? Разве у Вас его нет?"
   "Не в Ремуте." - Морган вздохнул. - "Правда, можно пробовать и без него."
- Он вскинул голову и посмотрел  на  Келсона.  -  "Вы  уверены,  что  хотите
сделать это?"
   "Морган..."
   "Ладно. Я, правда, не могу обещать результатов. Может оказаться,  что  Вы
получите только дикую головную боль."
   "Я все равно использую эту возможность."
   "А если он мертв?"
   Келсон вскинул голову, поджав губы и чуть  не  плача,  и  Морган  тут  же
пожалел о своей прямоте.
   "Извините, мой принц," - вздохнув, прошептал он, неловко хлопая  по  руке
короля, и вставая на ноги. - "Это было бестактно с моей стороны. Поменяйтесь
со мной местами и давайте попробуем. Я не собирался пугать Вас."
   Келсон повиновался,  не  поднимая  глаз  и  не  отвечая  ему.  Он  ощущал
неловкость Моргана, и что Дерини лорд понял насколько он боялся  за  Дугала.
Морган осторожно присел на правый подлокотник кресла, стоявшего перед ним  и
взял его за руку, зажав конец ленты в его пальцах.
   "Давайте используем огонь как точку для сосредоточения,"  -  тихо  сказал
Морган, глядя в глаза королю. - "Войдите в транс и смотрите в  огонь.  Я  не
буду видеть то, что  видите  Вы,  но  Вы  можете  тянуть  из  меня  энергию,
выстраивая образ Дугала, чередуя свет и  темноту.  Обратитесь  к  тому,  что
хранит лента, и тянитесь к нему,  невзирая  на  расстояние,  и  постарайтесь
найти его. Расфокусируйте Ваше зрение. Так, хорошо.  Используйте  пламя  как
фон для вашего магического зрения, но учтите, что ваша цель - не  огонь  сам
по себе. Ищите Дугала, концентрируясь на его образе,  каким  Вы  видели  его
последний раз и создавая его образ в огне. Пусть Ваша мысль уносит Вас. Так,
хорошо?"
   Келсон старался следовать командам Моргана, вытягивая свой разум вслед за
куском черного шелка, зажатого между его пальцами, глядя на огонь и, в то же
время, сквозь него, но его собственные опасения мешали ему  сосредоточиться.
Он чувствовал, как его сила Моргана поддерживает его  в  поисках  плененного
Дугала, но он не мог установить настоящий контакт. Когда он вышел из транса,
его голова болела так, что ему было больно даже дышать.
   "Ничего," - сказал Морган, убирая ленту со  своих  пальцев,  пока  Келсон
пытался придти в себя.
   Келсон подавленно покачал головой. - "Не могу ничего  сказать.  Я  думаю,
что я понял бы, если бы он был мертв,  но  я  не  могу  отделить  Дугала  от
прочего. Может, нам действительно нужен ширал."
   "Может быть".
   Несмотря на то, что они не смогли ничего узнать о том, где  мог  бы  быть
Дугал, Келсон был убежден, что Дугал должен быть в Ратаркине, как и Лорис.
   "Но если что-то случилось, то Истелин  тоже  в  опасности,"  -  рассуждал
Келсон. - "Морган, мы должны помочь им."
   "Вы имеете в виду отправиться в Ратаркин?"
   "Ну, мы могли бы застать их врасплох. Насколько силен может быть Лорис?"
   Но тут разум возобладал над эмоциями, поскольку Морган напомнил королю  о
пленнике, который должен был прибыть из Транши, и  который  мог  бы  здорово
прояснить ситуацию. Может, Лорис отправился  вовсе  не  в  Ратаркин.  Келсон
неохотно согласился не принимать никаких решений до прибытия пленника и  его
допроса, но провел остаток  ночи  в  беспокойном  сне,  несмотря  на  дождь,
барабанивший по мутным окнам.
