ляда,  Рис  закрыл  глаза и  нежно,  но
настойчиво    надавил    пальцами,   возвращая   пациента   в   спасительное
бессознательное  состояние, а сам продолжал обследование.  Никогда раньше он
не слышал о таких вещах! Дерини не теряли своего могущества. Неужели причина
тому он?
     Ты  знаешь,  что случилось?--ясная  мысль Эвайн  прорвалась  сквозь его
удивление и смятение.
     Пока я был  очень-очень  глубоко,  исцеляя,  я, должно  быть,  повредил
что-то в его голове,--отозвался он, только частью своего существа отвечая на
вопрос  Эвайн.--Останься со  мной,  любовь  моя.  Мне  нужно  докопаться  до
причины. Это должно быть там!
     Закончив  контакт,  он  заставил  себя  проникнуть  как  можно  глубже,
разыскивая каналы, на которые  ненароком повлиял каким-то особенным образом.
Несколько  минут полнейшего транса, даже  Эвайн  не могла следовать  за  его
мыслями, так глубоко она  не осмелилась проникнуть  и следила только за тем,
чтобы организм не забывал дышать, а сердце спокойно и размеренно билось.
     Он  опустился так  глубоко, что  не  осознал, как нашел искомое, просто
понял, что  нашел, и  вернул обычный ход вещей.  Провел  обследование, чтобы
убедиться, что  все действительно восстановлено,  тяжело вздохнул и вынырнул
на  поверхность,  уставший, немного озадаченный  и довольный. Когда он  снял
руки  с  головы Грегори и поднес к своей,  они тряслись.  Рис позволил  себе
роскошь  опуститься на  пол рядом с кроватью и отдышаться,  уронив голову на
край постели.
     Обойдя  кровать,  Эвайн стиснула  его руку, гладила по  щеке, старалась
поймать взгляд.
     --  Рис,  с  тобой  все   в  порядке?--требовательно  спросила   она  и
расслабилась, когда  ее собственные чувства  подтвердили его  кивок.--Где ты
был? Раньше ты никогда не забирался так глубоко.
     Рис устало повел плечами и, улыбнувшись, заключил жену в объятия.
     -- Точно.  Возможно, это наибольшая странность из тех, что я когда-либо
переживал. Я  все  еще  не  понимаю,  как все  это  вышло.  Придется немного
покопаться, прежде чем вытащу это  на  поверхность.--Помолчав, он  задумчиво
продолжал:--Знаешь, твой  отец  должен посмотреть на это. Интересно, приедет
ли он сюда, если послать за ним?
     --А   нельзя   подождать  до  следующего   заседания  Совета?--спросила
Эвайн.--Он не захочет оставить Синила даже на несколько часов.
     --  За  несколько  часов   с  Синилом  ничего  не  случится,--  ответил
Рис.--Тавис там, а  если понадобится другой  Целитель, так  в  городе есть и
другие. По-моему,  это стоит  проверить, прежде чем у Грегори появится  шанс
переиначить, а возможно и  скрыть случившееся. Может быть, твой отец поможет
мне выяснить, как это получилось.
     -- Ты прав. И уж конечно, никто не сделает этого лучше.  Только как  ты
собираешься  вызвать  его?  Вряд  ли  следует писать  обо  всем в  послании.
Представь, что Синил прочтет, а о гонце и говорить нечего.
     -- Верно. С другой стороны...
     Просунув  руку под  тунику  Целителя,  он  потянул  за  тонкий  зеленый
шелковый  шнурок,  и на свет появился тусклый серебряный медальон размером с
неспелый  грецкий  орех.  С задумчивым  видом  он вертел  медальон  в руках,
рассеянно чертил ногтем  большого пальца по гравировке...  И  обдумывал свой
следующий ход. Затем он крепко обнял Эвайн и встал, а когда подал руку жене,
помогая подняться, медальон болтался на шнурке из стороны в сторону.
     --  Не  принесешь  ли  мне письменные  принадлежности,  любовь  моя? Мы
попросим примерного  епископа проведать больного друга, графа Эборского.  Мы
обратимся к его долгу  священника и  епископа, а равно и друга.  На печати я
добавлю. короткое послание, которое сможет прочесть только адресат. Понятных
всем  слов  хватит для  предлога, и  Синил  отпустит его  сюда, ну а  печать
поведает, зачем он в действительности нужен нам. Пока будешь искать  прибор,
я прикажу гонцу седлать лошадь и готовиться в путь.

        ГЛАВА 2

     И  восстанет  на  место  его  презренный,  и не  воздадут  ему  царских
почестей; но он придет без шума и лестью овладеет царством.
