое
отсутствие, ты изменишь решение и посчитаешь, что все  случившееся  было
только приятным  полетом  фантазии,  порожденным  обрядом  посвящения  в
рыцари и интригами при дворе, от тебя требуется лишь вернуть кольцо. Без
каких-либо объяснений.
   Он улыбнулся ей, чтобы с ее лица сошло торжественное выражение, когда
она взяла кольцо в руку и зажала в ладони.
   - Я должен подать это таким образом, Росана, - добавил он,  склоняясь
и касаясь губами ее сжатой руки. - Ты пока еще принадлежишь Господу. Я и
не буду соревноваться с Ним,  несмотря  на  то,  что  уже  довел  своего
названного брата до богохульства, когда мы спорили с ним на днях.
   - Дугала? Он в курсе?
   - Он знал больше, чем я, до сегодняшнего вечера, - сказал  Келсон.  -
Хотя только он один.
   - Узнают и другие, если я в самое ближайшее  время  не  спасу  сестру
Мариан и не отправлюсь в постель, - прошептала Росана. - Не в вашу,  мой
господин, хотя вы и искушаете меня, несмотря на данный мной обет. И я не
должна пропустить вечернюю молитву, иначе нас, в самом деле,  заподозрит
не только Дугал.
   - Я могу сказать Дункану и Аларику, - предложил Келсон, снова обнимая
ее и лаская губами шею. - В конце концов, они все равно узнают.
   - В конце концов, но не сегодня, - ответила она,  отодвигаясь,  чтобы
посмотреть ему в глаза. - И не до вашего  отъезда.  Не  сомневаюсь,  мой
господин: они умеют хранить тайны, но если о нашей станет известно, пока
с меня еще не снят обет, это может  скомпрометировать  мою  честь.  Ваша
невеста должна быть целомудренна и вне каких-либо подозрений, когда  она
отдастся вам перед Божьим алтарем.
   Келсон вздохнул. Ее логика была обезоруживающей.
   - Хорошо. Я увижу тебя завтра перед отъездом?
   - Да, конечно, мой господин, - весело сказала она, невинно целуя  его
в щеку и отодвигаясь дальше, оставляя только свои руки в его ладонях.  -
Я буду махать вам платком вместе со всеми другими придворными  дамами  и
желать удачи смелым молодым рыцарям в их поисках. И я  буду  молиться  о
вашем скором возвращении в добром здравии.
   Он стоял несколько минут, глядя на нее и слыша только, как бьется его
собственное сердце, затем медленно кивнул.
   - Я буду бережно хранить в сердце воспоминание о сегодняшней встрече,
- прошептал он. - Но нельзя ли мне надеяться на  более  долгий  поцелуй,
чтобы вспоминать о нем все лето?
   Стесняясь, она шагнула к нему, их руки так и оставались  сжатыми,  на
уровне груди, и только губы соединились. Это был целомудренный поцелуй в
губы, сладкий и долгий, и эта сладость  осталась  на  губах,  когда  они
отстранились друг от друга. Ничего больше не  произошло.  И  Келсон  был
доволен, когда наблюдал за тем, как она уходила. Он  задержался  еще  на
несколько минут, чтобы вдохнуть обжигающего холодного  ночного  воздуха,
быстро приводящего в чувство, затем сам направился  в  замок  к  Дугалу,
Дункану и Моргану.
   А у небольшого окна, выходящего в сад, стоял Конал, потягивая  густое
красное вино из кубка, и наблюдал за  всем  происходящим  не  только  из
праздного  любопытства.  Он  видел  практически  все,   но,   хотя   его
способности близко подошли  к  способностям  Дерини,  не  смог  услышать
произносимые слова.
   Однако действий было достаточно - достаточно, чтобы Конал  решил  для
себя: он сам не отстранился бы, оставив Росану целомудренной. Если бы  в
темноте сада с Росаной вместо Келсона оказался  он  сам,  он  бы  теперь
наслаждался ее стройным, сладким телом, заставляя его дрожать под своим,
делая ее своей, несмотря ни на какие ее обеты. А затем он потребовал бы,
чтобы она приняла его предложение - или он публично опозорит ее.
   Потому что именно на Росану Конал положил глаз, когда  прошлым  летом
провожал ее  и  других  монахинь  из  Куилтейна.  Именно  на  Росане  он
собирался жениться, причем это ему удастся,  независимо  от  того,  чего
может желать дорогой кузен Келсон.
   Выпив остатки вина и готовясь отправиться на свое собственное  тайное
свидание,  Конал  размышлял,  не  знает  ли  Тирцель  способов  привлечь
внимание женщины. Конал понимал, что попытка повлиять на  девушку-Дерини
будет гораздо более трудной, чем завладеть любой другой женщиной.  Такое
ему уже доводилось проделывать, начиная с Ваниссы,  а  затем  перейдя  к
нескольким служанкам и даже придворными дамами.