   Дождь, не прекращаясь, лил и все  утро,  задержав  доставку  пленника  до
второй половины дня. По приказу Келсона,  промокшие  и  дрожащие  от  холода
приграничники доставили его в заднюю комнату прежде, чем кто-либо при  дворе
успел заметить пленника. Только Моргану, Дункану и Найджелу  было  разрешено
сопровождать короля.
   "Кто-нибудь, дайте ему сухой плащ," - сказал Келсон, когда  приграничники
то ли дотолкали, то ли дотащили свой груз к указанному Келсоном стулу  возле
камина. - "Следите за его руками."
   Напряжение от дороги из Транши сквозило в каждом движении пленника, когда
он упал на стул перед огнем, прижимая свою перевязанную руку к груди. Он  не
возражал, когда Дункан снял свой плащ и положил  его  ему  на  плечи,  может
быть, успокоенный церковным одеянием благодетеля, он явно запаниковал, когда
Келсон отпустил стражников,  а  Найджел  закрыл  за  ними  дверь.  В  глазах
пленника отразилось подозрение  и  неуверенность,  равно  как  и  физическое
неудобство.
   "Я заявляю о своих привилегиях священника," - хрипло  прошептал  он,  его
взгляд нервно бегал по ним. - "Вы не имеете права допрашивать меня."
   Келсон вытянул руки под мантией и изучал пленника со смесью любопытства и
ожидания.
   "Я не собираюсь допрашивать Вас," - сказал он. - "Я  просто  хочу  задать
Вам несколько вопросов. Отец Дункан, как Вы  думаете,  Вы  и  Морган  можете
сделать что-нибудь с его ранами?"
   Эти два имени вызвали ожидаемую реакцию - Келсон был прав,  полагая,  что
пленник не знает  Моргана  и  Дункана  в  лицо.  Когда  Дункан  потянулся  к
перевязанной руке, а с другой стороны подошел Морган, человек вжался в стул.
   "Не подходите!" - Он старался держать обоих в  поле  зрения,  а  здоровой
рукой пытался отбиваться от Дункана. - "Не трогайте меня! Я не  хочу,  чтобы
колдуны-Дерини?"
   Прежде чем он смог решить,  кто  из  двоих  представлял  большую  угрозу,
Морган скользнул ему за спину и  зажал  отчаянно  вертящуюся  голову  своими
руками, беря разум пленника под полный контроль.
   "Не боритесь со мной," - приказал он, когда руки и  разум  пленника  были
вынуждены повиноваться. - "Это все равно без толку. А если вы расслабитесь и
поможете нам, мы, может быть, сможем сделать что-нибудь для Вас."
   Человек резко прекратил сопротивляться, хоть и  не  хотел  этого,  а  его
здоровая рука бессильно упала, когда Дункан начал разматывать повязку на его
руке,  упакованной  в  лубок.  Он  вздрогнул,  когда  чувствительные  пальцы
священника прикоснулись к воспаленной плоти сломанной руки, а  когда  Дункан
сжал руками область перелома, тело пленника выгнулось дугой.
   "Что Вы делаете? Не надо волшебства! Нет! Пожалуйста, не надо!"
   По  кивку  Дункана  Морган  усилил  контроль  и  усыпил  пленника,  потом
передвинул одну руку, накрывая ею руки Дункана, для надежности входя  вместе
с кузеном в транс, необходимый для исцеления. Войдя в связь с  Дунканом,  он
почувствовал  как  его  охватывает  странное,  нездешнее  ощущение,  которое
ассоциировалось у него со способностью исцелять -  и  почувствовал  знакомое
мимолетное прикосновение Других рук поверх своих собственных,  чувствуя  как
под их  прикосновением  кости  начинают  срастаться.  Когда  исцеление  было
закончено, он оборвал связь, слегка ослабляя контроль над  пленником,  чтобы
дать тому придти в себя.
