до  н.  э.)  цитируется
Лесковым  в  переводе  Цицерона  (I  в.  до  н.  э.)  в  его  трактате   "Об
обязанностях" (кн. III, 82).

     Молахи и валдахи - искаженное молдавы и валахи. См. то же в "Шерамуре",
наст, том, стр. 293.

     Филарет Дроздов - см. стр. 634.

     Олилюй - искаженное "Аллилуйя" (церковный возглас - "Хвалите господа").

     Исидор - см. примечание на стр. 674. Исидор в течение ряда лет  собирал
различные  рукописи.  Упоминаемое  Лесковым  литографированное  их  описание
перепечатано в  издании:  "Сердечный  привет.  Сборник  статей...  в  память
50-летия... Исидора...", СПб., 1884, стр. 117-168.

     ...люди  русские,  которым,   по   справедливому   замечанию   Пушкина,
"злорадство свойственно"... - Откуда Лесковым  заимствованы  эти  слова,  не
установлено. По данным картотеки Пушкинского словаря  Института  языкознания
Академии наук СССР, у Пушкина слово "злорадство" не зарегистрировано.

     ...собрался на Самотек... - Близ Самотечной улицы в  Москве  находилось
Троицко-Сухаревское подворье - резиденция митрополита в это время.

     ...конца нет претекстам. -  Претекст  здесь  в  значении:  предлог  (от
франц. pretexte).

     ...иерея Беллюстина вызвал... - Подразумевается  калязинский  священник
И. С. Беллюстин (1820-1890), автор книги  "Описание  сельского  духовенства"
(Лейпциг, 1858), напечатанной М. П. Погодиным против воли автора. Книга ярко
освещала положение русского духовенства и вызвала большой шум и  полемику  в
печати. Добролюбов дважды касался этой книги  в  "Современнике"  (в  статьях
"Мысли светского человека о книге "Описание сельского духовенства" - 1859, Э
6, и "Заграничные прения о положении русского духовенства" - 1860, Э 3).

     Голубинский, Е. Е. (1834-1912)  -  историк  русской  церкви,  профессор
Московской духовной академии. Его труды, носившие  относительно  либеральный
характер, вызвали против него гонение  со  стороны  К.  П.  Победоносцева  и
других  представителей  официальной  церкви.  Неоднократные   упоминания   о
Голубинском в ряде статей и очерков Лескова имели полемический характер.

     ...в видах наибольшей аттенции... - для выражения наибольшего почтения.

     ..."нет тайны, которая не сделалась бы явною"...  -  не  вполне  точная
цитата из евангелия от Луки, гл. VIII, 17.

     Кавалерийский генерал Яшвиль - генерал-майор В. В. Яшвиль  (1815-1864),
убивший в 1842 году на дуэли кн. А. Н. Долгорукого и за это разжалованный  в
солдаты; впоследствии командовал полками.

     ...Нила - автора исследования "О буддизме". - Книга  архиепископа  Нила
(Исаковича,   1796-1874);   "Буддизм,   рассматриваемый   в   отношении    к
последователям его, обитающим в Сибири", вышла в Петербурге в  1858  году  и
вызвала доброжелательную рецензию Добролюбова в "Современнике", 1858,  Э  11
(см. наст, изд. т.5, стр. 451 и след.).

     Агафангел. - Лесков имеет в виду Соловьева (1812-1876), автора поданной
в 1876 году записки о духовно-судебной реформе, направленной  против  Д.  А.
Толстого.

     О тождестве бежавшего в Нью-Йорк иеродиакона Агапия... - Речь  идет  об
Агапии (Андрее) Гончаренко (род. в начале 1830-х гг. в  Киевской  губ.),  б.
дьяконе посольской церкви в Афинах, не поладившем  со  своим  начальством  и
бежавшем в Лондон. Некоторое время был наборщиком Вольной русской типографии
в Лондоне. В 1872-1873  годах  издавал  в  Сан-Франциско  на  русском  языке
религиозно-протестантский журнал "Свобода" (вышло четыре номера).

     Симония - приобретение духовных должностей подкупом.

     Евгений Болховитинов - см. стр. 634.

     Архиепископ  Димитрий  Муретов  (1806-1883))  -  архиепископ  одесский,
ярославский, потом херсонский, видный  проповедник  и  автор  многочисленных
работ по истории церкви.

