престола  и  уставился   на   белую
напрестольную пелену,  покрывающую  его,  затем  обернулся  назад  через
плечо.
   - А ведь это не так  уж  плохо,  так,  Дункан?  Быть  первым  Дерини,
получившим сан за почти двести лет? И ты его получил. А  после  тебя,  в
последние два или три года, появилось несколько других. Готов поспорить:
ты о них не знал. Но если бы я попытался все это провернуть,  когда  был
первым, то уже покинул бы этот свет, как Джориан и все  остальные,  кого
они убили до него! Поэтому, черт побери, не смей говорить мне о том, что
кто-то должен был стать первым!
   Когда Арилан снова повернулся к Дункану, чтобы бросить  ему  открытый
вызов,  Морган  почувствовал,  как  оседает  у  двери,  закрыв  глаза  и
предаваясь воспоминаниям.
   Джориан.  Боже,  он  помнил  Джориана!   Моргану   едва   исполнилось
тринадцать и  он  был  оруженосцем  при  дворе  Бриона,  когда  один  из
королевских   капелланов   настоял,   чтобы   домашний   Дерини   короля
присутствовал на казни бывшего  священника  Дерини  Джориана  де  Курси,
бросившего вызов закону.
   Морган был уверен: его собственный почти парализующий страх смерти от
огня идет от того ужасного дня, когда его заставили смотреть, как  языки
пламени охватывают беспомощное извивающееся тело де Курси. И это был  не
последний раз, когда ему довелось видеть этот ужас.
   Морган понял, что вспотел под тяжелым плащом, когда  открыл  глаза  и
содрогнулся от  воспоминаний.  Но  его  реакция  была  очень  слабой  по
сравнению с реакцией Дункана. Маклайн стал белее стихаря, а  его  защита
сделалась абсолютно непроницаемой, даже для Моргана.
   - Что ты хочешь сказать:  появилось  несколько  Других?  -  прошептал
Дункан. - Ты хочешь сказать, что нас стало больше?  Есть  еще  и  другие
священники Дерини?
   - Немного, но есть, - холодно сказал Арилан, наполовину  повернувшись
к витражу, - И.., это ты организовал?
   - Заплатив определенную цену, да. Сильно помогло то, что я  -  тайный
Дерини среди духовенства.
   А то, что я епископ, о котором не знают, что он - Дерини, помогло еще
больше. Теперь же все знают или вскоре узнают, что по крайней мере  один
из нас проник в епископат, а где есть один, могут  оказаться  и  другие.
Это может не беспокоить здравомыслящих честных  священников,  таких  как
Вольфрам, после того, как они свыкнутся с этой мыслью. Но,  предположим,
есть еще несколько епископов или  будущих  епископов,  подобных  Эдмунду
Лорису, а не Томасу Кардиелю? Ты что, хочешь, чтобы это  снова  вылилось
на головы невиновных?
   Дункан отшатнулся, словно получил физический удар.  Арилан  нисколько
не щадил его.
   - Я сделал то, что  сделал,  как  раз  ради  того,  чтобы  остановить
подобное, - прошептал Дункан,  опускаясь  на  скамью,  стоявшую  за  его
спиной. - Мы должны показать миру примером наших жизней, что не являемся
злом. Я сделал это, чтобы у моего  сына  был  шанс  стать  частью  этого
примера.
   - Вот она - суть дела, не так ли? - тихо  спросил  Арилан.  -  Дугал,
твой сын. - Он вздохнул, скрестив  руки  на  груди  и  глядя  в  пол.  -
Возможно, именно поэтому мы не позволяем священникам  жениться,  Дункан.
Мы очень привязываемся к плоти от нашей плоти, и когда приходит время  и
нам нужно сделать выбор, очень трудно выбрать Бога, а не своего ребенка.
Лишь немногие способны на подобное. Но их не следует просить об этом.
   Резко вдохнув воздух, Дункан поднял голову.
   - Я не изменю своего решения, Денис.  Я  -  отец  и  священник,  и  я
намерен продолжать быть и отцом,  и  священником.  На  самом  деле,  эта
двойственность в конце концов и заставила меня сделать то, что я  сделал
- простое удивление от  того,  что  Бог  совершил  свое  таинство  таким
образом. Он призвал меня служить Ему и одновременно позволил мне  зачать
ребенка.
   Арилан хмыкнул.
   - Как романтично. Хочешь этим тронуть меня и надеешься, что я  больше
не буду сердиться? И ты абсолютно прав, что не изменишь своего  решения.