   "Нет," - слабо  пробормотал  человек  бормотал  слабо,  когда  его  глаза
затрепетали, открываясь. - "Не надо волшебства, пожалуйста..."
   "Сейчас уже немного поздно," - ответил Морган, усаживаясь на пододвинутый
Найджелом табурет так, чтобы продолжать держать руку на  плече  человека  на
случай, если понадобится усилить контроль. - "Может, теперь Вы назовете  нам
свое имя?"
   Ошеломленный, человек согнул пальцы правой руки и потер место, где раньше
был перелом, украдкой глядя на Дункана, и не смея посмотреть на Моргана и не
замечая, что рука Дерини все еще лежит у него на плече.
   "Вы? исцелили меня," - прошептал он укоризненно.
   "Да,  они  исцелили  Вас,"  -  ответил  Келсон,   во   взгляде   которого
проглядывало отвращение. - "Не бойтесь, Вы  не  осквернились.  Отвечайте  на
вопрос. Кто Вы?"
   Человек  с  трудом  сглотнул.  -  "Я  еще  раз  заявляю   о   привилегиях
духовенства," - сказал он слабо. - "Я?"
   "Единственная привилегия духовенства, которую вы сейчас можете получить,"
- многозначительно сказал Найджел, - " это  присутствие  при  Вашем  допросе
монсиньора Мак-Лейна в качестве свидетеля. Теперь отвечайте на вопрос Вашего
короля."
   Когда человек сжал свои  губы  в  тонкую  твердую  линию  и  стал  качать
головой,  Морган  обменялся  взглядами  с  Келсоном   и   усилил   контроль,
одновременно налагая заклинание Правдоговорения.
   "Назовите Ваше имя," - терпеливо произнес он.
   "Неван д'Эстреллдас," - ответил человек, его глаза  расширились,  услышав
как, несмотря на его намерение хранить молчание,  слова  слетели  у  него  с
языка.
   "Д'Эстреллдас?" - повторил Келсон, удивленно глядя  на  Дункана.  -  "Это
необычное имя? Бреманское, не так ли?"
   Дункан кивнул, поджав губы в мрачном подозрении. - "А еще  так  же  зовут
одного из странствующих епископов, бывающих в Кирни, так ведь, Неван?"
   Неван кивнул, снова  против  своего  желания,  и  Дункан  нахмурился  еще
сильнее. Келсон выглядел удивленным.
   "Вы имеете в виду, что этот человек - один из наших епископов?"
   "К сожалению, боюсь что так, Сир," - ответил Дункан. - "Он показался  мне
знакомым. Интересно, сколько еще епископов смог совратить Лорис."
   "Давайте посмотрим, может, он знает," -  сказал  Морган,  обращая  взгляд
своих светлых глаз на священника и блокируя его внимание. -  "Вы  -  епископ
Неван, не так ли?"
   "Да".
   "Что да?" - настаивал Морган, усиливая контроль.
   Неван облизнул губы и склонил голову в неохотном уважении.
   "Да, Ваша Светлость."
   "Уже лучше. Кому вы обязались повиноваться как епископ?"
   "Епископу Кулдскому."
   "Кулдскому?" - спросил Келсон, взволнованно переводя взгляд с  Невана  на
Дункана. -  "Значит,  в  Кулди  были  люди,  которые  выступили  на  стороне
Трурилла? Помогавшие Лорису бежать?"
   "Мой принц, задавайте вопросы по очереди," - напомнил ему  Морган,  снова
обращая свое внимание на ерзающего Невана. - "Помните, что в этом  состоянии
он воспринимает все очень буквально. Епископ Неван, Вы говорите, что Епископ
Кулдский знал о намерении архиепископа Лориса бежать?"
   "Да, Ваша Светлость."
   "Понимаю. Может быть, он подстрекал его?"
   "Нет, сэр"
   "Значит, кто-то еще связался с ним, чтобы предложить помощь?"
   "Да, сэр"
   "Кто?"
   "Я не уверен, Ваша Светлость."