     Книга Пророка Даниила 11:21

     Синил  Халдейн  откашлялся прерывисто  и звонко,  прикрыв  рот платком,
затем подвинул лучника на инкрустированной  игральной доске  и  уставился на
партнера  в кресле. Улыбнувшись, человек, которого король  знал как Алистера
Каллена, ответным ходом передвинул фигурку всадника. Синил нахмурился.
     -- Черт возьми, зачем ты пошел так, Алистер? Там логово карадота, ты же
знаешь. Порой я совсем не понимаю тебя.
     Камбер улыбнулся, приподняв косматую бровь, и прикрыл рукой улыбку.
     -- Я осведомлен  о логове карадота,  сир.  А также я осведомлен о  силе
моих лучников и всадников.
     -- Твоих лучников? Но я... О!
     Синил замолчал--он изучал расположение фигур, но затем  схватил  одного
из своих лучников и двинул в контратаку.
     Не  спеша, почти  апатично  Камбер  протянул руку  и  переставил своего
герцога  на  соседний квадрат.  Уловив  вздох  удивления  Синила, он  поднял
указательный палец.
     -- У вас один шанс, сир, чтобы выбраться из этой позиции. Если поймете,
в чем суть, сможете даже выиграть. Если нет, сдавайтесь.
     --  Что?--вспыхнул Синил.--У  тебя  нет возможности...  О, я  вижу.--Он
вздохнул.--Черт  бы   тебя   побрал,  Алистер.  Неужели  можно  так  здорово
разбираться во всем, что делаешь?
     Камбер пожал  плечами, а Синил  наморщил  лоб  и, положив подбородок на
руки,  изучал  позицию на  доске,  задумчиво  пожевывая  тонкий седой ус. Он
подавил новый приступ кашля, но теперь не сумел скрыть боли, которую как раз
и вызвало нежелание выказать недуг.
     Камбер  притворился,  будто  ничего  не  заметил,  откинулся в  кресле,
прикрыв  глаза и вертя большим пальцем  аметистовый перстень на правой руке.
Он отлично  знал, что королю не  удалось  провести и  Йорама, который  молча
сидел в  дальнем  углу комнаты, у окна,  и читал, находясь вне  досягаемости
звуков, но не видимости.
     Йораму было  сорок, но выглядел  он все  тем же  рыцарем Ордена святого
Михаила,  каким был прежде. Он все еще носил  синюю рясу священника Ордена и
белый  пояс  рыцаря,  только  теперь он служил  личным  секретарем  епископа
Грекоты, своего бывшего  наставника по Ордену.  Эта должность  была отличным
прикрытием--она позволяла оставаться рядом  с  человеком,  которого  вот уже
тринадцать  лет считали  мертвым и  причислили к  лику  святых.  Все,  кроме
избранных,  были уверены,  что Камбер мертв, пал в битве при  Йомейре в  905
году, защищая  своего друга  Алистера Каллена от принцессы Ариэллы. И только
Йорам, Рис, Эвайн и надежный Джебедия из Алкары знали, что именно Алистер, а
не Камбер умер  в этот день, Камбер  же принял  облик мертвого  друга и  его
знания,  чтобы  иметь возможность  влиять  на  недавно коронованного короля.
Секрет оберегался  вот уже тринадцать лет, риск был оправдан. Синил оказался
в общем-то хорошим королем. Успех дальнейшего правления  зависел, по крайней
мере, частью, от того, сумеет  ли Камбер сохранить свою тайну еще  некоторое
время.
     Йорам  вопрошающе  поднял  голову,  среагировав  на приступ  Синила,  и
застыл, прислушиваясь,  что с некоторых пор стало  обычным при Дворе. Камбер
чуть заметно кивнул ему и вновь обернулся к Синилу. Король кашлянул и двинул
своего  короля-священника  на  архиепископа  Камбера.  --  Ну-ка,  как  тебе
понравится это,  Алистер? Когда  Камбер занес  руку над доской для отражения
атаки, в дверь  настойчиво постучали. Досадливо вздохнув, Синил возвел глаза
к небу.
     -- Только не сейчас!--шепнул он, качая головой.--Йорам,  не посмотришь,
кто  там?  Я не  могу прерывать игру как  раз  тогда,  когда  обратил  его в
бегство!