У тебя нет выбора.
   - Это  было  решение,  принятое  в  здравом  уме,  -  сказал  Дункан,
защищаясь, в его голосе появилась резкость.
   - О, я уверен в этом. Не знаю только, просчитывал  ли  ты,  что  этот
твой сознательный акт может стоить  тебе  епископства,  а  то  и  вообще
священного сана.
   Морган задержал дыхание. Дункан медленно выпрямился и встал. Его лицо
было серым, как мазок пепла, оставшийся у него на лбу.
   - Что ты имеешь в виду?
   Арилан пытался смотреть ему в глаза, но это у него не получилось.
   - Как  ты  знаешь,  синод  должен  заседать  на  следующей  неделе  в
Валорете. Сегодня утром уже шли разговоры о запрете служения  для  тебя,
по крайней мере до тех пор, пока синод не примет официального решения, -
сказал он, нервно сжимая и разжимая пальцы. - Кардиель  не  хочет  этого
делать, но Вольфрам сомневается. И все может пойти  дальше,  чем  просто
временный запрет.
   - Насколько дальше? - прошептал Дункан. - Епископский  сан  на  самом
деле не имеет значения.
   Во-первых, я никогда особо не стремился к епископству. И для меня это
будет не первое запрещение - меня ведь даже отлучали от церкви. Это было
неприятно, но проходило, не изменив того, что есть в моем сердце. Но что
они еще могут со мной сделать, Денис?
   - Радуйся, что Церковь больше не сжигает Дерини на костре,  -  хрипло
заметил Арилан. - По крайней мере, официально. Мы не считаем  ренегатов,
подобных Лорису, или то, что время от времени происходит  в  долинах.  И
даже если бы достаточное количество епископов и хотели бы  это  сделать,
король никогда не позволит. Что может стать причиной другого  кризиса  -
если король попытается вмешаться в дела Церкви, но пока нам об  этом  не
нужно беспокоиться. Ни Кардиель, ни  Браден  не  дадут  делу  зайти  так
далеко.
   - Значит, меня не сожгут, - нетерпеливо  сказал  Дункан.  -  Это  уже
пытались сделать и провалились.
   А что с духовным саном?
   - Не дерзи! Не  надо  такой  самоуверенности!  -  рявкнул  Арилан.  В
следующий раз тебе может так не повезти. Или твоя удача  не  перейдет  к
Дугалу.
   Дункан содрогнулся и опустил голову.
   - Прости меня. Наверное, мне не следовало говорить этого. Так  что  с
моим духовным саном?
   Арилан пожал плечами и вздохнул.
   - Ну, ты знаешь, что они не могут тебя полностью лишить  его.  Ти  es
sacerdos  in  aeternum.  Именно  поэтому  оригинал  Рамосских   Уложений
предписывал смертный приговор  для  Дерини,  которому  удастся  получить
духовный сан - нельзя  сделать  священника  не-священником.  Однако  они
могут низвести тебя.
   Наверное, не нужно напоминать тебе,  что  это  означает.  Из  личного
опыта ты можешь знать, что означает запрещение в служении и отлучение от
церкви, но с этим тебе еще никогда не приходилось сталкиваться.
   Морган разделял ужас Дункана перед  этой  перспективой.  Хотя  нельзя
лишить  священнослужителя  сана,  если  человек   им   стал,   поскольку
священником    становятся    навечно,    можно    лишить    его    права
священнодействовать, не запрещая ему причащаться у  другого  священника,
как происходит в случае отлучения от церкви. Но  если  он  бросил  вызов
первым наложенным ограничениям, применяется одно из следующих наказаний,
которые церковь может наложить в попытке приструнить отбившегося сына.
   Морган знал, как страдал Дункан, когда ему просто запретили служение,
впервые заподозрив в нем кровь Дерини. Затем они оба разделили отлучение
от церкви, хотя и наложенное несправедливо, что очень  тяжело  сказалось
на  душевном  равновесии  Дункана,  которое  и  так  уже  пострадало  от
необходимости соотносить свое призвание  и  позицию  Церкви  по  вопросу
посвящения  Дерини  в  духовный  сан.  Если  Дункана  лишат  возможности
священнодействовать, что он так сильно любил и к  чему,  очевидно,  имел
призвание, то это будет самой большой несправедливостью по  отношению  к
нему.