   "Кто, как Вы думаете, связался с ним?"
   Неван, казалось, пытался сопротивляться, но, тем не менее, произнес имя.
   "Монсиньор Горони, Ваша Светлость."
   "Горони!" - выдохнул Келсон.
   Морган взглядом заставил его замолчать и снова обратился к их  невольному
осведомителю.
   "Значит, монсиньор Горони был с вами?" - спросил он.
   Неван кивнул.
   "А Брайс Трурилльский?"
   Еще один кивок.
   "Сколько людей?"
   Неван подумал немного. - "Теперь четырнадцать. "
   "Поскольку Вас захватили?"
   "Да, Ваша Светлость."
   "Куда Вы направлялись?" - спросил Келсон.
   "В Ратаркин, Ваше Величество."
   "Зачем?"
   "Чтобы посвятить лорда Джудаеля в епископы Ратаркина."
   "Не Меары?" - вставил Дункан.
   "Нет, сэр"
   "Почему нет?"
   "Меара должна стать патриархатом под руководством епископа Креоды."
   "Под руководством Креоды," - повторил  Морган,  обмениваясь  взглядами  с
изумленными Келсоном и Дунканом. - "А Лорис?"
   "Он, конечно же, снова станет Примасом Гвинедда."
   "Этого не будет пока я живу и дышу," - еле слышно пробормотал  Келсон.  -
"Скажите, Неван, кому присягнул епископ Креода - Лорису или Брейдену?"
   "Архиепископу Лорису, Ваше Величество."
   "Есть еще епископы, поступившие так же?"
   Неван кивнул в знак согласия.
   "Сколько?"
   Неван несколько секунд. - "Шестеро, Ваше Величество."
   "Шестеро, не считая Вас и Креоды?"
   "Да, Ваше Величество."
   "Думаю, что Вы знаете кто они?"
   "Да, Ваше Величество."
   "Назовите их."
   "Бел?" - команда повиноваться была хорошо установлена в разуме  пленника,
но  Неван  остановился  на   полуслове,   пытаясь   сопротивляться.   Морган
нетерпеливо  сжал   контроль   над   разумом,   лишая   Невана   способности
сопротивляться.
   "Назовите остальных епископов, Неван," - сказал он  негромко.  -  "У  нас
мало времени."
   Глаза закрылись, но губы разомкнулись снова.
   "Белден, епископ  Кашиенский;  Лахлан,  епископ  Баллимарский;  и  четыре
странствующих епископа: Мир де Кирни, Калдер Шил, Джильберт Десмонд и Реймер
де Валенс."
   "Плюс к этому он посвятит Джудаеля, и у него  будет  отдельная  церковная
иерархия!" - пробормотал Дункан. - "Он чертовски дерзок."
   "Его дерзость беспокоит меня гораздо меньше  чем  то,  что  его  действия
успешны," -  мрачно  сказал  Келсон.  -  "Он  думает,  что  у  него  большое
преимущество, поскольку я не могу ничего  сделать  до  весны.  Ладно,  может
статься, он сделал роковую ошибку. Стража!"

***

   Королевский Совет поначалу решил, что король делает роковую ошибку.
   "Это самое настоящее безумие, Сир," - сказал  Эван,  сидевший  за  столом
Совета через несколько человек от короля. - "В это время  года  нельзя  даже
надеяться на успешное начало кампании! Господи, ведь сейчас декабрь!"
   "Именно поэтому я собираюсь начать ее сейчас," - ответил Келсон.  -  "Они
не ждут меня. Ратаркин хорошо укреплен, но я не думаю, что все население уже
полностью  признало  власть  Лориса.  В  лучшем   случае   он   контролирует
епископский  гарнизон  и  формально  имеет  власть  над  городом.  Появление
королевских войск, особенно в декабре, когда,  по  его  мнению,  я  не  могу
ничего сделать, может переломить ситуацию."