     --  Да  уж  в  бегство!--беззлобно  усмехнулся  Камбер.  Кивнув,  Йорам
направился  к  двери.  Когда  дверь  распахнулась,  Камбер  увидел  высокого
худощавого  человека, одетого  в  цвета  Картана,  которые  нельзя  было  не
распознать.   Это   был  граф   Мердок   собственной   персоной,   один   из
людей--наставников юных  принцев и  непримиримый  противник каждого  дерини,
этой расы целиком и  всего, что имело к ней отношение. В случае, если король
умрет  прежде,  чем Элрою  исполнится  четырнадцать, граф  станет  одним  из
регентов при наследнике,  о чем Синил с  долей смущения сообщил  Камберу.  В
ответ  на  вопрос о  причинах  такого выбора Синил  простодушно отвечал, что
Мердок человек благочестивый и воздержанный, очень подходящий для этой роли.
Кроме того, у Мердока сыновья лишь немногим старше близнецов.
     Когда  Мердок  увидел  у  двери  Йорама  вместо  ожидаемых  королевских
оруженосцев,   на  его   мрачном   лице  появилось  выражение  чрезвычайного
раздражения.
     --  Ваше Превосходительство,--почтительно  пробормотал Йорам, отходя  в
сторону и кланяясь.
     Мердок предпринял неудачную попытку скрыть неудовольствие и  поклонился
в  ответ,  однако этот бесцеремонный  кивок трудно было назвать изящным.  Он
отлично знал, что отец Йорама был графом и имел знаки достоинства куда более
высокие, и Йорам,  если бы не сан священника, стал  бы графом Кулдским сразу
после отца и стоял бы рангом выше, чем будущий регент. То, что Йорам не стал
графом,  не  имело для  Мердока  никакого  значения.  Он  вообще не допускал
возможности предоставления дерини каких-либо титулов и должностей.
     --   Отец    МакРори,--произнес    Мердок,   каждым   звуком    выражая
недовольство.--Мне  назначена аудиенция у Его Величества. Будьте  так добры,
доложите обо мне.
     Втайне  потешаясь  над  Мердоком, Йорам вновь  церемонно  поклонился  с
преувеличенной  учтивостью,  легко  повернулся  и  направился  к  освещенным
солнцем игрокам.
     -- Сир, Его Превосходительство граф Картанский.
     Спасительная  позиция--спиной  к  двери--более  не  защищала Синила  от
визитера, король с покорностью обернулся.
     -- Ах, Мердок, неужели вы  не можете подождать? Я как раз почти обыграл
епископа Каллена в кардоунет.
     --  Прошу  прощения,  Государь,--Мердок, обдав Йорама полным  презрения
взглядом,   прошел  в  покои  и  прямо-таки  благоговейно  склонился,  чтобы
поцеловать  руку  короля.--Я, как вы  просили, намеревался  ознакомить вас с
успехами принцев в  учении, но если теперь неудобное время, я приду в другой
раз. Милорд канцлер.
     Оторвавшись от руки Синила, он сдержанно кивнул Камберу. В ответ Камбер
галантно  склонил голову,  зная,  что его  приветливость  раздражает Мердока
больше, чем откровенная  грубость. Мердок скривился, словно проглотил лимон,
но,  придвигая стул  по  приглашению короля присесть, вернул лицу благостное
выражение.
     --   О   нет,  вовсе  незачем   приходить   позднее,--Синил   испытывал
неловкость.--Я в самом деле интересовался, и  ты  правильно  поступил, придя
сюда. Ты и другие наставники удовлетворены успехами принцев?
     Манерно  присев,  Мердок следил, как король вертит  в  пальцах  одну из
фигур. Он умело прятал  раздражение, но Камбер знал: графу Картанскому очень
не  нравится  делить  внимание  Синила  с  другими.  В его  гнусавом  голосе
слышалась  досада. Камбер  в  который раз удивился: что можно  найти в  нем,
кроме прекрасной родословной? Он встречал  детей Мердока, и  в  них  не было
иных достоинств, за исключением голубых кровей.
     -- У принца  Элроя успехи  заметные,  сир.  У  Его  Высочества талант к
изучению языков.  Епископ Хуберт очень доволен по части чистописания. К тому
же  с каждым днем  наследник  мужает. Он будет  достойным  преемником Вашего
Величества, хотя, конечно, мы все неустанно молимся, чтобы это случилось как
можно позже.
     -- Да, да, продолжай.
     -- Да, сир. Принц Рис Майкл еще очень юн, но  и  граф Эван,  и лорд Рун
уверены,  что  он обещает вырасти мудрым  стратегом и тактиком, равно  как и
сильным   воином.  Если  однажды   ему  придется   стать   королем,   то  за
благосостояние страны можно будет не опасаться.