     Замечательное исследование  молодого  ученого  о  легенде  св.  Георгия
напечатано в министерском журнале.... - Имеется в  виду  монография  "Святой
Георгий и Егорий Храбрый" А. И.  Кирпичникова  (1845-1903),  напечатанная  в
"Журнале министерства народного просвещения" в 1878-1879 годах.

     Аббат  Лакордер,  Жан-Батист  (1802-1861)   -   известный   французский
проповедник,   издатель   демократическо-католической   газеты    "L'Avenir"
("Будущее").

     Песталоцци, Иоганн-Генрих (1746-1827) - знаменитый швейцарский педагог.

     Нимейер, Август-Герман (1751-1828) -немецкий богослов и педагог.

     Коверау (правильно Каверау), Густав (1847-1918)  -  известный  немецкий
богослов.

     Дистервег,   Адольф   (1790-1866)   -   известный   немецкий   педагог,
продолжатель и популяризатор идей Песталоцци.

     Пресловутый  в  свое  время  Шедо-Ферроти  -   псевдоним   реакционного
публициста  Ф.  И.  Фиркса  (1812-1872),   автора   целого   ряда   изданных
по-французски и по-немецки статей и брошюр и  особенно  нашумевшего  в  свое
время, изданного по-французски, письма к Герцену, содержавшего критику  идей
"Колокола" ("Lettre de M. Hertzen a l'Amdassadeur de Russie a Londres,  avec
reponse de M. Shedo-Ferroti", 5  изданий,  1861-1862)  -  эта  брошюра  была
разрешена к ввозу в Россию. Ответ на эту  брошюру  содержится  в  знаменитой
статье Д. И. Писарева , послужившей поводом к  его
аресту в июне 1862 года и заключению в Петропавловской  крепости  до  ноября
1866 года. Статья была впервые опубликована лишь в  1902  году.  См.  Д.  И.
Писарев, Сочинения, т. 2, М., Гослитиздат, 1955, стр. 120-126.

     Гайнау, Юлий (1786-1853) - австрийский фельдмаршал, жестоко  подавивший
революционные вспышки в Италии и Венгрии в 1848-1849 годах.

     Кобден,  Ричард  (1804-1865)  -  английский  государственный   деятель,
горячий защитник принципов свободной торговли.

     Сакос и митра - верхнее архиерейское облачение и головной убор во время
богослужения.



        Н.С.Лесков.
        Архиерейские объезды


----------------------------------------------------------------------------
     Собрание сочинений в 11 томах. Т. 6.
     М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

                                                     Нельзя, не видя океана,
                                                     Себе представить океан.