   - Надеюсь, до этого не дойдет, - продолжал Арилан, осознавая отчаяние
Дункана. - И поскольку ты напрямую находишься под юрисдикцией  Кардиеля,
сомневаюсь,  что  он  сделает  больше,  чем   лишит   тебя   возможности
священнодействовать публично, пока не пройдет гроза.  Но  это,  конечно,
при условии, что на него не будут  оказывать  слишком  большое  давление
другие епископы.
   - Ты упомянул, что Вольфрам сомневается, - прошептал  Дункан.  -  Что
скажут другие?
   - Если бы я знал, - ответил Арилан. - Многое зависит от Брадена, если
дело пойдет дальше  местной  юрисдикции  -  что  произойдет  практически
точно, так как синод собирается на следующей  неделе.  Просто  благодари
Бога, что до вчерашнего дня твоя биография оставалась  безупречна,  даже
если о тебе и ходило столько разговоров. Фактически перед  тем,  как  ты
был избран  епископом,  вероятно,  половина  наших  епископов  пришла  к
выводу, что ты - Дерини, но это не имеет значения. Конечно, это было  до
того, как ты решил подтвердить слухи и  оповестить  весь  двор  о  своей
принадлежности к Дерини. Предполагаю, что могло быть  хуже.  Ты  мог  бы
сделать это с алтаря, в  полном  епископском  облачении.  Это  разве  не
являлось бы подвигом?
   - Но я никогда бы...
   - Не знаю, что ты никогда бы не сделал! - рявкнул  Арилан.  -  Теперь
уже не знаю. Все, что я знаю - это  то,  что  ты  создал  слишком  много
проблем слишком многим людям. Надеюсь, ты полностью удовлетворен.
   Дункан громко вздохнул, сжал ладони, пытаясь  таким  образом  держать
себя в руках, затем сплел пальцы,  глядя  на  перстень  епископа.  Когда
Арилан оставит его  в  покое?  Морган  прикидывал,  сколько  Дункан  еще
выдержит.
   - Предполагаю.., мне..,  следовало  продумать  возможные  последствия
более тщательно, - сказал Дункан через несколько  секунд  примирительным
тоном. - Прости, если я осложнил твое положение. - Он робко посмотрел на
Арилана. - Что ты посоветуешь после того, что уже сделано?
   Арилан нехотя кивнул, поворачиваясь к Дункану.
   Выражение лица и поза Арилана говорили  о  том,  что  он  не  намерен
прощать.
   - Итак, я наконец донес до тебя серьезность положения?
   Дункан кивнул с несчастным видом.
   - Хорошо. Может, теперь мы сможем предпринять что-то конструктивное.
   Арилан стал ходить взад и вперед  по  небольшой  комнате,  размышляя,
затем остановился и снова сверху вниз посмотрел на Дункана.
   - Итак. Вероятно, сейчас ты в  безопасности,  как  и  я.  Как  и  все
остальные священники Дерини, о существовании  которых  ты  не  знал.  Ты
также все еще епископ, как и духовное лицо - пока. Но на твоем  месте  я
бы сейчас не высовывался.
   - Никакого  больше  пепла  на  сегодня?  -  спросил  Дункан,  пытаясь
натянуто улыбнуться.
   Арилан кивнул.
   - В особенности никакого пепла. Фактически, было бы разумно, если  бы
ты вдруг серьезно заболел, причем  на  неопределенное  время.  Возможно,
тебе даже не стоит появляться на заседании синода. И  если  ты  все-таки
намерен продолжать служить мессу, по крайней мере,  доведи  до  сведения
паствы, что ты намерен взять себе  самую  раннюю,  поскольку  ее  меньше
всего посещают. Таким образом, люди сами смогут принять  решение,  нужен
ли им священник Дерини.
   Он взял черный плащ и набросил его на плечи.
   - Тебе чертовски повезло, что никто не взбрыкнул  сегодня,  когда  ты
мазал людей пеплом. Надеюсь, ты это понимаешь. И ты, и я оба знаем: если
бы ты захотел, то даже этого короткого контакта - помазание лба пеплом -
хватило бы  для  прочтения  мыслей  человека,  причем  любого  человека,
пришедшего в церковь. К счастью, они этого не знают. А  пепельная  среда
бывает только раз в год.
   Дункан вздохнул, отрешенно опустив плечи.
   Морган быстро отодвинулся, чтобы не преграждать дорогу Арилану, когда
тот посмотрел на дверь, но Арилан не пошел к ней, вместо этого встав  на
квадратную плитку в центре комнаты. Это же  Перемещающий  Портал,  понял
Морган.