   Но Росана - невеста для принца, и особенно  для  принца,  только  что
ставшего Дерини. И если получится, Конал намеревался  открыто  завоевать
ее симпатию, возможно, прямо под носом Келсона.  Ни  он,  ни  король  не
смогут заняться этим вопросом в течение нескольких следующих месяцев, но
когда они вернутся...
   Он услышал, как зазвонили колокола в базилике,  объявляя  о  вечернем
богослужении,  и  накинул  темный  плащ.  Пришла  пора   встретиться   с
наставником.
   Тирцель  обещал  на  сегодняшнюю  ночь   какой-то   необычный   урок,
превосходящий все, что довелось раньше испытать Коналу.
   А после этого Конал поговорит с Тирцелем насчет будущей жены.

Глава восьмая

Научите меня, и я замолчу (Иов 6:24)

   Когда он  шел  в  библиотеку,  где  они  должны  были  встретиться  с
Тирцелем, принц попытался  выкинуть  из  головы  только  что  увиденное.
Фантазии о любви с  Росаной  не  способствовали  сосредоточению,  какого
обычно  требовал  от  него  наставник.  Более  того,  Конал  вообще   не
представлял, чего  ждать  от  сегодняшнего  урока.  В  послании  Тирцеля
говорилось только, что он должен появиться в библиотеке через час  после
вечернего богослужения. Там они никогда раньше не встречались, но  Конал
уже привык ожидать необычного, имея дело с Дерини.
   Когда Конал вошел в библиотеку, там было  тихо  -  но  он  знал,  что
пришел немного раньше назначенного времени. Прикрывая  рукой  свечу,  он
остановился на мгновение, прижимаясь  спиной  к  закрытой  двери,  чтобы
осмотреться. Он нечасто приходил сюда. Чтение мало интересовало  Конала,
если только не касалось военной стратегии  и  тактики.  Его  дядя  Брион
собрал большую  коллекцию  пергаментов  и  переплетенных  книг  по  этим
предметам, и некоторые из них Конал почти выучил наизусть. Вкусы Келсона
скорее затрагивали область истории, а теперь его все более  интересовали
и сложные эзотерические темы, впрочем в последнее время  ставшие  и  для
Конала более понятными.
   Келсон  даже  расширил  библиотеку   после   смерти   Бриона,   убрав
перегородку с соседней комнатой, чтобы  разместить  растущую  коллекцию.
Конал помнил шум и гам, две  зимы  назад,  когда  Келсон  отправил  сюда
рабочих. Они сломали толстую внутреннюю стену, а затем  заделали  старый
вход из коридора в комнату, где теперь также размещалось книгохранилище,
и теперь в него можно было попасть только через старую библиотеку. В  то
время это казалось лишним: ведь  коллекцию  просто  можно  было  целиком
перенести в какие-то пустующие комнаты, но, возможно, Келсону хотелось в
память об отце оставить собранную Брионом библиотеку нетронутой и в  том
же месте, где она находилась изначально, просто добавив к  ней  соседнее
помещение. Конал мог это понять.
   Что он не понимал, так это почему Тирцель велел ему прийти сюда, а не
на одно из их обычных мест свиданий. Насколько он знал, Тирцель  никогда
тут не появлялся: подобное было слишком  рискованно  даже  для  опытного
Дерини, способного заставить стражников забыть,  как  он  проходил  мимо
них.
   Все  еще  удивленный  и  со  все   возрастающим   нетерпением   Конал
продвигался  между  рядов  полок,  направляясь  во   второе   помещение.
Вероятно, оно являлось лучшим местом для ожидания - на тот  случай  если
кто-то заглянет взять что-то почитать перед сном. Казалось,  температура
воздуха упала, когда он отодвинул тяжелую портьеру,  закрывающую  проход
во вторую комнату, и проскользнул внутрь. Но это ощущение прошло,  когда
он встал с другой стороны. С тех пор, как он был тут в последний раз, на
противоположной стене появились дополнительные полки, но в  комнате  все
равно оставалось больше свободного места, чем он ожидал  увидеть.  Конал
также думал, что он  тут  один,  пока  внезапно  в  глубокой  нише,  где
располагалось окно, не возникло серебристое свечение, и оттуда  появился
Тирцель. На фоне темного плаща с капюшоном  в  свете  магического  огня,
созданного левой рукой в перчатке, выделялось только его лицо.
   - О, значит ты уже здесь, - прошептал Конал, поворачиваясь к Тирцелю.
   - Да, но ненадолго. Мы оба здесь ненадолго.
   Кто-то может зайти. Кроме того, я должен показать тебе сегодня  ночью
кое-что очень важное.