     Напечатанные в 1878 году очерки  "Мелочи  архиерейской  жизни"  вызвали
несколько заметок, написанных духовными лицами, между которыми  были  и  два
архиерея.
     Между письмами почтивших меня корреспондентов есть несколько выражающих
мне укоризну за "погоню за простотою". В этом писавшие усматривают  "влияние
протестантского духа".
     Я хотел бы остановиться на этом  странном  и  неуместном  замечании;  я
хотел бы сказать по крайней мере,  сколько  несправедливого  и  прискорбного
заключается в той неосторожности, с которою  наши  охотники  до  важности  и
пышности уступают протестантам такое прекрасное свойство, как _простота_; но
пройду это молчанием и  коснусь  только  _одной  частности_  в  вопросах  об
упрощении отношений архиереев к подначальному им духовенству.
     Мне пишут: "хорошо ли, если  наши  архиереи,  объезжая  приходы,  будут
трястись в тарантасиках да кибиточках, в коих их иной  примет,  пожалуй,  за
странствующих  купцов,  тогда  как  католические  епископы  будут   кататься
шестернями" и т. п.
     Там мешал протестантизм, здесь - католичество...
     Я ничего не могу отвечать на такой трудный церковный вопрос, но я никак
не думал, чтобы нам был очень важен пример католических  епископов!  Как  бы
они ни катались, - им свой путь, а нашим - своя дорога, а притом никто и  не
добивается, чтобы русские епископы "тряслись" в тарантасах  и  кибитках.  Об
этом известен какой-то анекдотический разговор митрополита Платона (Левшина)
и больше ничего. Дело вовсе не в экипаже, а в том, кто в нем едет. Можно и в
карете ехать с мирною  простотою  и  в  кибитке  приближаться  с  большою  и
обременительною требовательностию. Об этой-то требовательности и идет речь у
благонамеренных людей, желающих установления лучших, более искренних и более
полезных  для  церкви  отношений  епархиальных   начальников   к   сельскому
духовенству.
     Некто, бывший простым священником и потом достигший "степеней",  пишет:
"Ожидание епископа очень благоприятно действовало на духовенство именно тем,
что это было событие важное, которого ждали  и  к  которому  подготовлялись.
Тут, бывало, все подберется и подтянется в струнку.  Иной,  слабый  человек,
годы храмлющий на оба колена, заслышав об архиерейском приезде, позадумается
и исцелеет. Другой, беспокойный и сварник, - сходит к мирянам и примирится и
вообще поочистится  в  своем  поведении,  а  иной,  давно  отупевший  и  все
позабывший, возьмется за ум и поучится, как отвечать на вопросы  владыки,  а
от  того  сделается  опытнее.  Наконец,  самое  это  ожидание  бывает  полдо
прекрасных минут для собравшегося духовенства, которое, совокупясь вместе ко
встрече, ближе ознакомливается друг с другом  и  притом  научается  полезной
солидности, как держать себя, сообразно достоинству своего  духовного  сана,
серьезность которого порою, в мелочах житейских,  позабывается.  Вообще  это
напоминало что-то вроде сошествия ангела, прилетающего возмутить  и  сделать
снова целебными застоявшиеся воды сельской купели".
     Поистине - прекрасная картина, к которой, главным образом, и пригодится
тот  _приклад_,  который  я  имею  возможность  предложить  ниже,   в   виде
дополнительной иллюстрации.
     Но проследим еще за тем, что говорит опытный корреспондент.
     Начертав приведенные заметки, он заключает их словами:  "Мирянин  этого
знать не может. Как бы искусно он ни наблюдал быт и нравы духовенства, он не
может дать оценки тому, что в этих случаях творится в  душе  ожидающих.  Это
невозможно для стороннего наблюдателя именно потому, что происходит _внутри_
человека. Это знают только те, кто сам подобное испытывал".
     Может быть, все  это  правда.  Вообще  я  не  стану  опровергать  моего
корреспондента пункт за пунктом. Хотя мне кажется, это  не  особенно  трудно
было бы сделать, по крайней мере в отношении некоторых из его доводов.  Так,
например, можно бы попытаться доказать ему,  что  если  бы  епископы  ездили
почаще и попроще - без больших сборов и торжественных оповещений о том,  что
они "скоро будут и непременно прибудут",  то  завязывающиеся  у  духовенства
распри с мирянами не тянулись бы до тех пор,  пока  им  угрожал  _ожидаемый_
наезд. При опасении неожиданности дела могли идти  иначе,  и  "отупевших"  и
"храмлющих на оба колена" тоже  могло  быть  меньше.  Но  "оставим  все  это
астрономам доказывать", а  обратимся  к  одному  последнему  обстоятельству,
которое могут доказывать не астрономы, а благочестивые отцы наши,  на  самих
себе испытавшие все влияние торжественного снисхождения ангела,  приходящего
"возмутить и сделать целебными застоявшиеся воды сельской купели".
     Хотя мой  почтенный  корреспондент,  обладая  живым  красноречием,  так
_заговорил_ дело, что мне, не имевшему в указанных  обстоятельствах  личного
опыта, не оставалось бы ничего иного, как поверить ему во всем  на  слово  и
умолкнуть, но благому случаю и доброй услуге некоторых  друзей  угодно  было
меня   выручить.   Ими   доставлена   мне   возможность   рассказать   нечто
небезынтересное о серьезных  впечатлениях,  производимых  на  духовенство  в
ожидании архиерейской встречи.
     В моих руках находится очень редкая вещь -  это  выписка  из  дневника,
который в течение довольно многих  лет  вел  недавно  скончавшийся  сельский
священник и благочинный. Я называю это вещью _редкою_ потому, что до сих пор
не встречал еще ни одного русского  сельского  священника,  который  бы  вел
записки изо дня в день во всю  свою  жизнь.  То,  что  издано  под  подобным
заглавием гг. Ливановым и кн. Владимиром Мещерским, -  есть,  кажется,  плод
собственной фантазии этих  авторов,  из  которых  первый  хотя  и  знал  быт
духовенства, но был
     541
     очень  односторонен,  а  другой  нигде  не  обнаруживал  ни   малейшего
знакомства ни с каким бытом и притом  страдал  односторонностью  еще  больше
Ливанова.
     На самом деле наши сельские священники  совсем  не  склонны  к  писанию
дневника, и очень немногие из них способны вести заметки с правдивостью и  в
то же время с живым юмором. Между тем всем  этим  отличается  действительный
дневник, которым я пользуюсь для моих иллюстраций. Тут мы без всяких прикрас
увидим, что на самом деле происходит у собравшихся  духовных  лиц  во  время
торжественного ожидания ими своих владык, "обтекающих свои области".