   - Сейчас я тебя оставляю, -  сказал  Арилан.  -  Может,  вернусь,  а,
может, и не вернусь ко  времени  заседания  тайного  совета.  Если  нет,
пожалуйста, передай Келсону мои сожаления. Теперь, получив объяснения от
тебя, мне  потребуется  попытаться  объяснить  твой  поступок  некоторым
другим людям, которые и без того смотрят на тебя предубежденно и косо.
   - Камберианскому Совету, - выдохнул Дункан. - Не думаю, что он  может
что-то ухудшить.
   - Не для тебя, - ответил Арилан без тени юмора  в  голосе.  -  А  что
касается тебя, - продолжал он, впервые признав  присутствие  Моргана,  -
лучше будет, если я никогда не узнаю,  что  именно  ты  убедил  его  это
сделать.
   Морган  только  покачал  головой,  в  эту  минуту  впервые  в   жизни
испугавшись Арилана. Тот в последний раз сурово посмотрел на него, затем
склонил голову, закрыл глаза, чтобы соединить свою  энергию  с  энергией
Портала,  и  исчез.  Только  несколько  секунд  спустя  Дункан   глубоко
вздохнул, содрогнулся и жестом попросил Моргана запереть дверь.
   - Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены,  -  сказал
Дункан, поднимаясь на одеревеневших ногах и развязывая узел из  лилового
шелка, обхватывающей его запястье. - Он ждал меня, когда мы вернулись  с
мессы. Бедняга Шандон так и не понял, что с ним случилось.
   В другой части комнаты молодой священник все так и сидел,  рухнув  на
стол,  не  замечая  происходящего  вокруг.  Морган  направился  к  нему,
проверил пульс, затем посмотрел на Дункана.
   - Зла он ему не  причинил,  но  очень  нехорошо  со  стороны  Арилана
оставлять нам грязную работу незаконченной. Мне  им  заняться,  пока  ты
переодеваешься?
   Утвердительный ответ Дункана прозвучал приглушенно, так  как  в  этот
момент он снимал стихарь через  голову.  Беззлобно  улыбнувшись,  Морган
снова обратил внимание на бесчувственного Шандона, положив ладонь ему на
лоб.
   - Отче, ты уже достаточно подремал. Ты не должен  помнить  ничего  из
того, что произошло после твоего  возвращения  с  мессы.  Ни  о  приходе
епископа Арилана, ни о том, что он с тобой  сделал,  никакие  разговоры,
имевшие место в этой комнате - и даже эти мои указания. Когда я  прикажу
тебе, ты просто откроешь глаза и закончишь переодевание. Я пришел, когда
ты стоял,  повернувшись  спиной.  А  теперь  слушай  свое  сердцебиение.
Досчитав до десяти, просыпайся и следуй только что  полученным  от  меня
указаниям.
   После этого Морган  убрал  ладонь  со  лба  Шандона  и  отправился  к
Дункану, чтобы  помочь  застегнуть  пуговицы  на  простой  черной  рясе,
которую тот намеревался носить вместо более официальной пурпурной.
   "Это - часть твоего  нового  образа?  Больше  скромности?"  -  послал
Морган ментальный импульс  Дункану,  когда  Шандон  пошевелился  и  стал
снимать одежду, словно и не прерывал процедуру.
   - Наверное, мне следует радоваться, что ты вообще пришел,  -  ответил
Дункан вслух,  неодобрительно  взглянув  на  Моргана,  когда  оборачивал
вокруг талии простой пояс из черного шелка. Он позволил  Моргану  помочь
ему закрепить его. - Но помощь священнику  в  переодевании  не  заменяет
присутствия на мессе. Что мне с тобой делать?
   Это было старой игрой, в которую они играли, хотя Морган и чувствовал
остатки  напряжения  и  беспокойства  под  привычной  болтовней.  Но  им
требовалось играть роль ради Шандона.
   - Ну, думаю, что продолжать молиться за меня.
   Мне так представляется. Я.., э.., мне  не  удалось  поспать  столько,
сколько хотелось бы. Ты оказался прав насчет везаирского портвейна.
   - Хм-м-м, наверное.
   Дункан с отрешенным видом просунул руки в  рукава  черной  отделанной
мехом мантии, которую подал ему Морган. Затем, словно  что-то  вспомнив,
он взял свой украшенный драгоценными камнями нагрудный крест,  поцеловал
его и, перекинув цепь через голову, убрал крест под рясу таким  образом,
что осталась видна только цепь.  Теперь,  после  ухода  Арилана,  Дункан
казался холодным и отстраненным, а его разум был прочно  закрыт,  словно
он разозлился на Моргана.