   - Отлично. Куда ты хочешь пойти? Из покоев Дугала ведет  тайный  ход,
по которому можно пройти во двор замка или даже  за  его  пределы,  если
возникнет такая необходимость.  Дугал  никогда  не  узнает,  что  мы  им
воспользовались. Они с Дунканом и Морганом  ужинают  в  покоях  Келсона.
Когда мы  вернемся  из  летнего  путешествия,  я  намерен  поговорить  с
Келсоном о тех покоях. Они должны были достаться мне, а не Дуталу.
   В тени капюшона мелькнула улыбка Тирцеля.
   - А, Дункан ужинает с королем? Хорошо. Это исключает  одну  возможную
проблему. Затуши свечу и положи ее в эту нишу. Она не  понадобится  тебе
там, куда мы отправимся.
   Эти слова вызвали тревогу у Конала, но он  выполнил  приказ  Тирцеля.
Когда он повернулся, Дерини уже стащил одну перчатку зубами и  сидел  на
корточках в центре комнаты, потирая голой рукой одну из  каменных  плит,
составляющих  пол.  На  уровне   головы   продолжал   сиять   магический
серебристый свет.
   - Что  ты  делаешь?  -  прошептал  Конал,  приближаясь  к  Тирцелю  и
опускаясь рядом с ним на корточки.
   -  Видишь  края  этой  каменной  плиты?  -  спросил  Тирцель,  весело
поглядывая  на  Конала.  -  Обрати  внимание,  что  она  -  единственная
квадратная плита в комнате и находится здесь по центру.
   - Да, вижу. И что?
   -  Положи  ладони  на  середину  квадрата  и  скажи   мне,   что   ты
почувствуешь.
   Не произнеся ни слова, Конал подчинился.
   - Пощипывает, - прошептал он, быстро перенося  одну  руку  на  плиту,
соседнюю с квадратной, для сравнения, а затем возвращая  руку  назад.  -
Здесь есть что-то магическое, да? Для чего она служит?
   - Это, друг мой. Перемещающий Портал, -  сказал  Тирцель,  вставая  и
вытирая пыль с руки о кожаные штаны. Конал сделал то же самое. -  Дерини
пользуются такими Порталами, если им нужно куда-то быстро перенестись. А
если быть более точным, то это именно тот Перемещающий  Портал,  которым
воспользовалась Кариеса, чтобы добраться  до  библиотеки  в  ночь  перед
коронацией твоего кузена Келсона. Морган с Дунканом обнаружили его  пару
лет назад. Именно поэтому и затеяли этот ремонт.
   Тирцель обвел широким жестом комнату.
   - В любом случае, я посчитал, что тебе следует знать о  таких  вещах.
Поэтому я решил дать  тебе  впервые  вкусить  путешествие  через  Портал
сегодня ночью - что-то типа награды за твою упорную работу зимой.  Я  не
рекомендую подобные путешествия просто для  развлечения,  поскольку  они
отнимают энергию, в особенности, если требуется перенестись  на  большое
расстояние, но я хотел показать тебе три таких места в Ремуте.  Все  они
находятся недалеко друг от друга. Это первое.
   Конал снова бросил взгляд на кажущуюся безобидной каменную плиту.  Он
слышал и раньше, как его отец и  Морган  говорили  о  Порталах,  и  имел
смутное представление о том, как ими пользуются.
   Однако ему никогда не доводилось  их  видеть  и,  конечно,  он  и  не
подозревал, что один может находиться прямо в библиотеке.
   - Я слышал о Порталах, - прошептал он,  -  но  всегда  представлял  в
своем воображении дверь. А здесь только квадрат в полу.
   Тирцель улыбнулся.
   - О, это гораздо большее, мой практичный  юный  друг.  Встань  передо
мной внутри квадрата и закрой глаза. В любом  случае  здесь  не  на  что
смотреть.
   Тирцель положил ладони на плечи молодого человека сзади, стоя  рядом,
а  затем  провел  рукой  вниз  по  шее  Конала  вдоль  сонной   артерии,
задерживаясь на точках биения пульса  большим,  указательным  и  средним
пальцами.
   - Давай. Закрой глаза. И  опусти  защиты.  Максимально  расслабься  и
успокойся. Я сам сделаю все остальное.  В  первый  раз  ощущение  прыжка
немного путает, но не надо сопротивляться ни ему, ни мне. Я тебе помогу.
Расслабься!
   Хотя Конал  сделал  так,  как  ему  велел  наставник,  но  все  равно
чувствовал,  как  бьется  его  сердце  и  пульсируют   точки   под   все
возрастающим нажимом пальцев  Тирцеля.  Затем  внезапно  у  него  сильно
закружилась  голова  и  к  горлу  подступила  тошнота.  Вскоре  давление
ослабло, и он невольно ухватился за Тирцеля, пытаясь вернуть равновесие.