     Во главе этого повествования да позволено будет мне сказать два слова о
самом авторе дневника. - Это совершенно необходимо для  того,  чтобы  вперед
опровергнуть всякое подозрение в вымысле.
     Автор дневника -  о.  Фока  Струтинский,  священник  села  Гореничи,  в
двадцати  верстах  от  города  Киева.  Он  был   человек   умный,   опытный,
наблюдательный и немножко юморист, что читатель и  не  преминет  увидать  из
следующих за сим отрывков его дневника. Журнал свой о. Фока вел во все время
своего служения, сначала простым сельским священником, а потом  благочинным.
За это время (с 1829 по  1854  год)  он  исписал  десять  объемистых  томов,
имеющих  весьма  разнообразный  интерес  и  немалое  значение  для   истории
сельского духовенства в России. Дневник этот, может  быть,  составил  бы  не
менее интересное чтение, чем известные "Записки Добрынина", но, к сожалению,
все содержание десяти  томов  покойного  отца  Фоки  теперь  не  может  быть
предметом нашего рассмотрения. Мы возьмем из него только то, что им записано
об архиерейских встречах, которые он справлял за свою жизнь, пока скончался,
15-го декабря 1854 года. Внешние хлопоты и  внутренние  ощущения  ожидателей
здесь представлены с  достаточною  наглядностью  человеком,  которого  никак
нельзя укорить ни в малосведущности, ни в тенденциозности.
     За сим начнем ab ovo. {С начала (лат.).}

     "1841 г., 2-го июня. Располагали сегодня ехать в Киев, но в семь  часов
утра  -  новость!  Завтра  в  Белогородке  ожидают   митрополита   (Филарета
Амфитеатрова), Розалия В. вчера вечером послала в Волынку, а сегодня  к  нам
за рыбою. К счастию, Косьма обещает дать с полпуда вчера пойманной  рыбы;  я
предполагаю после обеда поехать  и  узнать,  что  там  делается.  Протоиерея
застал только что приехавшего и чрезвычайно хлопочущего - особенно,  что  не
дали окончить следственного дела. Указ получен,  что  митрополит  отправится
для обозрения уездов Киевского, Радомысльского,  Махновского,  Сквирского  и
Васильковского. По предписанию земского исправника Волкова,  станция  должна
заготовить для подъема экипажей девятнадцать лошадей. Завтра  и  мне  должно
явиться для встречи его высокопреосвященства".
     "Июня 3-го, вторник. Очевидно - чем слишком занят, то и во сне  снится.
Уже послал через дьячка свое облачение, вот покушаю  и  еду.  Прощай,  жена!
Прощайте, детки! Еду в путь хоть недалекий, но, впрочем, несколько опасный".