   - Король ждет нас? - спросил Морган, чтобы снова начать разговор.
   - Да. Они с Дугалом изучают карты в библиотеке. Он  расстроился,  что
ты не присоединился к ним во время мессы. Отец Шандон, оставшуюся  часть
утра мы проведем в  библиотеке.  После  этого  отправимся  на  заседание
королевского совета. Аларик, ты идешь?
   Морган осмелился вновь заговорить только после того, как они вышли из
ризницы и уже двигались по проходу за алтарем.
   - Ты закрываешься от меня, Дункан, - прошептал он. - Не поступай  так
со мной. Арилан вывел тебя из равновесия, а не я. Хочешь  поговорить  об
этом?
   -  Нет.  Я  думаю,  что  Дугал  и  Келсон  вначале  должны  узнать  о
случившемся. Тогда мы вчетвером и сможем  все  обсудить.  Однако  Арилан
прав в одном.
   Я на самом деле не просчитал все последствия  того,  что  сделал.  И,
может, я на самом деле позволил любви к Дугалу затмить  мой  долг  перед
Церковью. Боже, неужели это в конце концов может поставить одного из тех
других священников в еще более рискованное положение?
   Он резко остановился в  тени  дверного  проема,  ведущего  в  боковую
часовню, и вдруг задрожал. Его глаза были  прикрыты,  руки  сжаты,  зубы
стучали.
   - Боже, что я наделал, Аларик? - удалось ему прошептать. В эту минуту
он вернулся в мыслях к той ужасной минуте, когда горячие  языки  пламени
уже начинали подниматься вокруг него. - Я мог послать их на костер!
   Сам Морган был глубоко потрясен, он  обнял  кузена  обеими  руками  и
крепко прижимал его к себе в течение нескольких секунд, пытаясь пронести
успокоение сквозь твердые защиты Дункана.
   - Не надо об этом думать, Дункан, - тихо сказал °н. - Ты ведь даже не
знаешь, кто они. И никого больше не будут сжигать на костре.
   - А если будут?
   - Нам и без этого есть о чем беспокоиться, так  что  давай  обойдемся
без лишних "если". А теперь пошли в библиотеку, хорошо? Здесь - не самое
лучшее место для обсуждения.

***

   - Ты до сих пор не объяснил, почему он это сделал, - сказал некто час
спустя, причем не в первый раз, когда все  семь  ныне  заполненных  мест
Камберианского Совета были заняты  и  Арилан  выступил  с  отчетом.  Его
коллеги по Совету не радовались случившемуся.
   - Я уже говорил вам, что не знаю, - ответил Арилан. -  Я  не  уверен,
что он сам знает, хотя уверен, что сильным мотивационным  фактором  стал
Дугал. Как Дерини, я должен отметить: во всем этом деле,  конечно,  есть
плюсы. Например, присутствие двух признанных Дерини  при  дворе,  причем
находящихся под защитой короля. Это может помочь  нашему  делу.  Однако,
как епископ, я в ужасе. Могу сообщить, что Кардиель тоже  не  испытывает
особой радости.
   Баррет  де  Ланей,  старший  из  членов  Совета,  медленно   протянул
костлявые, но цепкие пальцы к столешнице из слоновой кости и забарабанил
по ней.
   Весеннее солнце золотило купол помещения, в котором собирался  Совет,
и наполняло его ярким светом; радужные зайчики танцевали на кристалле  в
центре арочных проемов. Но Баррет этого не видел  -  хотя  и  чувствовал
тепло солнца. Его зеленые глаза ослепли тогда, когда большинство  членов
Совета еще не родилось. Он повернул голову в  направлении  Арилана.  При
помощи способностей Дерини он мог узрить гораздо больше, чем  когда-либо
смогут видеть глаза простого смертного.
   - Что сделает Кардиель, Денис? -  спросил  Баррет.  -  Он  попытается
лишить Дункана митры?
   - Не думаю, что это сделает он - Арилан посмотрел на  стол  и  провел
кончиком пальца по одной из золотых полос,  вделанных  в  столешницу  из
слоновой кости. - К сожалению, дело не только в нем.
   Старшим архиепископом является Браден.
   - Браден находится в Валорете, готовится  собирать  синод,  -  сказал
голос слева от Арилана. Это была Кайри, самая младшая из трех женщин  за
столом. - Он занят делами Церкви в северной половине королевства. У него
две свободные епархии, и нет никого, кто бы позаботился  о  живущих  там
душах.
   Несколько  епископов  подв