     --  О,  мальчугану  только десять! А  что Джаван?--нетерпеливо  спросил
Синил.
     Мердок   безраздельно   завладел  вниманием   короля,  Камбер  старался
оставаться беспристрастным, сидевший  у окна  Йорам тихонько  ерзал. Епископ
чувствовал, как  Йорам  напрягает чувства,  чтобы слышать его мозг. Пару раз
Йорама назначали наставником к принцам, и  Камбер знал, что  он явно выделял
увечного Джавана.
     Вновь  переключившись на Синила, чувствуя короля так же хорошо,  как  и
Йорама, Камбер заметил, что губы Синила раздвинулись в тонкой улыбке.
     --  Почему ты  ничего не  говоришь  про Джавана?--спокойно  переспросил
король.--С ним нелегко?
     Мердок  пожал  плечами,  изобразив удивление, и начал  минутный  осмотр
золотого кольца на большом пальце левой руки.
     -- Мечом он владеет так хорошо, насколько это ему доступно,--отвечал он
с  некоторым небрежением.--Граф Таммарон говорит, что верхом он ездит лучше,
чем можно было предполагать. По правде говоря, даже лучше братьев,-- заметил
он  с  неохотой.--Но,  черт  побери, вы же знаете, сир, он  не сможет надеть
корону после своего брата! Народ не потерпит калеку на престоле.  И еще, мне
не нравится то, что юный лорд Тавис вбивает ему в голову. Епископ Хуберт и я
предупреждали вас о наставнике-дерини, Ваше Величество!
     --  Да,  да,  вы в самом  деле  говорили,--примирительно ответил Синил,
поглядывая  на решительно настроенных епископа Грекотского и Йорама.--Тем не
менее Тавис  О'Нейлл очень  толковый учитель  и  прекрасный  Целитель.  С...
недостатками Джавана эти качества равно необходимы.
     -- Тому, чем страдает принц Джаван,  не поможет ни  один Целитель, Ваше
Величество,--холодно  парировал  Мердок.--  Простите  мою  грубость,  но  вы
знаете,  что  это  правда.  А  вскоре  этот  дерини  отравит  мозг  мальчика
ненавистью к тем, кто оберегает и учит  его. Он ненавидит Руна. Он подрывает
авторитет...
     -- У  вас  есть  доказательства, милорд?--вмешался  Камбер  мягко, но с
такой  настойчивостью,  что  Мердок замолчал  на полуслове.--Сдается мне, вы
обвиняете лорда Тависа  в подстрекательстве, серьезное обвинение. Если у вас
нет доказательств...
     --  Сир!  Вы  позволяете усомниться  в  моей  верности  долгу?--вспылил
Мердок, став похожим на разозленного паука.--Если Его Королевское Величество
желает окружить свою персону дерини, что было с семьей  Его Величества много
лет  назад,  то это  его право. Но Ваше Королевское Величество доверило  мне
ответственность воспитания  наследников  державы, и если я должен  исполнять
возложенную  на  меня миссию,  то должен  обладать  и некоторым авторитетом.
Детская принцев--не место для дерини, Целители они или нет!
     Камбер открыл  было рот, но, глядя  на Синила, задумался  над вопросом:
как следует отвечать и нужно ли это вообще? После обвинительной речи Мердока
Синил побелел, его  серые  глаза жгли Камбера, будто это епископ своей рукой
направил  лук и  послал  смертельные стрелы в  его  прадеда-короля,  увлекая
страну в пучину темных лет Междуцарствия.
     Камбер моментально  вспомнил, по какой тонкой грани ходил он, общаясь с
Синилом, почти полтора десятка лет совместного земного существования Камбера
и  Алистера. За  это  время так и  не удалось ликвидировать сомнения  короля
относительно дерини--они  жили  в  тайниках сердца,  и Синил  окунался туда,
спасаясь от суеты мира.
     Камбер сидел, не шелохнувшись,  и  только его  белесые  глаза  Алистера
взывали к благоразумию, просили пренебречь грязными намеками, которые Мердок
бросил, словно латную перчатку. Времена Междуцарствия минули. В глубине души
Синил понимал это. Дерини, которые теперь служили  Халдейнам, были совсем не
те, какие столетие назад возвели Фестилов на престол.
     Произнести это вслух должен был Синил, а не Камбер или Алистер Каллен.
     Минуту,  которая длилась целую вечность, Синил  был  неподвижен, только
взгляд  его  серых  глаз  метался  между Камбером и  Мердоком,  Камберу  уже
казалось, что сейчас он лопнет от напряжения...