Теперь их окружали какие-то другие стены,  возвышающиеся  очень  близко,
практически сразу за границами квадрата. Они с Тирцелем опять стояли  на
каменной квадратной плите, но находились уже в другом месте.
   - Расслабься, - прошептал Тирцель в левое ухо Конала. - С тобой все в
порядке. Мы теперь  в  Портале,  открывающемся  в  старый  кабинет  отца
Дункана, прилегающий к базилике.
   Наставник провел рукой по воздуху,  и  перед  носом  Конала  появился
магический серебристый свет, испугавший и без  того  удивленного  принца
настолько, что он еще  крепче  прижался  к  Тирцелю,  правда  только  на
секунду. Затем Тирцель протянул руку и быстро нащупал  почти  незаметную
выпуклость, выпирающую  из  одного  из  угловых  камней,  которыми  было
выложено помещение. Стена слева от них  мгновенно  отошла  в  сторону  с
тихим звуком. Тирцель с Коналом проследовали дальше.  Серебристый  свет,
созданный благодаря магическим способностям Тирцеля,  жутковато  осветил
помещение, но Конал узнал его, только переступив порог.
   - Я знаю эту комнату, - тихо сказал он. - Когда мы  с  Келсоном  были
детьми, отец Дункан иногда исповедовал нас здесь. Но я не был тут  много
лет.
   - Это очень старая  часть  здания,  -  ответил  Тирцель.  -  Если  ты
когда-нибудь удивлялся, почему Дункан так  никогда  и  не  перенес  свой
кабинет в более удобное место, поднимаясь в церковной  иерархии,  теперь
ты знаешь ответ. Есть кое-что еще, что тебе следует посмотреть,  раз  уж
мы оказались здесь.
   Легкими шагами подойдя к расположенному в углу справа от них  аналою,
Тирцель опустился на одно колено и осторожно провел рукой  под  ним.  От
его движения с места в сторону сдвинулась тяжелая гобеленовая  портьера,
закрывавшая теперь зияющий проем.
   - Давай взгляни, - сказал  Тирцель,  заметив  немой  вопрос  на  лице
Конала. - За исключением нас и членов Совета,  не  более  шести  человек
знают, что здесь имеется. Сюда приводили твоего отца, чтобы передать ему
могущество  Халдейнов   и,   предположительно,   приведут   тебя,   если
когда-нибудь до этого дойдет.
   Это была крохотная  древняя  часовенка,  по  размеру  не  превышающая
половину кабинета. Теплый красный свет горевшей лампадки, висевшей слева
от узкого алтаря, только смутно освещал темный крест, висевший над  ним.
Свет отражался более ярко от позолоты, украшавшей выкрашенную в  голубой
цвет  стену  за  алтарем.  Тирцель  прошел  мимо  Конала,  стоявшего   в
удивлении, и зашел  в  часовню,  освещая  ее  магическим  светом,  чтобы
ненадолго преклонить колена  в  молитве.  Конал  рассмотрел,  что  стены
украшены фресками, изображающими жизнь святых. Хотя  Конал  редко  видел
необходимость  в  соблюдении  внешних  религиозных  ритуалов,  он  также
преклонил колена. Тирцель осенил себя крестным  знамением,  Конал  встал
вслед за ним и только после этого перекрестился.
   - Надеюсь, ты попросил о чем-то святого Камбера,  -  сказал  Тирцель,
поворачиваясь к нему лицом, -  потому  что  эта  часовня  когда-то  была
посвящена ему. - Огонь взметнулся выше, а сам Тирцель, положив  руки  на
бедра, снова осмотрелся. - Наверное, именно поэтому ее так любят  Дункан
и его друзья.
   Признаюсь, мне самому она нравится. Надеюсь, что ваш поиск увенчается
успехом. Хотелось бы дожить до  того  дня,  когда  Камберу  снова  будет
должным образом поклоняться в открытую.
   - Почему? Потому что он был Дерини? - спросил Конал,  которому  стало
несколько неуютно от этого разговора о святых.
   - Частично. Думаю, он все равно стал бы великим человеком, даже  если
бы и не был Дерини. И, может, он бы дольше оставался святым.
   Тирцель улыбнулся и, щелкнув пальцами, подозвал огонь,  висевший  над
головой, освещая часовню, а затем  жестом  показал  Коналу,  что  пришло
время уходить.
   - В любом случае, впереди  тебя  и  других  рыцарей  ждет  интересное
приключение, а мне следует показать тебе еще кое-какие Порталы. Я  снова
возьму тебя под свое прикрытие,  когда  мы  пустимся  в  путешествие,  -
сказал Тирцель, закрывая за собой  дверь  часовни  и  проводя  Конала  в
помещение, где находился Портал, держа  руку  у  нег