     "Не удивляйтесь, братия мои возлюбленные, что я, отправляясь  навстречу
владыке, поставил в своем журнале три звезды. Страху я боюся.  Я  легко  мог
воображать, что, может быть, случится  и  долгое  отсутствие  мое  от  моего
прихода и от журнала, но, слава богу, - возвратился  домой  вечером  -  цел,
жив, здоров, невредим и даже весел". {Достойно замечания, что сердце  автора
сжималось таким  страхом  в  ожидании  добрейшего  из  людей  -  митрополита
Филарета Амфитеатрова, простосердечие и мягкость которого в киевской епархии
были всем известны. (Прим, автора.)}
     "По предписанию о.  протоиерея,  нас  собралось  подведомственных  семь
иереев  и  почти  что  столько  же   в   стихарях   дьячков,   для   встречи
высокопреосвященного. Все возлежали  на  муравке  подле  церкви.  Некоторые,
подобно Ионе, уже и  храпляху...  Вдруг  раздается  тревога  и  производится
колокольный звон, мы стремглав летим к облачениям, выстраиваемся  в  должном
порядке и продолжаем Андрееве стояние с добрые полчаса. Наконец узнаем,  что
это передовой отряд диаконов и певчих. Звон умолк,  облачение  снято,  и  мы
опять принялись за рассказы, которые продолжались часа два. Но  в  три  часа
пополудни опять суматоха прежняя - и не по-пустому, желанная минута настала:
святитель встречен громогласным "Достойно есть" и  "Многие  лета".  Преподав
нам мир и благословение, он порознь расспрашивал: из  каковых  кто?"  (После
некоторых обычных действий.) "Расспрашивал об урожае, говорим ли  проповеди?
Я отвечал, что, со  времени  получения  указа,  говорю  по  одной  в  месяц.
Советовал составлять и по четыре. Из дома шествовал в сопровождении всех нас
к мельницам: пил чай у откупщика Александра Якимовича Барского  и,  преподав
нам _в десятый раз_ свое пастырское благословение, уехал в Мотыжин".
     В этой первой выписке, кажется, не  видим  ничего,  кроме  "страха"  да
легкого подшучивания исподтишка, - ничего, возвышающего дух и сознание, нет.
     За этим следует другая встреча. На сей раз отец  Фока  встречает  опять
того же митрополита Филарета, но уже довольно много  лет  спустя,  именно  в
1845 году, - а  отец  Фока  теперь  уже  не  простой  молодой  священник,  а
_благочинный_.
     В дневнике сначала отмечено довольно сложное "движение" отца  Фоки,  по
случаю проезда императора Николая Павловича. Это свое "движение"  отец  Фока
тоже  описывает,  мешая  важность  и   даже   некоторую   восторженность   с
благопристойною шутливостью.
     "В 3 3/4 часа пополудни тихо, чинно, стройно переменили лошадей. Экипаж
закрытый со спящим гением  России  помчался  далее.  К  нему  навстречу  шел
зарумяненный восток, а сзади катился смиренный экипажец  отца  благочинного,
Струтинского, который прибыл на всходе солнечном домой  и  разбудил  нециих,
еще спавших".
     И тотчас после этой отметки  идет  следующая.  Благочинный  Струтинский
встречает другого гостя.
     "Мая 23-го (1845). Надобно ожидать другого гостя -  митрополита.  Опять
хлопоты, суета - за хозяйство некогда и подумать.  Вчера,  впрочем,  посеяно
три меры проса и малость лену, а  сегодня  роздано  жалованье,  и  прихватом
слепил проповеденку на неделю св. отец  и  на  случай  прибытия  владыки,  о
котором  неизвестно  еще,  где  предполагает  литургисать.  Послан  нарочный
уведать".
     "24-го мая. Получив обстоятельное описание выезда  нашего  пастыря,  из
которого видно, что  он  будет  литургисать  в  Радомысле,  -  я  побывал  в
Белогородке для совета".
     "25-го мая. В  полдень  завез  Анну  В.  -в  Белогородку  и  узрел  там
животрепещущих щук, заготовляемых на фриштык для  владыки,  имеющего  завтра
служить литургию и завтракать".
     "26-го мая. Еще сушу ми на  одре,  утром  получен  с  почты  пакет,  из
которого усмотрено, что митрополит отправится из Киева в воскресенье. Вот  и
расстройство: священство съехавшееся разъедется, и я тоже".
     "27-го, неделя и  новолуние.  В  служении  изморился  и  мокрую  рубаху
переменил. Сплю... -  Гремит  -  сплю;  проливной  дождь  -  сплю...  Снится
встреча...  сплю...  и  думаю,  что  владыка  в  такую  пору  не   осмелится
отправиться, Ergo {Следовательно (лат.).} - еще больше сплю и храплю не хуже
Ионы. Наконец в три часа пробуждаюсь - солнце на небе сияет, а грязь в  моих
сенях воняет. Собравшись, прибыли к Белгородку и застали восемь  священников
в облачении. Через час и владыко со  свитою  на  тридцати  лошадях.  Рев-илы
(ревуны - басы, дьяконы, певчие), прибывшие вперед,  испугали  мою  Липушку,
наговорив, что Соколовский (помещик с. Горемичи) просил владыку  на  ночлег;
но я себе думаю: брешете, дорога нисколько в провале не исправлена, да и его
нет в доме... А тут пристав объявил уже мне, что владыка намерен далее ехать
и велел заготовлять лошадей... Во