   "А, может, он вообще отправился не в Ратаркин,"  -  предположил  Сайр  де
Трейхем,  сидевший  напротив  Эвана.  -  "Если  его  поддерживает   Меарская
Претендентка, то он мог направиться прямо в Лаас."
   Келсон покачал головой. -  "Нет,  Неван  сказал  Ратаркин.  Лорис  должен
уладить дела с  епископами  прежде,  чем  займется  светскими  делами.  А  в
Ратаркине находится мой епископ, которого я поклялся защищать."
   "И,  если  Лорис  действительно  направился  в  Ратаркин,  то  у  него  в
заложниках находится Ваш друг, Сир," - заметил архиепископ Брейден.  -  "Это
не повлияло на Ваше решение?"
   "Я обязан защищать их обоих, архиепископ," -  ответил  Келсон.  -  "Кроме
того, нельзя позволить Лорису создать себе дополнительную опору. Я не думаю,
что мне надо объяснять Вам, да и всем остальным, кто такой Лорис."
   "Мне это все равно не нравится, Сир," - сказал Арилан,  который  уже  дал
понять, что ему не нравится метод допроса Невана. - "Лорис умен?"
   "Даже если у него в Ратаркине есть полный гарнизон, в чем я  сомневаюсь,"
- перебил его Келсон, - "у  него  недостаточно  сил,  чтобы  вывести  их  за
городские стены и победить армию, которую я собираюсь привести туда. Если бы
он стягивал туда силы, то мы бы узнали об этом. Даже в Лаасе,  насколько  мы
знаем, находится только обычная замковая стража. В худшем  случае  никто  не
сможет одержать победы, и мы вернемся домой."
   "Я бы подумал о худшем, Сир," - вздохнул Кардиель, - "но будь что  будет.
Может быть, Вы правы.  Я  буду  молиться,  чтобы  Вы  оказались  правы.  Но,
допустим, Вы ошиблись? Если Вас захватят или убьют?"
   "Если Вам станет от этого легче, архиепископ, то я хочу заверить Вас, что
мой дядя останется здесь в качестве регента," - ответил Келсон. -  "Если  со
мной что-нибудь случится, он станет королем, и него  есть  три  сына,  чтобы
наследовать ему."
   "У Вас должны быть свои сыновья, чтобы наследовать  Вам,"  -  раздраженно
проворчал Эван, - "прежде, чем Вы займетесь столь рискованным предприятием."
   Келсон усмехнулся, почти довольный старым спором.
   "Эван, разве мне не нужна жена для этого?" - колко заметил он.
   "Значит, парень, останься пока дома и женись!" - ответил Эван. - "Проведи
зиму в постели с хорошенькой королевой, и наплоди наследников, а не тащись в
снегах, воюя с мятежным архиепископом и Бог знает с чем  еще!  Весной  будет
достаточно времени, чтобы начать войну."
   Усмехаясь, Келсон подал Дункану  знак  взяться  за  перо  и  пергамент  и
покачал головой.
   "Я хотел бы остаться дома, Эван.  Ничто  не  порадовало  бы  меня  больше
этого. Но сейчас мне нужны ваши дружины, Найджел? и именно потому что сейчас
зима я вынужден просить вас выделить мне войска, чтобы увеличить мой  отряд.
Я хочу иметь сотню рыцарей, легко вооруженных для маневренности и  скорости,
и минимум вспомогательных отрядов.  Я  возьму  с  собой,  конечно,  Моргана,
Джодрелла  и  Трейхема;   остальные   тем   временем   пусть   готовятся   к
массированному наступлению весной, если  к  тому  времени  все  не  решится.
Дункан, поскольку Вы - герцог Кассанский, я бы хотел взять вас с  собой,  но
ваши услуги могут понадобиться Найджелу здесь, Ремуте."
   Он не сказал, что Дункан, будучи Дерини, будет заодно использоваться  для
связи со столицей, но, казалось, Арилан понял это.