     Но тут Синил глубоко  вдохнул, как будто собираясь  огласить свою волю,
но вместо этого вновь закашлялся.
     Сопровождаемый  взглядом  Мердока,  Камбер  схватил  кубок со стола  по
соседству, наполнил вином  из серебряного  кувшина и, опрокидывая  фигуры на
доске, поднес Синилу.
     Король выпил вино  в несколько приемов, перемежавшихся  кашлем,  но уже
после первых глотков ему стало лучше, а  Йорам  поспешил оказаться по другую
руку, предлагая салфетку.  Пока король преодолевал  напасть, Йорам торопливо
подбирал попадавшие  фигуры. Тем  временем  Камбер  возложил  руки на голову
короля,  унимая кашель. Приступ кончился, Синил  прочистил горло и сплюнул в
салфетку.   Когда   он   откинулся  на  спинку   кресла,   его   лицо  стало
мертвенно-бледным, он комкал салфетку, скрывая  ее содержимое от посторонних
глаз.
     -- Приношу извинения,  если причинил вам неудобства, господа,--произнес
он слабым,  но  твердым голосом.--Кажется,  я немного  простужен.--Он  снова
прочистил горло  и звучно  глотнул слюну.--Мердок,  не возражаешь,  если  мы
отложим оставшуюся часть доклада на потом? Я осведомлен о твоем  отношении к
Джавану и Тавису, причем уже давно. Это может подождать еще несколько  дней.
К тому же, прошу заметить, что недавно Тависа отослали на некоторое время, и
мальчику стало хуже,  он отказывался  есть.  При  наставничестве  Тависа  он
преуспевает, по крайней  мере настолько,  насколько ему это под  силу. А то,
что Тавис--дерини,  волнует меня меньше,  чем несчастный  вид  и болезненное
состояние ребенка.
     -- Вы его балуете, сир. В этом нет ничего хорошего.
     --  Я  вовсе не балую Джавана.  Я  беру  в расчет  его... несчастье. Ты
отлично знаешь о моих чувствах.
     -- Прошу прощения, сир. Я не имел в виду ничего дурного.
     -- Знаю.
     Король с усилием протянул руку, утешительно потрепал Мердока по плечу и
опустил голову, когда человек; почти равный ему  годами, схватил  протянутую
руку и приложился к ней губами.
     Камберу претило  это зрелище. Удивляло, как легко обманывается Синил. А
король вполне мог разобраться в  истинных чувствах  Мердока, если  бы только
захотел,  но он слишком  редко использовал способности, которыми  много  лет
назад его наделили дерини. О, Господи, сделай так, чтобы дети Синила не были
такими слепцами!
     -- Еще раз прошу извинить меня, сир, но дело--вот единственное, о чем я
так пекусь,--нашептывал Мердок.
     --    Знаю,   не    беспокойся.   Ты   по-прежнему   пользуешься   моей
благосклонностью.
     Король подавил  еще  один  позыв  кашля,  и  от его  лица,  оттененного
пурпуром одеяния, вновь отхлынула кровь.
     -- А теперь, пожалуйста, ступай, Мердок. Думаю, мне  следует отдохнуть.
Алистер, останься со мной, верный Друг, хоть ты и не Целитель, но возле тебя
мне легче.
     -- Как прикажете, сир,--Камбер  подошел ближе,  чтобы  положить руку на
плечо  короля.--Граф  Мердок, мой  секретарь  проводит вас. Несомненно,  Его
Величество пришлет за вами позднее.--С этими словами он переключил  внимание
на  Синила,  нагнувшись к его уху.--Постарайтесь расслабиться, сир. Вдохните
медленно и ровно, но не слишком глубоко, иначе  снова вызовете приступ.  Вот
так. А теперь выдох. Пусть боль уйдет...
     Мердок  покидал  короля в  скверном  расположении духа.  Он не  обратил
внимания на  предупредительность Йорама и  его  учтивый  прощальный  поклон.
Закрыв за  Мердоком  дверь, Йорам вернулся  и,  весь внимание,  замер  подле
стула, покинутого воспитателем  принцев. Камбер выпрямился  через  несколько
минут и взглядом велел Йораму присесть. Тем временем Синил открыл глаза.
     -- Вам лучше, сир?
     -- Да,  спасибо,--прошептал  Синил.--Помогает.  Действительно помогает.
Мне следовало  бы знать, что нельзя так сильно волноваться.  Больше не  буду
дышать так глубоко, иначе снова начну кашлять.
     Подняв бровь, Камбер нагнулся и поднял оброне