   "Не надо ли Вам взять с собой епископа, который представлял  бы  законную
церковную власть, Сир?" - спросил он, подводя к  тому,  что  этим  епископом
должен быть он.
   "Пока  что  этот  вопрос   должен   решаться   светской   властью,   Ваше
Преосвященство," -  ответил  Морган  за  короля  прежде,  чем  Келсон  нашел
причину, чтобы не брать с собой Арилана. - "Если только  Его  Величество  не
хочет рискнуть одним из лояльных ему епископов?"
   Он поглядел на  Келсона,  готовый  отступить,  в  случае  если  у  короля
найдутся  какие-то  причины  для  того,  чтобы  включить  Арилана  в  состав
экспедиции, но, к его облегчению, Келсон покачал головой.
   "В  этом  нет  необходимости.  Если  в  Ратаркине  правит  кто-то  помимо
Истелина, присягнувшего мне, вопрос выходит за рамки  церковной  юрисдикции.
Так, у кого-нибудь есть возражения, которые еще не высказывались?"
   Возражений ни у кого не было.
   "Тогда я  предлагаю  всем  приступить  к  необходимым  приготовлениям.  Я
подозреваю, что здесь, в Ремуте,  у  Лориса  есть  агенты,  поэтому  я  хочу
отправиться сегодня вечером,  под  покровом  темноты,  прежде  чем  кто-либо
сможет предупредить Лориса. Морган, начинайте действовать."
   Когда он поднялся  и  направился  к  большим  двустворчатым  дверям  зала
Совета, остальные встали и поклонились, а Морган, прежде чем последовать  за
королем, обменялся с Дунканом взглядами облегчения.

Глава 10

   Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время.
   Амос 5:13

   Два дня спустя, когда Келсон и его войско  под  ледяным  дождем  ехали  к
Ратаркину, Меарская Претендентка вместе с мужем и детьми въехали в город.  С
самого рассвета шел снег, отпугивавший случайных  путешественников,  поэтому
ее прибытие через почти пустынные ворота осталось почти незамеченным. Только
стража  у  ворот  епископского  дворца   узнала   цвета   старой   Меары   и
приветствовала ее, когда она поехала мимо них.
   Она принимала их приветствия как должное, она ехала  как  королева.  Леди
Кайтрина Королевна Меарская никогда не была красивой женщиной, и  годы  были
немилосердны к ней. Но в свой шестьдесят один  год  она  была  неотразима  в
своем холодном самообладании, которое иногда происходит из ожидания власти и
безграничной веры в то, что любой ущерб, причиненный кому  бы  то  ни  было,
рано или поздно будет возмещен. Белая лошадь, на  которой  она  ехала,  была
небольшой, но, когда барон Трурилльский  подал  ей  руку,  чтобы  помочь  ей
спуститься на заснеженный двор, макушка  безукоризненно  причесанной  головы
Кайтрины еле доставала до крупа лошади. Когда  он  поцеловал  ее  руку,  она
приняла это приветствие подобно королеве, получающей  присягу,  вежливо,  но
отстраненно, ожидая, пока спешится ее свита.
   "Добро пожаловать в  Ратаркин,  Ваше  Высочество,"  -  пробормотал  барон
Трурилльский.  -  "О,  наверное,  я  должен  приветствовать  Вас  как   Ваше
Величество. Я - Брайс, барон Трурилльский,  ваш  скромный  слуга.  Вас  ждут
внутри."
   Она  удостоила  его  краткой  улыбки,  похлопывая  кнутовищем  по   своей
затянутой в перчатку руке, и кивнула выскочившему из-за ее спины  бородатому
человеку, одетому в клетчатый костюм жителя Приграничья. У  него  был  прост
лицом и волосат, но крепок  и  здоров,  и  его  дорогие  кожаные  штаны  для
верховой езды, в  который  он  каким-то  образом  умудрился  запихнуть  свои
му